Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Зуб остался Рэтту — летели они действительно на Ичку — свежеколонизированную Федерацией планету, своего рода Клондайк времен золотой лихорадки. Там ощущался резкий гендерный дисбаланс, и, хотя девочки-пассажирки ехали на работу в режиме «любой каприз, оплаченный клиентом, обязателен к исполнению», каждая надеялась, что какой-нибудь удачливый изыскатель погасит ее долги перед хозяйкой и сделает своей женой. Поэтому были они полны надежд и готовности работать и охотно практиковались в обольщении и укрощении самых суровых и требовательных мужчин, к нескрываемой радости и энтузиазму экипажа.       Уайтер тоже выглядел довольным и вальяжным, изредка появлялся в рубке. Осоловело-сально осмотрев ее, он ухмылялся, хмыкал и уходил, оставляя навигатора и дежурно присматривающего за ним киборга наедине с картами и кораблем.       Денис старательно пытался не показывать вида, что при приближении к нему капитана или киборга, особенно, если те начинали подходить к креслу со спины, его внутренности скручивает в холодный узел страх, и мучительно хочется резко обернуться и напасть первым. Это угнетало. Чувство досады на трусость и саму постыдную трусость не могли выгнать ни из тела, ни из головы ни тренировки в спортзале, ни внутренние монологи о неразумности этого крысиного агрессивного и мерзкого страха.       Девушки добавили проблем. Они, как вредные насекомые, расползались по всему кораблю. В столовой, в комнате отдыха, в кают-компании, в спортзале, в коридоре — везде можно было наткнуться на пассажирку, причем, чаще на стайку из трех-четырех дам, в одиночку они могли только выскальзывать из чьей-нибудь каюты. Даже в санузел и в душ пассажирки отчего-то ходили не меньше, чем по двое.       Еще можно было наткнуться на парочку. Денис раз заметил Хряпу со спущенными штанами, грубо вколачивающегося пахом в промежность пассажирки, стоящей в наклон, с упором руками и головой о переборку, прямо посреди коридора. Хряпа рычал, а девушка стонала. Путь они перегородили полностью, Денис невольно густо покраснел и ретировался. Пойти в туалет он рискнул, только выждав почти полчаса. И все равно не угадал. Хряпа с барышней все еще были в коридоре. Теперь он стоял, привалясь спиной к стене, а девушка, стоя на коленях, вылизывала какими-то кошачьими движениями его красную, вываленную из штанов, распухшую и сейчас уже обвисшую колоду.       — Хочешь ее, навигатор? — Хряпа заметил его и, схватив за волосы, развернул девушку к нему лицом, несмотря на грубый жест, та не выглядела испуганной жертвой, а наоборот - облизнулась и улыбнулась Денису, призывно и с готовностью, приподнимая на себе короткую юбочку. Денис отшатнулся к стене и замотал головой.       — Зря, — Хряпа потянул мечтательно, — горячая стерва. А сейчас вся готовая, после меня раскрытая, хорошо смазанная, — он заржал и притянул к себе голову девушки, — хочешь, она меня сейчас долижет, а ты ее в это время… Смотри как она хочет, аж течет.       Хряпова любовница и правда с готовностью поднялась на ноги, наклоняясь и поднимая юбку, обнажая то, что должно было скрывать белье.       — Нет, — Денис почувствовал, что его сейчас стошнит, и проскользнул вдоль стенки к санузлу, — я после тебя не смогу, не привык пользоваться чужим бельем, зубными щетками, расческами и женщинами.       — Ха! Слабак! Чистюля! — Хряпе явно просто хотелось оставить последнее слово за собой. Он был слишком удовлетворен и доволен для других эмоций.       К Денису пассажирки проявляли какой-то излишне навязчивый интерес, увидев его, они тут же пытались обнять, пощекотать, потрогать. Они были навязчивы, но не причиняли ему вреда, поэтому было особенно сложно от них избавляться. Ответно проявить злость на настойчивую ласку Денису казалось исключительно неправильным, да и злости они в нем не вызывали, а вот чувство страха и какой-то затравленности усиливали.       Запретной зоной для женщин оставались камбуз, машинное и пультовая. В ней и в собственной каюте Денис и предпочитал отсиживаться.       Команда над пугливым навигатором смеялась, начиная с первого дня появления женщин, к счастью, беззлобно-покровительственно — «непьющий девственник» в компании настоящих мужчин и не мог рассчитывать на иное отношение. Но как-то иначе, кроме порождающего насмешки бегства, реагировать на домогательства распутниц у Дениса не получалось. Это не нравилось ему самому, но самоедское недовольство лишь усиливало издерганность.       Перелет по маршруту Хали-Гали/Ичка «Черная Звезда» совершала не впервые, и Денис по поручению капитана, совету пилота и просьбе команды старый маршрут не оптимизировал, а лишь проверял. Тем мучительнее было видеть на картах возможности сокращения пути в два с лишним раза.       Денис выбрался в спортзал глубокой корабельной ночью. Физическая усталость все же худо-бедно замещала и временно прогоняла усталость другую, нервную, от которой порой хотелось броситься на кого-нибудь или выйти в шлюз перед самым прыжком в червоточину…       Шаги заставили вздрогнуть, и Денис едва не уронил штангу, но справился и медленно опустил ее на стойки. Посмотрел на появившегося. Выбрался из-под штанги, встал.       — Разомнемся, навигатор? Или отдышишься для начала? И ты б со свободными весами без страховки и один не работал. Не ровен час… — говорил Шило шутливо и улыбался, но смотрел серьезно.       Денис медленно выдохнул, обтерся полотенцем. Шило был прав. Обычно тренажеры со свободным весом и не использовались на космокораблях — случайный толчок, сбой гравитаторов, внезапный резкий маневр могли привести к потере равновесия спортсменом и несчастному случаю. Но «Черная Звезда» жила по своим правилам, и в отношении спортивных снарядов тоже.       На ковре Денис внимательно следил за всеми приемами своего сенсея. Для начала они вспомнили несколько падений. Потом перешли к броскам и перекатам. Этот театр был Денису необходим. Уайтер наверняка еще вспомнит о своем желании поквитаться. Но и раздражала эта необходимость искусного проигрыша тоже жутко. После перерыва, вызванного стоянкой на Хали-Гали и «девочками», это чувствовалось особенно остро.       — Ты правда девственник, навигатор? — Шило перехватил руку Дениса на излом. Тому полагалось поддаться, упасть на колени и вывернуться, сохраняя целостность костей и связок в захвате. Но Денис резко дернулся и развернулся, выдираясь с усилием и болью из чужих ладоней.       — Не твое дело, Шило.       — Ты стал очень дерганым. Это плохо. Для тебя плохо. Глупостей наделать можешь, — Шило остался спокоен, лишь помассировал свою кисть. Денис промолчал. Шило опять был прав. И тот продолжил: — Так сильно на волю хочется?       — Очень заметно?       — Нет. Точнее, не всем. Мне заметно. Жизду, думаю, тоже. Манксу - навряд ли. Про Дока не скажу. Азог сидел, так что он тоже, наверняка, видит. Остальным скорее всего — нет. Так ты девственник или как?       — Я сказал. Это. Не. Твое. Дело, — Денис ответил резко, с неожиданной для себя самого злостью, отдельно проговаривая каждое слово. Но так же внезапно успокоился и смутился: — Извини. Я не хочу это обсуждать.       — Я не обсуждаю. Я спрашиваю, — Шило, казалось, не заметил его вспышки. — Просто сейчас на борту куча баб. Они есть. Они пахнут. От этого никуда не денешься. И ты их тоже чуешь. И на тебя это действует. Дай себе волю, сними напряжение, расслабься. Или сорвешься и будет хуже. К тому же, если остальные увидят тебя с девушкой, это всякие вопросы на твой счет окончательно снимет.       — Я не хочу, — звучало это как-то совсем по-детски капризно. И вообще разговор получался какой-то нелепый и дурацкий. Шило это заметил.       — Дурак ты, навигатор. Ты выжить хочешь?       Денис промолчал. Уставился в пол, разглядывая вылезший через дырку на носке большой палец.       — Совсем плохо дело, — усмехнулся Шило, — значит так. Вопрос стоит следующим образом: завтра ты сам возьмешь за руку. Слышишь меня, навигатор? За руку возьмешь какую-нибудь девку и уведешь ее в свою каюту. И будешь там с ней делать что угодно, хоть справочник по навигации ей наизусть читать, но потом ты позволишь ей делать с тобой, что ей положено. И пока тебя не отпустит, ты ей ее услугу в комме не подтвердишь. Или я завтра притащу к тебе в каюту девку на свой вкус и не выпущу ее оттуда до тех пор, пока она тебя не удовлетворит.       — Шило, тебе это нахрена?       — Просто. Сам не знаю. Не люблю смотреть на зверей в клетках. На людей могу. А на зверей — нет. А у тебя взгляд зверя на привязи.       Денис резко поднял на него глаза, и боевик внезапно рассмеялся.       — Вот опять. Тебе говорили, что ты на волчонка из старого кино похож? Его мать и братьев убили, а его — на цепь, вместо собаки. Так вот ты — ну, точно тот волчонок по поводке. А я… как долбанный сын охотника сижу напротив с миской жратвы и не знаю, как ее тебе подсунуть, чтоб не тяпнул.       И Денису вдруг тоже стало смешно:       — Я тебя не тяпну. Не переживай.       — Как знать, навигатор. Как знать…