Этот странный мир

      — Хех, а ты смешная, — весело болтая ногами белобрысая девчушка раскачивалась на толстой ветке яблони. Белое свободное летнее платье, большая шляпа на голове, босоножки — куколка.       — Я убью тебя последней, ага, — вспомнив любимые фразы плохих парней из фильмов закончила за нее я. Сидя на пеньке под теплыми лучами солнца, откинувшись на ствол какого-то дерева, росшего позади, я в первый раз за долгое время чувствовала умиротворение и спокойствие. — Кто ты?       Девчушка рассмеялась еще сильнее, закидывая голову и показывая тонкую шею с завязанными в бант лентами шляпы.       — Я это ты. Вернее, я то, что осталось от той, кто жила в этом теле до тебя. Некоторое время пыталась выкинуть тебя обратно, да куда уж там. Так что я теперь твоя личная шизофрения и просто тихий голос разума. Думаю, как картотека памяти и гид тоже подойду. Зови меня «Я», — отсмеявшись, ответила она, спрыгнув на землю. — Я смотрю, ты стала спокойнее и, наконец, хоть немного, но разобралась в себе.       — Да не, это временно. Смотри, — кивнула я ей за спину. Там медленно накатывала большая грозовая туча. — Будет буря.       — Ну вот что тебе не сидится спокойно? — «Я» всплеснула руками, расстроено окидывая приближающуюся непогоду взглядом.       — Да ты и сама должна знать, — вяло отозвалась я. Она с размаху ударила себя ладонью по лбу.       — Пираты, Дозор — какая, в сущности, разница? Будь там, где приятнее, — легко пожала она плечами, плюхаясь напротив меня прямо на землю. В белом и на траву, вот же. — Не смотри так на меня. Я чистый голос твоей души — говорю так, как на деле есть.       — Там, где приятнее? Прости, а где ты вообще была раньше, не подскажешь, а? — нахмурилась я, выпрямляясь на пеньке. Почему-то сама ситуация и то, что разговариваю с прошлой хозяйкой этого тела, чье сознание все еще в нем, совершенно не напрягала меня.       — А не было меня, — опять пожала она плечами. — Я, в принципе, тебя не виню: виновата сама. То, что сейчас перед тобой, это так, остаток сущности.       — Ох, какие слова умные знаешь, — съязвила я.       — Из тебя беру, можешь гордиться, — показала она язык. — Так вот, лишенная всего человеческого я теперь не лгу и, как следствие, трезво принимаю решения и обрисовываю ситуацию. Хоть в чем-то польза.       — И как долго ты тут еще будешь? — я не могла не спросить. Провести остаток своих дней с чем-то, говорящим в голове, не самая радужная перспектива.       — Не знаю. Постепенно я растворюсь в тебе, исчезну. И знаешь, я не боюсь, — она слабо усмехнулась, подзывая к себе какого-то зверька помеси шиншиллы и кота и принимаясь гладить его по спине. Тот довольно заурчал, растекаясь на ее коленках. Я принялась рассматривать грозовую тучу у нее за спиной: виднелись еще далекие ломаные ветки молний.       — И, что предлагает наш консилиум тараканов?       — Не заморачиваться. Сидеть на месте скучно — думаю, слившись с той частью меня, что еще оставалась в теле, ты переняла часть моих черт и теперь должна это чувствовать. Не так ли? — она блеснула темными глазами из-под шляпы. Я устало смежила веки, откидываясь обратно на ствол дерева.       — Ох, так это ты, значит, меня в бои теперь бросаешь.       — Отсиживаться за спинами своих бойцов стыд и срам! — жестко припечатала она. Приоткрыв один глаз я наблюдала, как испуганный зверек шустро вскочил на задние лапки и юркнул в кусты.       — Именно потому-то я сейчас в твоей тушке разгуливаю? — приподняла бровь, глядя на нее. — Есть приятные последствия от всех этих отсиживаний: можно, например, прожить долгую и счастливую жизнь.       — А как же честь и долг?       — Я не просила, чтобы меня брали в Дозор.       — Прятаться за спинами не только в Дозоре можно. Драка на улице, например.       Я поморщилась. По еще голубому небу величаво проплыла пара огромных китов, таща за собой на поводу несколько кораблей, с воздушными белыми парусами и развивающимися вымпелами. Проплывая над нами, киты дружно запели, снижаясь и почти касаясь животами верхушек деревьев. Следом мелькнул киль одного из кораблей и, все так же тихонько напевая, странный экипаж скрылся вдали. Красиво…       — Ты копаешься в моем сознании?       — Я это ты. Теперь только так. Так что мне известно почти все твое прошлое. Только самые дальние уголки памяти не беспокоила: кажется, ты не особо любишь некоторые моменты своей жизни. И, кстати, хочу тебе сказать: она была гораздо интереснее, нежели моя. Почему раньше ты не отступала, а теперь трусишь?       — Переоценила некоторые жизненные позиции. Например, то, что больше не хочу умирать. Как вариант не подходит?       — Не-а, — она серьезно взглянула на меня. Поднялся ветер, сорвав с ее головы шляпу, унося прочь, ввысь. — Тогда или сейчас, без разницы. Ты есть ты. Вокруг тебя живые люди. Очнись уже. Проснись.       Меня резко подкинуло на кровати. Перед глазами все еще была картина поля с травой, моим пеньком с деревом позади и раскидистым дубом впереди, а за всем этим — обрыв и огромный черный фронт тучи.       Грядет буря.       На улице было до отвращения солнечно. Шесть утра. Широко зевнув, потянулась, прислушиваясь к дому. Неохотно сползая с кровати, почесываясь, спустилась вниз на звуки. То, что в доме был Уил, я почувствовала сразу. Теперь же удивленно наблюдала картину из парня и щенка — последний сидел на табуретке и жалостно поскуливал.       — Что тут происходит? — удивленно воззрилась я на уверенно хлопочущего у плиты парня.       — Решил поздравить тебя с новосельем, я теперь с тобой вместе живу. Пожалуйста, прости, не помог с уборкой. Меня запрягли писать кучу отчетов в бухгалтерию — по поводу лишних затрат на ремонт судна. А Сачи с Маришкой, как назло, на именины к маме первой убежали. Оказалось, они двоюродные сестры, — оборачиваясь обратно проинформировал меня он.       — Э? — вон оно что… то-то я думаю, почему совершенно разные девушки так хорошо друг с другом ладят? Сев на стул, перевела взгляд на щена. — От этой гадости воняет. Зачем ты его в дом пустил?       — Ты о щенке? Я думал, он твой, — пожал он плечами. — Он так преданно сидел под дверью.       — Нет, он не мой. Он тут с семьей своей шерстистой жил, пока та неизвестно от чего не умерла. Еле убрала вчера весь этот морг.       — А, это народ в лесу ловушки с отравой на волков ставил, слишком много их развелось. Наверное, какая-то собака и польстилась.       — Обрадую тебя, мой друг, это волк. Ну, или полукровка — правда, не знаю, на какую долю. В помете были как волчата, так и щенки собаки.       — Ух ты! А так и не скажешь, — что-то нарезав на доске и чем-то там присыпав бодренько отозвался он.       — Дети они все на одно лицо, — повернулась я к грустному представителю собачьего рода. Тот молчал, не по-детски хмуро глядя на меня. Странно видеть такой бывалый взгляд у маленького щенка. — Ладно, я добрая. Будешь моим питомцем.       Тоска во взгляде пыталась доконать или, на крайний случай, вызвать раскаяние.        «Мама точно больше не придет?» — тихо проскулил он.       — Точно. Она мертва. Причем, достаточно давно. Теперь я твоя мама, — сжав что-то там внутри, что злобно оскалилось в адрес детеныша, проворчала я. Зоопарк на службе не желателен. На меня и так из-за крыс странно смотрят.       Щен недоверчиво поднял висящие ушки и уставился долгим немигающим взглядом.        «А ты меня не бросишь?».       — Не-а.       — Анта, вы о чем хоть? — не выдержал любопытный с утра Уил.       — Да вот, на материнство подписываюсь, — кивнула я на ребенка.       — А, это хорошее дело, — парень был сама любезность.       — Да знаю я, — кивнула в ответ и, встав, подхватила поперек пуза легкую тушку. — Купаться мы. Скоро будем.       — Удачи там.       Процесс мытья прошел на удивление спокойно. Только одно нервировало: щен не сводил с меня взгляда все купание, сверля нечитаемым янтарем.       Действительно полностью белый. Вот же семейство блондинок. Желтоглазых. Всё, начинаю квест: собрать как можно больше народу, окрасом похожего на меня. Будем организованным строем идти на противника в психической атаке. Как те матросы верхом на зебрах.       Перед тем как спуститься к завтраку, пришлось переодеться: в мокром после купания щенка было неудобно. Грустный сверток в руках, у которого были видны только розовый нос и два блестящих глаза, поведал парню обо всей бренности бытия. На мисочку с молоком ребенок среагировал странно, сначала долго нюхал, ходил кругами и лишь потом, в чем-то убедившись, приступил к трапезе.       — Ну вот, теперь еще и бутылки с молоком носить или в магазине тариться, — покачала я головой, наблюдая, как ребенок давится.       — Ты его что, с собой брать будешь? — удивленно округлил глаза Уил, отвлекаясь от яичницы.       — А у меня выбор есть? Ему нужно часто кушать, он же еще маленький. Молоко на такой жаре скиснет, если я его оставлю в тарелке. Впрочем, другая пища тоже недолго пролежит. А открывать холодильник ему явно не по силам.       — Мда, есть в твоих словах зерно истины. А как ты его назвала?       — Как-как, — оглянулась я на ребенка. — Малыш он.       — Вот смеху будет, когда вырастет, — фыркнул парень.       — На то и расчет ведется, — одобрительно кивнула я, заканчивая завтракать.       Накинув поверх майки плащ офицера, водрузив шляпу на голову и обув высокие ботинки на каблуке я поманила Малыша следом, выходя из дома. Уильям довольно потягивался на улице, подставляя лицо под теплые и ласковые лучи солнца. Как во сне. На всякий случай проверив горизонт на наличие туч и не найдя таковых я уверенно кивнула лейтенанту, отдавая безмолвный приказ о начале патрулирования.       Денек предстоял жаркий.       — Эл, Мар, скажите, вы так все время развлекаетесь, да? — грустно окидывая взглядом тесную сферу и откидывая со лба мокрые волосы вопросила я. Липнувшая к телу одежда неприятно холодила, заставляя время от времени вздрагивать.       — Ну, не то чтобы всё, но есть такое дело, — задумчиво отозвался старшенький, расслаблено откидываясь на упругую стенку.       — А круто я придумал, да? — весело прощебетал Мар.       — Не то слово, — в один голос отозвались я и Эл.       Мыльный пузырь или, скорее, смоляной: откопав в своих странствиях ракушу воздуха, Мар спас нас, красивым жестом выручая из сложившейся ситуации.       — А вы крутые ребята, скажу я вам, — восторженно прошептал Уил, рассматривая рыбок за стенками пузыря.       — Ты часть нашей семьи, братишка, так что приобщайся, — засмеялся Эл, ероша мокрый ежик волос.       — А что, собственно, произошло? — я поудобнее устроилась и приготовилась слушать.       — А, ну это, — Мар зачесал в затылке. — Эл?       — Гарп приехал на праздник, — выдохнул блондин и принялся рассказывать.       Дело в том, что когда меня окликнул бегущий на всех парах Мар, было всего часа три. Подходя к пристани, я никак не была готова к тому, что несущийся братишка схватит меня за руку и потащит за собой. Резко мы смогли остановиться только на самом краю пирса, у кромки воды. Малыш, вскоре догнавший нас, принялся тоненьким голоском облаивать чужака, тем самым отвлекая от бегущих следом Эла и Уила, которые, в отличие от нас, с тормозным путем просчитались. И, потерять мне и моему лейтенанту сознание, если бы не резко исчезнувшая вода и появившийся воздух.       А проблема начиналась так: часов, эдак, в двенадцать, в празднично украшенный порт города Лилия прибыл военный корабль Монки Ди Гарпа, пожелавшего лично проверить дела базы и отдохнуть на празднике. И, если второе намечалось только часов после шести, то первое можно было провернуть сразу. Мне-то повезло, я с подачи завхоза отпраздновала новоселье и не попала под первый удар «Кулака любви». А вот Мар и Эл, не имеющие собственной жилплощади, оказались втянуты во все тяжкие. Уил, который в час дня наведался в казармы дабы проверить состояние форта и отчитаться, так же огреб на орехи. И вот, к трем часам дня, когда всем уже все искренне надоело, ребята решили, что с них хватит, и тихой сапой свалили через ближайший выход. Как пример — окно на третьем этаже. На пути к цели им встретился Богарт, который не оценил стремления юных к свободе и стал на страже. Уил, быстро смекнувший, что без боя не уйти, применил на нем свою способность, и пока помощник Гарпа мысленно формировал список того, что он в первую очередь оторвет у моего семейства, а маленькая Дакота восторженно тыкала в него пальчиком, парни были уже далеко. И, все бы обошлось, если бы они шумной толпой не влетели в Гарпа, который в тот момент был на рынке. Как следствие, они ломанули вдаль с еще большей скоростью, понимая, что от погони не оторваться и надо искать спасения у старших. В данном случае, у старших по знанию — то есть у меня.       — Так, братцы-кролики, давайте-ка наверх. У меня там ребенок один — нехорошо.       — Ребенок?!       — Щенок, — миролюбиво пояснил Уил.       — А, ну ладно, — кивнул Мар и они с Элом, выставив руки за пределы окружности, принялись грести вверх. Там, с горем пополам выбравшись наружу, первое, что сделала, так это отвесила по паре звонких оплеух.       — Эй, мы же помогли!       — Вы, черт бы вас побрал, опять втянули меня в неприятности! — прорычала я, позволяя огню охватить себя и просушить одежду. Сознания коснулись несколько знакомых шепотков чужих душ, да ощущение того, что надо мной кто-то смеется. Неуловимо, легко так, не зло. Как взрослые смеются над детьми. Один из них я уже встречала, причем, недавно. Еще один, кажется, тоже где-то был. Черт, что за?.. Впрочем, я много кого встречала в последнее время, просто слишком уж яркие они, эти шепотки-смешки.       Повернувшись к семейству я максимально строго посмотрела на них.       — Ну и что же такого вас заставил делать вице-адмирал? Испугались бумажек?       — Ну, не мужское это дело — в бумагах копаться, — протянул Мар, беспечно подставляя лицо солнцу.       — А что тогда мужское? — резко раздалось у меня из-за спины, и на плечо легла тяжелая ладонь.       О том, что мгновением позже в море полетел Гарп, сверкнув на прощание крайне удивленным взглядом, я поняла еще позже.       — Анта, думаю, нам нужно бежать, — просигнализировал Эл, утягивая меня в проулок.       — Дедушка! Прости! — в ужасе закричала я, понимая, что сейчас сделала. Лицо Гарпа, появившееся над поверхностью, удивительно сочетало в себе толику удивления, удовлетворения, гнева и предвкушения. Я кинула старика в воду чисто рефлекторно. — Ладно, можешь не прощать, — пропищав и кивнув ребятам на прощание и благодарно Уилу за то, что взял Малыша с собой, пулей рванула в проулок, на ходу перекидываясь в зверя. Искренне надеюсь, что до вечера он отойдет. А я пока дальние кварталы обойду.       Остаток дня прошел во вздрагивании. А ну как карающая длань Гарпа меня настигнет? Не хотелось бы идти в отпуск по состоянию здоровья. Присоединившись к какой-то незнакомой группе молодняка я продолжила обходить территорию города, внимательно прислушиваясь к сплетням и читая листовки и газеты. Время до вечера пролетело незаметно — особенно после того, как мы шумной толпой завалились в любимое заведение дозорных, где можно было недорого и вкусно покушать. Ребята от пятнадцати до восемнадцати лет смотрели на меня с восторгом, то и дело прося рассказать какой-нибудь случай из своих странствий. Хороший тактический ход, господа командующие: будучи старше буквально на пару лет я была ярким примером для подрастающего поколения дозорных. Эдакая мотивация к яростному служению букве закона.        Забежавший на пару минут Богарт чуть не вызвал у меня микроинфаркт, однако мужчина всего лишь искал моих братьев дабы сообщить, что малышку Дакоту успешно принял к себе в дом один из радушных горожан. Тут уже наступила его пора хвататься за сердце или, что точнее, клинок: резко вскочившая со своего места я, рыча и сверкая глазами, быстро потребовала отчета. И плевать на тот момент было, что человек стоящий напротив меня куда как более влиятелен и сильнее. Не стой на пути у разгневанной сестры!        Каково же было мое изумление и облегчение, когда адресом нового дома моей малютки оказался дом старика-кузнеца! Устало плюхнувшись обратно на свое место, я только и могла, что растечься по сидению стула и спокойно выдохнуть. Момент с исчезновением Богарта прошел как-то мимо моего сознания. Хороший он, все же, человек. Другой бы устроил выговор перед всем составом и наказание влепил бы. Спасибо, дядька.       На моменте с салютом позволила отвлечься себе от всего окружающего и едва не прозевала нападение в подворотне. Моя смена как раз подходила к концу, я уже собиралась пойти и отдохнуть. Не судьба. Правда, к моменту, как я подоспела, жертва уже успела разобраться со своей проблемой и теперь грустно рассматривала сбитые костяшки.       — Все в порядке? — заботливо склонилась я. А кто тут у нас такой знакомый?       — Да. Не стоит беспокоиться, — беззаботно улыбнулся мне Харута и осекся, понимая, кто стоит сейчас перед ним. Я спокойно и несколько нежно вглядывалась в его глаза, весело наблюдая за тем, как напускная беззаботность сменяется удивлением, настороженностью, воинственностью. Попытавшись отступить назад он споткнулся о выроненную сумку и упал на попу, все так же не сводя с меня звериного взгляда.       — Я тоже рада тебя видеть, брат по оружию, — беззлобно усмехнулась я, внутренне делая усилие и подавая ему руку чтобы подняться. У нас были хорошие отношения и в прошлую встречу, а раз Мар и Эл хотят, чтобы я проникла к ним на корабль и помешала тому, что должно произойти, то нужно, хотя бы, попытаться. Даже если не хочу. Так хоть оправдание будет в случае чего. Да и сам по себе Харута был мне крайне симпатичен. Милаха же. Только почему же так тоскливо-больно где-то там, внутри?       — Даже не знаю, как тебе ответить, — замешкавшись, но, все же, приняв помощь и встав, отозвался он.       — Успокойся, мне война с Белоусом не нужна, — поморщилась я, вспоминая его капитана и слова Эла о том, что никто не придет и не поможет. — Хотя, конечно, обидно, что мы с тобой по разные стороны баррикад.       — Да, есть такое дело. Я смотрю, тебя в звании повысили, — окинул он взглядом мои погоны.       — Да, давно уже. Частично благодаря вам. Если бы вы тогда не претендовали на Бутера, нам бы просто вынесли благодарность и все. А так: герои, рискнувшие задницами ради Справедливости.       — Герои, тоже мне. Вы украли у нас нашу добычу! — гневно сверкнул он глазами. — Радуйся, что я Отца успел уговорить, и он не стал вас преследовать!       Так вот в чем дело…       — Бутера судили по всей строгости закона. Казнили на площади в одном из городов. Кажется, посмотреть мог любой желающий, — напомнила ему я. Судя по всему, он там был, вон, как скривился. — А вот те сведения, что мы из него вытянули, в дальнейшем помогли прикрыть множество лавочек, обходящих закон и мораль. Спасибо, конечно, но если заводить разговор о добыче, то он наш!       — Нет!       — Всё, больше не могу, — и, прежде чем паренек успел вякнуть или как-то сориентироваться, я сгребла его в охапку, от всей души обнимая и тиская. — Тебе никто не говорил, что ты ужасно мил, когда начинаешь спорить?       — Ах ты!.. — задохнулся он, даже перестав брыкаться. Милашка. Опять моя звериная сторона верх берет…       — Ага. Нет, не подумай ничего лишнего, просто то было моим первым заданием в этой жизни и работе. Запомнилось мне всё, да и ты меня сестрой назвал. Не могу я злиться на тебя теперь, — почти и не солгала. Злиться-то злилась — пират же. Но несильно. Мне просто больно.       — А на кого можешь? — он немного повернул голову, все же обнимая в ответ.       — На вашего пернатого засранца, жопокрыл он хренов, — не смогла удержаться я.       — Ты о Марко? — фыркнул он.       — Ага. Сволочь он редкостная, скажу я тебе. Взял и сбежал…       — Так это ты была?! — он отстранился, удивленно-восхищенно заглядывая в глаза. — Марко вернулся вчера на корабль, довольный, как кот. Всё посмеивался о какой-то иронии. Мол, до него Отец не всегда может достучаться, чтобы отчитать, правительство его в черный список внесло, а тут ребенок в форме допрос устроил.       — У меня работа такая! И я не ребенок! Я намного старше! Знала бы, что он ваш!..       — Ага, и чтобы тогда сделала? — ехидно оскалился парень. Я уныло отмахнулась, оглядываясь на праздношатающийся люд и слыша громкий бой часов на ратуше. Девять — моя смена окончена. — Вот народ посмеется, когда узнает, что командира первого дивизиона на рынке капитан Дозора отчитал!       — Капитан третьего ранга, прошу учесть, — лекторским голосом поправила его я. Миг, и мы радостно засмеялись, скидывая напряжение. — Может, не стоит, а? Он же потом мстить придет. За поруганную честь. Не было же ничего такого. Я просто попросила пройти его к нам чтобы установить его личность…       — Да ладно, кто там придет? Мы уплываем сегодня, — вздохнул парень.       — Как понимаю, куда не скажешь?       — Военная тайна, — важно подбоченился он. Фыркнув в ответ я резко насторожилась.       — Что такое?       — Твои идут. Шепот души Марко я отчетливо запомнила, очень уж своеобразный он. Кажется, он еще мне сегодня встречался, просто далеко был, а у меня границы Воли небольшие. И с ним еще двое. Одного из них я тогда на острове Елены у пиратов встретила. У него еще на голове помпадур-батон. Третьего не знаю…       — Батон? — заржал он. — Черт, я обязан им это рассказать.       — Эй, я просто не помню, как его зовут, а описывать людей не умею. Но ты ведь понял?       — Сатч, комдив четвертого дивизиона. Запомни уже, ведь сама судьба сталкивает нас, — весело фыркнул Харута. Судьба, ага, и имя ей — Эл и Мар.       — Ладно, я не буду перед ними светиться — против четверки командиров Белоуса мне не выстоять, — подмигнула ему я. — Так что я побежала. Бывай, удачи тебе в море.       — Тебе тоже… сестренка, — резко став серьезным, кивнул парень. Миг, и немного нагнувшись, ибо успела вырасти за полгода странствий, я аккуратно чмокнула его в щеку. После, не медля, развернулась и умчалась в толпу празднующих, быстро теряясь среди людей.       Уже потом, остановившись в переулке, со всей возможной концентрацией попыталась прочувствовать то место, в котором встретилась с парнем. Четверо, постояв там недолгое время, удалились в обход праздника — вероятно, к задней стороне острова.