За кругом из мела

      А его комната на чердаке ничуть не изменилась!       Дядя никогда не стал бы тратиться на ремонт, так что Диппер не был удивлён, когда обнаружил всё ту же обстановку. Прохладное, сохраняющее равномерную температуру даже в жару, помещение имело запах старых, но не забытых воспоминаний о каждом лете.       Прогнившие, сырые доски на стенах рассказывали о битвах с сестрой, заметки мелом на них - о приключениях и монстрах в лесу. Вот кривой рисунок Лепрекорна авторства его сестры, который по ночам пугал своим устрашающим взглядом. Вот гномы, начерченные менее дрожащей рукой, в отместку сестре за первое чудище. Половину этих существ закрывали плакаты девичьих групп и разворотов с журналов Вэнди. Какая глупая самозащита.       В отличии от первого года, на чердаке стояла одна кровать. Мэйбл переехала вниз, так как просила об отдельной комнате еще давно, чтобы не ссориться с братом. А последний не стал ничего менять, оставляя воспоминания во всей красе цвести на стенах.       Пыльная, скрипучая тумбочка и шкаф – все, что осталось со времен молодости дядюшки Стэна, было любезно предоставлено в личное пользование Диппера. Он смахнул с них слой годовой пыли и чихнул, прикрывая рукой рот. Да, конечно, сюда никто не заходил долгое время.       В этом даже сомневаться не стоит.       На полке стояла фотография, где близнецам было по двенадцать лет. С того времени прошло так много событий, но инцидент с Гидеоном не забудется никогда. Это было кошмарно, но в то же время завораживающе и великолепно. После этого Пайнс понял, что не сможет жить без этого города.       Но любимой частью комнаты для мальчика было окно. Треугольное, с орнаментом, в которое Мэйбл часто попадала клюшкой или мячиком. Оно отражало его самого и показывало сосновый лес за хижиной в разных красках. Такой настоящий, такой живой, такой знакомый. Диппер был уверен, что сидел у этого окна примерно половину своих каникул в Гравити Фолз.       На подоконнике до сих пор лежала забытая подростком книга о «Утином детективе». Тот не дочитал её и ждал всю осень, зиму и весну, чтобы был еще один повод вернуться сюда.       Улыбка тронула его лицо, когда он открыл книгу и пролистал несколько страниц, ощупывая бумагу пальцами. И тут же вспоминая те времена, что он был здесь.       Однажды Мэйбл и Диппер наткнулись на огромный говорящий валун. Ну, как говорящий? На одном из его краев было мхом выложено смешное грустное лицо. Сестра сразу же задумала сделать ему макияж и накрасить губы красной краской, которую она использовала для загончика Пухли. Они приходили к валуну ежедневно, перекрашивая «рот» в красный. Но, когда «губы» изобразили подобие улыбки, то Пайнс немного испугался и прекратил походы к камню.       Но сестра продолжила, приходя оттуда уставшая и немного взволнованная. Диппер спрашивал, конечно же, что за дела происходили возле того валуна, но Мэйбл лишь отводила глаза и хихикала.       На их третье лето близнецы пошли глубоко в лес, где нашли странное озеро, полностью заросшее водяными лилиями. Когда к нему подходили близко, появлялся странный туман, и можно было услышать пение. В этом не было ничего страшного, но Пайнс всегда боялся, что появиться странная тень и утащит его с Мэйбл на глубину.       Не то, что бы мальчик был параноиком, просто об этом явлении однажды он прочёл в дневнике. Жаль, что сестры не будет с ним этим летом. Подождите-ка.       Дневник!       Судорожно разбросав все вещи по комнате, он застонал, прижимая руку ко лбу и вздыхая. Да, конечно, глупый людской ум. Он понятия не имел, как мог забыть такую важную вещь.       В этой книге хранились все его каникулы, проведенные в этом городе. Каждый день он находил все новые и новые тайны, разгадывал их, записывая на отдельные, смятые листки. Как теперь проводить лето, если нет этой книги?!       Подросток устало выдохнул и поднял с пола брошенную одежду, раскладывая её на полки. Мэйбл бы гордилась его притворной аккуратностью. Но этот порядок, конечно, обернется хаосом всего через пару дней. И, возможно, останется таковым до приезда сестры.       - Эй, малец, спускайся. Что ты завис у себя на чердаке, червей кормишь, небось? – Стэнфорд со скрипом открыл дверь в комнате. Мальчик подпрыгнул от неожиданности и повернулся.       - Я еще не работаю в лавке, дядя Стэн. Могу я хоть немного посидеть и вспомнить о жизни в этом городе? – вздохнул Диппер и зевнул, выходя из комнаты вслед за родственником. Тот фыркнул, вручая ему таблички с рекламой Хижины Тайн и гвозди.       - Время это исправлять. Сейчас пойдешь, как по традиции, развесишь их на деревьях, - буркнул дядя Стэн, подходя к кассе и отбирая у Вэнди журнал. Девушка лишь развела руками и продолжила работу.       - Но, черт подери! Это же всё равно абсолютно бесполезно! Кто увидит это в лесу? – попытался возразить Пайнс, но Стэнфорд перебил его.       - Не отлынивай от работы! Вперед, пошевеливайся.       Именно этого Диппер и ожидал от дяди. Так что, лишь усмехнувшись в ответ, он подобрал выпавшую из руки табличку и пошел к открытой двери. Пайнс обернулся и осмотрел лавку. Вэнди, сидя за прилавком, помахала ему рукой и подмигнула. Зус всё еще копался в прошлогодних товарах, но оторвавшись от работы, тоже улыбнулся.       - Я рад вернуться к вам, ребята, - тихо проговорил мальчик, выходя во двор по старым скрипучим ступеням.       - Мы тоже рады, малец, - прошептал Стэнфорд, смотря в окно, отвлекшись от посетителей.       Лес, однако, тоже ничуть не изменился с последнего посещения города. Он знал каждую тропинку, как свои пять пальцев, так что пройтись по ним не составляло труда.       Вот и несколько старых указателей. Интересно, зачем дядя каждый год заставляет вешать новенькие на каждой ветке сосны? Это выглядит больше как ритуал, чем привычка или работа.       Тихий, спокойный день наполнялся жизнью с каждым громким вскриком птицы и шорохом листьев под ногами.       Вот она – долгожданная свобода!       Гравити Фолз вселял надежду в сердцах тех, кто находился в этом маленьком городке. Пусть даже «Общество слепого глаза» больше не действовало в окрестностях, мало у кого вид деятельности изменился. Ленивая Сьюзан всё еще готовила вкуснейшие блинчики в городе, Шериф Блабс и его помощник всё еще бездельничали на посту. И именно это делало это место особенным, ярким.       Шорох позади мальчика заставил его уронить таблички и резко обернуться, оглядываясь по сторонам.       Никого.       Странно, Диппер был уверен, что слышал топот копыт. Если ему не изменяла память, в этом лесу, особенно в начале лета и преддверье Летуина, можно было встретить безглавого всадника на своей трехколесной колеснице с козлом в упряжке. И это немного беспокоило.       Рычание позади и быстро бьющееся сердце в груди. Да, прекрасное начало лета.