Веселой свадьбы!..

Я проснулся резко, как будто от кошмара, и в ужасе открыл глаза. Мэри, уютно устроив взлохмаченную голову на короткопалой ладошке, смотрела на меня с нежностью. - Хорошо, что ты сам проснулся, - сказала она совершенно по-вчерашнему. – Не хотелось тебя будить, ты так глубоко спал. И отправилась в ванную. Проще всего было решить, что это такой дурацкий розыгрыш. Мэри делает вид, что мы еще не поженились. Как будто бы вчерашнего дня не было вовсе. Как будто мне все это приснилось в кошмарном сне. Против успокаивающей идеи розыгрыша, однако, было два несомненных факта: во-первых, мы находились в нашей квартире в пригороде, а не в люксе для новобрачных, где накануне легли спать, а во-вторых, на дверце гардероба висел мой абсолютно новый и очевидно ни разу не надеванный свадебный костюм. - Мы сегодня женимся? – на всякий случай уточнил я. Вчера я тоже так спросил, но тогда это была шутка. - Если ты не передумал, - весело отозвалась Мэри, выглядывая из ванной. Веселость ее показалась мне пугающей. Таящей угрозу. Предваряющей нападение. Я натянул одеяло до подбородка и посмотрел на жену загнанным зверем. Мэри подняла брови. - Через полчаса придет парикмахер, - продолжила она отыгрывать вчерашний сценарий. – И Шерлок уже выехал, он прислал смс. Я ушел под одеяло с головой. Нужно было что-то делать. Как-то реагировать. Каким-то образом выяснить, кто из нас чокнулся. Я напряг извилины и другие мускулы для верности тоже. Как ни странно, это помогло. Очень медленно, изо всех сил стараясь не шуметь, я вылез из-под одеяла и крадучись направился в гостиную. - Собираешься встречать парикмахера в пижаме? – еще не раздраженно, но уже с некоторой нотой в голосе спросила Мэри, поглядывая на мое отражение в зеркале ванной. Я распрямился и гордо прошествовал к телевизору. Третий канал был хорош тем, что там всегда по утрам в правом нижнем углу была указана сегодняшняя дата. Слегка нервничая, я нашел пульт и нажал нужную кнопку. «11 августа 2013 года» было написано в правом нижнем углу. 11 августа – день нашей свадьбы. Я упал в кресло и уставился в телевизор. Интересно, за что это со мной? Что я такого сделал в этой жизни, что она вот так мне мстит? Я не понимал. А когда я чего-то не понимаю, я начинаю злиться. Я смотрел в молодости «День сурка», хотя мало что помню. Кажется, фильм был нудный и про любовь. И вот про это. Знал бы заранее, может, смотрел бы внимательнее. Размышления о художественных достоинствах давно забытого фильма и перебор моих грехов, способных вызвать такую реакцию мироздания, заняли довольно много времени, хотя и ни чем не увенчались. К действительности меня вернул звонок в дверь, которую Мэри поспешила открыть. Я вышел в прихожую. Парикмахер, как и вчера, пришел не один. - Ну что, пупсики, - спросила Джанин, пытаясь ткнуть меня пальцем в живот, - готовы к семейной жизни? Я был не готов. Ни к семейной жизни, ни к двум свадьбам за два дня, ни к тому, чтобы подружка невесты, чье имя до вчерашнего дня я едва помнил, тыкала пальцем мне в пижамную футболку. В знак протеста я поплелся умываться и, черт меня раздери, одеваться. Когда я злюсь, и злость не находит выхода, меня охватывает отчаяние. Вчера я женился на женщине, которая спасла меня. Которую я любил простой, спокойной любовью. Которая была лучшим… которая была единственным, что случилось со мной за эти… за эти два года. С которой можно было жить совершенно обычной жизнью, болтать по вечерам ни о чем и время от времени заниматься сексом. А сегодня я должен был жениться на женщине, с которой у меня не было ничего общего. Которую я не знал и вовсе не жаждал узнать поближе. И которая смотрела на меня с нежностью, от которой хотелось с головой накрыться одеялом. Квартира постепенно наполнялась посторонними шумам. Заявились еще две подружки невесты. Они смеялись и щебетали. Атмосфера приподнятого настроения давила на меня, как тучи на Лондон. Злость не находила выхода, и отчаяние овладевало мной. Когда я наконец вышел, одетый, побритый и причесанный, в прихожей уже топтался Шерлок. Перекинув пальто через сгиб локтя, неловко вертел в руках какой-то кусок фанеры. Он не щебетал и даже не улыбался. Я почти обиделся – мог бы и порадоваться за меня. В конце концов, я пригласил его на свою свадьбу, а не как он меня – на свои похороны. - Готов? – спросил он меня почти беззвучно. Я был не готов. Но кивнул. - Мэри, я забираю жениха! – гаркнул Шерлок так, что я чуть не подпрыгнул, хотя ведь знал, что он гаркнет. – Увидимся в церкви! И мы пошли вниз. Не знаю, кто додумался украсить синюю Ауди белыми шариками, но выглядело это довольно пошло. Белый лимузин в розовых шарах для невесты с подружками, уже пристроившийся Ауди в зад, смотрелся не лучше. Шерлок небрежно бросил пальто на заднее сидение и аккуратно положил доску на полку багажника. Я вспомнил, что это за штука – красной краской по фанерному там было написано «Just married» и нарисованы два разноразмерных сливающихся сердца. Сам, наверное, рисовал, художник хренов. Долго ехали молча. Я думал, надо сказать ему. Шерлок умный, он что-нибудь придумает. Найдет рациональное объяснение моему иррациональному состоянию. Вычислит причины. Предположит следствия. Укажет выход. Если кому-то и рассказывать, то ему. - Послушай, Шерлок, - сказал я. - Не надо, Джон, - как обычно перебил меня этот засранец. - Нет, Шерлок… - Все будет хорошо, Джон. Я справлюсь, – машину слегка занесло на повороте, и он резко крутанул руль. Вчера я был уверен, что он имеет в виду свою шаферскую речь. А сегодня я уже ни в чем был не уверен. Я прожил с этим самодовольным ублюдком кучу лет… я прожил с ним под одной крышей полтора года, но что творится в его башке, знал сейчас не лучше, чем в день нашей первой встречи. И я не стал ничего рассказывать. Свадьба, если смотреть на нее со стороны, была устроена шикарная. Даже церковь была украшена под Эдемский сад. Денег вбухано немеряно. Я постепенно начал подозревать, что денег не только моих с Мэри, принимая во внимание факт, что подготовкой всего этого разгула занимался Шерлок. Сейчас мне казалось, что поженил нас тоже Шерлок. В тот момент, когда он наконец пристроил у заднего окна Ауди свою рукописную фанерку, прежде чем перевезти счастливых молодоженов в компании с Джанин из церкви к банкетному залу. И еще в тот, когда этот хлыщ стал рассказывать, как именно меня любит моя жена. И чем именно она меня достойна. Как будто ей требовались его одобрение и его покровительство. К моменту, когда слушатели внезапно расчувствовались от его речи, я был уже вне себя от злости. И поэтому на его «Я сделал это неправильно, Джон?» я только отмахнулся. «Все нормально», - сказал. И не стал его обнимать. Не маленький, справится. С этого момента все и пошло наперекосяк. Фужер сегодня падал у него неправдоподобно долго. И, вытанцовывая между столов, он сегодня ничего не сказал ни про расцветку моих джемперов, ни про блюдо из бобов. И задачку про Шолто он решал так медленно, что я уже собирался ему подсказать, но тут его наконец осенило. А потом он пропал, и мне казалось, что я не видел его тысячу лет. И нашел его кокетничающим с Джанин. Или это она с ним кокетничала? Я хлопнул его ободряюще по спине. Пусть развлекается. В конце концов, сегодня праздник, хотя, признаюсь честно, в тот момент я не сразу смог вспомнить, какой. Потом он играл на скрипке, а мы танцевали. А потом я узнал о себе еще одну страшную вещь: я отличный молодой папаша. Вчера я переживал, как можно было не заметить, что Мэри беременна, а сегодня я был в ужасе, как можно было забыть об этом на целые сутки? Он, естественно, собрался уйти, не прощаясь. Все как обычно, ничего нового. Я догнал его уже на улице, когда он надевал пальто. Я хотел все исправить. Додать недодаденное. Обнять его. Я сказал «Иди сюда» и протянул руки. Он шарахнулся от меня, как испуганная газель. Сказал: - Не надо, Джон. И добавил: - Иначе не справлюсь. Развернулся, подняв полами пальто ветер, и ушел. Я стоял, как дурак, и смотрел, как он растворяется в темноте. Как он в ней теряется и с ней сливается. Я много чего успел за эти минуты подумать, но сейчас вряд ли смогу воспроизвести. Мысли терялись, растворялись и сливались с темнотой. Потом я вернулся к гостям, точнее, к барной стойке. И за час успел нажраться до скотского состояния. Мэри еле доволокла меня до нашего люкса для новобрачных. Я завалился на кровать прямо на разбросанные поверх одеяла розовые лепестки. Свадьба все-таки была устроена шикарная. Мэри постояла надо мной в замешательстве и сказала: - Все будет хорошо, Джон. И тут я от всей души блеванул на белый прикроватный коврик. И беспамятство, наконец, избавило меня от меня самого.