Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Сумка уложена. Электроника уже сдана на склад. Построение. Денис стоял во второй шеренге курсантов-навигаторов пятого курса. Звездец над куполом стоял в зените. На Празднике буйствовала весна. Денис посочувствовал первокурсникам, уходящим на свою первую практику — именно весной небо Праздника отличала нестабильная погода и обилие всякой летающей живности. Не безобидной. И немного позавидовал. У них впереди оставалось три года четкого распорядка Училища и год стажировки под контролем старших.       Эвей произносил Речь. Денис слушал ее пятый раз. От года к году она почти не изменялась. О вложенных в головы знаниях и навыках, о наследии, преемственности традиции и долге перед учителями, обязанности быть профессионалами и людьми. Потом о дружбе и взаимовыручке. О том, что летать, прокладывать трассы, чинить корабли, управлять полетами и космопортами — вторичные навыки после востребованности в жизни.       — И помните, я вас выпускаю в большую жизнь и многих из вас - в большой космос, я за каждого из вас отвечаю, как за себя. И любая ваша беда — моя неудача. Если у вас неприятности, значит, я плохо с вами работал. Любой из вас всегда и везде может рассчитывать на мою помощь и совет. Помните это, как и то, что радости ваши проблемы мне совершенно не доставляют. Так что ведите себя хорошо, орлятки, — вот этот кусок речи Эвея всегда варьировался. И если всю речь Змей произносил чеканно и четко, то заканчивал ее, криво усмехаясь, и смотрел не прямо перед собой, а проводил глазами по шеренгам старшекурсников, прищуриваясь и вглядываясь. Денис этот пристальный взгляд тоже ощутил на себе на долю секунды. Вспомнилось: «Ты думаешь, я тупой и не понимаю с одного раза?», «Истерика будет?», «Мне теперь валить тебя по профилю — прямая выгода», «Все про всех знаю, но люблю убеждаться, что пока не впал в маразм»… И прищуренный пристальный взгляд хитрых змеиных глаз смуглого сморщенного седого и встрепанного старичка. Умного, порывистого, резкого и сильного.       — Аанбер Ванесса!       Высокая смуглая курсантка, хотя нет — уже не курсантка, а просто диспетчер космопорта третьего ранга строевым шагом прошла к Рихарду мимо торжественно замершей шеренги преподавателей и получила свой диплом и рукопожатие. Затем наклонилась и была обнята.       — Алиев Сергей!       Пилот лихо козырнул и щелкнул каблуками, принимая диплом. За что был хлопнут по плечу сухой ладонью. Судя по его чуть вздрогнувшей фигуре ласка от десницы Эвея оказалась чувствительной.       Год назад дипломы и удостоверения получали Кувалдина Маруся и Тиц Дафна. Дафна ростом чуть ниже Эвея. Рядом они показались тогда Денису очень похожими. В памяти прокрутилась запись прошлогоднего весеннего построения. И выпуск Миши. Тогда Денис думал, что предпочел бы получить диплом, удостоверение, распределение в деканате, а лучше всего - в комендатуре одновременно с подтверждением выселения из общежития. Сейчас. Сейчас он кажется начинал понимать смысл этой торжественности. Это запоминается. Запоминается Звездец в зените. Яркий свет заливающий плац и ровные замершие шеренги в светлой сине-зеленой одинаковой форме.       — Варенмайер Максима!       Денис смотрел, как четким маршем его первая знакомая по ЛУФ проходит вдоль строя преподавателей, как получает диплом и пожимает руку Змея. Красную челку и пирсинг она сохранила, но стала выше, прямее и подтянутей. Денис вспомнил первый день, раздавленные очки, растерянную девушку. И чуть не «проспал».       — Воронцов Денис!       Денис шел мимо своих преподавателей. Маргарита Фишер, Василь Остапович Брык, Татьяна Федоровна Лаврова, Матиуш Кунцечко, Герман Румель, Фаархад Ильясович Атоми, Рональд Хайвин, Луи Майнец, Шелдон Язовский. Денис чувствовал на себе их взгляды, почти как прикосновения. Остановился перед Эвеем ровно, четко, но без лихости. Встретил прямой взгляд. И снова поразился, как этот невысокий человек умеет смотреть в глаза так, что кажется, будто смотрит это он сверху вниз, а не наоборот.       — Проиграл я на тебе, Денис Воронцов, сын Алехи. Позер ты, однако, — негромко произнес Рихард Элизбар Эвей, по прозвищу Змей, протягивая папку с выпускными документами и улыбаясь. Денис взял папку. Потом пожал протянутую руку и почувствовал тиски худых жестких пальцев. Потом Эвей коротко обнял его, шепнув:       — Если что — обращайся, но лучше — сам живи хорошо. Доброго пути, навигатор, — закончил громче, выпустил, слегка подтолкнув в спину, и тут же громко объявил: — Гаевский Егор!       Денис вернулся в строй, чувствуя свои пылающие уши, теплые взгляды и крепкие сухие объятья на плечах. «Доброго пути, навигатор!» — повторялось в голове, — «навигатор». Хотелось произнести вслух: «Я — навигатор». Хотя какой он пока еще навигатор. Три рейса по одному маршруту, выведенные по архивам? «Навигатор» — Эвей ему польстил, правды в «позере» было больше. Денис велел себе не отвлекаться. Он смотрел как получают свои дипломы остальные. Наблюдал. Кайбел Рейя, кажется, расплакалась и почти уронила папку. Задумался, был ли таким же красным, как Керх Евгений, возвращаясь к строю. Денис будто подписывал и окончательно рассортировывал в собственной памяти папки с личными досье, попутно перебирая последние пять лет. Настоящее переходило в прошлое. Отпускать это прошлое не хотелось.       — Все, орлятки, свободны. Прошу только помнить, что ваши младшие товарищи во всем вам подражают, и если вы не оставите им фронта для подвигов, детям будет обидно. Так что хотя бы стены оставьте на месте.       «Дети» дружно заржали. Строй рассыпался и перемешался.       Большинство, как Денис, полезли в конверты с распределением. Денис вытряхнул из конверта листок. Должность «навигатор», стандартная ставка, премия, условия работы, дополнительные обязанности, — все было обычно. Согласно курсу трудового права, в соответствии с должностными инструкциями, все, как их учили «по закону» и «по опыту», и ждали там Дениса ожидаемо — завтра вечером в космопорту Фрайтона, и класс судна «малый транспортный корабль» тоже был ожидаем. Шелдон Язовский, разбирая отчеты с практики, озвучил, кто, по его мнению, готов к самостоятельным рейсам, а кому, несмотря на удостоверение и диплом, лучше идти младшими навигаторами и помощниками на крупные суда. А вот название корабля удивляло. Заглянувший через плечо Арчи прочитал его и заржал. Подошедшие Панаси прочли и стыдливо покраснели. «Это опять из-за нас, наверное, Язва напоследок отыгрывается», — прижалась плечиком Христина. Двойняшки едва не срезались у Шелдона на третьем курсе и чудом не остались «планетарщиками» — без допуска к межзвездным перелетам. Хотя Василь Осипович и настаивал всегда на том, что прокладывать трассы в атмосфере и околопланетном пространстве не менее увлекательно, сложно и почетно, да и первые практики позволяли в этом убедиться, но «космолетчики» к «планетарщикам» все равно относились с легким пренебрежением. Панаси в «планетарщики» не хотели, и Денис учил их запоминать по той самой системе визуализированных блоков: «запоминаешь как выглядит и наполняешь смыслом», какой привык пользоваться сам. Но все равно главная заслуга в том, что Гек с Христиной все же получили допуск, принадлежала Дафне: она составила для них инструкцию по проверке создаваемой трассы на десять пальцев, чтобы они могли точно не пропустить ничего важного и не допускали глупых ошибок. Что сказать по поводу этой версии, Денис не знал. В конце концов, видел он корабли и под более странными и менее приличными названиями, вроде кобайка «Зато я сверху» или катера «Амнепохуй». А сам Шелдон часто рассказывал, про свою службу на астроразведчике «Я больше не буду».       Младшекурсники разъезжались на практики, и свежеподтвержденные специалисты отмечали выпуск. Стены и не только их, уже привычно, сохраняли, свято чтя докосмическую установку: «галсами не ходить, мотыльком не летать, лавировать с осознанием».       На следующий день Денис зашел попрощаться с Викентичем, и тот, чуть ли не силой, но откровенным шантажом, навязал ему новые ботинки из невыбранной за время учебы нормы. Новые ботинки с титановыми вкладками на носке и подошве, подобранные Денисом по удобству, оказались слегка винтажными на вид — со шнуровкой, но привычная автозастежка тоже была. И Денису они понравились. На ноге сидели хорошо.       — Ну вот и еще лет пять, если не десять протаскаешь! — обрадовался Викентич.       — Те тоже еще нормальные были, — не то чтоб возразил, но отметил факт Денис.       — Эх ты, правильный! — усмехнулся Викентич, смешивая презрительность, восхищение и уважение в один эпитет. — Не умеешь ты халявными шансами пользоваться. Учишь-учишь тебя… Как же ты жить будешь?       Денис передернул плечом, а Викентич усмехнулся.       После Денис сдал в комендатуре курсантский пропуск, подтвердил выписку из комнаты общежития и отправился кружным путем в космопорт. Ему отчего-то захотелось пройтись про Фрайтану в одиночестве, а его корабль подбрасывал до Красотки еще шестерых выпускников ЛУФ. Когда он прибыл, четко за три минуты до назначенного времени, к будущему месту работы, они уже толпились у закрытого шлюза, разглядывая картинку на борту корабля: женскую руку в перчатке с бластером, — Денис отметил, что художник наврал в рисунке, очень криво совместив две модели, — микрошорты, загорелые бедра и изгиб спины с татуировкой, и собственно предмет названия. «Попа Анжелины Джоли» разогревала маневровые перед стартом.