Плацебо:против системы.

Смерть. Она неизбежна. Смерть- это конец одной жизни и начало другой. Сколько бы ты не бегал от неё, и не пытался скрыться, она найдёт тебя, пройдёт сквозь закрытые двери, сквозь стены и сожмёт тебя в своих холодных объятьях, при этом высасывая все из тебя, все до последней капли, делая из тебя бездушную тушку, в нутрии которой лишь пустота и больше ничего. Люди испытывают инстинктивный страх, думая о своей смерти, потому что это конец для их жалкого существования, конец для всего. Со смертью приходит суд, страшный и совсем не гуманный, где судья сама смерть, неподкупный судья, который не знает жалости и сострадания. Тогда-то люди сполна отвечают за свои поступки, которые они совершили при жизни, и это несказанно радует такого как я, именно из-за этого жалкого момента я исполняю свою работу без зазрения совести, работу собирателя душ, жнеца. Часто именно нас называют

смертью, но это не так, мы лишь исполняем волю смерти, и именно мы забираем жизни людей. Это не самая приятная работёнка, уж поверьте, но оно стоит того. Я шёл по улице, время уже стремилось за полночь, так что по дороге мне мало кто встречался. Меня вызвали на ковёр, и это не предвещало ничего хорошего, так как меня, знаменитого сачковальщика, могут вызвать только по двум причинам, и не одна из них не является приятной. Вот я уже подходил к главному зданию Комитета. В дверях мне встретилась моя коллега, из первого подразделения, лейтенант Миура Рен. Мы с ней состояли в не очень хороших отношениях, поэтому, когда проходили мимо друг друга только недовольно хмыкнули. Я невзлюбил эту выскочку ещё с первой встречи в Академии. Она всегда была во всем лучшая, и это меня раздражало, сам я не отличался хорошими данными, но в бою на мечах мне почти не было равных. Я уже поднялся на третий этаж и шёл по коридору, когда услышал знакомый голос, и пошёл в ту сторону, откуда он доносился. Свернув, я прижался к стене и немного выглянул из-за угла. В конце коридора стояли двое, одним из них был мой отец, а другого я не мог разглядеть, потому что тот стоял ко мне спиной, но вскоре понял, что это был Глава Комитета. -Даичи подрывает вашу репутацию, которую ты зарабатывал, долго и упорно.- -Мой сын просто ещё не понимает всей важности происходящего, он на службе совсем недавно, поэтому не принимает это в серьез. Пожалуйста, Глава не судите так горячо о нем. Прошу поменяйте свое решение. Даичи хорошо владеет клинком, и в резерве он просто растеряет свой талант. Прошу Глава!- сказал отец и склонился в поклоне. Так вот зачем меня вызывали, резерв значит. Как они вообще посмели, я надеру их аристократические задницы. Я развернулся и зашагал в сторону зала заседаний. Меня переполняла ненависть, меня хотят слить, хотят избавиться как от мусора, я им этого не прощу. Отец. Он никогда прежде так не унижался перед советом. Значит все серьезно. Если бы Джун был здесь, всё было бы не так. Что же делать Джун, как мне быть? Я зашел в зал заседаний и сел на скамейку, которая была ближе всех к входу, и стал дожидаться Главу, что бы хорошенько ему врезать, хотя бы будет причина для перевода в резерв.