Долг Крови

Были трудности. Были огромные трудности и объяснение с Флёр после того вечера — самое лёгкое из того, что пришлось пережить Грейнджер. Они с Малфоем взрослые люди, и казалось бы — кому какое дело, кто тебе и в качестве кого нужен, но... Но через время Грейнджер твердила, что не смотрели на них с Малфоем, как на сумасшедших, наверное, только домовики. И то, вполне возможно, что те шифровались. Потому что мало ли, вдруг влетит от хозяина. Был тяжёлый разговор с Поттером. Сначала к Гарри честно пошла и призналась во всём Грейнджер. Долго пыталась объяснить, почему и как так получилось и, наверное, это была первая в жизни Гермионы история, когда слова действительно подбирались сложно. В итоге Грейнджер не смогла и севшим голосом сказала Поттеру, что Малфоя она, кажется, любит. Голос севший, а в глазах столько отчаяния и решимости, что Гарри понял: тут что-либо делать бесполезно. Уизли долго плевался ядом по поводу того, что Грейнджер предательница и нашла, с кем связать свою жизнь. Первым не выдержал Поттер. Уизли в нос впечатался кулак. Кажется, этот удар был той самой точкой в и так распадающейся дружбе между Роном и Гарри. Поттер потом настоятельно попросил Гермиону передать Малфою, чтобы он зашёл поговорить. О чём они говорили, Грейнджер толком до сих пор не знает, но искренне надеется, что разговор происходил в компании виски, а не сыворотки правды, например, и хитроумных допросных аврорских заклинаний. А то ведь оба могли наворотить дел. Через время Уизли ушёл с поста заместителя главного Аврора, заявив, что устал от Великобритании и переедет во Францию. Обоснуется там где-нибудь неподалёку от Билли и Флёр. Вы догадываетесь, кто занял место Уизли без войны? Грейнджер постепенно стала оживать снова. Самой страшной была перспектива знакомиться с Нарциссой на новом уровне. Она и не знакомилась. Шипела на Малфоя, что это нелепо, не поддаётся даже самой богатой фантазии и вообще!.. Не пойдёт она никуда. Будет ему коллегой по работе. Ведь представлять девушек семьям официально у чистокровных принято вроде как либо если они подруги, либо если они невесты. Так что Грейнджер и Малфой сидели в кабинете "как коллеги" и временами, как "коллега", Грейнджер оставалась у Малфоя ночевать. Однажды она пригласила его в квартиру в Лондоне и так вдохновилась наличием гостя, что целую ночь мучила Малфоя игрой на фортепиано. Не забыла сказать "спасибо" за ирисы. Ей нравились редкие, но чувственные поцелуи с Малфоем. Ей нравилось касаться Малфоя и находиться в кольце его рук. Ей нравилось в Малфое всё. Они уже год, как вместе, и Грейнджер понятия не имеет, как жила раньше без бесконечных споров в курилке, разноцветного дыма и смешения запахов. Без его шёлковых рубашек, шерстяных свитеров и кашемировых пуловеров, которые очень хорошо было сжимать в пальцах, когда обнимаешься. Без привычного запаха озона от отчищающих после работы, когда Малфой спешил к ней в кабинет. Грейнджер и сейчас сидит и ждёт Малфоя в своей квартире. Словно вышколенная кошка, терпеливо ожидающая прихода родного и близкого человека. Малфой опаздывает, Грейнджер, скучая, выкуривает вишнёвую сигарету и поглядывает на часы. А ещё обещает приговорить Малфоя к поцелую дементора, если он не явится через полчаса. Грейнджер, в конце концов, соскучилась. Грейнджер соскучилась,а Малфой только искал цветы. В зябком Лондоне цветочные магазины — редкие всполохи цвета. А продавщицы в них — всё больше закомплексованные, злые тётки, которые продают цветы всем, а им цветы не дарит никто. Иногда что-то присылала Нарцисса, заявившая, что она, дескать, не представительница кочевых цыган, и если уж переехала и начала выращивать сад во Франции, то там она и останется. Пишите письма, мсье сын. Малфой не переживал. Мать справилась. Справился и он. Магазин почти закрывался, а немолодая женщина морщилась от запаха озона, волнами исходившего от аврора. Он искал ирисы. Чёртовы ирисы светло-бежевого, ванильного цвета. Заполучив букет в помятой целлофановой упаковке, он расплатился маггловскими фунтами. Эта валюта прижилась в его кошельке рядом с галеонами тогда же, когда они с Грейнджер впервые пили кофе в кофейне рано утром. В немагическом Лондоне, среди простых людей, не имеющих отношения к волшебству. Малфой несётся по улице, безошибочно находя нужный ему дом. Малфою уже несколько месяцев как двадцать шесть, а он только познаёт суть понятия "детство заиграло". Грейнджер заставляет его жить. Дышать полной грудью каждую минуту. Открывать для себя всё новое и новое. Цветной дым для раскраски мира ему нужен всё реже, они справляются сами. Малфой поднимается по лестнице, а потом позволяет себе дурость. Жмурится на мгновения, покрепче прижимая к себе букет, и аппарирует прямо в до боли знакомую гостиную, сразу наполняя её запахом Аврората и озона. Своим собственным запахом. И ему становится тихо. И теперь совсем не страшно. Грейнджер рядом. Грейнджер любит его. Он любит Грейнджер. Они счастливы друг с другом. Есть только одна вещь, которую Гермиона никогда не узнает. Малфой сжёг все рецепты, сжёг ингредиенты, оплавил котел и уничтожил все признаки яда. Готовый — так же спалил. И воспоминания о нём постарался загнать в дальний угол. Он ведь, чёрт возьми, справился. Справился, сумев не залить руки кровью. И, кажется, наконец-то получает награду за это, когда сцепляет руки в замок на талии Грейнджер. — Я скучал. И когда они заведут своих собственных спиногрызов, они будут жить в мире, где сын Люциуса Малфоя женился на Героине Магического Мира. Где Драко Малфой — заместитель Главного Аврора. Где Драко Малфой — человек, который смог доказать, что дети могут справляться с грузом прошлого, принадлежащем их родителям. Малфой целует женщину в висок. — Давай покурим, Грейнджер? Грейнджер вздыхает и утыкается Малфою носом в грудь. На самом деле ей курить уже нельзя. Она умудрялась справляться и вот эта вишнёвая, без никотина, была просто для того, чтобы набраться смелости. Грейнджер морщится от запаха озона, ставшего родным, стискивает за спиной Малфоя руки, в которых зажат букет и щурится, качая головой. — Не хочу, Малфой. Я вот только что выкурила сигарету. Вишнёвую. И меня от неё подташнивает. Повременю. Ненавязчиво бормочет Грейнджер, слегка отстраняясь от Малфоя и, поднимая к нему лицо, заглядывает в глаза и целует его в скулу. Ей уютно с ним в её лондонской квартирке. Так уютно и хорошо, что даже винная коллекция тоже успела давно запылиться. Они редко к ней прибегали. — А я колыбельную сочинила. Послушаешь? — ненавязчивые намёки сыплются один за другим. Грейнджер, как самая настоящая женщина, опасается сказать всё напрямую и в глаза. Мол, так и так, Малфой, помнишь, ты мечтал о наследниках? Так вот скоро будут. Женщина перебирает пальцами Малфою по груди, так же по-ребячески улыбается и сбегает от него той же трангрессией на второй этаж, к фортепиано, усаживаясь на низкий пуф и касаясь пальцами клавиш. И Малфой догадывается. Потому что он чёртов логист, и место заместителя аврора не дают просто так, из-за накачанных мышц и мощной магии. Все эти намёки, мол, тошнит, колыбельная, и её манера поведения, и то, как она юлит, просто юлит рядом с ним. Малфой улыбается и следует за женщиной раньше, чем она начинает играть. Сгребает её с пуфа. Он улыбается. Всем лицом. Кто бы знал, что старший аврор Драко Люциус Малфой, у которого подчинённые не то, что по струнке ходят — по нанометровой нитке, может улыбаться так, что у него будто всё лицо подсвечено. Улыбка в глазах, в морщинках на лбу, в носогубном треугольнике и в сухих губах. Малфой приваливается спиной к фортепьяно и садит её к себе на колени. Держит. Крепко. Осознаёт, что курить отныне будет он один. И это уже не кажется таким страшным. — Как приличный молодой человек, после этого я просто обязан на тебе жениться. У тебя нет выбора, Грейнджер, можешь не утруждаться. Он ерошит её волосы. Он счастлив. Теперь всё у них действительно хорошо.