Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Тренерская рекомендация Шила была исполнена в назначенный им срок. Вышло это исключительно нелепо и само собой.       Завтрак Денис проспал, в обед «Черная Звезда» как раз гасилась. Денис изучил сводки, убедился в активности следующей станции, подтвердил участок трассы, потом был прыжок. И все это время Рэтт, будто сговорившись с Шило, старательно промывал молодому напарнику мозги на предмет пользы плотских утех для здоровья.       И, когда во время ужина пара девиц привычно взялась заигрывать с Денисом, то прижимаясь к спинке стула, на котором он сидел, постанывая и потираясь о мебель, то пытаясь приобнять, что вынуждало навигатора пригибаться к столу, и вообще всячески мешая спокойно поесть, он, почти не присматриваясь к ним, резко отодвинулся от стола, полуразвернулся на стуле, поймал ближайшую за руку, уронил к себе на колени и спросил:       — Чего ты добиваешься? Чего ты хочешь?       Девица, может, от неожиданности, а может, из-за слишком сильного и резкого движения парня, замолкла, потупилась и заметно смутилась. За нее ответила ее подруга, продолжающая игривые намекающие телодвижения со стулом:       — Тебя, красавчик. Ты такой скромный, это тааак заводит… Оооууу…       — Тебя это тоже «заводит»? — Денис смотрел на сидящую у него на коленях.       Девушка отрицательно помотала опущенной головой.       — Хорошо. Тогда, пожалуйста, очень тебя прошу, не трогай меня больше и не надо вот этого вот всего. Я хочу просто спокойно поужинать. А ты, — Денис поднял глаза на ее подругу, — отстань, пожалуйста, от стула. И иди в четырнадцатую каюту. Жди меня там.       Денис говорил негромко и старательно вежливо. В голове звенело. «Они не виноваты. Все неправильно. Совершенно неправильно!» — билось где-то у левого виска. Девушка под его взглядом изменилась в лице и быстро выбежала из столовой. Фоном слышался одобрительный веселый гул мужских голосов: «Так их, навигатор! Отжарь паршивку! Во дает, парень! В тихом омуте. Наш мужик!» Они звучали будто издалека. «Так нельзя», — собственное беззвучно шелестящее внутри головы было громче.       — Отпусти меня, мне больно. Пожалуйста, — всхлипнув, пробормотала та девушка, что все еще сидела у него на коленях. Денис спохватился и разжал пальцы.       Было стыдно. Мучительно и беспросветно стыдно. Но при этом не было и тени краски смущения на лице. Внешне Денис сейчас был воплощенной невозмутимостью, и к этому не требовалось прилагать усилий. Он что-то ответил Рэтту, не слыша себя, но тот явно был доволен и отозвался длинной и одобряющей тирадой. Вокруг смеялись люди «Черной Звезды», видимо, ответ был остроумен и уместен.       Денис спокойно доел свой ужин, выпил витаминный коктейль, встал и отнес тарелку, приборы и стакан к посудомойке. Все движения были привычны и размерены. Он почему-то совершенно перестал нервничать. Вот только сознание будто расслоилось, и все внешние его проявления пошли на каком-то полном хорошо отлаженном автомате. А он словно замер и застыл. С ним заговаривали — он отвечал, наверное, в тему и остроумно, потому что мужики усмехались довольно. Его подбадривали и хлопали по плечу. Но в голове звенело. От стыда и досады. Он знал, что сейчас пойдет в свою каюту, обнаружит там на все согласную покорную девушку и… И… Что делать с этим «и», он совершенно не представлял. Все было неправильно. Не так, как должно быть в жизни. В его жизни.       Когда Денис подошел к своей каюте, она стояла перед дверью и ждала. Парень молча зашел, взял полотенце, ушел в душ. И там просто долго бездумно стоял под струями теплой воды. Потом, не торопясь, вымылся и снова просто долго мок, чувствовал, как вода бьет по голове и плечам, забирается под волосы, просачивается струйками по коже, стекает, как охватывает теплом. Будто надеялся, что вода смоет эту глупую злость на в общем-то безобидных, пусть и раздражающих девчонок. Наверное, они даже младше его. И уж точно не они виноваты в Денискином раздражении, злости, тоске и… «Ты дурак, навигатор!» — вновь и вновь повторял он себе. Стыдно. И ведь вроде бы ничего особенного им не сделал. Он сам видел, как мужчины «Черной Звезды» их хватали грубее и жестче, причиняли больше боли, и эти девушки соглашались и терпели с готовностью. Но почему же ему так досадно и стыдно? Денис неспешно выключил воду, дождался, пока она немного с него стечет, вышел из кабинки, вытерся, оделся, обулся, обдумывая проблему потребности в новых целых носках, да и запасные трусы бы не помешали.       Девушка по-прежнему стояла в коридоре. Денис молча вошел в каюту и, скинув ботинки, рухнул на койку ничком. Он и сам не понимал, почему не заблокировал дверь. Она проскользнула в каюту следом за ним. Денис услышал это. Потом услышал, как девушка садится на край койки.       — Уходи, — Денис повернулся на бок, приподнялся на локте, посмотрел на нее. У девушки на щеках были дорожки слез. — Извини. Я был груб. Я не хотел обижать тебя. А теперь, пожалуйста, уходи.       Она помотала головой и осторожно стянула с него носки.       — У тебя носки порвались.       — Я знаю.       — Я виновата. Сама. Если я уйду, они будут над тобой смеяться.       — Пусть. Разберусь. Уходи.       Она снова помотала головой и прикусила губу. Потом погладила его по ноге. Денис вздрогнул.       — Прости, — девушка опустила голову. — Хочешь, я сделаю тебе массаж?       — Не хочу. Пожалуйста, уходи!       — Нет. Если уйду, наши девчонки будут смеяться надо мной. Ну, пожалуйста, ну давай, я сделаю тебе массаж. Я умею!       — Не надо. Не хочу. Если так хочешь, то оставайся. Только не трогай меня.       — Почему? — она удивилась.       — Не люблю.       — Не любишь?       — Нет.       — А почему не любишь?       — Потому, — Денис перевернулся на живот и опустил лицо в корзинку сложенных рук.       — И все-таки почему? — Девушка очень осторожно провела ладонью по его спине. Он напрягся, закаменел, но промолчал. Это не было неприятным.       — Ты очень сильно разозлился? Тебе будет легче, если ты меня побьешь?       — Нет, лучше уходи.       — Ты не хочешь меня ударить?! — кажется, девушка удивилась еще сильнее и даже будто бы возмутилась.       — Нет. Не хочу.       — Ни ударить, ни отыметь?!       — Нет. Не хочу. Ни ударить, ни отыметь. Ты довольна?       — Нет. Ты злишься. Очень сильно злишься. Я тебя раздражаю. Почему ты не хочешь меня ударить? Я думала, ты захотел меня побить. А потом возьмешь силой.       — Нет. Я не хочу и не собирался. Ни бить тебя, ни «брать силой».       — Тогда зачем велел идти сюда?       — Не знаю. Потому что дурак. Довольна? А теперь иди.       — Нет! Теперь не уйду.       Денис застонал и вжал лоб в предплечья.       — Тебе плохо?       — Нет.       Они молчали. Она рассеянно гладила его по спине, перебирала волосы.       — У тебя рубашка из-за волос влажная. Сними, простудишься.       — Отстань.       — Но тебе же мокро!       — Отстань от меня!       Девушка продолжала его гладить по спине, шее, волосам.       — Повернись, пожалуйста, я тебя раздену.       — Зачем? — Денис резко перевернулся и сел, заставив девушку испуганно отпрянуть.       — Ну… Просто. Тебе удобней будет. Без одежды удобнее.       — Послушай, я был не прав, я раскаиваюсь. Уходи. Оставь меня в покое.       — Тебе плохо? Ваши говорили, ты сильно болел недавно…       — И что еще они говорили?       — Разное. Что ты девственник и пить не можешь, что капитан тебя не любит. А еще, что хорошо дерешься. И что ты злой. Мы с девчонками поспорили, что той, которая лишит тебя невинности, будет всегда везти. А еще девчонки не поверили, что ты злой, ты симпатичный. И глаза у тебя грустные.       — Я злой. А глаза у меня обычные, голубые. И у меня была девушка. Две. Все? Ты довольна? Можешь оставить меня в покое и идти к своим девчонкам.       — Нет. Недовольна. Ты действительно злой.       — Да, и очень.       — Я хочу тебя погладить.       — Я не кот, чтобы меня гладили. И не рубашка. А ты не утюг.       Девушка рассмеялась. Чисто и звонко. Внезапно подавшись к нему, обняла, обвила руками и впилась в губы. Сначала он попробовал ее оттолкнуть, освободиться, но она слишком сильно прижималась, чтобы можно было это сделать, не причиняя боли, потом почувствовал, как тело отзывается и отвечает на поцелуй, а потом Денис и сам не заметил, как остался в одних трусах, а девушка в одном белье. Она прижималась к нему горячим телом и гладила его жаркими ладонями.       — Нет, ты не злой. И не кот. Ты милый. Ты очень, очень милый.       Денис чувствовал, как кровь наполняет пещеристые тела, горяча пах, и плавки становятся слишком тесными. Он резко отодвинулся от девушки.       — Уйди! Не хочу.       — Хочешь! — пальцы девушки скользнули под резинку по редким волосам лобка. Денис вообще был маловолосым по телу, и что на лице, что на лобке и подмышках волос был редкий и жидкий, порой он этого стеснялся, но иногда это было удобно. Девушка тронула основание напрягшегося члена. Денис вздрогнул. Желание было сильным.       — Не хочу! — он вытащил ее руку и отодвинулся.       — Но я же вижу!       — И что? Все равно. Уйди. Я не хочу.       — Со мной? Потому что я… не твоя женщина?       — Да.       — Ну и пожалуйста! Можно подумать это мне надо! — она фыркнула, наконец слезла с койки и принялась, рассерженно сопя, одеваться.       Денис улегся на спину. Странно было: с одной стороны, жаркое и мучительное неудовлетворенное желание, а с другой — какое-то облегчение. В голове перестало звенеть. «Сейчас она оденется и уйдет. Жалко? Пожалуй, да. Но и к лучшему. Явно к лучшему». Но она не ушла. Одевшись, вновь уселась рядом с лежащим на спине, руки за голову, напряженно вытянувшимся навигатором.       — Знаешь. Можешь меня не трахать. Если не хочешь. Но можно я еще побуду с тобой? Я даже могу тебе помочь, — девушка как-то очень ловко освободила Дениса от белья, быстро, очень быстро наклонилась и несколько раз резко провела языком по головке, пробежалась пальцами по мошонке, вызвав неожиданную, поспешную и сильную разрядку. Денис охнул и ощутил себя выпотрошенным. И физически, и морально. Но и голова стала пустой и легкой. Кажется, Шило был прав: именно это ему и было нужно, зря сопротивлялся.       Профессионалка ловко вытерла его салфетками.       — Спасибо, — Денис наконец обрел себя и способность соображать.       — За что? Это же не работа. Я не доставила тебе удовольствия. Это так… это, в общем, если работать совсем не хочется, прием один.       — Все равно спасибо. Ты была права, это было мне нужно. Мне надо подтвердить твою работу?       — Три рабочих минуты? Не смеши.       — Ты давно здесь. Возишься со мной.       — Ссорюсь, — она фыркнула.       Денис усмехнулся.       — Кстати, меня зовут Мэри.       — Спасибо, Мэри.       — Вообще-то, обычно в ответ говорят свое имя, — пробурчала она, вновь скидывая собственное платье, объемный, пышный, кружевной бюстгальтер и демонстративно оставшись в лоскутке трусиков, улеглась на койку рядом с Денисом.       — Знаешь, ты странный, — продолжила Мэри после некоторого молчания, — очень странный. Ты меня обидел. Сначала напугал, потом обидел, потом гнал и снова обидел, а я хочу быть с тобой. Мне сейчас кажется, будто это не работа, а… Слушай, а у тебя есть мечта?       — Я не стану это обсуждать.       — Почему?       — Не хочу.       — Ты опять? А, ну и ладно. А у меня есть мечта. Хочу заснуть и поспать рядом с мужчиной.       — Спи.       — Ты что! Нам не положено! Если ты профессионалка, то, даже закончив работу, не спишь. Даже когда клиент этого хочет. Мы должны быть красивы всегда, а во сне это нельзя проконтролировать, можно нечаянно нарушить желания клиента.       — Ты не прислушивалась к моим желаниям.       — Это другое. И вообще-то прислушивалась. Я ведь тебя возбудила? Да или нет? И потом… У меня не выходит с тобой как с клиентом.       — Тогда спи.       — Ты гад. И злой. Ты мстишь? Да?!       — Спи. Будем считать, что ты своим профессиональным опытом помогла мне, я исполню твою мечту. Спи.       — Так странно. Мне кажется, я смогу здесь уснуть прямо сейчас. Повезло, что у тебя такая койка — на целых две ладони шире, чем у нас в каютах, — она зевнула. Только, наверное, ее сначала лучше расстелить. Под одеялом уютней.       Они расстелили койку, залезли вдвоем под одеяло.       — А тебе не мешают линзы? — у черноволосой Мэри были ярко-фиолетовые глаза. Денис не удержался от любопытства.       — Это импланты. Тебе понравились?       — Неестественно.       — Хам. И дурак! Ты злой! — она улеглась, прижавшись к нему спиной, но потом развернулась и обняла, повторила совсем сонно, в длинный зевок: — Злой, хам и дурак…       Девушка уснула очень быстро. Почти мгновенно, а Денис долго лежал, придерживая ее на узкой койке, думая, что безопасней было бы уложить у стены, и пытаясь разобраться в произошедшем.       Шило все-таки оказался прав. Его немного отпустило. Будто где-то внутри перекошенная, пережатая пружина встала ровнее и немного расправилась, уже не грозя сломаться. И все равно все происходящее на «Черной Звезде» было неправильным. Но теперь Денис знал, что хочет выжить. Все-таки хочет выжить. Рыба был прав. И Домбровский был прав. Зря он полез, куда не звали. Мальчишка. Глупец. Волчонок из заповедника. Выбрался в настоящий лес и тут же угодил в капкан. Теперь выживай, терпи, наблюдай, выжидай, выживай.       Денис долго лежал, слушая рядом посапывание Мэри. Во сне она перевернулась на другой бок, прижалась к нему спиной, но порой хватала и тянула на себя руку, накрывающую ее вместе с одеялом. Когда Денис пошевелился, высвобождая свои затекшие конечности и укладываясь по-другому, она захныкала и зашарила вокруг себя. Он снова обнял девушку, она тут же успокоилась и размякла рядом.       И все же Денис уснул и даже отлично выспался до сигнала комма о подходе к станции. Мэри все еще спала, сладко свернувшись на полоске койки, утянув к себе одеяло и сбив его в обнимаемый бесформенный ком.       Денис осторожно перебрался через девушку, оделся и пошел в рубку.       А на следующий день Мэри и ее подруга подрались с тремя девушками, которые начали привычно доставать навигатора. Визжащий и грязно матерящийся клубок гибких тел катался по столовой, а Жизд и Шило удерживали кинувшегося было их разнимать Дениса. Разнять девушек, до того как его оттащили мужчины, у него не вышло, но получить глубокую царапину на щеку - получилось.       — Ну ты даешь, пацан! Впервые вижу, чтобы шлюхи здесь из-за парня дрались. Ладно, когда они денежного клиента делят, но чтоб так… Гигант, елки.