Бог обращается к человеку шепотом Любви, а если он не услышан — то голосом Совести. Если человек не слышит голоса совести — то Бог обращается через рупор страданий (c) Клайв Стейплз Льюис.
- Привет, я Марк, - парень протягивает руку. Китнисс с недоверием поглядывает на парня, но всё так же продолжает сидеть на лавочке, греясь в тёплых лучах июньского солнца. – А, ясно. Ты не из болтливых, - парень убирает руку и присаживается рядом. – Надеюсь, ты не против? Девушка хмуро оглядывает парня: волос на голове нет; карие, тёплые глаза; невысокий рост; худощавый. От него, вроде, не исходит опасность. Но ей всё равно неуютно рядом с ним. - Знаешь, я очень люблю наблюдать за этими птичками, - Китнисс тут же прослеживает за его рукой. Парень указывает на одну из серых птичек с голубыми крапинками на крыльях. – Это сойки-пересмешницы. Они очень забавные и любят повторять понравившиеся им звуки. Вот смотри, - парень насвистывает, какую-то незнакомую девушке мелодию. Птахи невольно заслушались и немного приблизились к источнику звука. Девушка с восторгом наблюдает за парнем и реакцией птиц на издаваемые им звуки. Мелодия довольно приятная, неудивительно, что и птицам понравилось. Вот парень берет на тон выше, а потом вновь присвистывает чуть слышно. Благодаря музыкальному слуху, девушка может сделать вывод, что парень, возможно, занимается музыкой. Но всё же Китнисс поражает, как с помощью обычного свиста можно так красиво исполнить мелодию, которая к глубочайшему сожалению девушки закончилась. Сойки ещё некоторое время ждут продолжения, но вскоре подхватывают довольно незаурядный мотив, и мелодия распространяется по всему парку, прилегающему к больнице. - Говорушки, подхватили, – ухмыляется парень, чём привлекает внимание Китнисс. Теперь её взгляд наполнен восторгом. Парень довольно-таки приятный. Только почему лысый? - Ладно, мне пора, ещё увидимся, – бросил напоследок Марк и, одарив девушку ослепительной улыбкой, удалился. Теперь ей вновь приходится чахнуть в одиночестве. Сама виновата. Незачем было отталкивать от себя всех близких людей. Врач запретил все посещения. Конечно, для одного человека данное указание не имеет силы. Пусть тайком, но Пит пробирается в палату к Китнисс, да и сейчас наблюдал за ней. Укол ревности и обиды почувствовал парень. Ведь Китнисс не «оттолкнула» этого лысого паренька, не закричала, как сумасшедшая и не сорвалась с места в поисках укрытия в своей палате. Нет, она просто сидела рядом и слушала парня. Питу же не позволительно даже находиться в одном помещении с девушкой. А может она только его так отталкивает, а с остальными друзьями и родителями общается? Как бы там ни было, пелена злости, словно лоскутным одеялом застелила глаза. Не хочет его общения? Ну и не надо! Он тоже не хочет её общения! К тому же, из Китнисс ни слова не вытянешь, кроме: «Не трогайте меня» и то, лишь тихий, еле слышный шепот. Вот, что действительно успокаивает Китнисс, так – это природа. Переливы солнечного света на кронах деревьев, ласковый, теплый ветерок, что-то нашёптывающий траве, на что она окликается размеренным покачиванием. Игра того же ветра с тёмными распущенными волосами девушки. Умиротворение – вот, что приносит наблюдение за прекрасным. - Китнисс, отправляйся в столовую. Уже обед, - окликнула девушку её медсестра. Китнисс к ней уже привыкла и почти не боялась. Девушка тут же поднялась с лавочки и направилась в сторону столовой, при этом стараясь держаться подальше от всех людей. Китнисс взяв поднос, выбрала овощной салат, картофель с жареной рыбой, пару булочек и чай. В больничной столовой кормили довольно неплохо, конечно не было различных изысков в виде: десяти видов мяса, рыбы, фруктов и так полюбившегося девушке барашка с черносливом. Но всё-таки кухня была неплохая, главное чистенькая, а этот пункт для Китнисс сейчас стоит на первом месте. Девушка уже третий раз в столовой, два из них, она сидела за отдельным столиком, в дальнем углу помещения, но к её великому огорчению, её постоянное место было сейчас занято, и девушке пришлось сесть за пока ещё пустующий стол посередине помещения. Не поднимая испуганных глаз на других пациентов, девушка уткнулась в свой поднос и приступила к трапезе. Она хотела как можно быстрее закончить с едой, но при этом её тяготило то, что придётся отправиться к себе в палату и лечь спать, как положено по распорядку больницы. Именно сны и одиночество так пугали Китнисс. - Привет, - к Китнисс подошла невысокая рыжеволосая девушка. – Ты не против, если я составлю тебе компанию? – Китнисс подняла на незнакомку невесёлый взгляд, но прогонять девушку не стала. – Вот и отлично, - весело ответила девушка и присела напротив Китнисс. - Привет, молчунья, вот мы и встретились, - за столик к Китнисс присоединился ещё и лысый паренёк Марк. - Почему молчунья? – спросила рыжеволосая. - Я пытался с ней как-то заговорить, но меня проигнорировали. Я Марк, а тебя как зовут? – протянул руку парень. - Я Энни, - девушка пожала протянутую руку. – А тебя как зовут? – обратилась девушка к Китнисс. Но Китнисс молчала, и лишь с интересом наблюдала за своими соседями. Энни оказалась довольно миловидной: ярко-рыжие вьющиеся волосы, утонченные черты лица, зелёные глаза. Да, девушка определенно была очень симпатичной. От разглядывания собеседницы Китнисс отвлёк вопросительный взгляд Энни, тогда Китнисс нервно пожала плечами. - Я же говорил, она не из болтливых, - подтвердил молчание Китнисс Марк, запихивая в рот очередную ложку с супом. - А может она просто не хочет, - заступилась Энни. – Может, ей будет проще писать? – Китнисс с любопытством слушала теорию Энни по поводу того, чтобы писать. А что? Ей действительно было бы проще общаться с помощью листка бумаги и чернил. – Ну, так что? Если ты согласна, то можем прогулять тихий час и поболтать с тобой, ну в нашем случае, попереписываться? – с улыбкой спросила Энни. Китнисс сама не знает почему, но кивнула. От Энни шло какое-то тепло, лёгкость, она была непринужденной, и ей хотелось верить.***
Китнисс, пообедав, вернулась в свою палату, ей уже поставили укол, и с минуту на минуту должна прийти Энни. У Китнисс не было гостей уже около недели, а одной оставаться ей было крайне мучительно, ведь мысли о случившемся, то и дело одолевали и без того разрушенную психику и разум. Девушка хотела, чтобы её как можно скорее выписали из ненавистной больницы, ведь она уже немного смирилась с тем, что не каждый хочет и может причинить ей боль. Девушка уже подпускала к себе врача и медсестру. Только, вот жаль, что после последней истерики Китнисс, когда Пит, прикоснулся к ней, временно ограничили посещение для родных. Девушка даже Джоанну с Финником и Гейлом не видела. - А вот и я, - Энни весело и шумно забежала в палату. Странно, но весёлая и кричащая девушка вовсе не пугала Китнисс, наоборот очень хотелось улыбнуться в ответ. Но кончики губ, не подпрыгнули от лучезарной улыбки. – У тебя есть на чём писать? – Китнисс кивнула и выудила из прикроватной тумбочки чистую тетрадку – мама как-то принесла. – Отлично! – захлопала в ладоши Энни. – А теперь ответь: как тебя зовут? Китнисс ещё раз оглядела лопочущую девушку и вывела аккуратным почерком своё имя: «Китнисс» - Отлично, - засмеялась Энни. Дальше посыпались банальные вопросы: «сколько тебе лет?», «где ты живёшь?», «где учишься?». Оказалось, что Энни уже восемнадцать лет, она тоже из Капитолия и проживает не так уж и далеко от дома Китнисс. Зеленоглазая подала документы в университет на актерский факультет. Энни сразу узнала Китнисс, после того, как ей стала известна фамилия девушки. Китнисс не кичилась статусом своего отца, поэтому девушки продолжили в лёгкой и непринуждённой форме болтать обо всём на свете, начиная от домашних животных, заканчивая парнями. Последнюю тему со своей стороны Китнисс грубо проигнорировала и не ответила на заданный вопрос, Энни же не стала скрывать, что парня у неё нет. А вот, когда вопрос зашёл о том, по какой причине Энни стала пациенткой больницы, девушка замолчала. Китнисс её понимала, она тоже не горела желанием болтать о произошедшем с ней. Так, за разговорами и перепиской, девушки просидели до самого ужина. Китнисс неохотно рассказывала о своей жизни, она больше предпочитала слушать. Весёлая Энни изначально показалась девушке легкомысленной, но вскоре она провела аналогию с лучшим другом – Финником, и тогда стало понятно, что девушка просто открытая, и дружелюбная, а с близким человеком куда проще беседовать, чем с малознакомым. Доктор Аврелий тайком наблюдал за пациенткой и отметил, что девушка постепенно раскрепощается. Сейчас главное, чтобы не было стрессовых ситуаций, которые могут дать обратный эффект, поэтому Энни будет разрешено посещение Китнисс, скорее даже рекомендовано. Девушки дружно отправились на ужин, с шутками и хохотом со стороны Энни и легкой улыбкой со стороны Китнисс. За ужином к девушкам вновь присоединился Марк, и тогда Китнисс отвлекалась на их разговоры, забывая о внутренних переживаниях.***
У каждого из нас есть немного мрака внутри. И этот мрак вечно голоден. Он хочет сожрать тебя изнутри, и чем больше ты ему позволяешь, тем более свирепым он становится. Город Эмбер "Побег"
Китнисс вновь не могла уснуть. Доктор Аврелий не дал девушке ещё глубже окунуться в свои мысли и вколол успокоительное. Сперва девушке ничего не снилось, лишь темнота. Всепоглощающая темнота. Но лучше темнота, чем ужасы и отклики прошлого. Но всё же кошмары берут своё и вот уже прохладные пальцы страстно водят по телу, дотрагиваются до запретных мест, не позволяют окунуться в пучину наслаждения, а всё глубже погружают в выдуманные миры, где правит похоть и разврат. Где не спрашивают твоего мнения, а просто нагло и грубо берут. С оглушительным криком девушка подскакивает с кровати и нервно убирает налипшие пряди с мокрого от пота лица. И так каждую ночь. Каждую ночь кошмары приходят к ней. Каждую ночь не позволяют забыться и погрузиться в очаровывающий мир грёз. Каждую ночь она ощущает на себе пытки, которые испытала в реальности. Слёзы по щекам. Они уже не душат, нет липкого кома в горле. Просто неконтролируемые слёзы, которые не приносят облегчения, а лишь сильнее раздирают душу, оголяя пред жестоким миром. - Китнисс, - в палату забежала медсестра. – Китнисс, тише, милая, - молодая девушка подбегает к брюнетке и хочет её поднять с холодного кафельного пола. - Не трогайте меня, - девушка села на корточки, обхватив коленки руками, маячит из стороны в сторону. Взад-вперед. Словно зомбированная. – Не трогайте меня, - снова покачивания. И пустой взгляд в никуда. – Не трогайте меня, - еле слышный шёпот. В голове лишь воспоминания, лишь мысли о тех мерзавцах. Даже если их накажут, ничего не исправить. Всё предрешено. Ей не место на этой земле. Всё слишком сложно для хрупкой, беззащитной девушки, которой страшно от любого шороха. - Китнисс, тебе нужно ещё поспать. Сейчас только четыре утра, - медсестра подхватывает девушку подмышки и приподнимает, волоча на кровать. Она уже знает, что когда Китнисс вот так вот шепчет, она, словно находится не здесь, а в забытьё, в своём собственном мире в котором пытается доблестно сражаться с внутренними демонами. – Спи. Спи, милая. Я побуду с тобой, - медсестра заботливо гладит девушку по голове, после чего Китнисс вновь проваливается в объятия Морфея.***
Утро не приносит радости. А лишь отрезвляет после бесконечных кошмаров, сменяющих друг друга. Умывшись и почистив зубы, девушка придирчиво рассматривает себя в зеркало: опухшие глаза из-за бесконечных слёз; немного неровный контур губ – нижняя граница губы с правой стороны чуть выше, чем с левой. Это можно устранить с помощью татуажа или гиалуроновой кислоты. Но зачем? Ведь никто кроме неё и мамы этого не заметит, ведь только женщина наблюдала за Китнисс, когда та была маленькой, так же тщательно, как и девушка за собой, только мама так тщательно разглядывала её лицо. А может Пит это заметил? Не важно. Уже не важно. Хочется разбить зеркало, чтобы больше не лицезреть себя вовсе. Собравшись с силами и одевшись, девушка направляется на завтрак, где её поджидают новые знакомые Энни и Марк. Друзья наперебой о чём-то разговаривают, а Китнисс тоскует по родным, которых так давно не видела. Ей даже мерещится Пит иногда, в парке. К парню девушка испытывает смешанные эмоции, в которых она ещё сама толком не разобралась. Она хочет его видеть, хочет его чувствовать, но боится вновь обжечься. Она не знает – верить ему или же нет. Подозревает, что именно Пит всё подстроил, но задаётся вопросом: «Почему же, он сам тогда не принял участие… – девушка одёргивает себя, не в силах даже в мыслях произнести самое страшное, тут же исправляется: почему же, он тогда сам не пришёл поиздеваться над ней?». Незнание и крупицы догадок заставляют израненный рассудок придумывать всё новые и новые вариации издевательств Пита. Китнисс подумывает о том, что если бы не Боггс с миротворцами, то Пит пришёл бы на «помощь» своим друзьям, добил бы её окончательно. Быть может из-за Пита она и пробыла так долго в заточении? Ведь девушка давала парню знаки, которые он не понял или же нарочно проигнорировал. Злость и ненависть закипают к некогда любимому человеку. - Китнисс, пойдем, подышим свежим воздухом? – Энни прерывает уже совсем недобрые размышления девушки. – Я взяла тетрадку. – Энни поднимает упомянутый предмет со стола, к которому уже прикреплена ручка, с помощью колпачка. – Поболтаем, - улыбается рыжеволосая. Допив чай, ребята выдвинулись на улицу. День, как и все предыдущие, выдался жарким. Если бы не больные люди – пациенты больницы, ничто не омрачало бы прекрасную погоду. - Марк, – неожиданно начала Энни. – А почему ты лысый? – без тени смущения поинтересовалась девушка. - Это после химии. У меня рак, – спокойно ответил парень. Даже Энни притихла, устыдившись своего вопроса. Что за несправедливость судьбы? Жизнь забирает лучших из людей, тех, кто прожил бы счастливую жизнь и принес бы пользу обществу. А тех, кто не желает этой жизни – сполна одаривает отведёнными днями, к тому же преподносит неприятные сюрпризы. Конечно, у всех разный путь, но Китнисс сейчас с радостью отдала бы свои ещё непрожитые годы, в обмен на смерть уготованную Марку. Дальше друзья прогуливались молча, любуясь природой, никто не решался нарушить гнетущую тишину. Время стремительно приближалось к полудню, и Энни всё-таки решила сказать: - Мне очень жаль, - всё же, она извинилась перед парнем. - Я здесь из-за попытки суицида. Наглоталась таблеток, но меня откачали, - голос девушки остался спокоен. Такое признание никак не укладывалась в голове у Китнисс. Из-за чего такая жизнерадостная девушка, хотела покончить с собой? - Знаешь, Китнисс, я тоже была такой же, как ты. Я тоже молчала. Но я поняла, что воспоминания и прошлое – это неотъемлемая часть нашего будущего. Именно прошлое делает из нас тех людей, которыми мы должны быть, - изумрудный взгляд насквозь прожигает Китнисс. – Нет, я не забыла ничего. Я просто смирилась. Каким бы ни было моё прошлое, оно только моё и предназначалось для меня, – с нотками грусти произносит рыжеволосая. – В твоих же интересах доказать врачам, что ты в порядке – быстрее выпишут. Просто согласись с ними, но потом сделай по-своему. И им будет проще, и тебе. За человека говорят не слова, а поступки. - Ты, что-то не так её настраиваешь, - влезает Марк. – Как-то всё пессимистично. Пусть все идёт своим чередом, пусть она лечится и наблюдается у врача, а не подстраивается под шаблон здорового человека. Одно дело, когда она стала здоровой, благодаря лечению, а другое дело, когда специально поддакивала, - буркнул парень с осуждением. - Нет, пусть подстраивается. Ведь можно привыкнуть быть нормальным, - парировала Энни. – Китнисс, а как ты думаешь? Брюнетка присела на лавочку и наскоро написала ответ в тетрадке. «Я хочу, чтобы меня выписали» Эти слова как нельзя лучше говорили о тактике девушки. Она будет доказывать, что она нормальная, но не факт, что будет таковой являться. За разговорами подошло время к обеду, и друзья направились в столовую. Китнисс выбрала печеный картофель с курицей, овощной салат и кока-колу. Обед проходил тихо, без разговоров. Каждый был погружен в свои мысли. В частности Китнисс думала о том, как же ей обмануть доктора Аврелия? Заговорить? Эта перспектива её не прельщала. Совсем не хотелось ни с кем делиться внутренними переживаниями, девушке о таком думать было больно, а говорить вдвойне больнее. Покончив с обедом, Китнисс поняла, что не наелась и пошла за ещё одной порцией блюда, на этот раз, выбор пал на гуляш с макаронами. Не удивительно, что девушка не наелась, ведь она длительное время контролировала свой аппетит и не позволяла лишнему кусочку оказаться на языке, сейчас же, Китнисс вдоволь наслаждается употребляемой пищей. В компании хороших людей и аппетит появляется. Не стоит себя ограничивать. Восстанавливающемуся организму необходима энергия. После дружного обеда, у Китнисс была терапия с доктором Аврелием. Они рассматривала ассоциативные картинки и девушка, воспользовавшись советом Энни, пыталась разглядеть на них что либо, кроме крови, пыталась увидеть то, что видит обычный человек. Вот пятно крови, но похожее на бабочку, а вот пятно крови, похожее на ключ. Так и справлялась, конечно, иногда сообщала, с помощью тетрадки и ручки, что это кровь, просто кроме этого, на ум больше ничего не приходило, особенно, когда она увидела размазанное пятно, которое напоминало месиво из мяса и кожи, залитое кровью. Доктор что-то тоже записывал, помечая все нюансы. После проведения теста, доктор Аврелий заставил выпить Китнисс таблетки, которые укрепляют психику. - Китнисс, кого из друзей ты хотела бы сегодня увидеть? – внезапно спросил врач. Девушка разрывалась между друзьями. Кого? Кого же она хочет видеть? Немного подумав, девушка выводит аккуратным подчерком имена друзей: «Джоанна, Финник» - Хорошо, а сейчас поспи, - проговорил врач и вколол слабо-действующее снотворное.***
Лекарство быстро распространяется по венам, завладевая рассудком. На смену реальности приходит темнота, которая не успевает перерасти в кошмары, так как к девушке постучались, и она тут же распахнула веки. - Привет, Муму! – завизжала Джоанна. – Слышала, ты не особо разговорчивая? – девушка плюхнулась на небольшой диванчик у стены. - Привет, солнышко. Ты как? – осторожно поинтересовался Финник. На что Китнисс кивнула. - Бля, Кит, тебе что, рот заклеили? Чего молчишь? – возмущается Джо. - Джо, не доставай её, - Финник плюхается на диванчик рядом со своей девушкой. – Мы тут тебе фрукты принесли, - парень ставит на пол пакет. Китнисс спросонья не знает, что и делать. Как-то неудобно получилось. Она ещё проснуться не успела, а тут уже гости. - Давай, поднимай свою задницу с кровати, пошли гулять! – чуть ли не приказывает Джо. - Детка, ну тише, чего ты на неё наезжаешь? – вступается Финник. - Она меня бесит! Какого хрена она молчит? Почему к себе не подпускает? Я хочу затискать её в объятиях, но она же верещать начнёт! Я хочу обратно мою подругу! – Джо не может собрать все мысли в кучу, из-за чего речь выходит несвязной. – Эй ты, серое существо, верни мою Китнисс обратно! – девушка активно жестикулирует руками. - Твою мать, Джо! – прикрикивает Финник. – Договаривались же, – блондин хватает девушку за руку, чтобы удержать на месте. - Да отстань ты от меня! – Джо вырывается. Слова подруги насчёт серого существа задевают самолюбие Китнисс, но в то же время, девушка осознаёт, что подруга права. Китнисс действительно, словно серая безжизненная масса. Она и рада бы стать прежней, но только не может. - Китнисс, чего зависла? Говорю, задницу поднимай! Или я тебя на руках понесу! - угрожает подруга. Китнисс приходится подчиниться, но желудок предательски заурчал. – Её тут даже не кормят! Ты посмотри, как глиста стала! – Джоанна вновь размахивает руками. - Джо! – прикрикивает Финн. – Держи, - парень подходит и протягивает Китнисс банан. Девушка аккуратно берёт фрукт, стараясь не дотронуться до рук друга. Фрукт немного притупил чувство голода, и тогда, умывшись после обеденного сна и взяв тетрадку с ручкой, Китнисс вышла с друзьями из здания больницы. Солнце неизбежно закатывалось за горизонт, позволяя людям отдохнуть от жары. Друзья сели на лавочку. - Нет, ну пусть она хоть что-то скажет! – вновь взрывается Джо. – Меня распирает, если она будет молчать, я её удушу, - девушка изображает руками удушение. Китнисс уже устала от нападок подруги и решила ответить ей: «Что тебе сказать?» - Пи*дец! – матюкнулась от негодования Джо. «Я хочу домой» - Ну, неужели, хоть одно нормальное желание. - Солнышко, мы тоже очень по тебе соскучились и хотим, чтобы ты, как можно скорее отправилась домой, - ласково заворковал Финник. «А где Пит?» - не сдержалась девушка и задала интересующий её вопрос, повернув тетрадку к друзьям. - Он сейчас зд… - начал Финник, но его прервали: - Китнисс, это твои друзья? – весело спросила Энни. - Мы-то друзья, а ты кто такая? – с гонором ответила Джо. - Я её знакомая, - улыбнулась девушка. – Энни, - представилась она, протянув руку Финнику. - Финник, - парень пожал тёплую и маленькую ладошку рыжеволосой. Его глаза неотрывно следили за каждым движением и взглядом девушки. - Джоанна, - девушка перевела всё внимание на себя, чем заставила выпустить из рук Финника тоненькую ручку девушки. - Очень приятно познакомиться с друзьями Китнисс. Ладно, я пойду, - улыбнулась девушка и направилась обратно в больницу. - Нам, наверное, тоже пора, уже смеркается, - затараторила Джо, привлекая лицо Финника для поцелуя. «Пока» - это слово было заранее написано.***
Китнисс поужинав двойной порцией пюре с котлетами, отправилась в свою палату. Цветок на прикроватной тумбочке, так напоминал о доме, напоминал о том, что она любила. Примулы – любимые цветы. Так прекрасны. Девушка проводит пальчиками по одному из листиков, огибая контур. Она знает, кто их подарил, это заставило девушку сильнее привязаться к растению с нежно-розовыми цветами. Взгляд невольно падает на тумбочку, на которой стоит цветок. Девушка приоткрывает ящик. Запечатанная пачка прокладок, тут же бросается в глаза. Месячные. Их нет уже полторы недели. Липкий ком подступает к горлу, ладони потеют, паника охватывает тело и заставляет дрожать. Беременна? Не может быть. Или может? Она беременна от одного из этих ублюдков? Слезы по щекам и всхлипы на всю палату. Страх, что один из подонков, оставил частичку себя в ней, заставляет стонать в голос. Боль. Душевная боль. Эти твари не только её изнасиловали, но и одарили ребёнком, которого девушка будет ненавидеть всю жизнь. - Милая, милая, что случилось? – в палату на звуки пришла медсестра. Китнисс вытирает слёзы тыльной стороной ладони, достаёт тетрадку и пишет: «У меня задержка» - Ты думаешь, что беременна? – девушка кивает. – Завтра возьму кровь на анализы, к вечеру узнаешь результат. А сейчас спать, - медсестра протягивает девушке таблетку.***
- Иди ко мне, милый, - девушка присаживается на корточки и подзывает к себе малыша. – Ах ты, проказник, я же всё равно догоню, - девушка срывается с места за своим малышом. Прохладный ветерок дует в лицо, развевая волосы. Зелёная трава переливается на солнце, а по голубому небу плывут белоснежные, воздушные облака, различных причудливых форм. - Не догонишь, мама, - выкрикивает малыш, а потом останавливается и корчит смешную рожицу, показывая язык. - Ну, держись, - девушка вновь бежит за своим белокурым малышом с карими глазами и в момент догоняет его. Они, вдвоём хохоча, падают на траву. - Ты меня догнала, мама, - малыш крепче прижимается к матери, положив голову во впадинку между шеей и плечом. - Конечно, Кевин. Тебе от меня никуда не деться, - радостно говорит брюнетка, трепля мальчишку по белокурым волосам. Мальчик хихикает и тут же впивается острыми, как бритва зубами в тонкую шею матери. Кровь брызжет во все стороны, девушке нечем дышать, она жадно хватает ртом воздух, в глазах темнеет и наступает слабость. - Ну что, получила, сучка? Китнисс тут же подскакивает с кровати, разлепив веки, хватается за горло – крови нет. Всё было столь реалистично и впервые так красочно, что даже жутко. Она видела сына. Её сына. Девушка тут же обхватывает живот руками. Сможет ли она избавиться от ребёнка, если беременна? Или сможет ли его полюбить? Нет! Всхлипы вновь раздаются на всю палату. - Милая, ты уже проснулась? - в палату заходит медсестра. Китнисс кивает. – Я возьму кровь на анализы? – девушка вновь кивает. Весь день Китнисс ходит словно в воду опущенная. Ей не до чего нет дела, новые друзья пытались её развеселить и разговорить. Но всё о чем девушка может думать – это, что она будет делать, если окажется беременной? Загубит жизнь и себе и малышу? Или всё же возьмет себя в руки, и продолжить жить? Время нестерпимо приближалось к вечеру, но почему-то так медленно, хотя всегда так, когда ждёшь чего-то. Но неизбежное всегда наступает. И вечер наступил. Китнисс уже сидит в палате и нетерпеливо теребит край шорт. - Анализы пришли, - говорит медсестра, разворачивая сложенный пополам листок. Закрывает глаза. Делает глубокий вдох. И на одном дыхании проговаривает: - Ты беременна.