Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Злость была глупой и совершенно непродуктивной, особенно злость бессильная и бесцельная. Но досада и бессмысленная, нелепая обида на себя, обстоятельства и капитана перерастали почему-то в эту самую дурацкую злость.       Когда экспедиционная группа звероловов, ходившая проверять сработавшую ловушку, ни с чем вернулась на корабль, Станислав Федотович резко пресек все обсуждения, обмен мнениями и впечатлениями, скомандовал: „Отбой!“ - приказал Маше включить силовое поле и через пять минут выключить свет в пультогостиной. Все разошлись по каютам. Тед утешил Полли повторением данного еще в лесу обещания починить и переставить ловушку и поискать зверя с флайера.       — С утра? — глаза Полины засветились от надежды так, что, казалось, еще чуть-чуть и фигуральное выражение перейдет в констатацию факта, как для их лисы или canis’a.       Тед дернул плечами, скривился, посмотрел на Дениса и решительно ответил:       — Нет уж! Больше никаких „с утра“! После завтрака.       Полина вздохнула печально, но через несколько секунд грустной задумчивости улыбнулась, кивнула согласно и ушла, позевывая, к себе в каюту.       — Есть! Можем спать как белые люди! — подмигнул Денису напарник. Денис кивнул и улыбнулся в ответ. Крепкая ладонь сильно хлопнула его по плечу. Но произнес Тед с ласковой задумчивостью: — Забавная она девчонка. Так за эту плешивую собачонку переживает, будто влюбилась, — потом зевнул. — Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — отозвался Денис, и они тоже разошлись по каютам.       — Котик, уже почти три, ложись, пожалуйста, спать, — Маша снова вынырнула из терминала, голос у нее был грустно-уговаривающий. Позади уже было и сочувственное „чем ты так расстроен, котик“, и гневное «я сказала „немедленно в постель», и обиженное „почему ты меня не слушаешься?“       Денис злился и пытался воссоздать облик зверя по памяти в моделирующей голографии программе. Получалось плохо. Лапы с когтями он воссоздал главным образом по следам — странным, будто и передние и задние лапы были одинаковыми. Общий силуэт, размер и пропорции помнил. И все равно получающаяся картинка ему не нравилась и получалась непохожей. Вспоминалось капитанское „урод редкостный“, сказанное в отношении шоаррской лисы.       Необходимости в моделировании не было вообще никакой. Полина хотела живого зверя, а не его картинку. Всем остальным надо было просто избавить базу от потенциальной опасности, чтобы в окрестностях не бродил неведомый хищник. Но Денис не мог уснуть — мешали досада и злость, поэтому он и занялся никому не нужной сборкой голограммы из типовых образов зоологического справочника и фильмов.       Но собираемые им проекции не попадали в следы, сфотографированные на комм, и вообще отличались от того хищника, какого они видели в лесу.       Обиженная Маша ходила туда-сюда за стопкой вытащенных и развешенных им вирт-окон.       — Котик, зачем ты так изводишься?       Денис проводил ее взглядом, потом усилил прозрачность виртокна.       — Маша, а ты можешь раздвоиться и пройтись по следам на снимке, держа руки на талии впереди идущей копии… — догадка была на редкость безумной, но внезапной и многое объясняющей.       — А может так? — Маш над терминалом стало много, картинка следов превратилась в кольцевую дорожку, Маши, отрастившие на ногах здоровенные когти, выстроились по кругу, каждая следующая положила руки на бедра предыдущей. Хоровод Маш двинулся по следам, повиливая попками и пушистыми рыжими хвостами. Следы совпали.       — Маша? — Денис удивленно откинулся к стене.       — Да, котик. Я тоже подумала, что твой зверь может быть искусственным роботом. Самодельным и криво запрограммированным, — Маши одна за другой входили в первую, повернувшуюся к нему лицом голограмму. — Наверное, даже чуточку раньше, чем ты. Во-первых, потому что ты сам пометил в своем файле, что у соседского пилота, оказавшегося в вашей ловушке, не было даже комма, но был и визор, и непонятный прибор, которые тот почему-то старался спрятать, и еще он врал про какую-то биолокацию. Во-вторых, когда от вашей ловушки пошли помехи, мне пришлось обшарить широкий диапазон в эфире, и я засекла парный сигнал неподалеку от вас. Сначала решила, что это действительно беглый зверь с твоей „Ариадны“, чипированный или в ошейнике, и сосед просто пытается его отследить и изловить. Но, глядя на твои мучения, смекнула, что все не так! Я еще раз посмотрела ваш разговор около ловушки… И все поняла! Они пустили робота нарочно нас пугать! Чтобы мы улетели с этого места! Это же классический литературный сюжет! Есть место со спрятанным сокровищем, дом или замок, и, чтобы вынудить его обитателей оставить это место, их начинают пугать привидением! Помнишь, этот тип сказал: „Но если этот зверь и впрямь такой страшный, почему вы до сих пор не улетели?! Экспедиционный устав гражданского космофлота. Глава сорок пять…“ - и это было главное, что его заинтересовало, и когда он был предельно честен! Наверное, твои геологи…       — Они не мои, — машинально перебил искина Денис. То, что говорила Маша, было похоже на правду. Но вариант „классического литературного сюжета“ Денису был совершенно незнаком и казался каким-то слишком уж бредово-фантастическим. И ему хотелось сбить этот поток мысли, взять паузу на критический анализ искиновых фантазий или дефектов своего рассудка.       — Не важно! — сбить Машу не вышло, она вдохновенно продолжала. — Теперь я совершенно уверена! Они — кладоискатели! Смотри: разношерстная команда, с оружием и геосканером, на не-пойми-каком грузовике, о себе и своих намерениях врут, а нас хотят испугать и прогнать. Это же классический сюжет! Сколько книжек и фильмов про это есть! Они ищут клад, но не могут точно расшифровать карту! Возможно, мы им мешаем выяснить какой-то из ориентиров. Или они боятся, что мы увидим их находку и заявим на нее права, или опередим их, сообщив заинтересованной стороне, если это пропавший корабль за информацию, о котором назначена награда… Понимаешь?       Денис отрицательно помотал головой.       — Маша, по-моему, это какая-то чушь. Вирус с текстогенератором…       — Сам ты вирус! — обиделась Маша. — Спорим, я права?! Хочешь, мы поймаем твоего робота, и ты сам убедишься?!       — Хочу! — Денис не то чтобы проникся азартом Маши, но идея избавиться от зверя, будь он роботом или живым, при помощи искина была заманчива.       — Только для того, чтоб следующую ночь ты спокойно спал и не мотал мне нервы! Понял?! А еще чтобы ты убедился, что твои „негеологи“ боятся нас еще больше, чем ты – их! Одевайся теплее, там сыро и прохладно.       Собрался Денис быстро. Собственно, собираться почти не пришлось, только волосы банданой прихватить для удобства, разве что на этот раз не забыл про тонкие рабочие перчатки.       Небо над восточным краем поляны уже посветлело, но это лишь подчеркивало ночную темень леса, а туман сводил видимость практически к нулю, полностью рассеивая и поглощая луч фонарика, превращая его в лишний демаскирующий фактор.       Пришлось идти практически ощупью и полностью довериться навигации от Маши, что негромко проговаривала направления, выводя Дениса на тропу с ловушкой и дальше по каменистой осыпи и вдоль ручья. Маша решила, и Денис был с ней согласен, что искать радиосигнал они начнут от ловушки разворачивающейся спиралью, за центр которой примут собственную стоянку. Обладающая относительно подробной картой окрестностей, благодаря флайерным полетам Теда, Маша уверенно вела Дениса сквозь туман по относительно проходимым местам. Да и сам навигатор уже минут через двадцать передвижения понял, что чувствует себя достаточно спокойно и уверенно и в темноте леса, и в молочном мареве тумана, собирающегося в низинах и на прогалинах. Он слышал ручей, деревья, слышал животных, хлюпающих, булькающих, потрескивающих, шуршащих, чувствовал движение воздуха, запахи… Вспоминались уроки Праздника, да и опыт первой ночной вылазки тоже добавлял уверенности. Денис в полной мере ощущал состояние "глаза на подошвах". И это было даже по своему приятно. Да и не столь уж непроницаемым для взгляда оказался туман, когда Денис приспособился в нем ориентироваться.       — Котик, не спеши, иди осторожней! Впереди камни! Не торопись, котик, здесь понижение к прогалине. И возьми чуточку левее… — постоянно негромко звучало из комма.       Машин голос тоже добавлял уверенности, но почему-то из-за него происходящее казалось сюрреалистическим сном или игрой. Искин управлял человеком, как роботом, предназначенным для дистанционного исполнения операции.       — Котик, все хорошо? — обеспокоенно спросила Маша, когда Денис левой рукой нашарил ствол и, сам плохо понимая зачем, решил обогнуть его. А потом, почувствовав под ногой мягкий грунт, присел на корточки и, подсвечивая себе фонариком, вгляделся в топкую глину.       — Кажется, я нашел еще одну тропу! — отозвался Денис.       — Ты, пожалуйста, говори, что делаешь или собираешься делать! Потому что я испугалась! — гневная Маша, почему-то живо представилась в виде луфовской Марьяны с ее „никаких практических без медосмотра!“, от которой Денису однажды здорово попало за то, что вместо индивидуального планового визита в медкабинет проторчал на стихийно затянувшемся факультативе у Брыка. Почему-то любимой угрозой Марьяны было раздобыть некапсулированный рыбий жир и поить им провинившихся перед ней курсантов с ложки.       Денис усмехнулся воспоминанию. Заодно понял, что тропу эту рядом с собой смутно заподозрил несколько метров и минут назад.       — Котик? — переспросила Маша.       — Да… Направление движения на двадцать градусов к первоначальному. У возвышения полагаю изменение маршрута. Следую найденному ориентиру, — доложил Денис.       — Котик, не говори со мной канцеляритом! И будь осторожен. Ты идешь к болоту, база почти точно у тебя за спиной, я проложила маршрут возвращения, но там около сорока метров слепого участка — лес без прогалин. Впереди кустарник и, возможно, топкий участок. Иди медленно. Стой! — внезапно вскрикнула Маша, когда Денис почувствовал, что начинает подъем на пологий холмик. — Есть сигнал! На двадцать два часа. Сигнал слабый, но устойчивый. Только не торопись и будь осторожен, пожалуйста!       — Хорошо, я аккуратно.       — Стой! Есть усиление сигнала! Котик, если тебе удобно и безопасно, то постой на месте. Я поработаю, руку на без пяти двенадцать только вытяни…       — Так? — Денис остановился на относительно ровной, хоть и сырой проплешинке в кустарнике и вытянул вперед руку.       — Супер, — тихо мурлыкнула Маша. — Я его уже… Не бойся… Он на подходе, но я его уже… уже…       Денис приближение зверя уже слышал, тот бежал ему на встречу со всех лап по чавкающей грязи. А вот дыхания зверя слышно не было.       — Есть! Уже держу! — зверь вывалился из тумана одновременно с тихим радостным вскриком Маши. Резко остановился, брызгая мхом и глиной, и осел перед Денисом.       Программировать через комм было не очень удобно — слишком маленький экран, а вирт-окна размывались из-за разгорающейся зеленой зари, отражающейся в тумане. Но тем не менее менять готовые блоки программ у Дениса при помощи Маши, чутко улавливающей и дорабатывающей его желания, получалось. Убивать соседей Денис не собирался, но решил, что напугать в ответ так, чтоб робота они же сами уничтожили — стоит. Благо, относительные координаты баз и опознавательные фото своих в памяти робота нашлись, и Денис с Машей просто поменяли блоки местоположения целей местами. Еще до начала охоты они решили „голосом“ пугать блондинку и чернявого, а капитана и пилота — потрепать более основательно. Хватать, прикусывая одежду, повреждая ее до полного срыва ткани с тел - была идея Маши. Но Денис ее одобрил. И заготовок алгоритмов из анималистических фильмов надергал.       Напоследок Денис не удержался и переписал алгоритм движений зверя, исправив последовательность сгибания передних лап самих по себе и относительно задних. Получилось красиво, и, когда отпущенный Машей зверь умчался в туман, его не бросало из стороны в сторону, изгибая продольную ось или позвоночник, и не раскачивало. Зверь шел экономно, уверенно и красиво.       Прежде чем возвращаться на корабль, Денис поднялся на каменистый холмик и осмотрелся. Солнце все еще не поднялось над горизонтом, но его первые лучи уже пробивались сквозь облако тумана, плотной периной лежащее над болотом, наполняя его таинственным зеленым свечением.       — И правда, красиво! — отозвалась Маша из комма на поднятой к вынырнувшей из тумана голове руке. – Но, котик, там неустойчивые камни, спускайся осторожней, пожалуйста.       До поляны Денис под руководством Маши добрался быстро и почти без происшествий, только какая-то цепкая орхидея проехала на нем, незаметно прилипнув мелкими колючками к комбинезону, почти до самой базы. Чтобы пересадить ее на дерево, очень пригодились перчатки.       — Учти! Это была последняя авантюра, на которую ты меня развел! — произнесла Маша, появляясь над терминалом в каюте. — Если бы я была человеком, я бы уже вся поседела!       Спорить с Машей на тему: кто кого на что развел, сподвиг и спровоцировал, Денис не стал. Разделся, улегся на койку и за оставшиеся до будильника полтора часа отлично выспался.