Под чужими звездами

Марсель еще в первый день приезда в Ракану отговорил меня от похода к Лиз. Я рвалась к подруге, дважды была готова приказать подать карету, но голос разума все же победил. Писать письма тоже было опасно, но сейчас, когда до отъезда осталась половина дня, я не сдержалась и села за стол. Письмо вышло коротким. Я не могла писать о Рокэ и Марселе, письмо могли перехватить, зато могла говорить только о нам понятным воспоминаниям и датам. Лиз поймет, не может не понять. Остается дело за малым - письмо передать. Я надеялась сделать это ночью, когда будем выезжать, но если выяснится, что маршрут не подходит, то подкуплю служанку. Марсель снабдил таким количеством денег, которых при моих запросах хватило бы на полгода беззаботной жизни. Присваивать чужие деньги я не собиралась и практически их не тратила, но на подкуп служанки ради Лиз точно раскошелюсь. Письмо было готово, вещи почти собраны, на улице светило солнце, а в душе и теле был порядок. Впервые за долгое время я чувствовала себя довольно приятно. Алва, который в первые дни только спал и редко ходил, вроде тоже стал поправляться, но разговорчивости ему это не прибавило. Но и я не стремилась к светским беседам. Мир давно уже поделился на «до и после» и, конечно, «до» было приятнее и спокойнее. Сейчас я не могла просто так прийти к нему поболтать. Мешала боль, усталость, вечные сомнения в правильности выбора тем вечером. Я попросту боялась, что он все это увидит. Можно прийти и сказать «я люблю вас, герцог» и это будет правдой и ложью одновременно, можно прийти и сказать «я ненавижу вас, герцог» и это будет правдой и ложью. Если бы не наши вечера, не Кэналлоа с его морем и гранатами, не фехтования по утрам, я бы давно плюнула на все, вышла замуж и просто жила в этом мире. К сожалению или к счастью, но с мыслью, что мне никогда больше не ходить под звездами моего мира, я смирилась. Даже сны о доме перестала видеть. Я запечатала письмо и положила его в собранную дорожную сумку. Противные кружева платья кололи руки, я одернула их, но колоть не перестали. Что я черт побери делаю? Какая уже разница, ношу ли платья вертихвостки или нет? Я стянула с себя неприличную груду ткани и переоделась в штаны и рубашку. Волосы можно и лентой перевязать, чтобы не звать камеристку. Я подошла к зеркалу и в отражении позади себя вдруг заметила воду на полу. Она подступала из-под двери тихо, довольно быстро и уже начала затапливать ковер. Что-то, нечто явно большое и неприятное, вдруг зашумело за дверью и врезалось в стену так, что упала… маска? Откуда она здесь? Ноги почувствовали холод воды, я отступила назад, выронив гребень. Он упал в воду и провалился в темное дно. Наконец стало страшно. Словно из сна очнулась. Черт побери, что происходит? Какая вода, откуда она здесь, на третьем этаже?! Я бросилась к окну, но поняла, что прыгать бесполезно, только без ног останешься. За стенкой вновь ударило, теперь уже в дверь. Воды становилось все больше, набралось уже по щиколотку, а я все еще не знала, что делать. Страх гнал меня к окну, но третий этаж, третий не второй! Снова толчок в дверь и на этот раз она не выдержала. Вода хлынула потоком в комнату, сбивая с ног и накрывая с головой. Стало темно, я пыталась грести наверх, по крайне мере, мне казалось, что это правильное направление. Легкие начали болеть и гореть. Боже! Кто-то схватил меня за руки, я дернулась от испуга и глотнула воды. Легкие обожгло болью, чьи-то руки продолжали тянуть наверх. И вдруг я почувствовала землю, спасительный вдох, помноженный на боль, и меня вывернуло наизнанку. - Прокашляйся, - послышался мужской голос. Я с трудом подняла взгляд и увидела можно сказать старого знакомого, имени у которого, кажется, не было. Он откинул назад светлые волосы и слишком быстро поставил меня на ноги. От смены положения я вновь закашлялась и только через несколько минут смогла прийти в себя и осмотреться. Мы стояли посреди поля. Рядом текла река, заросшая кустарником и камышами, мы были у самого ее берега, вокруг поле с редкими клочками низкорослых деревьев, а сверху звездное небо, с которого на нас смотрело четыре луны. - Что мы здесь делаем? - прошептала я, не в силах говорить нормально. Пронзенное слабостью тело плохо слушалось и норовило, кажется, упасть в обморок, но мужчина все еще держал меня за руки. - Ты сама захотела здесь быть, - сказал спутник. Я мотнула головой, шпильки в собранных мокрых косах не выдержали и упали. - Сомневаюсь, что я хотела вымокнуть до нитки. - Текущая вода, - туманно сказал мужчина и протянул мне белый платок. Я вытерла лицо, провела по волосам. Лучше, конечно, не стало, но хоть что-то. - Почему луны четыре? Это какой-то оптический фокус? - Ты знаешь, - ответил мужчина. - Пойдем. - Куда? - Ты опять все забыла? - Да, - кивнула я, ступая за спутником по притоптанной траве. Поразительно, но здесь было лето. - Почему так тихо? - Ты бы хотела пения птиц? - спросил он, не оборачиваясь. - Хотя бы это. Такая тишина немного ужасает, не находишь? - Для пения уже поздно. Ступай за мной и ты сделаешь то, что хочешь сделать. Я заметила впереди обелиск, шпиль которого утыкался в одну из лун. Мы шли к нему недолго, всего несколько минут. Рядом с ним стоял колодец с проросшими вокруг него кустарниками. Я подошла ближе и увидела, что вода подошла к самому краю. Луна отражалась в этой бездонности, словно во втором небе. - Пей, - сказал мужчина. - А что потом? Окружающая тишина начинала давить на нервы. Мужчина не отвечал. Он смотрел на меня со скучающим видом. Я набрала в руки воду и сделала несколько глотков. Вода отдавала землей и металлическим вкусом. - Что дальше? - Ты сделаешь то, от чего тебя никто никогда не отговорит. Еще не поздно все изменить, но ты на этот раз она. Глупо получилось. - Действительно, - усмехнулась я и снова посмотрела на небо. Там, прямо над головой, раскинулось созвездие Большой Медведицы. Сердце, кажется, раскололось от боли и упало в бездну. - Это морок, да? - Не совсем. - Я попаду когда-нибудь домой? - Ты часто задаешь этот вопрос, - сказал светловолосый мужчина. - Ты уже могла уйти, но осталась. Ты не можешь уйти сейчас, потому что цена этому смерть и ты сама так сделала. Я помогаю, потому что ты просила. Здесь нет вопросов и ответов. Делай то, что должна. Звезды Большой Медведицы подмигивали, а другие звезды молчали. Я пошла обратно к реке. Удивительно, но она не была глубокой - вода едва доставала до колен. Мужчина остался на берегу, он смотрел как я шла к середине реки. Я не знала, что буду делать и ради чего, но видимо так было надо. - Текущая вода. - Верно, - кивнул мой спутник. - Здесь нет начала и конца, ты должна помнить. - Зато есть четыре луны и созвездие моего мира. - Все это — отражение. Я устал тебе объяснять раз за разом. Ты знаешь, что делать. Я знала, поэтому раскинула руки, взглянула на свои звезды в последний раз и упала в воду. Ковер неприятно колол щеку. Я перевернулась, чувствуя как затекло тело. За окном все так же светило солнце, а груда оборок лежала на диване рядом с походной сумкой. Значит, я упала сразу после того, как переоделась. Замечательно. Встать получилось на удивление легко. Что же это получается? Я путешествую где-то в междумирье, творю неведомую хрень, при этом помню об этих событиях лишь выборочно? Я мотнула головой, чувствуя как ослабли шпильки и усмехнулась. Интересно, что на этот раз я сделала? И что делала раньше? В любом случае, такие фортели были достойны того, чтобы рассказать их герцогу. Его покои располагались на том же этаже, что и мои. Я учтиво постучала в дверь, но ответа не услышала. Не может же он шляться, где попало, поэтому мне ничего не оставалось, как открыть дверь самостоятельно. Открывшийся вид чуть не отправил меня в обморок обратно. Герцог лежал посреди комнаты, а на светлом ковре слишком хорошо были видны пятна крови. - Герцог, - прошептала я и кинулась к нему. Он по крайней мере дышал. - Очнитесь, герцог. Слышите, у меня есть что вам рассказать. Герцог? Руки противно и мелко дрожали, а в голове испуганной птицей билась мысль, что все эти падения в бездну не случайны. Вот только я очнулась быстрее. Герцог вдруг заговорил, хотя скорее начал бредить. В потоке кэналлийский слов я расслышала знакомое слово «вода». - Господин Первый Маршал, - послышался голос Марселя в коридоре. Он так и застыл с подносом в руках, увидев меня и герцога на полу. - По пути из Нохи он рассказал, что такое с ним бывает. - И кровь тоже? - Да, - кивнул Марсель, ставя поднос на тумбу. - Колодец, - произнес вдруг герцог и я отшатнулась от него, словно от огня. - Опять… Данар. Текущая вода… - Афина, что с тобой? - Марсель опустился рядом с герцогом и попытался его напоить вином, но Ворону было все равно. Он отдавал приказы, говорил на своем родном языке и твердил про живую воду, а я не могла прийти в себя от правды. Правды. Догадки. Злого рока. Лучше бы я не понимала. Хотя может все это совпадение? Простое совпадение. Я больна и падаю в обмороки. Ворон болен и тоже падает в обмороки. Что именно я сделала там, во сне, упав в воду? И почему было глубокое и четкое ощущение, что я делаю все правильно? - Хватит валять дурака, убирайтесь! - Мы сейчас уберемся, - ответил Марсель и посмотрел на меня. Я кивнула, все еще ощущая липкий холодок по всему телу. Холод пробирался под плащ, но мне было почти все равно. Запечатанное письмо отправилось в воду под всплеск гребущих весел. Марсель, сидящий рядом, чихнул, а мне захотелось отправится с этим письмом вместе. Собирались мы в еще большой спешке, чем предполагалось, поэтому возможности передать письмо для Лиз не было. Тяжелая голова не давала покоя, а страх заставлял меня периодически проверять, дышит ли Алва. Марсель улавливал мой взгляд и тоже успокаивался, но ненадолго. Плыли мы уже долго, город остался давно позади, огней все не было, а река становилась неспокойной. И вот, когда беспокойство Марселя стало даже видно, огни все-таки показались и лодка вскоре уткнулась в берег. - Слава Богу, - прошептала я, чувствуя под ногами землю. Шеманталь завидел меня, удивился, но ничего не сказал. Зато сказал, когда увидел в лодке Алву. - Это? Это ведь… ведь… - Это ведь, - подтвердил Валме. - В конце концов, снесем его на берег. В лодке холодно. Помогать мне было нечем, поэтому я стояла в стороне и наблюдала, как Алву перетаскивают на берег, а потом сажают в седло, перевязывая ремнями. Хитрая задумка, но как бы не упал. Мне подали лошадь. Я взобралась в седло и посмотрела на небо. Звезды над головой мерцали, но никакой Большой Медведицы видно не было, а жаль. - Обычно возите рысью? - Лучше шагом, рысью ему худо станет. Я возьму повод, но кто-то должен ехать рядом. Поддержать там… - Я поеду, - вызвался Марсель. - И Афина, но с другой стороны. Я кивнула, послушно выстраиваясь справа. - И мы едем не на север, а наоборот, - сказал Валме. Я удивленно посмотрела на него, но виконт больше ничего не сказал. Я практически не удивилась, увидев обелиск среди тополей. Во сне он утыкался в полную луну, а здесь над ним горела ранняя звезда. Я усмехнулась и потерла лицо, пытаясь прибодрится, но не вышло. Алва валялся в обмороке уже второй день, я то и дело норовила упасть с лошади, но мастерски делала вид, что все в порядке, а Марсель с присущей ему легкостью иногда начинал напевать песни. Я глянула на приникшего к лошадиной шее Алву и чуть действительно не свалилась, когда это обморочное тело вдруг заговорило. - Кольцо Эрнани. - Что? - дернулся Марсель. Шеманталь остановил коней и видимо не знал, что дальше делать. Кидаться развязывать Алву или это сделает Марсель? - Обелиск, - снова послышался голос герцога. - Они стоят по всему Кольцу. Вернее, стояли. Поворачиваем… Налево. Шеманталь все же кинулся к соберано с кинжалом. Один взмах и Алва поднялся, растирая запястья. Он посмотрел на меня и даже не удивился. - И как вам путешествие, дорита? - поинтересовался он, принимая из рук Марселя фляжку с водой. - Не такое веселое как в моих снах, монсеньор, - ответила я и кивнула на обелиск. - Неужели? И что же там было? - Обелиск, четыре луны и колодец, а вода в нем отдавала кровью. Шеманталь бросил на меня странный взгляд. Неужели он всему удивляется? Мы повернули коней и в темных сумерках направились туда, куда велел Алва. Не знаю как, но он нашел то, что искал. Руины. Мы уткнулись в разрушенную стену. В кустах возилась какая-то живность, мелькали чьи-то зеленые глаза. Ворон еле заметно пожал плечами и въехал в проем. Показалась темная заросшая глыба, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся зданием на несколько этажей. И что герцог хочет от всего этого? Просто поглазеть? – Ну и что это такое? – не выдержал Валме. – Дуксия? Тогда где птице-рыбо-дура? Я ее требую… - Птица-рыбо-дура? - переспросила я, но вопрос остался без ответа. – Где хозяин этой гостиницы? – не унимался Марсель. – Я желаю ужинать в постели. Вот заладил, а. – Капитан, – равнодушно попросил Алва, – помогите мне спешиться. Марсель замолчал и слез с лошади. Герцог опустился на землю и тут же схватился за седло, его явно тянуло снова упасть. – Благодарю. Я пойду внутрь, вы как хотите. – Факел бы, – выразил робкое желание бывший посол. – Знаю я эти аббатства… Дыра на дыре. – Щас, – торопливо откликнулся Базиль, – будет сделано. – Хорошо. Устройте лошадей. Мы остаемся на дневку. – Будем искать сокровища Раканов? – унять язык Марсель мог. – Я полагал, Гальтара дальше и больше. – Правильно полагали. - Дайте факел, - сказала я. Если герцог тащится в развалины, которые мне снились, то я точно должна пойти с ним. – Готово, – Шеманталь поднял факел. Огонь казался льдистым и синим, значит, в ход пошла касера. – Но надолго не хватит. – Валме, возьмите факел и запасные плащи. Остальные – отдыхать. – Не забудьте поставить пугало на кошек, – посоветовал Марсель, принимая факел. – В белых штанах. - Соберано, я пойду с вами, - сказала я. - Идите, - ответил Алва, даже не удосужившись обернуться. Я отвязала от седла сумку с теплыми вещами, приняла от Шеманталя факел и пошла за Алвой. Он уже отпустил плечо Марселя, шел медленно вдоль стены, но сам. – Это похоже на вход. – В самом деле… – Вы уверены, что нам именно туда? Там могут водиться жабы. Афина, ты боишься жаб? - Там, откуда я родом, есть сказка про заколдованного принца. Его обратили в жабу, а расколдовать можно только поцелуем принцессы. Короче, не боюсь, но целовать не буду, сразу говорю. Марсель прыснул. Алва исчез в провале. Я шла следующей, ощущая не очень приятную сырость и холод. Если он сказал взять теплые вещи, значит, будет здесь ночевать. Интересно, почему соберано захотел умереть от воспаления легких? Видимо, эти развалены раньше были залом. По кругу стояли почти невредимые колонны, а в центре какой-то обрубок, напоминающий колодец. – Если вам не трудно, бросьте плащ у колонны. – У которой? – Неважно. Бросьте и можете идти. – Это приказ? – Нет. Я скинула вещи, перехватила факел и пошла к колодцу. Вода стояла вровень с краями, и в ней плавали отражения звезд и несколько сухих листьев. Подошел Марсель. - Странное место. Я пожала плечами и сунула руку в холодную воду. - Обманка, - возмутилась я, отряхиваясь от капель. - Это не колодец. - Рокэ, вы это знали? – Нет, – откликнулся Алва. – Я здесь не бывал. – Тогда как мы сюда попали, – удивился Марсель, – и зачем? Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала. – Сейчас погаснет, – на всякий случай предупредил виконт, – и мы на обратном пути переломаем ноги. – Глаза скоро привыкнут, – утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно. – Ну, раз так… – То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, – посоветовал Алва. Марсель на мгновение задумался и потушил факел, а я вот с единственным источником света расставаться не хотела, но факел через минуту погас сам. Ушел свет и появились звезды. Я посмотрела наверх и усмехнулась отсутствию Большой Медведицы. – Где ваша собака? – спросил невидимый Алва. – Котик у Марианны, – вежливо доложил Валме, – там у него любовь и еда. Не думаю, что сделанный за него выбор повергнет влюбленного в окончательную печаль. И потом, мы скоро встретимся. – Я в этом не уверен, – не согласился Ворон. - Афина, вы собираетесь стать статуей среди этого колорита? - На звезды смотрю, - отозвалась я. - Здесь хоть и прохладно, но хорошо. - Я, пожалуй, обделю звезды вниманием и пойду спать, - произнес Марсель. Я слышала как в темноте он расстилает плащ и как закутывается в другой. Кажется, уснул он за считанные секунды, потому что знакомое глубокое сопение раздалось сразу. Я тоже была не прочь поспать, но все-таки хотела поговорить. - Герцог? - Если вам холодно, то у меня есть еще один плащ. - Мне холодно, но поговорить я хотела не об этом. - Говорите. - Когда вы вернулись из Нохи, вы посмотрели на меня и спросили про клятвы и лихорадку. Я заметила вашу реакцию, в конце концов, не первый день знакомы. И все подтвердилось, когда я упала в то же время, что и вы. Почему, герцог? - Я не знаю, почему вы замешаны во всем этом, дорита. Вот так, Афина. «Ты сама захотела здесь быть», - сказал светловолосый мужчина во сне. Или были? - Не понимаю, почему я? - в окружающей тишине шепот казался криком. - Почему именно я попала сюда, в этот проклятый мир? Почему встретила вас? Почему мое состояние зависит от ваших обмороков? Почему, герцог? Почему судьба приводит меня сюда? Я вскинула голову и на мгновение словно увидела знакомое созвездие. Герцог не отвечал. - Вы уснули что ли? - Чувствуешь? - Что? - Здесь становится легче. Я прислушалась к собственным ощущениям. А ведь действительно. Слабость, окутывающая тело словно путы, ушла. Я открыла было рот, чтобы задать вопрос почему, но он ведь не ответит мне. Скорее всего герцог знает больше, чем я, но не настолько, чтобы отвечать на вопросы неугомонной девчонки. - Давайте договоримся, герцог. Вы не смеете умирать, пока мы не разберемся со всем этим счастьем совместного разделения несчастья. Можете не клясться, но постараться обязаны точно. - От вас я попрошу то же самое, поэтому примите плащ, дорита. На этот раз его руки были холодными.