Нарезка

Здравомыслие было её сильной чертой. В этом Сафия не сомневалась, и спроси её кто-нибудь, что она в себе ценит - назвала бы именно его. Что, как не здравомыслие, позволило ей сохранить себя в той клоаке хаоса, что представляла собой Академия? Что, как не здравомыслие, уберегло её разум под напором непредсказуемо звучащих голосов? Главное – умение во всём найти рациональное зерно. Логику. Причину. Они всегда есть. Должны быть. Мне не может нравиться женщина. Здравомыслие подсказывало: всё дело в первом впечатлении. В глубинах Кургана Окку связанная заклинаниями чужеземка, худая как палка, с остриженными волосами, в незнакомого кроя мужском одеянии на первый взгляд показалась ей мужчиной. Пусть женоподобным, но всё же юношей с эльфийской кровью. Вдвойне простительно, ведь эльфов Сафия встречала не так много. Она даже успела про себя признать его симпатичным, прежде чем «он» заговорил и разрушил иллюзию. Но это было давно. А она была известна своим здравомыслием. Так что плохое оправдание. - Что ты застыла? – Адель Фарлонг невесело усмехнулась. – Всё так плохо? Сафия вздохнула и чуть отстранила собственное лицо от её лица, глаза – от её глаз. Протянула руку и нажала большим пальцем между бровей. Адель поморщилась, но явно без боли. - Зрачки нормальные, рассеянности внимания не замечаю, - перечислила волшебница. – Даже удивительно, учитывая, как крепко тебя по голове приложили. Лучше позволь Каэлин тоже проверить, в лечении она своё смыслит. - Упаси Стена, она же безумнее меня. - Говорят, без толики безумия не бывает веры. А её вера помогает ей ставить нас всех на ноги. - Заставь меня выбирать между верой и человеком – я выберу человека, - усмешка стала кривой. – Может, в этом моё безумие. Что-то было в её глазах. В её словах. Что-то… правильное. Знакомое. Сафия и прежде нередко испытывала дежа вю в своей жизни, и эта аномалия сознания немало её занимала. Какой-то выкрутас мозга? Сбой памяти, когда только-только пережитое прикидывалось далёким прошлым? Или наоборот, далёкое прошлое всплывало в здесь и сейчас? Правильно… и нет. Она знала это прикосновение к своей щеке, знала движение этих губ, знала тот путь, что опишет язык, они были правильными… и такими неправильными одновременно! Как будто нужные действия выполнял тот, кто не должен был; а тот, кто должен, не мог. Как будто на месте Фарлонг должен был быть кто-то другой. Как будто она сама должна была быть какой-то другой собой, целее, полнее… Вот тогда всё было бы правильно. Но не будет. Что-то где-то пошло не так. Что-то где-то дало сбой, и то, отчего рушились миры и умирали боги, свелось к двум глупым женщинам, целующим друг друга в убогой комнатёнке на задворках Мулсантира. Комок слёз вдруг рванулся вверх по её гортани, и лишь здравомыслие Сафии позволило поймать его вовремя, поймать и удержать, не дать вырваться. Но она вздрогнула, и это заставило Адель отстраниться. Губы разомкнулись, не успела она в полной мере осознать сам факт того, что они были сомкнуты. Секунда трусости от осознания произошедшего, от осознания того, что нужно встретить последствия, и Сафия всё же заставила себя открыть глаза. Фарлонг смотрела на неё. Глаза – пустые, тёмные, чужие, тоже слегка удивлённые… Всё снова правильно. Так, как не должно быть. Сафия облизнула губы. - Нам нужно об этом поговорить? – хрипло спросила она. - Нет, зачем, - Адель вновь усмехнулась. – Меня же по голове ударили. Вот и всё. Сафия выпрямилась, оставив «пациентку» сидеть на койке, и отвернулась. По коже бежали мурашки, отчего грубая ткань холщового балахона, выступающего маскировкой для Красной волшебницы, казалась ещё невыносимее. Она почесала руку. - Это рубище унизительно. Надеюсь, мы скоро окажемся подальше от местных, и я смогу наконец переодеться. - …Я тоже надеюсь, - донёсся до неё голос Фарлонг. Или это был чей-то другой голос? – Красный так тебе идёт.