Is our secret safe tonight And are we out of sight Or will our world come tumbling down? Will they find our hiding place Is this our last embrace Or will the walls start caving in? It could be wrong, could be wrong, but it should've been right It could be wrong, could be wrong, to let our hearts ignite It could be wrong, could be wrong, are we digging a hole? It could be wrong, could be wrong, this is out of control It could be wrong, could be wrong, it could never last It could be wrong, could be wrong, must erase it fast It could be wrong, could be wrong, but it could've been right It could be wrong, could be...* Muse - Resistance
Кощей был словно в забытьи. Это первое пришло на ум Тете, когда тот постучался в его дверь и вошел в спальню. Он занимался докладом по философии для Леди Делокс, с которым плохо продвинулся накануне в библиотеке, и рассчитывал поскорее отвязаться и закрыть этот вопрос. Недаром эту дисциплину преподавала именно Леди-Ректор, ведь кому как не ей вдалбливать в юные головы традиции и зашоренность сознания. Возможно потому философия явно не была сильной стороной Теты с точки зрения Делокс, считавшей его видение сути вещей оторванным от реальности. Каждый раз ему не без помощи друзей приходилось одергивать себя, чтобы не наговорить лишнего во время лекции, но это не отменяло его позиции — Повелители Времени слишком погрязли в своем маленьком бюрократическом мирке и боятся высунуть нос с Галлифрея, когда у них есть все рычаги, чтобы исследовать, учиться и постигать тайны Вселенной эмпирически, а не теоретически. Таким образом перед Тетой стояла непростая задача: написать максимально обтекаемо, при этом не изменяя своим принципам, но так, чтобы это вписывалось в рамки, установленные Делокс. Может тогда он нескребет хотя бы на проходной балл. — Кощей прав, с такими успехами я действительно стану вторым Омегой, — пробормотал себе Тета под нос, уставившись в планшет и постукивая кончиком стилуса по губам, и задумчиво улыбнулся. У него все будет не так. Как только он покончит с образованием, то раздобудет ТАРДИС и отправится к звездам вместе с Кощеем. Они будут путешествовать, смотреть на руины цивилизаций прошлого и межгалактические конгломераты будущего, будут пробовать инопланетные блюда и наблюдать закаты чужих солнц. Вот только где бы им раздобыть ТАРДИС? Конечно же у Лангбэрроу в распоряжении находились ТАРДИС, но Тета сильно сомневался, что Квинцесс, глава их Дома, станет его слушать. Как представителю Фракции Прайдон и члену Деки ему прочили блестящую карьеру. Бракс заикался на эту тему, хотя сам в то же время, разделяя взгляды Теты, мотался по всей вселенной, не желая сидеть на месте. И где же справедливость? ТАРДИС Марнала… Мысли о ней не отпускали Тету, хотя он не имел на нее даже призрачных прав. У нее был свой владелец из другого Дома, а ТАРДИС, имеющие симбиотическую связь с пилотом, не признавали чужих… Но как тогда объяснить то, что он слышал? Она звала его, пела, словно колыбельную, песню времени и пространства, шептала так тихо и проникновенно, точно стояла за спиной и могла коснуться его. Неужели это и есть та самая связь, о существовании которой все говорят, но смущаются объяснить, как она работает на самом деле, боясь осквернить своими откровениями нечто интимное и сокровенное? Тета не знал, как верно трактовать свои чувства, но знал, что именно чувствовал. Восторг и предвкушение долгих увлекательных странствий, наполненных приключениями, опасностями и новыми открытиями, сердца от них заходились чаще, и все тело охватывала пьянящая эйфория. А еще Тета был твердо убежден, что ни с какой другой ТАРДИС не сумеет установить связь, чтобы испытать даже близко нечто подобное. Именно в тот момент Тета и услышал стук в дверь, вздрогнув от неожиданности. Он и думать забыл про доклад для Делокс, а ведь ему нужно было его сдавать уже завтра. Будь у него ТАРДИС, он смог бы в срок закончить эту бессмысленную писанину. Но лишнего времени у него не было, как и ТАРДИС, а потому он решил притвориться, что в комнате никого нет. Однако кто-то за дверью постучал настойчивее, а потом прозвучал голос: — Тета, я знаю, что ты там. Кощей. Тета тут же подскочил со стула и направился открывать, обрадовавшись, что Кощей мог бы помочь ему с докладом. Но когда он открыл, тут же забыл и про доклад, и про Делокс, и про ТАРДИС. — Ты в порядке? — осторожно спросил Тета. Глаза Кощея горели каким-то лихорадочным огнем, лицо раскраснелось неравномерным румянцем, проступающим пятнами, отчего он сначала испугался, что это ожоги. — Все из-за проекта, который вы делаете вместе с Ушас? Кощей сбивчиво рассмеялся, точно он бежал и у него перехватило дыхание, и прошел в комнату. Всегда безупречно одетый, с чисто выбритыми щеками и аккуратной небольшой бородкой, которую в последнее время взял за моду носить. Тета придирчиво осмотрел в нескольких местах испачканный белый подол робы, немного влажные топорщащиеся волосы и закусил губу. Он мог бы понять, если бы сам заявился в таком виде, но Кощей… — За тобой что, шобоганы гнались? — озвучил догадку Тета и широко улыбнулся, надеясь, что его непринужденный тон поможет расслабиться. — Почти, — со смехом фыркнул Кощей, и его качнуло вперед. Он ухватился за плечи Теты, и тот нетвердо шагнул навстречу. Голодный взгляд Кощея скользнул по его лицу, задержался на глазах. Тета вздрогнул, но не от холода. Он смотрел в бездну, как когда-то в детстве на инициации, стоя перед Неизмеримым Разломом. — Я тебя будто несколько миллионов лет не видел, — прошептал Кощей почти в самые губы застывшего Теты. — Мы расстались всего несколько часов назад, — откликнулся тот в унисон. Цепкие пальцы сильнее сжали плечи. Губы Кощея растянулись в широкую шальную улыбку, и он помотал головой. — Возможно. — Ладонь Кощея отпустила плечо, скользнула на шею, он с нежностью провел по затылку и притянул Тету к себе. Ноги стали как желе. Тета ухватился за одежду Кощея, чтобы устоять, и приоткрыл рот, когда язык надавил на его сомкнутые губы. Кощей провел языком по его зубам, скользнул глубже. Настойчиво и тягуче. Когда Тета прикоснулся к сознанию Кощея, то застыл на краткий миг. Что-то новое, неизведанное, дезориентирующее… «Движение», понял он. Небесные тела, межзвездный газ, солнечные системы — все в распростертом сознании имело иную скорость и другое время. Тету подхватил этот поток, словно он сам несся по одному из спиральных рукавов галактики, и вместе с ним на космической скорости проносились частицы Вселенной. Кощей нехотя прервал поцелуй и сильнее надавил на затылок Теты, чтобы они соприкоснулись лбами. — Как ты это делаешь? — едва слышно прошептал Тета, распахнув глаза, и испытующе уставился на Кощея. Безумный блеск померк, на Тету смотрели внимательные голубые глаза. Почему никогда раньше он не замечал, как радужная оболочка глаз похожа на туманность, остаток сверхновой звезды, в самом сердце которого таится зрачок — черная дыра? Пугающая и завораживающая, засасывающая… — Нравится? Не понимая, спрашивал Кощей об увиденном в сознании или говорил о себе, Тета кивнул. — Это то, что я чувствую прямо сейчас, — Кощей взял Тету за руку и прижал его ладонь к своей промежности. — А это то, что я хочу почувствовать физически. Тета едва переборол себя, чтобы не отдернуть руку. Во время поцелуев он возбуждался и чувствовал сквозь одежду возбуждение Кощея, когда они прижимались друг к другу слишком тесно. Но более табуированной темой, кроме этой, на Галлифрее была разве что — о чем телепатически общаются ТАРДИС и ее пилот. И уж тем более никто не признавался, каким образом снимает напряжение, ведь очевидно же, что Повелители Времени не страдают от либидо, потому что его не существует. Очередное лицемерие, замалчивание, игнорирование… Очень некстати вспомнив про Делокс, доклад для которой судя по всему уже не закончит, Тета осознал, что это еще одна из надуманных традиций, которые выводили его из себя. Очередной камень к растущей куче булыжников. Игнорирующий правила и церемонии Кощей был единственной отдушиной на этой замкнувшейся на себе планете. Смежив большой палец и мизинец, Тета надавил, погладил кончиками остальных пальцев через ткань черно-белый робы и почувствовал на губах судорожное дыхание. — Нравится? — подражая интонации Кощея, спросил Тета. Кощей не ответил, он поцеловал его. Это был далеко не первый их поцелуй, но еще никогда Тета не чувствовал со стороны Кощея подобного напора. Будто раньше тот старался быть обходительным и внимательным, а сейчас наконец-то отпустил себя. Ему не сразу удалось приноровиться, концентрация разрывалась между поцелуем, движением губ и языка и ласкающей между ног ладонью, пока Тета не подстроился под ритм, найдя закономерность и гармонию и подчинившись этому резонансу. В коленях ощущалась слабость, ему казалось, что вот еще немного, и он осядет на пол, а следом увлечет за собой и Кощея, и тот будто услышал его, хотя Тета и не пытался телепатически передать свою мысль. Отступая спиной вперед, Кощей уперся голенями в корпус кровати, напоследок втянул в себя кончик его языка и отпрянул, чтобы стащить через голову робу. Тета боялся, что за ней последуют туника и брюки, но Кощею судя по всему это показать достаточным. Отпечатанные на уровне синапсов табу неизменно напоминали о себе, точно безусловные рефлексы. Хоть разум и нашептывал, что причин для сомнений и паники нет, корни этих табу за миллионы лет существования галлифрейской цивилизации проросли слишком глубоко в биодату каждого Повелителя Времени. Сев, Кощей взял его за руки и потянул на себя, упав на спину поверх одеяла, так что Тете пришлось с коленями забраться на кровать. Он лег рядом, устроившись на боку; ладонь Кощея легла на висок, пальцы зарылись в соломенные волосы, и он утянул его в очередной поцелуй, проглотив удивленный стон Теты, когда рука уверенно накрыла его возбужденный член. Тете казалось, будто его неизбежно и неотвратимо засасывает в черную дыру, вытягивая тело в резонирующую струну, все дальше и дальше в мрачное слепое гравитационное чрево, откуда не способны вырваться ни частицы материи, ни фотоны. Он крепко зажмурился, выгибаясь навстречу руке Кощея, не забывая ласкать, гладить и сжимать в ответ. Перед его мысленным взором горизонт событий сжимался в одну маленькую черную точку. Он видел, как искривляется время, как коллапсируют и взрываются звезды ослепляюще яркого балджа — галактического центра, распыляя в межзвездное пространство вещество, и их газовый шлейф спирально растекается по горизонту, точно длинный мазок кисти. А потом не осталось ни мысли, ни звука, ни света, только легкое прощальное касание губ и успокаивающий шепот в сознании. «Ты в порядке?», — отчетливо прозвучал в голове голос Кощея. Говорить не было сил. Но Тета и думать мог с трудом. Он лениво ворочался в потоке, похожем на Временную Воронку, но состоящем из обрывков фраз и незавершенных мыслей, и не знал, как из него выбраться, пока эйфория мягко отступала. «Тета?» — Будто меня размазало по гравитационной сингулярности, — не своим голосом ответил Тета, и Кощей хрипло рассмеялся. — Так где ты все-таки был? — Тета знал, на что шел, задавая этот вопрос и понимая, что после того, что они испытали на двоих, сейчас не лучшее время. Его завораживало, что Кощей мог вот так внезапно появиться на его пороге и сделать что-нибудь, от чего начинаешь теряться в пространстве, даже несмотря на то, что ты Повелитель Времени, но понимания это не прибавляло. — Я был занят, — уклончиво ответил Кощей, улегшись на спину и уставившись в потолок. — Чем это, интересно знать? — Магнус попросил помочь с одним делом. — Каким делом? Кощей нахмурился, судя по выражению его лица — допрос был последней вещью во вселенной, в которой ему хотелось участвовать. — Магнус просил никому не говорить. — Кощей безразлично пожал плечами. — Ну, так я ведь не кто-то там, правильно? — упорствовал Тета. Обреченно вздохнув, Кощей повернулся к нему, закрыл глаза и сосредоточился, чтобы Тета услышал его мысли. «…разговор останется между нами… ни одной живой душе… даже Тете Сигме.» Когда Кощей открыл глаза, на него угрюмо и даже немного возмущенно смотрел Тета. — Ну, и? — Что «и»? — Ты же знал, что я спрошу, — искренне не понимая, что же тут не очевидно, спросил Тета и поднялся на локте. — Ты пришел в каком-то взвинченном состоянии, полез целоваться, потом… это, и думал, что я не спрошу, что за вдохновение на тебя нашло? — А мне теперь нужен повод, чтобы тебя поцеловать? — с кислой полуулыбкой спросил Кощей, пропустив половину замечания мимо ушей. — Не так давно ты дал понять, что тебе это нравится. — Не нужен. И да, мне понравилось, но мне не нравится, что кругом какие-то тайны, — гнул свое Тета. — Раз тебе надо было сохранить секрет, то зачем же так откровенно делать из себя мишень для вопросов? И вообще, то у тебя с Ушас секретный проект, то с Магнусом. Я уже начинаю сомневаться, кто твой лучший друг. — Ты мой лучший друг, — терпеливо ответил Кощей, едва он успел закончить мысль. Тета не сомневался в обратном: Кощей не единожды показывал свое отношение к нему, не боялся их близости, но любопытство и ребяческий протест, что от него что-то скрывают, снедали прямо сейчас. — Раз так, может я тоже хочу иметь секретный проект, — поставил ультиматум Тета и подозрительно сощурился. — Что ты улыбаешься? — Чем тебе наши поцелуи не секретный проект? — продолжая ухмыляться, невинно спросил Кощей. — Это не проект, это… — Тета не знал, какие слова подобрать. А что, собственно говоря, происходило? С Раллоном и Милленнией все понятно — они целовались и были парой. Но между ним и Кощеем?.. — Это?.. — Кощей вопросительно уставился на него, не желая помогать. — Это часть наших отношений, — закончил Тета, считая, что нашел очень удачную формулировку, к которой Кощей не станет придираться. Мысленно взвесив слова, Кощей кивнул и торжественно взял его за руку, будто собирался делать предложение. — Чтобы ты понимал — если когда-нибудь у меня возникнет какой-то страшный секрет, о котором тебе нельзя знать, то ты о нем никогда не узнаешь. Я буду максимально скрытен, — объяснил он. — А что, для этого есть основания? — Тета надеялся, что его голос прозвучал незаинтересованно, но в то же время провокационно. Кощей загадочно посмотрел на него, смерил пронзительным оценивающим взглядом и коварно промолчал. Тета удрученно вздохнул. Конечно Кощей обещал, что расскажет после про то, что они делали с Ушас, да и с Магнусом что-то решится, иначе он действительно бы не стал заикаться об этом. Всему свое время. — Ты не должен сердиться, ладно? — Разве я сержусь? — Я спрашиваю не потому, что хочу досадить, — Тета надеялся, что его слова зацепят Кощея. — Я волнуюсь за тебя и хочу быть в курсе того, что с тобой происходит. Кажется, это подействовало. Хотя выражение лица осталось прежним, взгляд Кощея переменился, в глубине глаз Тета различил обнадежившую его мягкость. Взгляд, которым Кощей редко одаривал кого-либо, включая самого Тету. — Я знаю. Но тебе не о чем волноваться, я даю тебе слово. Перестав спорить, Тета опустился обратно на край подушки и положил ладонь на плечо Кощея, который не спешил уходить к себе. Он редко покидал его мысли, не раз они проводили ночь плечом к плечу, готовясь к учебе, так почему они не могут провести ночь так, тоже плечом к плечу? Хотя без учебы все же не обойдется… — Делокс меня завтра убьет. — Это почему? — Я не доделал доклад, — признался Тета, гадая, какое прозвище за неуспеваемость ему даст Дека. Он сел, намереваясь выбраться из постели и вернуться за стол. Но сначала, конечно, посетив ванную комнату, потому что сперма намочила белье и брюки и, начиная подсыхать, неприятно тянула кожу. — Подумаешь, будто такое в первый раз. — Ну спасибо. — Тета несильно стукнул его по плечу. — Зато ты сделал мне приятно, — подмигнул Кощей, поймав Тету за запястье. — Большое дело, — сварливо ответил тот и дернул руку на себя. Перебравшись через его ноги, он хитро взглянул на Кощея. — Раз уж ты меня отвлек от работы, пусть и таким заманчивым образом, то я бы не отказался от помощи. Тогда, возможно, наш сегодняшний опыт на этом не ограничится. — Ты шантажист, Тета Сигма. Тебе это понятно? — просиял Кощей, поднимаясь с кровати. — Предельно, — последовал самодовольный ответ.***
Тета не мог поверить, что на него снизошло чудо, и Делокс не стала придираться к его работе. Хотя ответ был прост — Кощей. Во время работы он оказался предельно сосредоточен, невзирая на то, чем они недавно занимались. Тета же, лихорадочно строча на автопилоте, практически не помнил, что именно они писали, лишь момент, как Кощей велел ему идти в кровать, потому что он отключился прямо за столом. Несмотря на то, что Тета предложил ему остаться, Кощей оказался непреклонен и отказался. Наутро, лежа в постели, Тета гадал, правильно ли они поступали. На Галлифрее вряд ли их связи дадут лестную оценку, если не сотрут из Матрицы. Но ведь они и не собирались тут оставаться, у них был уговор вместе увидеть все звезды во вселенной. Кощей верно решил, что не стоит торопиться, у них было все время, и Тета признал, что сейчас ему было бы неловко проснуться с ним нос к носу. Хотя, возможно, наоборот, это утро показалось бы самым правильным в его жизни. Оказаться рядом с тем, кто помогал, понимал его. Кто готов был убить ради него. Это неправильные мысли, Кощей не виноват. Это был несчастный случай, он хотел не убить Торвика, а спасти его, Тету, когда Торвик начал его топить. К тому же прошли десятилетия. Никто ни о чем не узнал, не заподозрил их, хотя некоторым из Деки было известно, как Торвик задирал Кощея. Почему же тогда Торвик на реке прицепился именно к Тете? Прошли десятилетия, так сложно вспомнить, несмотря на совершенную галлифрейскую память… Подобное больше не повторялось, Кощея не в чем было упрекнуть. Разве что иногда он мог шутки ради загипнотизировать кого-нибудь, но это же не преступление? Тете было тошно от своих мыслей. Он словно искал какой-то изъян, лазейку, чтобы избежать ответственности. Готов ли он дать согласие связать себя узами с Кощеем? Но разве он уже не сделал этого добровольно под тусклым светом Погара? Тета вздрогнул, отвлекаясь от размышлений, которые тщательно скрывал, выстраивая телепатические барьеры, когда перед ним на землю упала тяжеленная книга. — Что это? — спросил он, пытаясь прочитать название вверх ногами. — Я решил, что это самый действенный способ привлечь твое внимание, — невозмутимо объяснил Кощей. Расстелив на траве свою мантию, он сел напротив Теты рядом с Магнусом. — И что конкретно от меня требуется? — в тон ему спросил Тета. — Признаться в предательстве идеалов. — Что?! — А-а, я знаю, о чем он, — с воодушевлением протянул Мортимус, развалившись под солнцами на примятых бурых колосьях и радуясь тому, что сейчас кому-то перепадет. — Семьдесят шесть процентов у Делокс. — Почему ты знаешь, а я — нет? — нахмурился Тета и обомлел. — Сколько? — Семьдесят шесть, — наслаждаясь моментом, повторил Кощей. — Тета прогнулся под Делокс, — пропел Мортимус. — Не прогнулся, а внял советам Леди-Ректор, — с серьезным видом сказал Ванселл. — Нравоучениям, — поправил Тета. Конечно он понимал, к чему был сарказм Кощея, но остальные не догадывались, с помощью кого он получил такой балл. — Эй, я между прочим тебя защищаю, — нахмурился Ванселл. — Прости, но это не защита, — фыркнул Кощей. — Мы ведь подающие надежду студенты. Рано или поздно должен был случиться прогресс. — Только, подавая надежды, подавай их не очень активно, — философски изрек Магнус, подставив лицо солнцам. — Первая мудрая мысль за вечер, — поддержал Тета. — А то придут злые и страшные токлафаны и всех нас заберут, — подхватил Мортимус. — Токлафанов не существует, это детские страшилки, — флегматично заметил Кощей, листая принесенную книгу. — Зато существует Лорд-Коммандер и Стража Канцелярии, — напомнил Мортимус. — Жаль, что ты так думаешь, — безразлично ответил Ванселл, но каждый прекрасно понимал, что безразличие это противоречивое и подстрекающее. Своего рода тест на самого эмоционально уязвимого. Никто не хотел первым показывать свою слабость, но и оставлять Ванселла победителем дорогого стоило. — Да, я так считаю, — не выдержал Мортимус. — Скажи еще, что у нас есть демократия. Что у нас поощряется свободомыслие. — Что после указа предыдущего Лорда-Президента, он не назначает преемника самостоятельно, как уже выбрали Дралла и после Пундата, — поддержал его мысль Кощей. — Или возможности назначить свою следующую инкарнацию, аннулируя сам институт голосования. — Тогда как вы объясните, что с помощью этого самого голосования Высший Совет может выказать недоверие Лорду-Президенту и снять его с должности? — с готовностью парировал Ванселл, будто спланировал ответ заранее. — И когда на твоей памяти подобное происходило в последний раз? — спокойно спросил Кощей. — Во всяком случае до моего рождения из лума, — не смутился Ванселл. — Но это не значит, что такое невозможно. — Сначала надо еще умудриться попасть в Высший Совет, — меланхолично заметил Магнус. — Да там половина представителей куплена Лордом-Президентом или Агентством Небесного Вмешательства, — не стесняясь в выражениях, прокомментировал Мортимус. — Думай, что говоришь, — посоветовал приятелю Магнус. — АНВ не существует, они как токлафаны, — с нескрываемым сарказмом заметил Тета. — Существует, но сравнение верное, — улыбнулся Кощей. — И какую же надежду вы этим подаете? — снисходительно спросил Ванселл. — Надежду на здравомыслие, — тут же ответил Тета. Хотя самого его мало интересовала политика, вызов, породивший спор, не позволял отступить. — Надежду, чтобы его удалили из Матрицы и больше не пришлось страдать из-за учебы и несправедливости на Галлифрее, — усмехнулся Кощей, за что получил от Теты по плечу. — Сначала заслужите право входить в Высший Совет, а там уже и продвигайте свои принципы, — справедливо предложил Ванселл. — Не одна тысяча лет пройдет, когда у меня появится шанс стать главой своего Дома, обойдя кузенов и кузин, или быть выдвинутым, завоевав расположение своей Фракции, — критично ответил Мортимус, Кощей утвердительно кивнул. — Видите, вы даже это сделать не в состоянии, но ваше сознание рождает претензии, — развел руками Ванселл. — Я тоже считаю, что неправильно быть Лордом-Президентом вплоть до регенерации. А если преемник следующая инкарнация? Кто знает, как регенерация отразилась на сознании, что у него на уме? — сказал до этого момента сохранявший нейтралитет Магнус. — И что ты предлагаешь? — нахмурился Ванселл. — Правление сроком в один дециспан. Это почти шестьдесят три с половиной года между прочим, — небрежно ответил Мортимус. — Вздор. При нашей продолжительности жизни получится, что почти каждый может стать Лордом-Президентом, — отмахнулся с Кощей. — Может это и хорошо, мы определим самого компетентного, — поддержал Мортимуса Тета. — Все равно так наше общество не придет к единому мнению, — покачал головой Ванселл. — И что ты прикажешь делать с тем компетентным? Издать указ, позволяющий ему править вплоть до регенерации? А потом искать нового компетентного в текущей инкарнации, нарушая права остальных Повелителей Времени? Галлифрей силен своей стабильностью, а так нас будет болтать туда-сюда, как флюгер, делая мишенью для воинственных рас. — Лично меня бы устроил предыдущий порядок, — пожал плечами Мортимус. Судя по выражению его лица, он начинал жалеть, что позволил втянуть себя в этот спор, но переполненный праведной решимости Ванселл не собирался сдаваться. — У Галлифрея одна стабильность — политика невмешательства, — напомнил Тета. Его эта беседа тоже начинала утомлять, но он был рад, что по крайней мере они вели ее под открытым небом за пределами Купола Капитолия, так что их разговоры о свободе и справедливости не могут подслушать. — Что же в этом плохого? — с искренним недоумением спросил Ванселл. — Это очень благородное решение — предоставить другим цивилизациям жить и развиваться, не командуя на чужих планетах, не направляя по праву умнейшего. — Это благородство — прикрытие лицемерия. Рассилон пропагандировал политику невмешательства, а потом сам ввязывался в войны, — закатил глаза Тета, не понимая, как можно игнорировать такие очевидные вещи. — И как давно закончилась Эпоха Рассилона? — Не имеет значения. Сколько раз Галлифрей оборачивал временную линию целых планет, цивилизаций и даже галактик вспять, стирая их из истории вселенной и без Рассилона? И ты, Ванселл, забываешь про АНВ. Неспроста в их аббревиатуре есть слово «вмешательство», — поддержал Тету Кощей. — А после Повелители Времени собираются судить и испарять тех, кто вмешался в ход истории чужих планеты, — непринужденно заметил Магнус. Тета не позволил себе поддаться эмоциям и даже украдкой взглянуть на Кощея, чтобы их не заподозрилили. Несмотря на гибкость понимания политики невмешательства, каждый Повелитель Времени отдавал себе отчет о наказаниях, которые могут последовать. Но ведь они с Кощеем не собирались ни во что вмешиваться, только путешествовать, смотреть, изучать. — Если планете суждено, чтобы на ней зародилась жизнь, есть все физические и астрономические предпосылки, то на ней будет жизнь и без нашего участия, — рассудил Мортимус. — Если нет, то ее захватят, построят базу для колонии. Но какое это имеет отношение к нам? — Кому будет хуже, если там появится жизнь, когда изначально была только безжизненная пустыня, воронки от метеоритов, вулканы и углекислый газ в атмосфере? — философски заметил Кощей, вновь увлекшись книгой. — Одно дело, если планету терраформируют различные цивилизации, и совсем другое, когда это Повелитель Времени, — принципиально заявил Ванселл. — Не забывай, что ген, не позволяющий вмешиваться, вписан в нашу биодату. — При этом этот ген не помешал после введения политики невмешательства вмешиваться даже самому Рассилону, — не отступал Мортимус. — Не надо ставить Рассилона на одну ступень со всеми остальными Повелителями Времени, он был новатором своего времени, и если бы не он, то сейчас был бы совершенно иной Галлифрей, — отрезал Ванселл. — Никто не преуменьшает заслуги Рассилона, но нельзя отрицать, что разумное вмешательство может пойти только на пользу, — уверенно сказал Тета. — И кто же определяет степень разумности и дозволенности? — устало спросил Ванселл. Кажется он и сам начинал жалеть, что затеял этот спор. — Например, вечная война между сонтаранцами и рутанами — стоит ли Повелителям Времени вмешаться? И если да, то чью сторону выбрать? А если те же сонтаранцы решат захватить… я не знаю, Логар Бета? Надо ли спасать логарцев или пусть сами разбираются с сонтаранцами, потому что это естественный ход истории? Кто имеет право судить и устанавливать правила на законы Вселенной и времени? — Агентство Небесного Вмешательства? — иронично спросил Мортимус, с легким недоумением смотря на Ванселла. — Кому помочь? Конечно же надо тому, кто слабее, чью родную планету хотят завоевать, — безапелляционно сказал Тета. — Решать по праву сильнейшего, — не согласился Кощей. — Повелители Времени не зря так называют себя. — Это гордыня, — возразил ему Тета. — Повелители Времени только думают, что законы времени подчиняются только им. — Кажется, тебе известно что-то, что неизвестно нам, — улыбнулся Кощей. — Но разве нет? — искренне недоумевая, спросил Мортимус. — Галлифрей — древнейшая цивилизация в известной нам Вселенной. Мы были первые, когда великих цивилизаций и в помине не было, освоили и разработали технологии для перемещения в пространстве и времени. Мы «Dominus temporis», и по праву высшей расы можем назвать себя таковыми, потому что способны управлять временем. — Но больше не управляем, если верить Тете, — усмехнулся Магнус. — Безграничные возможности налагают большую ответственность, — тоном, не терпящим возражений, заявил Ванселл. — Вы сами все прекрасно понимаете, что стоит один раз вкусить власть, то захочется еще и еще, и даже самая высокоразвитая раса подвергается низменным порокам. Для того мы и обязаны поддерживать друг друга и блюсти законы, сопротивляясь искушению вмешательства. — Тета, — обратился Магнус, — увы, как видишь, Ванселл не сдастся. Но если ты когда-нибудь станешь Лордом-Президентом или Координатором АНВ, то пожалуйста, тогда и пробуй провести свою собственную политику. — А может и проведет, — с вызовом ответил Кощей — Да что вы, какой из меня руководитель? — Глаза Теты округлились. — Тебе не нужно руководить, — миролюбиво объяснил Кощей, — будешь просто задавать верное направление развития, а руководить и воплощать это в жизнь будут остальные. — Я бы посмотрел на выражение лица Делокс, когда Тета начнет вводить свою альтернативную, рушащую привычный уклад и традиции политику и прививать незашоренность сознания, разумное вмешательство и творческий подход, — широко улыбаясь, поддержал мысль Мортимус. — Для этого ему надо было родиться в одном из Домов Патрекса, — усмехнулся Магнус. — Делокс тоже Патрекс, но разве она похожа на артистичную, тонко чувствующую натуру? — фыркнул Мортимус. — Она все это сублимирует в философию, — многозначительно кивнул Кощей. — Так вот почему тонко чувствующая Делокс из творческого Патрекса ставила до недавнего времени такие низкие оценки Тете Сигме из лабильного Прайдона, — пуще прежнего развеселился Мортимус. — Все мы немного лабильный Прайдон в душе, — грустно подвел итог Магнус. У Деки довольно часто случались подобные диспуты, но Тета никогда не принимал их близко к сердцу, потому что прекрасно отдавал себе отчет в том, что ему никогда не придется заниматься политикой. И как бы он не возмущался, ему не повлиять на общественность, даже если бы захотел. Даже если бы набралась активная группа разделяющих его взгляды сторонников. Конечно же Кощей шутил, предложив его кандидатуру в качестве Лорда-Президента, иначе и быть не могло. Сам Тета легко мог представить на этом посту кого-то вроде Магнуса или Ванселла, хотя последний и отличаться консервативными взглядами, поддерживая текущую власть. Делокс таких любила. Надо ли говорить, что его она выделяла не только среди его курса, но и всей Деки в частности? Такой, как Ванселл, к концу первой жизни вполне может рассчитывать на какой-нибудь пост вроде Кардинала или Канцлера. Тету от таких перспектив начинало буквально выворачивать наизнанку, словно он уже заступил на руководящую должность. Несмотря на живость, с которой Кощей обсуждал политику, Тета был уверен, что он полностью разделяет его позицию. Иначе зачем ему было соглашаться покидать вместе с ним Галлифрей ради Вселенной? Более того, Тете льстило, что он был положительно настроен к разумному вмешательству. Сам он обычно не поднимал подобные темы, как и Кощей, когда они оставались наедине, особенно в последние пару лет, когда у них появились новые увлекательные перспективы провести время. Так что собирать информацию по крупицам приходилось в основном из подобных разговоров. Вспомнив о вчерашнем визите Кощея, Тете показалось, что на его щеках проступил румянец. С Кощеем он будто забывал в какой несовершенной, несмотря на достижения своей расы, и противоречивой действительности жил. Точно они уже находились в ТАРДИС, временная колонна была приведена в движение, они готовились открывать для себя новые, удивительные миры, и никакой силе во Вселенной не под силу было разрушить их прочный союз.