Вопросы веры

      Что делать брату Церкви, если прекрасные женские глаза смотрят на него с таким огнем? Награда ли это, посланная за все его страдания, или искушение, призванное проверить прочность его обетов? Вправе ли он отвергать эти глаза, если Церковь учит, что любовь — чувство, посланное Создателем?       — Хоук хорошая девушка, — часто говорит Владычица Эльтина Себастьяну. — Она уж давно провожает тебя нежным взглядом. Если тебе суждено связать свою жизнь с женщиной, то я бы на твоем месте выбрала Мариан.       — Мне не суждено, — отвечает обычно в таких случаях Ваэль, хмурится и спешит переменить тему или уходит. Эльтина лишь улыбается.       И вот сейчас Себастьян стоит перед Хоук, которая решила навестить его в Церкви, поддерживает шутливую беседу, но в глазах наемницы Себастьян видит суровую решимость. Видимо, разговор, обещающий столько перемен, состоится сегодня. Лучник смущается, так как боится этого разговора, и решает направить Хоук на мысли о серьезных вещах, касающихся Старкхевена.       — Владычица Церкви считает, что мне стоит отвоевать трон Старкхевена у узурпаторов, — начинает Ваэль. — Она говорит, что народ страдает под гнетом их безумия, и только я, как законный правитель, могу прекратить все это. — Хоук внимательно слушает его, принц отмечает про себя: «Слишком внимательно», и продолжает: — Но я не могу, Хоук! — восклицает Ваэль, стараясь не смотреть на Мариан. — Почему? — звучно говорит она. Ее голос разносится по всей Церкви, и Себастьян смущается еще больше, озвучивая свои мысли: — Меня никогда не готовили к тому, чтобы стать Правителем Старкхевена.       — Я знаю, — перебивает его девушка. — Но ты необычайно талантлив. — Она улыбается, подбадривая его, и уверенность возвращается к принцу. — Я думаю, если бы ты захотел, ты бы смог быстро всему научиться.       — Ты действительно в это веришь? — усмехается Себастьян.       — Да! — искренне отвечает Мариан. — Ты удивительный человек.       Ваэль чувствует, что краска заливает его лицо, и спешит снова заговорить:       — Но, даже если бы я захотел… Вернее, я хочу, — он перебивает сам себя, затем продолжает: — Проблема в том, что я считаю — это из-за гордыни, она заставляет меня желать этого. Страдания народа для меня ничто в сравнении с собственным удовлетворенным самолюбием, — Ваэль осторожно поднимает глаза на Мариан, желая узнать ее реакцию.       — Ты же не такой, — легко произносит Хоук и бросает на него короткий взгляд. Себастьян понимает: сейчас. — Ты будешь прав в любом случае. — Девушка вздыхает и кладет руку ему на предплечье: — Поэтому я не могу помочь тебе с выбором в таком вопросе.       Себастьян замирает на несколько секунд, потом аккуратно отводит руку Мариан. Она дрожит.       — Нет, Хоук, — выдавливает Ваэль и отступает на шаг. — Я не дам тебе ни шанса.       — Но почему? Ведь ты так нужен мне! — отчаянно восклицает девушка, отступая на шаг, открывая все свои карты. Она решила пойти ва-банк и поставить его в неловкое положение? Так, что он не сможет ей отказать? Этому не бывать!       — Я уже давно принял решение — я брат Церкви! — Ваэль хочет сказать это сурово, быть может, с жестокостью. Но слышит в своих словах лишь мольбу. О чем?..       — Чего ты хочешь на самом деле? — спрашивает Мариан с вызовом и снова тянется к нему.       Ее лицо как никогда близко. Себастьян ни разу не позволял ни себе, ни ей сокращать расстояние между ними. Но сейчас Хоук осмелилась нарушить их негласный договор. Во имя чего? Он так и спросил:       — Зачем ты делаешь это? — шепчет Ваэль ей в губы.       — Не притворяйся, что не знаешь! — отвечает она и целует его мягко, не настойчиво — так, как может только влюбленная женщина.       И на миг забывается Святая Церковь, обеты, Владычица Эльтина, Старкхевен… Сознание покидает Себастьяна, как только он заключает в объятия Мариан. Все вокруг исчезает, и остается только Мариан Хоук, которой он хочет отдать всего себя навсегда. «Я брат Церкви!» — неожиданно проносится в голове у Ваэля, и он отталкивает девушку. Ему хочется верить, что он сделал это не слишком грубо.       — О, Андрасте! Только не в Церкви, Хоук! — стонет Себастьян. — Оставь меня, — шепчет Ваэль, в один миг принимая решение — он скажет ей сегодня: — Я люблю тебя с той минуты, как только увидел!       — И что же? — Мариан смотрит на него огромными от удивления глазами. — Почему ты отталкиваешь меня?       — Я посвятил свою жизнь служению Церкви, Хоук, — упрямо повторяет Себастьян. — Я принес обеты. Мне запрещено любить тебя.       — Запрещено?! — мгновенно ощетинивается Хоук. —  Ты лжешь, Ваэль! — кричит она, и Себастьяну кажется, что их слышно на улице. — Ты всего лишь пытаешься спрятаться за Церковью от своих проблем, не желая принимать на себя ответственность за их решение! Но я же прекрасно знаю, что ты сможешь сделать все, стоит тебе только захотеть!       — Мариан, хватит, — ледяным тоном говорит Себастьян. — Тебе лучше уйти. — Внутри все мелко дрожит, как если бы она его ударила. Ему трудно справляться со своими чувствами: — После того, как ты уйдешь, я не буду тебя догонять.       — Будешь! — бросает сквозь зубы Хоук и покидает церковь.       Как только тяжелые двери за ней закрываются, Себастьян изо всех сил ударяет кулаком по бронзовому подсвечнику. Тот жалобно всхлипывает и со скрежетом падает. Ваэль чувствует в груди огонь, и огонь этот пожирает его изнутри.       — Не надо ломать вещи, Себастьян, — внезапно раздается чей-то приятный голос.       Ваэль оборачивается и едва не приседает от удивления и смущения: перед ним стоит Эльтина.       — Владычица… — выдыхает он, не в силах произнести что-либо более вразумительное, и опускается на колени. — Позвольте мне удалиться. Я буду молиться всю ночь, - пылко произносит Себастьян. Гранд-клирик касается своими сухими пальцами горячего лба молодого человека, успокаивая сжигающий его огонь.       — Себастьян, — тихо произносит она, гладя его по голове. — Я стара и являюсь служительницей Церкви, но понимаю все, что происходит. Твои пылающие щеки лучше любых слов говорят, что бы ты хотел делать сегодня ночью. — Ваэль краснеет еще сильнее и еще ниже опускает голову. — Я знаю, что придя в свою комнату, ты будешь мучиться до утра, а потом забудешься беспокойным сном. Разве требует от тебя Создатель такой жертвы? Разве радуется Андрасте, глядя на то, в каком отчаянии ты пребываешь?       — Что же мне делать? — спрашивает Себастьян.       — Ты должен понять это сам, — отвечает Эльтина, и лучник едва может подавить стон. Старица замечает это и говорит: — Одно могу сказать точно — все вокруг знают тебя лучше, чем ты сам.       — Что вы имеете в виду?       — Ты даже не представляешь, насколько она права. — Гранд-клирик кивает на дверь церкви. — Спокойной ночи, Себастьян.       Ваэль молча поднимается с колен.