"Странный"
3 января 2015 г. в 23:27
«Ненормальным» и «странным» Дениса называли часто, но необидно, а удивленно, даже с ноткой восхищения и уважения. Уже к середине второго семестра практически все в ЛУФ знали, что этот худой голубоглазый рыжий парень неразговорчив, отвечает односложно, держится отстраненно, не любит, чтобы его трогали, но никогда не откажет в помощи, если попросить, или если она однозначно необходима. Может долго и терпеливо объяснять решение сложной задачи, поможет передвинуть в комнате мебель, перенести тяжелое, сходит с товарищем и для моральной поддержки по вызову в деканат, и для физической — на стрелку, забитую с местными парнями из бара. Способен на принципиально невозможные для нормального человека поступки: может даже сопроводить девушек в поздневечернем походе по магазинам, терпеливо и спокойно будет ждать, пока они определятся, донесет тяжелые пакеты, а если заранее попросить не дать купить лишнее, то и не даст. Отбив зарвавшегося товарища от местных братков, будет слушать его версию: кто кого спасал, и полностью ее подтвердит. Единственный заметный недостаток — на любой вечеринке сидит где-нибудь в сторонке с соком, не танцует и не рассказывает байки и анекдоты, но без него всем сразу «чего-то не хватает».
На всеобщажном праздновании окончания первой сессии, наступления нового года и дня посадки первого разведывательного клипера космофлота Земли на поверхность планеты девчонки, отчаявшись вытащить Дениса танцевать, решили, что он слишком серьезный, и ему необходимо помочь расслабиться. Недолго думая, попытались напоить, подмешав водки в сок, который отбивал вкус и запах алкоголя. И Дениса жестоко рвало в туалете, где он закрылся. Когда вскрывший дверь Макар и вызванный от старшекурсников Миша ворвались в кабинку, Денис сполз по стенке, вовсе не теряя сознание, а от внезапного облегчения — все было по-другому, и встревоженные парни не собирались над ним поприкалываться или поиздеваться. Больше всех из-за случившегося переживали незадачливые «отравительницы». Испуганные, изруганные и зареванные они извинялись перед Денисом, долго отказываясь верить, что он их простил и не злится. Всеобщие внимание, беспокойство и виноватость в покое и в комнате пострадавшего все равно не оставили. И практически сорвавшаяся вечеринка возобновилась, лишь когда закутанный в одеяло Денис, которого ощутимо познабливало, вернулся к общей компании первокурсников.
Курсанты, напуганные тем случаем даже больше самого Дениса, с предложением выпить к нему уже не приставали.
С середины марта на Празднике наступила зима. Первокурсников стали выпускать в первые тренировочные полеты. Заснеженная планета за пределами купола встречала их минус пятьюдесятью по цельсию, но зато была почти безобидна. И теперь каждый вечер в комнате был посвящен впечатлениям Джима, осваивающего пилотирование. Для Макара и Дениса отработка навыков на реальных катерах была не столь частым занятием, но и их уже выпускали в настоящее небо. Эмоции переполняли всех полетавших. И только Денис рассказывал о полете спокойно, отмечая больше собственные промахи и мелкие детали, все ж отличающие реальную практику расчета курсов и траекторий летящего катера от тренажера. За что преподаватель планетарной навигации, Василь Остапович, человек порывистый и эмоциональный, назвал его роботом, неспособным оценить «поэзию живого неба».
Пространственную навигацию вел Шелдон Язовский, навигатор космофлота первой степени. Ему откровенно нравилось сбивать курсантов с толку неожиданными формулировками заданий и каверзными вопросами. И затем высмеивать растерявшегося ученика, ехидно проходясь по особенностям внешности, дикции и интеллекта. Любимыми жертвами Язвы-Шелдона стали близняшки Гек и Христина Панась, отличающиеся общей рассеянностью и легкомыслием, но при этом ранимые и бурно реагирующие на насмешки. Под раздачу попадал любой вступившийся за Панасей, но только от Дениса нападки Язвы-Шелдона отскакивали как теннисный мячик от стенки. Ни подловить на невнимательности, ни сбить с мысли, ни вывести из себя его не удавалось, но и Язовский был не из тех, кто умеет сдаваться. И вскоре Денис стал своего рода постоянной когтеточкой для остроумия Язвы и буфером между ним и группой. К чести Язвы стоит сказать, что над удачным парированием своих реплик он смеялся не менее искренне, чем курсанты. И по данным курсантской разведки некоторые вещи с удовольствием пересказывал коллегам в деканате.
— Поздравляю вас, курсант Воронцов, — ваш выбор загнал корабль в задницу!
— Простите, сэр. Это неисполнимая и физически невозможная ситуация, сэр. Во-первых, в связи с несовпадением габаритов данных объектов, во-вторых в связи с отсутствием существ, имеющих в указанной анатомической части астрофизический объект, позволяющий совершить прямой переход в данную область, сэр.
Понять шутит ли, отвечая подобным образом, сам Денис - было нереально. Расспрашивать бесполезно, да никто и не решался.
Зачет по ОБЖ и по практике адаптации действительно совпали. Румель выдал всем самую первую локацию, через которую многократно убитые более извращенными способами курсанты прошли почти без потерь. Но зато началась Начальная Военная Подготовка, и Румель получил возможность убивать курсантов не только природными факторами, но и всеми продуктами человеческой и нечеловеческой мысли. Денис по-прежнему виртуально убивался плохо, поэтому и доставалось ему на занятиях Румеля гораздо больше остальных. Щадить нервы курсантов Румель не собирался, и некоторых впечатлительных киборги доставляли в мед.отсек отходить от нервного потрясения под присмотром Марьяны. Чтобы потом жертва Румеля оказалась в зубах психологини — Анжелики Остер. Пострадавшие утверждали, что лучше быть убитым Румелем, чем беседовать о нем с Черной Лисой Остер.
— Ох, и умеешь ты себе жизнь усложнять, паря! Другой бы уж первым принцем бы заделался, крутил бы всеми так и этак. А ты что? Даже девок за собой в табунок не собираешь, эх… — цокал языком Викентич, разливая в подсобке чай по кружкам.
Когда курсантов переодевали к зиме, дед совершил акт крайнего коварства, засветив свое расположение к Денису перед другими курсантами. И теперь, безнадежно испортив вверенное имущество и пройдя первый круг ада по получению в комендатуре разрешения на замену, на второй круг — собственно получение материальных ценностей со склада курсанты тащили с собой Дениса. Присутствие рыжего молчальника волшебным образом превращало вредного деда в радушного хозяина. А послушать его воспоминания под чаек вместо ругани на криворукую молодежь было даже интересно — баек и историй из бурного прошлого планеты Викентич знал бессчетное множество.
Денис на любые замечания о собственной неправильности, странности и ненормальности привычно отвечал чуть виноватой улыбкой и пожимал плечами.