Зависимость

===> Будь Тавросом. Расслабься. В комнате царил мягкий полумрак, нарушаемый мерцанием гирлянды на стене, которую я забыл выключить перед уходом на прогулку. Через щель между занавесками пробивался робкий свет с улицы, где все ещё гулял и праздновал припозднившийся народ. За стенкой слышалась громкая музыка. Каждый в эту ночь развлекался по-своему. А я смотрел в глаза разгорячённого Гамзии, который застыл, тяжело дыша и терпеливо ожидая моего ответа. Его глаза сверкали, отражая отблески гирлянды, будто в именно в их глубине рождались разноцветные искры. Это зрелище завораживало и заставляло внутренне трепетать. Я по-настоящему любил его. И разве мог сказать что-то другое, кроме как: — Нет, не передумал. Хочу тебя всего. Я притянул его к себе, забираясь руками под футболку, а тот в свою очередь набросился на меня с поцелуями как сумасшедший. И все остальное стало разом неважно, будто окружающий мир вдруг отступил в сторону, давая полную свободу. Больше не было ни стыда, ни вины за собственное неповоротливое тело наедине с Гамзии. Рухнули последние преграды: стены из каких-то навязанных правил и надуманных проблем. То, что столько времени меня беспокоило, наконец-то ушло. Осталось лишь огромное и чистое желание быть единым целым с Гамзии, позволять себе быть с ним смелым и откровенным: ловить губами его улыбку, привлекать к себе, чтобы ласкать и ощущать растущее возбуждение. Скоро стало совсем жарко. На пол полетела мешающаяся одежда: сначала мой дурацкий свитер и растянутая футболка Гамзии, а затем штаны с нижнем бельём. Стеснение пропало, будто я оставил его за дверью. Теперь можно было творить, что угодно, а хотелось всего и сразу. Жар растекался по телу, разгоняя кровь и концентрируясь в паху, вызывая лёгкую дрожь, которая ощущалась разрядами молний. Я буквально плавился от желания, когда Гамзии целовал меня в шею, оседлав сверху и крепко прижав к кровати. Он то срывался на грубоватые укусы, после которых наверняка останутся яркие отметины, то становился невыносимо нежен, будто извиняясь за то, что причинил боль. И мне это безумно нравилось. Я прижимал его к себе, зарываясь пальцами в непослушные волосы и сдерживая рвущиеся наружу стоны. Кожу словно наэлектризовало и покалывало от острого удовольствия, когда он жадно вцеплялся в неё губами, спускаясь всё ниже и ниже, пока не достиг моей груди. Там Гамзии особенно расстарался и окончательно меня раздразнил. Я даже и не думал, что могу быть настолько чувствительным, однако прикосновения влажного языка завели настолько, что хотелось выгнуться и подставиться под его умелую ласку, но, к сожалению, в моём положении это было несколько проблематично. Вдобавок подстроиться под хаотичные движения Гамзии было просто невозможно, он не имел никакого понятия о хоть какой-то системе: его руки беспорядочно скользили по моему разгорячённому телу, прохаживаясь по бокам и бедрам, буквально обжигая. Он то нажимал, то стискивал, то почти невесомо касался, не давая привыкнуть. В какой-то момент я понял, что если всё продолжится в том же духе, то не выдержу. — Давай при… притормози, — остановил его я, кое-как справившись с дыханием. — А то всё скоро закончится… Так и не начавшись… У меня давно стоит. А я даже о тебя потереться не могу! — Не увиливай, бро! Говори прямо и открыто: если горит хуй, то скорее вдуй! А это знаешь, что значит? Пришло время смазки-сказки! Неповторимая реплика Гамзии, произнесённая самым серьёзным тоном, сразу понизила моё возбуждение на несколько градусов. Я открыл рот, не представляя, как ещё можно было на неё среагировать. В принципе, в его словах имелась своя логика, которую даже не опровергнешь, но она вызывала некоторую озабоченность о моём скором будущем. Гамзии между тем встал и принялся деловито обшаривать ближайшие полки в поисках той самой сказочной смазки, а я вдруг ощутил несколько запоздалый страх за свою пятую точку. Вдобавок настойчивое поскуливание Найды за дверью комнаты как-то не добавляло позитива к и без того гнетущей атмосфере. Когда Гамзии вернулся на кровать с баночкой, по коже бежали мурашки уже не от желания. Я судорожно сглотнул и выдохнул. — Не ссы ты, всё будет на мази, — пообещал Гамзии, откручивая крышку. — Подготовим твой анал, чтобы не порвал! Или какие там ещё рифмы бывают. Вонял? Завял? — А можно с этим как-то… Помягче? — поинтересовался я, смущаясь ещё больше. — Лады! Раскроем твой «ангар», раз слово «анал» у тебя не в почёте. — Я не в том смысле! — Да я в курсах. Но подумал, парочка уместных шуток чуток разрядит обстановку. Ты главное не бойся. Я не сделаю больно. Просто расслабь булки, и всё пойдёт как по маслу. В самом прямом смысле, — «успокоил» меня Гамзии, щедро зачерпнув смазки, а я на секунду задумался об упущенной возможности отползти куда-нибудь в угол. Надо было как-то отвлечься. Я не нашёл ничего лучше, как закрыть глаза, но это не особо сбросило напряжения. Напротив, когда Гамзии раздвинул мне ноги, моё моральное состояние с катастрофической скоростью устремилось к панике. — Расслабься, друже. Будет заебца, — промурлыкал он, понижая голос. — Просто не зажимайся. У тебя там очко уже, наверное, в игольное ушко превратилось! Я честно попытался расслабиться. И чуть не взвизгнул, когда по промежности прошлись его холодные и скользкие пальцы. Он даже ничего толком не сделал, просто погладил, а я уже готов был не то что кончить — закончиться на месте. — Не могу, — признался я, ощущая одновременно жуткий стыд и смущение. — Тогда представь, что ты на приёме у врача, а я твой доктор. Проверяю чего-то там… Чего обычно проверяют между жопий, — посоветовал Гамзии. Его пальцы вновь скользнули мне между ягодиц, но задержались там подольше, разминая вход по кругу. Было холодно, странно и нисколько не сексуально, будто ожидала меня огромная клизма, а не занятие любовью. — Это, знаешь ли, как-то не очень помогает… — протянул я, припоминая все возможные болячки, о которых нам рассказывали на парах, что нисколько не воодушевляло. — Но ты же понимаешь, как будущий ветеринар, насколько важна подготовка! — откликнулся Гамзии. — Вот будешь температуру у собачек и кошечек мерять под хвостом, они будут тебе пиздец как благодарны. Потому что сейчас ты получаешь неоценимый личный опыт! — Ага. Так они хоть облаять могут или когтями вцепиться, — возмутился я из-за того, что меня сравнили с мелким животным. — И обычно процедура у них довольно щадящая. А не то, что ты делаешь сейчас! — Зубы есть? Кусайся! Сделай ам, а я все остальное! Или облай как следует. Скажи, какой я пидр! — Ты пи-пидр… — не выдержал я и добавил дрожащим голосом. — За-заткни свой рот, пожалуйста. — Понял тебя, босс! Наверное, стоило сразу занять его чем-то более полезным, чем болтовнёй! — отрапортовал Гамзии и, наконец, замолчал. Я не успел даже осознать услышанное, как ощутил, что рот он действительно занял. Гамзии присосался к моему бедру со смачным чмоком, будто вантуз. Причём с таким энтузиазмом, что не оставалось никаких сомнений в его решимости довести дело до конца — во всех смыслах. И действительно, на секунду отлепившись, он поднялся чуть выше и ближе к паху, прихватывая кожу губами и вызывая самые противоречивые эмоции от «Что происходит?» до истерического «Сейчас умру!» Его язык доводил меня до исступления, двигаясь от внутренней стороны бедра к промежности, оставляя за собой влажную дорожку слюны. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы с Гамзии начали жить вместе как пара, но к подобным ласкам я так и не смог привыкнуть, а потому они всегда воспринимались мной как в первый раз. Вдобавок, к поцелуям добавились пальцы, которые мяли, дразнили и растягивали вход, вызывая новые непередаваемые впечатления. Было одновременно и холодно, и жарко, и неприятно, и сладко, страшно и очень сексуально. От таких внутренних противоречий просто срывало голову. Я потерял над собой контроль и начал постанывать уже в голос, сминая простыни. Мои чувства разделились на два лагеря: отвечающие за зад врубили красную тревогу, сообщая о скором пробитии, а те, что заведовали членом, радостно ожидали своей очереди, обещая возможное наслаждение. Тут Гамзии сменил тактику, переключившись из режима «страсти» на «томную нежность». Его дыхание обожгло, когда он мягко поцеловал мой член, будто какую-то святыню и прошептал «Расслабься», прежде чем взять его в рот, обхватив губами. Брал Гамзии неглубоко, медленно и осторожно, работая языком и посасывая, но я почти сразу же поплыл, потому что стало слишком приятно и тепло. Жар растекался по венам, как крепкий алкоголь, кружа голову. Дискомфорт ушёл куда-то на задний план, лишь изредка напоминая о себе лёгким жжением в анусе. Было уже совершенно неважно, что меня буквально трахают пальцами и имеют ртом. Я плавился под умелыми ласками Гамзии, который занимался минетом настолько увлечённо, что похоже совершенно позабыл, зачем в принципе это начал. Меня потряхивало от каждого его движения внутри и снаружи. Я горел, уже почти не различая, что именно происходило с моим телом, будучи на самой грани. В какой-то момент всё смешалось в сладкой агонии. Я не выдержал и со вскриком кончил, потонув в блаженной эйфории и беспамятстве. Постепенно ярчайшая пульсация сменилась томной негой, а напряжение пропало, оставив после себя неповторимое удовлетворение. Еле отдышавшись, я распахнул глаза, с запозданием осознав что произошло. Гамзии уже вытирал рот тыльной стороной ладони. Недовольным он не выглядел. Наоборот, на лице у него читалось настоящее торжество, а во взгляде сквозила неприкрытая похоть. — Прости, что не предупредил… — пробормотал я. Голова всё ещё гудела, будто после хорошей пьянки, а сердце колотилось как ненормальное. — Подумаешь — чихнул не носом. Зато теперь точно расслабился… А в тебе между прочим уже три пальца. Чем не достижение? — сообщил Гамзии и в доказательство чуть подвигал рукой. Я почувствовал, как его пальцы во мне скользят, и слегка содрогнулся. Раздался очень пошлый хлюп. Больно не было. Лишь создавалось ощущение странной наполненности, которое я поначалу не осознавал после оргазма. — Будем продолжать? Или ты уже не хочешь? — Хочу… Только ты меня готовишь так, будто бейсбольную биту собираешься засовывать… Гамзии сделал вид, будто обиделся: — Сомневаешься в моих габаритах? — Нет, боюсь, что доиграешься настолько, что тебя целиком засосет, — попробовал пошутить я. — Не боись, всё под контролем! Лучше перебдеть, чем недобдеть в таком важном деле! Но если ты уверен, что готов, то открывай ворота пошире… Самолётик летит в ангар. С этими словами он встал и подтянул меня к себе поближе почти на самый край кровати, словно примериваясь, как бы половчее предаться разврату. Гамзии закинул мои ноги себе на плечи, крепко придерживая за бёдра, чтобы ненароком не сползли. Теперь я был полностью перед ним открыт и беззащитен. Тревога встрепенулась, расшевелив заодно и отступившее было возбуждение. Я напоминал себе хомячка, которому вроде бы и страшно, а вроде как и трахаться хочется. В голове часто застучали молоточки. Кожа, и без того мокрая после пережитого оргазма, покрылась холодным потом. Я пообещал себе не скулить и не закрывать глаза, но почти инстинктивно схватился за руку Гамзии, будто сам факт касания пальцами мог чем-нибудь помочь или как-то успокоить. Это нужно было перетерпеть, как укол, когда ты просто ждёшь, когда тебе уже наконец засадят в зад, но несколько в ином смысле. Я посмотрел на Гамзии. Он ободряюще улыбался в полумраке, сверкая глазами. Проснувшаяся было паника отступила. — Давай, — прошептал я, давая последнее, но самое важное разрешение. Гамзии медленно вошёл в меня. Осторожно и аккуратно, насколько это вообще было возможно. Я со всхлипом выдохнул. Он был очень горячий и большой. Намного больше каких-то там пальцев и проникал гораздо глубже, хотя мы только начали. Гамзии двигался вперёд постепенно с остановками, но меня распирало изнутри почти до боли. — Стой! — вскрикнул я, чувствуя, что терпеть дальше просто не в силах, а Гамзии вошёл только где-то наполовину. В ответ за дверью громко залаяла собака. Это было настолько неожиданно, что я непроизвольно зажался, стиснув член у себя внутри. — Тссссс… Сука! Полегче, бро. Стоп-кран уже сработал! Ты мне сейчас хуй нахуй оторвёшь. И будет пиздец как грустно! Особенно мне! — Подожди… Немного… Твой… Дирижабль… Мне сейчас ангар порвёт, — придушенно произнёс я, чувствуя как внизу живота всё свело судорогой. — Ничё, подождём сколько надо. У нас целая ночь впереди, чтобы ты привык. Только, это, письку мне потом верни не в пакетике, пжлст. А то с такой силой сжимаешь, будто решил себе насовсем оставить. Я не знал - смеяться или плакать. С учётом того, что любое лишнее движение могло закончиться для кого-нибудь из нас травмой. Никому подобного бы не пожелал. Гамзии же пусть и говорил страшные предостережения, но, похоже, не особо беспокоился, а потому по-хозяйски раздвинул мне пошире ноги и осторожно лёг между них. Точнее, изобразил собой наклонённую букву «Г»: задняя его часть продолжила стоять, в то время как передняя расположилась у меня на груди. Разместившись там поудобнее, он начал меня поглаживать, но пока без всякого подтекста, как маленького ребёнка, который вдруг увидел бабайку в шкафу. — А говорил, что целиком засосёт… Не напрягайся. Разожми булки. Всё хорошо, Тавбро, — прошептал Гамзии, целуя меня в плечи и шею, что оказало хороший эффект в плане отвлечения от проблемы. Ещё больше этому поспособствовала его ладонь, скользнувшая вниз по животу к паху и мягко сжавшая мой член. Зацикленность постепенно стала уходить, как и спазм, по мере того, как я расслаблялся. До меня только дошло, что в данный момент мы были максимально близки: я чувствовал дыхание и биение сердца Гамзии, запах его волос и жар кожи. И мне, что удивительно, больше не было больно. — В-о-о-о-о-о-от та-а-а-а-ак. Дыши спокойно. Вдох-выдох. Молодца. Нравится, когда я так делаю, да? — сказал он, несколько раз проведя по моему уже поднявшемуся члену рукой. Я ощутил, как мышцы ануса расслабились. Гамзии, воспользовался моментом и чуть поднажал, углубляясь. Я охнул, обхватив его руками и, возможно, оцарапав ногтями спину. — Потихонечку-полегонечку… Стыковка завершена, — сообщил Гамзии, засадив мне по самые яйца и на том остановившись. — Живой? — Живой… — Тогда полежим-попердим? Или продолжим? — Если ты… Будешь комментировать всё в том же духе, я побью тебя… тапкой, — процедил я, впрочем не всерьёз. Гамзии прекрасно это знал, а потому угрозы не испугался. — Лады, но ток не по морде. На работе не поймут. — Дай хоть… Дух перевести. Гамзии дал мне немного прийти в себя, зависнув в несколько неудобной позе. Некоторое время мы просто прижимались друг к другу, ощущая незамутнённую близость и нашу общую пульсацию, пронизывающую с головы до ног. А потом, будучи готовым уже почти ко всему, я попросил: — Давай… Гамзии не нужно было повторять дважды. Он начал двигаться во мне: сперва осторожно, потом чуть смелее, но всё равно с каким-то особым трепетом, словно боясь навредить. Гамзии в принципе обращался со мной очень нежно, за что я ему был безумно благодарен, ведь требовалось ещё как-то привыкнуть к новым для себя ощущениям. Они не были неприятными, но пока не приносили особого удовольствия. Намного больше меня опьяняла сама близость с Гамзии, возможность прижимать его к себе и чувствовать по-особому — не так, как прежде. И мне это действительно нравилось. — Всё у тебя там заебца? — поинтересовался он, когда я приник к нему, пряча пылающее лицо. — Да… Ты великолепен, — пискнул я. Ответом мне стал смущённый смех. А ведь я ни капли не шутил. Он был для меня по-настоящему необыкновенным человеком — единственным, кому я смог по-настоящему довериться, устав бояться себя и своих желаний. Для него хотелось открыться и душой, и телом; подарить ему всё то немногое, что у меня в принципе было. Единственное о чём я жалел в тот момент — это о том, что не могу обхватить его ногами и прижаться ещё сильнее. Тело постепенно отзывалось на горячую наполненность внутри и всё учащающиеся толчки, но не могло страстно изогнуться, поддаться назад и насадиться. Я напоминал себе неуклюжее бревно, которому по какой-то причине всё же дали возможность хоть как-то распоряжаться некоторыми конечностями. Возможно, мои потуги быть сексуальным казались смехотворными. Но я старался изо всех сил, обхватив Гамзии руками, целуя его в разгорячённую шею и нашептывая ласковые слова, когда хватало на это сил. Порой они звучали приглушённо и неразборчиво, теряясь где-то в рваных вздохах. Но я надеялся, что он слышал, как из раз в раза повторяется его имя. — Гамзии… В какой-то момент он сменил темп. Начал двигаться во мне всё быстрее, проникая всё глубже. Возбуждение вернулось, став лишь острее и ярче. Мысли куда-то улетучились, а дыхание участилось, превратившись в прерывистые стоны. Нарастающее удовольствие теперь накатывало волнами, накрывая с головой. Я хватался за Гамзии, как за спасательный круг и тонул в море ощущений, что он дарил. Меня потряхивало от каждого его толчка навстречу. Я словно горел под ним, полностью отдаваясь нашей общей страсти. Мы занимались любовью, наслаждаясь друг другом, и то, чего я так боялся столько времени, казалось уже несущественным и глупым. Были только мы и наши чувства, сплавленные воедино. Гамзии вдруг сорвался на совершенно безумный ритм, видимо распробовав открывшиеся возможности. Он то замедлялся, мягко двигая бёдрами и вызывая томительную муку ожидания нового толчка, то врывался резко и часто, от чего раздавались пошлые шлепки и содрогалось всё естество. К такому контрасту нельзя было приноровиться, потому что нельзя было предугадать, что произойдёт в следующую секунду, оттого удовольствие чуть растянулось, отдаляя разрядку. Однако Гамзии явно было этого мало: на секунду он отстранился, будто примеряясь. Потом, сверкнув улыбкой, сменил позу, повернув мои бедра боком. Я даже опомниться не успел, как он вновь вошёл в меня уже под другим углом, придерживая мою ногу на весу. Мне не удалось сдержать вскрика, когда он продолжил вбивать меня в кровать ещё и ещё, всё жёстче и яростнее. Я вцепился в простыни, стараясь удержать уплывающее куда-то вдаль сознание. Но даже так меня не хватило надолго. Сердце готово было разорвать грудную клетку. В ушах шумела кровь, будто океан. Было хорошо. Слишком хорошо. Настолько хорошо, что перед глазами вспыхнули фейерверки, которые были даже красочнее настоящих. Внутри всё содрогнулось несколько раз. Я застонал уже в полный голос, откинувшись назад. И кончил, пачкая живот. Гамзии смачно выругался. Я слышал его через разряды потрескивающих молний в голове, чувствовал через зыбкую муть блаженства. Он догнал меня в пару сильных толчков, в конце излившись внутрь. А потом рухнул сверху, как подкошенный, угодив прямо в мои объятия. — Извиняй… за твой зад… — проговорил он, чуть отдышавшись. — Но может это ток на пользу? Вдруг конча вообще чудодейственная? Прикинь, завтра встанешь и пойдёшь! — После такого… Я точно никуда не пойду… И не поеду… — попробовал пошутить я. — Тогда будем только лежать и батониться! — вынес вердикт Гамзии, не вынимая члена. — Прямо так? — Почему бы и нет? В тебе так тепло и уютно, что я могу и привыкнуть! — Это конечно… Можно посчитать за комплимент… Но ты не боишься, что уже к утру с твоим хозяйством что-нибудь случится? Гамзии помолчал, видимо обрабатывая информацию. Потом приподнялся, аккуратно вытащил член и лёг обратно, состроив невинную моську, в которую я его тут же благодарно чмокнул. — Ты был неотразим. — Ага, я могу и так, и эдак, — похвалился Гамзии, хитро щурясь. — Можно было тебя ещё повертеть, но чёт как-то не фортануло. Зато уж в следующий раз точно покажу мастер-класс! Я готовился! — Не сомневаюсь. Ты отлично постарался. Мне было очень хорошо. И тебе… надеюсь, тоже, — сказал я, попытавшись вытащить из-под себя простыню или одеяло, чтобы накинуть на Гамзии, так как лежать голышом оказалось несколько холодновато из-за разгорячённой кожи. Он грел меня своим телом, а вот у него самого весь тыл остался неприкрыт, что вызывало беспокойство о его здоровье. Мне удалось выцепить угол скомканного одеяла и кое-как набросить на Гамзии. Тот обхватил меня руками, буквально прилипнув всем телом так, что я ощутил, как часто бьётся его сердце почти синхронно с моим. — Ты меня смущаешь, Тавбро, — признался он, сжимая меня крепче. — А я, между прочим, только поебался. А мне должно быть что? Правильно, поебать. Но соглашусь, было охуительно! Ожидание того стоило! Последнее замечание Гамзии неприятно кольнуло напоминанием, что ему действительно пришлось долго ждать, пока я решусь хоть на что-то. Да и в принципе то, что сегодня произошло, можно было списать на минутный порыв. Но это было не совсем так. Гамзии заразил меня своим пошленьким позитивом и неповторимой непосредственностью, дав возможность почувствовать себя нескованным какими-то застарелыми комплексами и говорить то, что думаю. И я наконец-то озвучил свои желания вслух, потому что был готов к этому, пройдя огромный путь вместе с ним. Для меня это было действительно важно, пусть, возможно, и казалось со стороны довольно глупым. — Извини, что так получилось… — ляпнул я, запоздало понимая насколько это выглядит жалко. — За что ты извиняешься? — изумился Гамзии. — Мы же с тобой невъебенно повеселились! Это пока лучший вечер в моей жизни. А их с тобой знаешь сколько ещё будет? Дохуя! От этих слов мне стало легче, будто внутренний монстр, что сжимал горло сомнениями, наконец-то его отпустил. Я почувствовал такое облегчение, что на глаза навернулись непрошенные слёзы. Возможно, виной тому был переизбыток чувств после оргазма, а может и что-то иное, но я был абсолютно счастлив просто от осознания, что Гамзии меня понимает и совершенно не укоряет за слабость. — Эй? Ты чего? Тебе больно? — испугался Гамзии, заслышав мой всхлип. — Нет! Не беспокойся, — произнёс я, вытирая глаза. — Просто я очень рад, что ты меня научил не бояться. На самом деле… мне не раз хотелось, чтобы ты… Чтобы мы… — Чтобы мы вот так потрахались, — с довольной рожей подсказал Гамзии. — Да… — Но вот твоя мамзель за дверью не очень этому рада… Только сейчас до меня дошло, что всё это время за пределами комнаты где-то на фоне раздавалось рычание и скрежет когтей по полу: Найда не оставляла попыток сделать подкоп и уничтожить того, кто украл меня у неё. — Кажись, сегодня я буду ночевать здесь, — сообщил Гамзии, прислушиваясь к угрожающим звукам снаружи. — Потому что если я сейчас выйду отсюда, то Найда порвёт мне жопу в отместку за твою. Ты же так кричал, что она наверняка решила, будто я тебя убиваю. Большой палкой. — Найда! Хорошая девочка! Всё в порядке! Я скоро вернусь, потерпи немного! Надо её успокоить… — встрепенулся я. Рычание стихло, а потом сменилось на скулёж. Я сделал попытку приподняться и выползти из-под Гамзии, но он меня мягко остановил, вновь прижав к кровати. — Полежи немного. С ней всё будет в порядке. Я тебе отвечаю. Пару минут она потерпит. Да и коляска твоя осталась в зале. Без меня ты всё равно далёко не уползёшь. Я не стал сопротивляться, а лишь притянул его к себе поближе, успокаиваясь. О проблемах можно было подумать и потом. ===> Ты больше не можешь быть Тавросом. Пора сменить локацию.