Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      — Денис, это не характеристика живого человека, а идеально отрегулированная настройка программы имитации личности для искина. Ты же понимаешь, что так нельзя, — мисс Остер, штатный психолог ЛУФ, сидела на пуфике напротив Дениса и держала на коленях папочку с распечатками тестов.       С июня курсантов распределяли на практику на планетарные транспорты, и училище комплектовало команды. В особо сложных случаях курсантов вызывали к Лисе Остер на психолечительные и психомучительные беседы. Денисова личность «просто Анжелику, мы же друзья» тоже не устраивала. Причем не устраивала мисс Остер не столько личность, сколько результаты наблюдений и тестов. И вот уже двадцать минут штатный психолог и Денис сидели на пуфиках в кабинете и пытались найти выход из этого тупика. После блужданий вокруг и около, упорно разбивающихся об: «Я вас не понимаю, мисс Остер. Что именно я должен сделать?», Анжелика решила говорить предельно открыто.       — Почему? — снова переспросил Денис.       — Потому что на тесты нужно отвечать честно. Так, как ты на самом деле чувствуешь, чтобы картина исследования была объективной, а я могла помочь тебе разобраться в твоих проблемах и решить их.       — У меня нет проблем, — Денис смотрел на психолога безмятежными, как ледяные озера, голубыми глазами.       Та посматривала на окошечко комма с детектором.       — Денис, то, что ты скрываешь их от самого себя, не говорит об их отсутствии. Ты стремишься быть идеальным?       — Нет. Зачем?       — Ну вот видишь, ты прекрасно понимаешь, что люди неидеальны, и быть идеальным невозможно. Тогда почему ты не позволяешь проявляться твоему настоящему характеру, подлинной личности. Денис, со мной тебе не нужно скрывать свои эмоции. Ты ведь мне доверяешь? — Анжелина взяла его руки в свои.       Денис промолчал. Оснований ни для доверия, ни для недоверия у него не было. Руки у психологини были мягкие, но цепкие, с тщательным аккуратным маникюром. Неприятным ее жест не был, но Денис предпочел бы, чтоб она от него воздержалась. Видимо почувствовав это желание, мисс Остер выпустила его ладони с заметным сожалением.       — Ты очень скрытен. Почему? Ведь окружающие тебя люди очень хорошо к тебе относятся. Ты знаешь, что по итогам нашего опроса, с кем в команде комфортно работать, тебя назвали второй строчкой девяносто пять процентов курсантов училища? Три человека считают тебя единственным приемлемым напарником для себя. Итого все курсанты хотели бы оказаться в космосе на одном корабле с тобой. Ты считаешь это недостаточным для ответного доверия?       — Не считаю.       — Не считаешь что? Что мешает тебе быть более открытым для своих товарищей?       — Ничего.       — Но ты им не доверяешь?       — Доверяю.       Мисс Остер вздохнула.       — Да, ты написал, что готов быть в одной команде с любым из знакомых тебе курсантов ЛУФ. То есть ни личностных предпочтений, ни исключений для тебя нет? И совершенно все для тебя равны. Это действительно так?       — Да.       — Денис, так не бывает. У тебя должны быть люди более близкие, с которыми тебе комфортнее прочих, и те, общения с которыми ты стремишься избежать. Твои показатели конформизма слишком высоки, это характерно для слабых личностей, склонных к подчинению. Ты согласен подчиняться другим людям?       — Да.       — Всегда?       Денис промолчал. Ответ и вопрос получались слишком расплывчатыми.       — Денис, ты отвечаешь мне исключительно односложно. Как ты считаешь, у тебя есть коммуникативные проблемы с окружающими? Тебе сложно выражать свои мысли словами?       — Нет.       — Ты можешь отвечать мне более развернуто, чем «да»-«нет»?       — Могу.       — Хорошо. Тогда объясни мне как получается, что при таком высоком уровне конформизма, у тебя проявляются твои лидерские качества?       — Не знаю.       — Денис, мы же договорились, что ты будешь отвечать на мои вопросы развернуто. Ты являешься авторитетом для своих товарищей?       — Мои товарищи уважают мое мнение и мои интересы.       — Денис, а ты не мог бы произнести эту фразу с какой-нибудь эмоцией, интонацией?       — С какой?       — А что ты испытывал, когда говорил мне, что твои товарищи уважают твое мнение и интересы?       — Я отвечал на ваш вопрос, мисс Остер.       — Денис, я же просила называть меня на «ты» и просто по имени.       — Прошу прощения.       Анжелика Остер несколько раз переплела и с усилием расцепила пальцы.       — Денис, ты ответил на вопрос о любимом времени года «комфортное», а все же это какое? Зима, весна, лето или осень?       — На планетах с умеренным климатом — лето.       — А почему?       — Тепло.       — Ты любишь, когда вокруг тебя тепло? А почему?       — Оптимально для терморегуляции.       — А может тебе не хватает домашнего уюта?       — Сейчас организация быта оптимальна.       — Денис, а какие у тебя отношения с родителями?       — Нормальные.       — Денис, когда отношения с близкими описывают этим словом, это очень часто свидетельствует о проблемах. И кроме того мне известно, что ты не используешь предоставляемую училищем возможность межпланетной связи с родными, и уступаешь свое время другим. Хочешь об этом поговорить?       — Нет.       — Потому что это болезненная для тебя тема?       — Нет.       — Денис, мы же договорились, что ты будешь мне отвечать развернуто, а не односложно. У тебя есть проблемы с родителями?       — Нет, у меня нет проблем с родителями.       — Денис, не надо копировать машину. Это не допрос. Да, я использую детектор лжи, но только для лучшего взаимопонимания. Я уже поняла, что ты с высокой долей достоверности способен его обмануть. Но, пойми, не в этом цель нашей беседы. Совсем наоборот! Пойми, именно сейчас ты можешь не сдерживать проявление своих эмоций. Тебе же самому будет легче, если ты отпустишь их на свободу, выговоришься. Хочешь, мы поговорим о твоем детстве? Я могла бы помочь тебе разобраться в своих чувствах, посоветовать как разрешить конфликты. Хочешь?       — Не хочу.       — Эта тема для тебя неприятна? Есть какие-то воспоминания, которые причиняют боль?       — Нет.       В начале разговора Остер выглядела как напавшая на след ищейка, но по мере его развития она снова становилась все более и более расстроенной.       — Денис, родители предъявляли к тебе повышенные требования? Тебе казалось, что ты не соответствуешь их ожиданиям?       — Нет.       — Денис, ты можешь объяснить мне, почему ты не хочешь говорить о своей семье?       — Могу.       — Тогда объясни, пожалуйста.       — Потому что не хочу.       — Денис, тогда наш разговор должен быть тебе неприятен. Ты не хочешь проявить свое раздражение? У тебя есть на это право и возможность. Чего ты сейчас хочешь? Накричать на меня? Прервать беседу? Отказаться отвечать на мои вопросы? Хочешь?       — Нет.       — Почему?       — Если этот разговор происходит, значит он для чего-то необходим.       — То есть ты не мешаешь делать мне мою работу, но и не желаешь со мной сотрудничать?       — Я сотрудничаю.       — Денис, я прошу тебя быть со мной откровенным и честным. Если ты готов со мной сотрудничать, то мне очень нужна твоя искренность.       — Я не вру.       — Денис, вот посмотри, твой рассказ о семье: Мать — Людмила Шкаленко, год рождения, проживает на планете Мирок. Отец — Виталий Воронцов, год рождения, год смерти. Отчим — имя, фамилия, год рождения, планета. Сестра — имя, фамилия, год рождения, планета проживания. И точка. По-твоему, это нормальный рассказ о семье?       — Что-то не так? Это достоверная информация.       — А твой рассказ о себе — это тоже перепись данных с паспортной карточки. И тебя ничего в этом не смущает?       — Что-то не так? Это некорректное выполнение задания?       — Денис, скажи мне честно, ты надо мной издеваешься?       — Нет.       — Ты тоскуешь по отцу?       — Нет.       — А какие у тебя отношения с отчимом?       — Нормальные.       — Может быть ты ревнуешь к нему мать?       — Нет.       — Денис, это бывает довольно часто. Не надо ничего стесняться. Просто расскажи мне о своих проблемах.       — У меня нет проблем.       — Денис, так не бывает. Понимаешь? Проблемы есть во всех семьях, недопонимание, трения, ревность, обиды. Неужели тебя полностью устраивают отношения со своей семьей?       — Да.       — Денис, но ты же с ними ни разу не пообщался за десять месяцев твоего пребывания в Училище. Так?       — Да.       — Но почему? Неужели тебе не хочется им позвонить?       — Зачем?       — Просто поговорить. Узнать, как у них дела, рассказать, как тебе здесь живется… Зачем вообще звонят по межпланетке близким людям…       Денис молча неопределенно повел плечом.       — Денис, у тебя есть небезразличные тебе люди?       — Да.       — Хочешь о них рассказать? Поговорить?       — Нет.       — Почему?       — Не хочу.       — Денис, почему ты мне не доверяешь? Я стремлюсь тебе помочь. Тебе нужно раскрыть свою настоящую личность. И ты должен мне в этом помочь.       — Что именно я должен сделать?       — Денис, пожалуйста, прекрати надо мной издеваться. Я пытаюсь добиться от тебя какого-нибудь эмоционального отклика. Твое спокойствие сейчас неадекватно. Ты можешь реагировать на мои вопросы, проявляя хоть какие-нибудь чувства? Пусть это будут злость, раздражение. Это сильные эмоции. Если я затрагиваю неприятные тебе темы ты должен их испытывать. Можешь проявить себя?       — Простите, мисс Остер, я вас не понимаю. Что именно я должен сделать?       — Ты злишься? Я вызываю у тебя негативные чувства?       — Нет.       — Почему?       — Вы исполняете свои профессиональные обязанности.       — А если бы я не была психологом? Чтобы ты сделал?       — Перестал бы отвечать на ваши вопросы.       — И все? И больше ничего? Не накричал бы? Не ударил?       — Зачем? Ситуация разговора не предполагает насильственных действий.       — А если разговор нежелателен?       — Прекращения разговора достаточно.       — А если собеседник не желает прекращать неприятный для тебя разговор? Что ты будешь делать тогда? Ты не желаешь отвечать, но тебе снова и снова задают неприятные вопросы. Как ты хочешь поступить?       — Проигнорировать вопросы.       — Денис, но ты же живой человек. Ты не машина. Неужели у тебя нет чувств, которые можно задеть, ранить…       — Есть.       — Какие?       Денис молча смотрел на Анжелику Остер. Та опустила глаза.       — Денис, какая ситуация заставит тебя проявить агрессию?       — Прямая угроза жизни или безопасности.       — А еще?       Денис снова дернул плечом в жесте «нет ответа». Мисс Остер снова несколько раз переплела и расцепила пальцы на руках.       — Но все же, Денис, почему, ну почему ты не желаешь, чтобы я тебе помогла?! Неужели тебе самому не тяжело постоянно находиться в таком жестком самоконтроле? Неужели не хочется расслабиться, дать волю чувствам, выход страстям?       — Простите, я вас не понимаю, мисс Остер.       — Можешь идти, Денис. Я буду ждать тебя, когда ты будешь готов к разговору, когда ты сам осознаешь свои затруднения и захочешь поговорить о своих проблемах.       — До свидания, мисс Остер, — Денис кивнул, поднялся с пуфика и направился к двери.       — До свидания, Денис, я все же очень надеюсь, что в следующий раз ты придешь ко мне сам.       Денис кивнул, хотя и никакого желания повторять встречу не испытывал.       За дверью кабинета его уже ждали. На посыпавшиеся со всех сторон вопросы с общим содержанием, чего от Дениса хотела Черная Лиса, Денис со всей искренностью ответил:       — Я не понял.