Моя игра

      Это было раннее утро, ещё целых две недели до начала Жатвы. Сенека проснулся рано, что было несвойственно для капитолийца. Сегодня был почти свободный день, за исключением того, что в полдень состоится совещание с президентом, на котором Крейн, конечно же, должен присутствовать.

***

      В городе чувствовалось приближение игр — все жители были навеселе: они пересматривали предыдущие схватки, делали предположения о том, что их ждет в этом году. Безусловно, ведь они жили играми — для них это было яркое зрелище с интересным сюжетом, а трибуты — зверюшки, которые дерутся и убивают другу друга за жалкую «кость».       Сенека был распорядителем третий год: он прекрасно знал все слабости и достоинства своей работы, стараясь вникать в суть дела с головой. Однако, так было не всегда: мужчина начал эту карьеру пять лет назад и был в числе рядовых распорядителей, но Сноу разглядел в нем черты лидера и незаурядный ум и сделал его главой распорядителей. И я прошу заметить, что Сенека был самым молодым из всех предыдущих эдаких «лидеров». До него этот пост занимал Оттавиа Карт, он пробыл в этой роли почти четверть века, довольно немалый срок для такой ненадежной работы, таящей в себе просто уйму угроз для нормального существования, и ушел в отставку в возрасте шестидесяти лет.       Сенека был готов, перед выходом он посмотрел в зеркало, что так раздражало его — это черта каждого второго жителя столицы. Он оглядел себя с головы до ног и подумал, что неплохо было бы уже побрить его фигурно выстриженную бороду. Да, это была заметная деталь его внешности — борода. Кстати, Сенека, по сравнению с остальными жителями Капитолия, одевался довольно скромно. Темно-красный, почти коричневый длинный пиджак, красная рубашка и белые брюки — это была его привычная форма. Да и распорядителям не принято было одеваться ярко. По мнению Капитолия, распорядитель — это лицо ответственное, и нечего им носить розовые волосы, длинные ногти и прочие мелочи. Можно сказать, что руководители были серой массой в Капитолии, но так мы говорим исключительно об их внешности, впрочем не о государственном значении государственно доверенных лиц.       В кругу разношёрстного, пёстрого, одним словом, светского общества, считалось престижным водить так называемую «дружбу» с государственными деятелями Панема, в том числе и распорядителями. Ведь каждый, кто имел доступ к управлению мощной страной, был поистине начитанным и грамотным в целом, исключение составляли лишь те, кто пробился в высший свет по средствам, а не по уму, Крейн же явная противоположность вышеперечисленным достоинствам закоренелого капитолийца.       У Сенеки таких «друзей» было предостаточно, но они его не волновали, он был заинтересован лишь в одной особе, о которой мы узнаем чуть позже. От отсека, где жили распорядители и до зала совещаний, его отделял переход. Сенека шел важно, с гордо выпрямленными плечами, но в тоже время совершенно робко и стеснительно, это и была его манера — превосходство, но повиновение.       Брюнет вошел в зал, он понял, что спешка была напрасна, так как большинство участников еще не собралось, сел в мягкое кресло и тут же к нему присоединился Плутарх, он всегда был общителен и иногда даже слишком навязчив. — Ну что, дружище, ты выглядишь неважно. Волнение перед играми, понимаю, — он говорил это с усмешкой, но в тоже время с сочувствием, Сенеку это невероятно злило. — Да что-то спалось неважно, зато ты, Хевенсби, как всегда бодр, — выдавил из себя распорядитель. — А ты все шутишь, дружище! Да, в нашей профессии главное не потерять чувство юмора. Расскажи-ка мне, что планируется в этом году? Что-то необычное? я очень надеюсь, что ты нас обрадуешь и более того, удивишь, — Сенека не успел ничего ответить, потому что в зал зашел президент, а вместе с ним и Она. Ох, если бы вы знали, как в этот момент начало биться сердце Сенеки и так случалось каждый раз, когда рядом появлялась Она (когда-нибудь это сведет его с ума). Президент сел во главе стола, а Она справа от него, там было ее законное место.       Все расселись по своим местам. На минуту воцарилось молчание: Сноу осмотрел всех внимательным и не совсем приятным взглядом. Этот взгляд сверлил насквозь и знал все обо всех, сидящих в зале. — Всем доброго утра, — наконец молвил глава. — Я надеюсь, все вы понимаете важность предстоящего события и не уроните честь Капитолия. И прошу не мешкать с делами, потому что задач у нас на эти игры много, а такая роскошь как время, нам не дана. — Ариадна, стилисты все готовы? — спросил Сноу. Ариадна — это была особа средних лет, она отвечала за образы трибутов и за всех стилистов, которые и создают из грязных, покалеченных судьбой детишек — прекрасных ангелов во плоти. Сама же она была воплощением капитолийской моды. Ее волосы менялись каждый день — сегодня они были розовыми и уложены в неопрятную шишку, на губах помада, посыпанная сверху блестками, платье, с обильным количество рюшей и длинные сапоги на высоком каблуке. — Конечно, сэр, они уже давно готовы и с нетерпением ждут, когда прибудут трибуты. — Хорошо, к вам пришлют нового стилиста, его зовут Цинна, он молод и амбициозен, я думаю, он быстро поймёт вашу концепцию. Ну что же, Сенека, мы все ждём вашей речи, чем вы нас удивите. Прошу, — Сноу дал Сенеке жест одобрения и откинулся в кресле. — Ну, в этом году мы решили сделать арену в виде обычного леса, на открытой местности-поляне, мы расположим рог изобилия. — Что насчёт воды? — перебил Сенеку президент. — Ах да, воду будет найти не так уж просто. Мы спрячем небольшой водоем в глубине леса, но в роге изобилия, помимо оружия будут пару бутылок пресной воды, — Сенеку опять прервали, но на этот раз советница Президента — Инесса. Она была одета в зеленую юбку и не менее зеленый пиджак, на голове был высокий темный хвост. Она подошла к президенту и сказала ему что-то на ухо, после, президент объявил, что совещание законченно и поспешно ушёл. Все были, мягко говоря, озадачены таким поведением главы, но не стали мешкать, кто-то остался, чтобы обсудить мелочи жизни, Сенека не любил это общество, поэтому постарался уйти незаметно, но это ему не удалось - кто-то его остановил. Мужчина от удивления расширил глаза, но поспешно удалился. Он успел выйти в коридор и тут его окликнул знакомый и приятный ему голос: — Сенека, постойте! — он обернулся и увидел перед собою главного помощника, а точнее помощницу президента — Хлою. На ее лице как всегда играла приятная улыбка. — По-моему, этот день начался вполне успешно, не так ли? — с улыбкой спросила девушка. Сенеке нравилось, что она вот так легко и независимо может завести разговор. Она, будто невероятно заинтересована твоими делами, но в то же время, ей абсолютно все равно, что ты говоришь. — Да, вполне. В Капитолии суета, все жители готовятся к играм, — Крейн пытался хоть как-то поддержать затянувшуюся беседу. — Мы готовимся Сенека, мы, но не они. Капитолийцы не понимают настоящего предназначения игр, для них это так — шоу, развлечение, способ разукрасить свои однообразную жизнь. Они даже не представляют масштаб этого мероприятия и не знают, насколько все серьёзно! — Да, безусловно, вы правы, но... — Но, все же сегодня чудесный день, — она возбужденно перебила его. — Я думаю провести его с пользой. Мне пора идти, берегите себя, Сенека, — будто с опекой сказала она и двинулась в противоположную сторону по коридору. «Берегите себя» - эта фраза задела Сенеку, он знал, что работа распорядителя игр ненадежна, и он даже слышал, что случилось с одним из распорядителей: его казнили - отрезали язык и бросили в карцер, где он и находится по сей день. И все только из-за того, что он позволили трибуту взорвать силовое поле вокруг арены. Но больше его волновало то, что Хлоя заботилась о нем, и в его голову даже закралась мысль о том, что он ей не безразличен! На лице Сенеки промелькнула улыбка, и с этой приятной мыслью он двинулся в учебный центр.