Я не забуду это лето.

Слушать под песню Mervent - Ev Chistr 'ta, Laou POV Мэрин Меня разбудило странное шуршание. Я приоткрыла глаза и увидела у самого лица мордашку Люси. Она сидела у меня на груди и смотрела мне прямо в глаза. Я лишь улыбнулась белочке, затем сняла Люси с груди и села в постели. Вокруг было ещё слегка темно. Вокруг в разных позах спали мои новые знакомые. То, что Аличе во сне жалась к Людвигу, вызвало у меня искреннюю улыбку. Ну, хоть кто-то растопит сердце этого громилы. По крайней мере, хочется в это верить. Рядом неспокойно спала её старшая сестра. Представляю, что она устроит немцу, когда проснется. Вообще, я заметила, что она недолюбливала как Людвига, так и Гилберта. И отчего у неё такая неприязнь к немецкой семейке?.. Дальше лежал китаец Ван Яо и прижимал к своей груди подушку с логотипом "Hello Kitty". Я присмотрелась повнимательнее. Почему-то он мне очень напоминает женщину. И волосы, и черты лица, и даже голос и фигура... Еще дальше лежали Альфред с какой-то девушкой. Пару минут спустя я вспомнила, что это же младшая сестра американца… Надо сказать, про эту самую сестру очень часто забывают. Даже повара порой не давали дополнительной порции - для неё. Это очень странно. Я оторвалась от созерцания спящих, почувствовав, как меня кто-то трясет за плечо. Как я и думала, рядом сидела Лиз. - Доброе утро, Лиз, - тихо поздоровалась я. - Доброе, не спорю, - так же негромко ответила шатенка. - Как спалось? - Прекрасно. Мне снился такой чудесный сон... - Про Гилберта, - съязвила я. - Нет, конечно. Мне снилось мое детство. Да, да, именно детство, - добавила она, заметив мой удивленный взгляд. - Как прекрасно иногда вновь стать маленьким. Помнится, я в первый раз повалила одного мальчугана… Хе-хе, было весело. - Везет тебе. Ты помнишь детство, оно тебе даже снится. - А ты что, детства не помнишь? - Не-а, не помню, - вздохнула я. - Провал в памяти. Наверное. - Я думаю, ты вспомнишь. Я тебе помогу, чем смогу, - попыталась подбодрить меня Лиз. - Ты обязательно вспомнишь. - Спасибо… - А тебе что снилось? Я замялась. Так, надо вспомнить. Вроде ничего не снилось… Хотя нет, я что-то вспомнила. Я видела, кажется, свет и... что-то белое. Бред. Не буду пока ей рассказывать. - Мне ничего не снилось. Хедервари прищурилась: - Точно? - Точно. - Ну ладно. На этот раз я тебе поверю… Я улыбнулась. Кажется, она и впрямь понятливая девушка. - Как ты думаешь, может разбудить их? - спросила венгерка и показала на спящих. - Не надо, - отмахнулась я, - пусть спят. Внезапно до нас донесся чей-то шепот: - Девочки! Мы повернулись. На кровати сидела Лихтен и махала нам рукой. Мы осторожно, стараясь не наделать шуму, залезли к ней на кровать. - Привет, Лихтен, - приветствовала я подругу. - Привет, - шепнула та. - Только давайте потише, чтобы братик не проснулся. - Хорошо, - сразу согласилась Лиз. - Не очень хочется с твоим бра... Я не дала ей закончить, прикрыв ей рот ладонью. Лихтен сначала посмотрела на нас с удивлением, а затем тихонько захихикала. После этого мы завязали разговор. Мы бы еще долго разговаривали, однако внезапно проснулся ее любимый "Большой братик". Мы с Лиз уже думали притвориться мертвыми, но не успели, поэтому нам оставалось только хлопать глазами, глядя на парня. Ваш, кажется, сначала впал в шок, но потом его лицо приобрело гневное выражение. И случилось самое страшное: он медленно встал и начал приближаться. У нас с Лиз глаза округлились. Мы слезли с кровати и начали потихоньку отходить в сторону двери, готовые броситься прочь, только бы избежать «страшной кары». И тут Ваш как с цепи сорвался: как набросится на нас!.. Мы, чувствуя какой-то странный зуд в пятках, со всех ног бросились бежать, при этом стараясь не наступать на спящих. Он - за нами. Краем глаза я успела заметить, что Люси, все это время сидевшая на кровати, теперь перебралась под неё. Без топота, конечно же, не обошлось, поэтому, пока мы трое по комнате бегали, все проснулись и стали наблюдать за нами. В итоге оказалось, что я с Лиз странным образом залезли прямо на шкаф. Остальные тоже сидели кто где. Кто-то спрятался за шторой; кто-то полегче весом вцепился в люстру и теперь висел на ней (странно, что она ещё не оторвалась); кто-то сидел, поджав ноги, на столе; кто-то залез на тумбочку. Альфред же вообще как Человек-паук… висел, прицепившись к потолку липкими перчатками (видно, так брата Лихтен испугался, что допрыгнул до потолка, от которого до пола было около двух метров). А сам Ваш сидел на полу в середине комнаты и тяжело дышал. Тут к нему подошла Лихтен и попыталась успокоить. Она приобняла его за плечи и легонько чмокнула в щеку. У всех вырвался вздох умиления. Ваш же чуть покраснел и нахмурился, но всё же, видимо, успокоился. Мы потихоньку спрыгнули со шкафа и подошли к этой парочке. Остальные тоже уже стояли рядом. Я не понимаю, почему он так взбесился. Может быть, Ваш так сильно любит свою сестру и привязан к ней, что ему везде чудятся враги, которые хотят ее обидеть? Его можно понять. Если бы у меня был младший брат или сестра, думаю, я бы тоже так на всех кидалась. Хотя… у меня ведь есть Люси. Если кто-нибудь её обидит, я могу и похуже Ваша себя вести. Я посмотрела на белочку. Она уже подбежала ко мне, и я взяла её на руки. Уцепившись за мою футболку, Люси принялась карабкаться ко мне на плечо. Я хихикнула и подсадила её туда. Она заменяет мне и мать и отца, и сестру и брата… Я перевела взгляд на Хедервари. Она тоже смотрела на меня. Не успела я улыбнуться ей, как раздался знакомый хриплый голос: - Ну, вот и ладушки. Лихтен, поцелуй его ещё раз, и он окончательно успокоится! К девушке с ехидной улыбочкой подошел Гилберт. Тут у Лиз неожиданно в руке появилась сковородка и… БАЦ! … она хорошенько стукнула альбиноса по макушке. Гилберт от боли сперва скрючился, а затем, не сумев подольше удержаться на ногах, опустился на пол. К нему тут же подбежал брат: - Гилберт, в чем дело? - Да ни в чем, - скривившись, отозвался альбинос и приложил руку к голове. – Все в порядке… Людвиг лишь покачал головой и, извинившись перед всеми, подал руку Гилберту, однако тот её отодвинул от себя. Интересно, в который раз немцу стыдно за старшего брата?.. И почему Гилберт отверг помощь? А, наверно, он слишком гордый и считает, что принять помощь брата - значит показать свою слабость? Ну, и пусть себе сидит… Лихтен, которая сначала покраснела от слов немца, теперь негромко смеялась. Байльшмидт же сидел на полу и, потирая ушибленное место, со злостью смотрел на Лиз, которая тем временем села на кровать и, гордо подняв голову, взирала на спины остальных. - Хей-хей, давайте не будем ссориться! - прозвучал веселый голос испанца. - Нам ведь сегодня еще в лес идти! Я задумалась. За ночь я забыла, что мы идем в лес. Надо будет собраться и приготовиться... - Эй, идите все сюда! - позвал нас Альфред, стоявший у стены. Все почему-то повиновались. Неужели он что-то нашел? Но я оказалась не права. Дальше мы сели в кружок и стали обсуждать, как лучше всего попасть в лес и при этом остаться незамеченными. В итоге долгих споров (особенно между Лиз и Гилбертом) мы решили, что каждый должен будет взять все самое необходимое, и в 11 часов вечера мы встретимся у беговой дорожки... После совещания мы распрощались и, захватив свои подушки и одеяла, отправились к себе в комнаты. До апартаментов мы, таща каждая свою постель, дошли опять без приключений, затем переоделись и отправились на зарядку. Весь день прошел без всяких причуд. Ничего интересного не происходило, но у меня в голове все время вертелся этот сон. Странно, но как бы я ни пыталась о нем забыть, все равно мне вспоминался этот свет. Я уже думала обратиться к врачу, однако решила, что лучше будет просто подождать, пока сон сам забудется. Вечером, когда мы с Лиз остались наконец-то одни, настала пора собираться в лес. С собой мы взяли две бутылки воды, яблоки (которые мы стащили со стола во время обеда), фонарик и спички. У нас еще оставалось немного времени, и я, сняв венец, принялась расчесывать волосы. - Слушай, а ты не хочешь себе волосы подлиннее? - поинтересовалась Хедервари, укладывая вещи в небольшой пакет, который вскоре должен был оказаться в моем рюкзаке. - Нет, а что? - отозвалась я и посмотрела в зеркало. Прическа как прическа, волосы немного ниже плеч, челка на бок и прядка, выбивающаяся из челки. - Да просто спросила, - задумчиво протянула Лиз и села на моей кровати рядом с местом, где лежал мой венец. Я быстро заплела себе две косички и, отдав расческу шатенке, пошла одеваться. - Можно я венец рассмотрю? – спросила Лиз. - Можно, - отозвалась я, залезая в шкаф. Одевшись и не забыв нацепить пояс с кинжалом, я подошла к Лиз. Та бережно держала в руках венец и рассматривала его, поворачивая то так, то этак. Завидев меня, она оторвалась от разглядывания, протянула мне венец и улыбнулась. - Спасибо, - поблагодарила я венгерку и надела венец. - Не за что. Ну что, пошли?- Спросила Хедервари. - Ага. - В добрый путь, - прошептала Лизхен. Я надела рюкзак, в котором уже лежал пакет с вещами, и позвала Люси. Та быстро запрыгнула мне на плечо. И, как только мы вышли, Хедервари заперла дверь... Конец POV Мэрин. Девушки спускались по лестнице и старались не шуметь. Возле комнаты вожатого Элизабет вдруг остановилась и прислушалась. Дверь была открыта и из комнаты доносились невнятное бормотание и храп. - Наверное, напился,- прошептала Мэрин. - Как ты догадалась? - так же тихо спросила венгерка. - Это элементарно, Хедервари, - сероглазая сделала умное выражение лица. Подруги издали короткий смешок и на цыпочках продолжили путь. Они прокрались через коридор, заметив, что на сторожевом посту никого не было – видимо, все сторожа напились вместе с вожатым. Входная дверь со скрипом отворилась, и девушки вышли на улицу. До леса они шли в полном молчании. Люси нервно дергала пушистым хвостом и принюхивалась. Наконец показался лес. А за тем и сама команда показалась. Кроме тех, кто присутствовал вчера на вечеринке, здесь были еще некоторые интересные личности. Рядом с Иваном стояла странная троица. Самый младший из них – мальчишка лет этак двенадцати - стоял, переминаясь с ноги на ногу, и дрожал. Видимо, кто-то из этой компании его сильно пугал. Сам он ничем не выделялся. С боязнью взирающие на мир голубые глаза, чуть растрепанные светло-русые волосы и невысокий рост. Мэрин вспомнила, что Иван как-то упоминал: мол, к нам из Латвии, Литвы и Эстонии приехали. Возможно, это они и были… Рядом с ним стоял человек немного выше ростом, с русыми волосами до плеч и темно-голубыми глазами. Третий парень казался самым спокойным из этой троицы. У него были светлые короткие волосы, синие глаза и очки. Вскользь заметим, что первый ребенок был из Латвии, второй – из Литвы, а третий – из Эстонии. Однако отвлечемся от этого трио. В стороне стоял Артур, а рядом с ним - парень с девушкой. Внешне они были очень похожи: у обоих были рыжие волосы, веснушки и зеленые глаза. Но главное – это, конечно, брови. Очень густые. А ещё у девушки в волосах красовался счастливый клевер. По национальности её рыжий двоюродный брат был шотландец, а сама она была родом из Ирландии. - Эй, а как же вожатый и остальной персонал? - спросила Мэрин, вспомнив, как легко они выбрались из здания. - А мы его обезвредили, - ответил Гилберт, внезапно вынырнувший из толпы. - Но как? - вмешалась венгерка. - А, это, - поморщился левша. - А мы ему в пиво снотворного подсыпали. Прикиньте, этот ничтожный глупец позвал к себе весь персонал пиво пить! Ну, этим он нам и помог, ха-ха. - Хорошо придумали, - похвалила альбиноса Риадерфи. - Ну что, все собрались? - Да все,- усмехнулся Байльшмидт и прокричал, чтоб всем было слышно: - ИТАК, ВСЕМ СЮДА!.. НАЧИНАЕТСЯ ВЕЛИКИЙ ПОХОД В ЛЕС!.. - Отлично! - воскликнул Альфред. – Все за мной, ведь я – Герой!.. - НЕТ! - откликнулись все хором. - Все движемся за Великим Мной и Людвигом! – твердо заявил Гилберт и, схватив брата за руку потянул его к лесу. Кто-то отрицательно замычал, кто-то хмыкнул, но волей-неволей все отправились за немцами. По крайней мере, Байльшмидт-младший был ответственным и рассудительным человеком, и на него можно было положиться. Элизабет взяла Мэрин за руку и потащила в конец толпы. - Ты чего? - зашипела сероглазая на венгерку. - Уж извини, но я не хочу идти рядом с этим психом,- скривилась Хедервари. - Ты о Гилберте? - Да. Мэрин громко засмеялась. Все обернулись и посмотрели на подруг. - Ничего-ничего. Идите… спокойно и…ха-ха… не обращайте на нас внимания, - замахала руками Риадерфи, давясь от смеха. Когда все отвернулись и продолжили путь, Лиз на ходу дернула подругу за волосы и гневно взглянула ей в глаза. - Ты что, влюбилась в этого немца? - Мэрин разинула рот от удивления. - Во-первых, он прусс, а во-вторых... - Еще лучше, - хихикнула соседка и с иронией добавила: – Любовная мелодрама «Венгерка и прусс», только на экранах нашего лагеря, не пропустите! - Ты не дослушала. Я его ненавижу. – Судя по выражению лица Хедервари, она уже готова была придушить девушку, которая так сильно ее оскорбила. - Ну, тогда извольте пройти вперед, - Риадерфи указала на толпу и решительно пошла вперед. Элизабет вздохнула и поплелась следом… Вокруг царила гробовая тишина, прерываемая лишь не очень громким топотом и посвистыванием американца. Огромные вековые деревья, казалось, давили со всех сторон. Чем дальше путешественники заходили в лес, тем гуще становились деревья и все больше темнело. Вскоре Людвиг достал из рюкзака большой фонарь и стал освещать путь. Пока Мэрин оглядывалась по сторонам, Люси вдруг спрыгнула с ее плеча и полезла на дерево. - Эй, Мэрин, от тебя Люси сбежала,- забеспокоилась Лиз. - Не волнуйся, она никуда не убежит. Попрыгает по деревьям и вернется, - отмахнулась хозяйка питомицы. Как в доказательство ее слов, Люси слезла с дерева и прыгнула девушке на плечо. Хедервари пожала плечами, и обе продолжили путь. Спустя час поисков группа наконец нашла полянку и стала разбивать лагерь. Каждому было дано задание. Кику и Ван должны были принести воду. Антонио, Альфред, Артур, Иван и Ваш пошли собирать хворост. Братья-немцы и троица из стран Прибалтики ставили палатки и расстилали одеяла. Аличе, Кьяра, Лихтен, и ирландка Эйли, попутно расспрашивая друг друга об их жизни принялись готовить на костре ужин. Скотт, брат ирландки, пошел на разведку, Риадерфи и Хедервари разводили костер, гречанка просто заснула, а про сестру Альфреда, Маргарет, опять все забыли. Однако и она не осталась без дела, а ушла искать какие-нибудь ягоды... И вот лагерь разбит. Ужин, состоящий из пасты, бутербродов и сосисок съеден, и почти весь лагерь сидит вокруг костра... Было спокойно и довольно тихо, каждый думал о своем. Тишину нарушало лишь потрескиванье костра. Неожиданно Антонио достал из своей палатки гитару и предложил всем спеть песню, за что получил пинок от Кьяры. - И какую песню будем петь? - обратился Людвиг к присутствующим. Все задумались. Первой подала голос ирландка. - А давайте споем ирландскую народную песню. - А как она называется, ару?- Спросил Ван Яо. - Пей Сидр, Лау. - А как мы будем петь? – возмутился Артур. – Тут же не все вокруг слова знают. - А вы просто напевайте мелодию, вот так и будем петь, - отпарировала Эйли. - Хорошо, однако нам нужно играть на чем-нибудь, кроме гитары? - осведомился Байльшмидт-младший и достал из кармана губную гармошку. Иван взял в руки деревянную ложку, которой он зачерпывал пасту и посмотрел на своих трех подопечных. Те задрожали и последовали его примеру. Кику достал из стоявшей рядом дорожной сумки флейту из бамбука. Гилберт, за неимением инструмента, решил просто притоптывать и хлопать в ладоши. Аличе приспособила под барабан кастрюлю, в которой недавно варилась паста. Скотт же, заранее договорившийся с сестрой, держал в руках маленькую дудку. Эйли подошла поближе к Антонио и напела нужную мелодию. Когда та отошла, Кьяра фыркнула и проводила её каким-то ревнивым взглядом, а испанец, усмехнувшись, стал подбирать песню по слуху. Будучи довольно способным к музыке парнем, Антонио быстро подобрал нужную мелодию и заиграл. Ирландка запела. Все внимательно слушали приятный голос новенькой и пытались играть на своих инструментах. Первым вступил Скотт, затем Гилберт и Аличе начали хлопать в ладоши и барабанить в такт музыке. Мэрин и Элизабет, запомнив мелодию, стали подпевать; затем подключились флейта Кику и губная гармошка Людвига, а также Ван, который пытался выводить своим голосом вариации на тему основной мелодии… Скоро уже все пели и подыгрывали, как могли. Даже Маргарет, которую почти никто не замечал, тихо пела вместе со всеми. Казалось бы, такие разные инструменты и такие разные голоса, но все эти звуки сливались в прекрасную песню. Создавалось впечатление, что лес ожил и теперь пел вместе с ними. Эта песня словно сдружила всех, кто пел её. Их сердца переполняла радость, в голосе чувствовались самые разные эмоции: восторг и сожаление, счастье и грусть… Но все хорошее когда-нибудь кончается, так и их песня закончилась. Певцы и музыканты захлопали друг другу и засмеялись. Даже Кику с Людвигом улыбнулись. Сложив инструменты и пожелав друг другу доброй ночи, все отправились в свои палатки. Элизабет и Мэрин спали в одной палатке. Они были настолько уставшие, что сразу же легли спать. Каждый из их компании сейчас, засыпая, вспоминал о чудном отдыхе, который подарил им этот лес... POV Мэрин Я проснулась в холодном поту. Голова ужасно болит, а руки дрожат. Осторожно выползаю из палатки. Ещё очень темно, и я пробираюсь вперед на ощупь. Падаю на землю, пытаюсь ухватиться за дерево, но его рядом не оказалось. Приземлившись на пятую точку, чувствую, как что-то сдавливает голову. Думаю, что это может быть. Нащупываю на голове венец и пытаюсь его снять. Плохо выходит. Наконец после пары усилий снимаю его и вижу, как на венце светится надпись иероглифами. Не успеваю я её толком рассмотреть, как надпись потухает. Тело ноет, но я кое-как встаю. И внезапно замечаю, как за деревьями мелькнул свет. Спотыкаясь, бегу на огонек. Безо всяких преград оказываюсь на небольшой поляне, и передо мной появляется белая львица. Она как будто светится изнутри. Львица медленно приближается и внезапно и превращается в женщину в белом одеянии. В светлых волосах, ослепляя, сияет венец. Она пытается обнять меня, но я инстинктивно отстраняюсь. Вижу слезы на ее глазах, стекающие по щекам и превращающиеся в кровь. Мне становится страшно. В глазах все начинает плыть. Слышу крики и плач миллионов людей. Вдруг все вновь становится чуть более четким, и я вижу, как белое одеяние женщины медленно окрашивается в красный цвет. А ещё я узрела в её глазах боль и страдание. Женщина пытается обнять меня, тянет ко мне руки, но я внезапно проваливаюсь в пустоту... А дальше - темнота и боль на сердце... - Мэрин! Мэрин! Слышу, как меня кто-то зовет. Мгновение спустя мне в лицо брызнула холодная вода, и это заставило меня медленно открыть глаза. Оглядываюсь и вижу, как надо мной, склонившись, сидит испуганная Лиз. Рядом стоял Гилберт, держа в руке кружку холодной воды. Вокруг столпился весь лагерь и о чем-то бурно перешептывался. Тут из толпы выбежала Лихтен и села рядом с Хедервари. Я медленно приподнялась на локтях и обвела всех взглядом. - Что-то случилось? - спросила я. - Это ты у меня спрашиваешь?! - вскричала венгерка и сбивчиво начала рассказ. - Я просыпаюсь, а тебя нет. Выхожу на улицу, вижу: ты лежишь рядом с самой крайней палаткой! Подбегаю к тебе, трясу тебя за плечо, но ты не просыпаешься! Я зову тебя, а ты не отвечаешь! Уже весь лагерь проснулся от моего крика. Я попросила Гилберта сбегать за водой, он почему-то послушался - за что ему спасибо, - и мы еле смогли тебя разбудить. И ты ещё спрашиваешь, что случилось?! - Неужели ты попросила о чем-то Гилберта? – заметила я. Хоть мне и было стыдно, но все-таки я не могла упустить сей важный факт из виду. - Нашла время шутить, - поморщилась Лиз. - Ты лучше скажи, что случилось? - Я..я не знаю… Отрывки из сна начали всплывать в моей голове, но я не решилась о нем рассказать. Лиз подозрительно на меня посмотрела, но тут же отвела взгляд. Я глянула на Лихтен. Та держала в руках Люси и обеспокоенно смотрела на меня. - Ты как? – обеспокоенно спросила она. - Нормально, - я выдавила из себя улыбку. Хотя вряд ли у меня это получилось. Лихтен отдала мне белку. Я крепко обняла Люси и погладила по головке. Подошедший к нам Людвиг помог мне подняться, и я, поблагодарив его, отправилась вместе с Лиз складывать палатку и остальные вещи, так как уже вся компания собиралась в обратный путь... Когда все собрались, мы закинули рюкзаки на плечи и двинулись обратно в лагерь. Пройдя пару метров, к нам снова подошел альбинос: - Ладно уж, давайте ваши рюкзаки. Великий Я понесу ваш багаж. Мы сначала отнекивались, однако Гилберт все равно забрал пакет Лиз и мой рюкзак. Мы же, ошарашенные его наглостью, замерли. Когда он наконец отошел, мы очнулись, и я, крикнув Гилберту: «Спасибо!», стала упрекать Лиз в том, что она не поблагодарила Байльшмидта. В тот же миг на плечо венгерке села канарейка прусса. Хедервари попыталась её прогнать, однако после пяти минут бесполезной возни смирилась и продолжила путь с Гилбёрдом на плече. Всю оставшуюся дорогу я шла молча и думала о сне и о той женщине, которая мне привиделась. Такие сны не каждый день снятся. И по этому поводу в моей голове вертелась одна мысль...