Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Некий пожалел, что не протащил в Междумирье сигареты: надо было сунуть за ухо - закурить сейчас хотелось. Подошел к троим, вставшим на вершинах треугольника, в центре которого висела окружность с паутиной нитей и узлов. И подставил ладони под упругий поток энергии, едва касаясь кончиками пальцев свисающих с ловца снов перьев. Ирония, что Искусница Ежи, ругаясь, что они «вздумали сделать куннилингус самцу дикобраза», изготовила артефакт для перемены судьбы в виде индейского сувенира, теперь ему надо будет еще найти кому несбывшееся «приснить».       Некий видел худощавого рыжего парня, что обнимал серебристо-полосатого зверя, невзначай обнаружив такой способ задержаться на полях Междумирья и не уйти в небытие.       «Эх, пацан, не бывать тебе, то есть вам, единым оборотнем. Не в этот раз. Забавно, что против использования тобой этой возможности выжить, когда выжить было нельзя, возражает то же существо, что эту возможность для тебя создавало. Сначала поделившись своей жизнью в чистом виде, а после подвязав к тебе звериную сущность. То ли позаботилось, то ли покарало», - когда-то оборотней Некий не любил. Две натуры, две сути и две души, владеющие одним телом, это все-таки то еще извращение. Не по-людски.       Но определенные плюсы у такого существования были. Например, живучесть. Убить оборотня – сложней, чем человека. Вот и парень имел все шансы выжить, получив смертельную для человека рану. Но более сильные и опытные решили иначе.       «Решили, и все равно сделают по-своему, не считаясь с твоим мнением и с твоим выбором, парень, - Некий парню сочувствовал. Когда-то, несколько перерождений назад, он отказался от имени, чтобы освободиться от его власти. Стал Неким Никто. Потому что не захотел, чтобы те, кто «знает, как лучше» им управляли. – А я им помогу. Прости, пацан. У всех свои обязательства и обстоятельства».       — Три миллиметра, — черная, точно состоящая из живой клубящейся тьмы, тварь, отдаленно напоминающая большую и тощую собаку, клацнула полупрозрачными синеватыми клыками.       — Он и без того может провалиться в кому. Зачем еще и голову портить? — стройный, как тополек, лохматый черноглазый мальчик присвистнул и осуждающе покачал головой.       — Пусть забудет. Не хочу, чтобы он помнил. Если уж не удается избежать, так пусть забудет. Все, что ему нужно знать — ему расскажут, а переживать — ни к чему.       — Ты, действительно, хочешь, чтобы он забыл один год и тебя? — удивилась вихрастая девочка с криво заплетенными или просто спутанными как попало ржавыми косицами.       — Хочу. Так ему будет спокойней. И мне.       Прочный эластичный браслет на руке кудрявой девушки зацепился за какой-то выступ на стене, когда она пыталась протиснуться между ней и краем носилок, и, едва слышно щелкнув, разорвался. Но она этого даже не заметила, старательно удерживая на одной высоте прозрачный мешочек капельницы. Другой рукой она сжимала и гладила ладонь рыжего парня, пытаясь согреть безвольные холодеющие пальцы.       Сорвавшийся с руки браслет-олик высвобождал темпоральный вихрь, исполняя еще не высказанные, но уже зародившиеся желания.       Выброшенного из раскрученного и отстегнутого кресла человека протащило по полу, мимо пиллерса, поддерживающего потолок рубки. Как раз в тот момент разбитый корабль вздрогнул, оседая и перекашиваясь, и рыжая голова задела железную кромку. Следующая судорога ломающихся конструкций нижних палуб бросила тело в стену.       Человек тяжело поднялся, придерживаясь стены. Потрогал голову, посмотрел на испачканную в крови ладонь. Снова пощупал рассаженный висок, пошатнулся.       Потом разблокировал дверь и выбрался в коридоры. Осторожно, придерживаясь уцелевших стен, неуверенно держась на ногах, шатаясь и часто останавливаясь, человек целеустремленно пробирался через обломки. Остановился перед глубокой трещиной, расколовшей палубу. Потом неловко подпрыгнул, ухватился за прогнувшуюся и вылезшую из потолка балку, тяжело качнул тело несколько раз и спрыгнул на другой стороне разлома. Опустился на корточки. Посидел, упираясь руками в пол и тяжело дыша приоткрытым ртом.       Отдышавшись, снова встал, опираясь рукой о стену. Постоял, привалившись к ней плечом. И так же: пошатываясь и придерживаясь рукой стенки, побрел вглубь коридора.       Человек замер, когда с пола легко поднялся другой и уверенно шагнул ему на встречу.       Человек пошатнулся, устало прислонился к ближайшей стене. Его колени подогнулись, он и начал оседать вдоль нее на пол. Второй стремительным движением сократил расстояние и подхватил падающего. Внес в ближайшую каюту и бережно уложил на кровать. Пощупал пульс на шее, потрогал рану на голове лежащего. Лизнул пальцы. Задумчиво провел кончиками пальцев по скуле и челюсти раненого. Подошел к сейфу, открыл его, вернулся к кровати, держа в руках личные документы. Наклонился над лежащим человеком, снова проверил пульс, немного поправил лежащую на боку голову. Затем накрыл его подвернутым краем покрывала, активировал систему страховочной фиксации и стремительно вышел из каюты.       Этот второй двигался уверенно и ловко. Быстро преодолел уцелевший и разрушенный коридоры, не обращая внимания на стоны и крики людей, двумя нечеловечески сильными ударами выбил покореженную дверь шлюза, легко и грациозно спрыгнул на бетон и кратчайшим путем бросился к бетонному забору, через который перемахнул практически не задерживаясь.       — Ну что, так тебе нравится больше?       — Да.       — Ты не права.       — Возможно. Но так будет лучше.       — Боюсь, он сам с тобой бы не согласился.       — Я о нем забочусь.       — Лучше б любила, — вздохнула девочка.       — И понимала, — добавил мальчик.