Всё прошло, и это пройдет...

Don't Speak, I know what you thinking... Комментарий от автора: спустя стопицот лет я решил написать новую главу. Ну как решил, настроение такое :3 В общем, эту главу я посвящаю трем людям: Моему Бро, Донсену и Лидеру. Иса: ай лав ю. Ты просто не представляешь как! *_______* Мой маленький личный извращенец :3 Спешл фор ю, ШиХеки, точнее ХекВоны, будет в следующей главе :3 С обещенным использованием посторонних предметов :3 Женька: ТЫ ПИПИСЬКА, ДОСТАЛА ОБИЖАТЬСЯ НА МЕНЯ!!!!!!! >:3 Я ПОСВЯЩАЮ ТЕБЕ ЦЕЛУЮ ГЛАВУ, ТАК ЧТО МОЛЧОК!!!!!!! Мира: поздравляю тебя с первой самостоятельно написанной главой в нашем общем фанфике YesungFan#1 !!! Давай будем продолжать в том же духе!!! И еще... Ты прекрасный Лидер... Оставайся такой, только еще больше тренируй этот Лидерский стержень! На этом - всё. Наслаждайтесь извращениями дальше! *О* Пы.Сы. главу нужно читать под No Doubt - Don't Speak __________________________________________________________________________ - Ты меня достал, - кореец зло бросил слова в лицо китайцу. - Ты сам напросился... Надо было просто забыть его, а ты поступил по-другому... Теперь ты за это ответишь, глупый Мими... - Ши снова схватил бедные волосы рыжего, но уже на затылке, и грубо впился в губы, сразу же проникая языком в рот. Властно, сгибая под себя морально, подчиняя себе тело и пытаясь завладеть душой... Шисус не был сейчас мягким и милым, каким раньше, когда они гуляли вместе, втроем. Он не был сейчас тем добрым и чутким мужчиной, в дорогом костюме, с которым когда-то его познакомил... Кюхен. Куйсянь... Одного слова, одного имени хватило на то, чтобы последние заслонки в груди сломались, освобождая потоки эмоций китайца. Слезы, одна за другой скользили по бледной коже парня, оставляя после себя мокрые дорожки и смешиваясь с кровью, текущей из разбитой губы. Всё должно было закончиться не так. Всё должно было быть по другому... Шивон должен был жениться, Кю и Мими должны были уехать из страны и жить спокойно, не оборачиваясь на родственников и немногих друзей-знакомых, что тыкали в их спины и вещали яркие ярлыки "ненормальности"... Но это всё лишь должно было быть. А сейчас рядом с Чоми были лишь Шивон и суровая реальность, бьющая под дых и выбивающая последнюю надежду на спасение, проникая тихим безумием в сердце вместе с языком бывшего друга, который орудовал во рту Ми... В глазах цвета коньяка сначала залетела легкая искра идеи, которая, буквально спустя мгновение загорелась, становясь пламенем ненависти и мести, которое подпитывалось от бешено стучащего сердца в груди рыжей китайской птицы. Пока наглый кореец похотливо насиловал его ротик своим языком, гэгэ прижался плотнее к телу своего донсена и стал отвечать на его поцелуй, который становился всё более пошлым и развязным. Тягучего кислорода, что будто кисель, застыл вокруг двух этих парней, так не хватало трепыхающимся в грудной клетке легким. Один рывок вперед со стороны Чжоу Ми, и Шивон с диким криком боли отскочил от китайца, который сейчас сплевывал на пол кровь своего врага. Он хорошенько прикусил ему язык... С победной усмешкой на губах, Чоми повернул голову слегка в сторону, отворачиваясь от злого, как черт, Чхве. - За что боролся, на то и напоролся! - прощебетал китаец, смеряя полным презрения взглядом корейца. - Сученыш... - зло зашипел в ответ Шисус, снова замахиваясь для нового удара. Старшему осталось только посильнее зажмурить глаза, сжимаясь всем телом в ожидании новой ссадины или синяка. Но удара не последовало. Ши лишь как-то слишком обреченно опустил голову, закрывая лицо от взгляда Ми и зарываясь свободной рукой в волосы на затылке. Грудь его нервно вздымалась и опускалась, маленькие бисеринки пота переливались в свете одинокой Луны и маленьких небесных звездочек, блестели на темной загорелой коже, а ладонь, что держала пистолет, мелко трясло. Казалось, сейчас внутри него идет жуткая борьба... Борьба, результат которой повлияет на худого китайца, лежащего сейчас на полу. Время чертовски медленно и одновременно безбожно быстро текло вперед, заставляя сердце китайца стучать всё быстрее, ударяясь при этом о несчастные ребра, тонкую светлую кожу содрогаться каждый раз от нового табуна мурашек, что пробегают от легких порывов ночного ветерка, скользящих из раскрытого окна, а глаза моргать всё медленнее и медленнее, для того, чтобы не упустить момент принятия решений... Тихий щелчок затвора разбил тишину комнаты на сотни маленьких искр, которые, как казалось Ми, плясали сейчас в его глазах. Прикрыв свои очи, Шивон поднес пистолет к своему лицу.... И прижался бледной щекой к холодной стали оружия. Густые ресницы дрогнули и веки поднялись с его темно-шоколадных глаз, открывая их китайцу на встречу. Яркими и безумными огнями сумасшествие танцевало на дне бездонных колодцев - блестящих глаз. Осознание того, что решение принято, медленно заполнило мозг, и от понимания всего этого безумства сердце китайской птахи ухнуло громко, с гулким ударом, прямо в пятки. Буквально через несколько секунд кореец оказывался рядом со своим бывшим другом. Пистолет всё еще тяжелил его левую руку, а правую он протянул к Ми. Невесомым, едва ощутимым движением, он убрал с бледно-белого лица старшего яркие прядки медно-красной челки. Это был жест полный трепетной нежности и беспросветной теплоты любви. Затем, Ши так медленно, будто в последний раз, касается мягкой и мокрой кожи на щеке, стирая остатки соленых капель с нее. Затем его пальчики, будто живя своей жизнью, скользнули вверх-вниз пару раз, а, затем, очертили яркий контур припухших в поцелуях губ. Кожа рук всё еще чувствовала под собой остатки влаги, которая не продолжала иссыхать, ведь в уголках больших глаз Чоми снова заблестели хрупкие капельки слез. Аккуратно, лишь одним движением, Чхве приподнял за подбородок лицо старшего и опустил ладонь ниже - на тонкую и жилистую шею, кожа которой так и просила быть истерзанной зубами и губами корейца. Укус-ранка, что до этого оставил кореец, уже не так истекала кровью, но бордовые капли всё еще спускались по шее вниз. Потом, едва задевая соски, ладонь Шисуса проскользила ниже по груди и остановилась у живота. Теперь в дело пошел ноготок, который выцарапывал едва различимый контур кубиков пресса на животе Чоми... "Пара движений" и ладонь снова опустилась, теперь еще ниже, прямо на полувозбужденный член китайской птахи. Шивон проводил рукою вниз и вверх, пока не услышал сбившееся дыхание гэгэ. Губы его расплылись в подлой улыбке. Расстояние между ними сократилось корейцем и, прижавшись к китайцу всем своим разгоряченным и голым телом, он зашептал: - Клянусь... Я заставлю тебя извиваться подо мной и просить продолжения... - в ответ Ми лишь сильнее зажмурился и попытался приготовиться к тому, что сейчас должно было произойти. Но как к такому можно приготовиться? Глупый Мими... Шисус продолжал водить ладонью по стволу вверх-вниз: от основания и яичек к головке, которую он сжимал чуть сильнее. Медленно - медленно. Сердце в теле под ним, в противовес руке, начинало наращивать ритм, ударяясь о легкие всё быстрее и быстрее, заставляя дыхание становиться рваным и резким. Ведь тело - не сердце и душа, ему не прикажешь не реагировать на действия насильника... Да, именно насильника. Сейчас он просто, хоть и не грубо, но брал своего хёна. Чжоу Ми уже перестал чувствовать тягучую боль в затекших мышцах спины и рук, а так же колющую боль в стертых в кровь запястьях и ране на шее. Плоть его уже стояла колом, а кореец всё не убыстрял темп. Он продолжал томно водить по члену рукой, обхватывая его пальцами сильнее у основания и головки. Словно садист, он надменно глядел из-под пушистых ресниц, как его любимый китаец начинал медленно сходить с ума от таких прикосновений. Через мгновение рука исчезла с члена, а Шивон всем телом навис над прикованному к батарее Ми. Сейчас он выглядел прекраснее, чем когда либо, по мнению Шиши. Его так и разбирало желание взять этого мужчину прямо здесь и сейчас. Он хотел вколачиваться в это, как ему казалось, податливое тело, всё убыстряя темп, и в момент оргазма слышать своё имя, слетевшее с припухших губ. Но пока это были только его грезы. Пока... Мягко обхватив лицо ладошками, он начал покрывать лицо Чоми беспорядочными легкими поцелуями. Ненавязчиво, легко, чтобы не спугнуть райскую птаху. Но по его красивой мордашке снова стали скатываться крупные соленые капли. Видимо - это было слишком для китайца. Даже после смерти Чо, он не мог предать его. И это всё больше и больше злило Ши. Но он терпеливый, он постарается заставить того забыться с ним... Хотя бы на секунду. Поцелуи медленно перешли на шею, и язык насильника коснулся ранки на ней, вылизывая ее края и слизывая капли бордовой крови. В этот момент Мими буквально подавился вздохом, а сбитое дыхание совсем потеряло контроль, когда Шивон оставил еще один укус-засос на его тонкой шее, совсем рядом с предыдущим. Всё тело горело и буквально таяло под Ши, а в груди, на месте сердца, начала разрастаться дыра... С каждым прикосновением, с каждым поцелуем что-то внутри стачивало ее края, увеличивая в диаметре и так бездонную боль, что охватывало мечущуюся внутри оболочки душу. Снова легкие поцелуи-прикосновения летали уже по груди китайца, оставляя от себя лишь кое-где влажные следы шаловливого языка, что теребил кожу. От них Чжоу Ми хотелось завыть загнаным волком и постараться выбраться из цепких рук, а еще... А еще хотелось отдаться этим нежным и мягким прикосновениям... Потому что он до сих пор помнил, как Кю жестоко вбивался в него все последние ночи, что они проводили вместе... Теперь на смену губам и языку пришли теплые руки, что мягко и аккуратно скользили по светлой коже, играясь с сосками, а пропавшие до этого сладкие губы наконец коснулись головки. Легкий, едва ощутимый поцелуй, а затем влажный язык проскользил до основания и обратно. А затем Ши взял член Ми в свой рот, медленно всасывая его во внутрь, на столько, на сколько ему мог позволить его рот. А его пальчики, тем временем, массировали яички. Мими выгнулся в пояснице и застонал, закусывая нижнюю губу до крови. Шиши подло ухмыльнулся из-под челки и повторил свои последние действия еще пару раз. Алая капелька скатилась от красных губ китайца по его алебастровой коже к подбородку, смешиваясь со слезами, что прыснули из под прикрытых век, и упали, разбившись о ладошку корейца. В следующий же момент тело, нависавшее над худым парнем исчезло, вместе с теплом и горечью, что оно дарило. Чжоу Ми снова застонал, всё так же тихо, но как-то то ли обреченно, то ли с грустью... - Чжоу Ми... - Шисус тихо позвал его, еле сдерживая порыв оттрахать его прямо здесь и прямо сейчас. Сейчас он видел перед собой это прекрасное нагое тело и он мог бы кончить только от одного такого вида на Чжоу Ми, но нет... Он еще должен показать, как он его любит... Он еще должен наказать его... - Чжоу Ми... Ты не представляешь на сколько ты сейчас красив... - еще сильнее зажмуривая глаза, Ми отвернулся от своего насильника в сторону, и снова стал покусывать свою ни в чем не повинную нижнюю губу. - Твоё худое, но в то же время мускулистое тело, будто высеченное из самого дорогого и безупречно-белого мрамора сейчас покрыто легкой испариной. От зажатых в наручниках запястьях стекают тоненькие ручейки свежей крови. Твоей крови. Ах, если бы ты так не брыкался и не сопротивлялся, тебе было бы не так больно... - грустно вздохнув, Шивон приподнялся и мягко коснулся губами ранок от "оков" на каждой руке китайца. - Закрытые глаза с трепещущими от каждого твоего вздоха ресничками на веках, твой прекрасный профиль, мягкие и податливые губы, что припухли и покраснели от наших с тобой поцелуев... - голос Чхве будто обволакивал Мими, даря иллюзию надежности и сохранности, которые он мог бы подарить. И даже если бы подарил, то они всё равно не проняли бы умирающее сердце "китайской швабры"... - Нежная шея, которая словно голый холст перед художником: открыта и доступна для меня, моих поцелуев и укусов, которые я мог бы оставить на тебе... Всё еще немного кровоточащая рана, оставленная мной в порыве страсти... - влажный язык скользит по тонкой дорожке: от основания шеи к месту укуса, оставленной каплей крови. - Прекрасное, совершенное, просто божественное тело распростерто подо мной, - а Ши всё продолжал нашептывать на покрасневшее ушко Ми то, как китайский мужчина красив для него, - Длинные тонкие руки, прикованные холодной сталью к батарее, красивые, широкие и чуть-чуть угловатые плечи, возбуждающе выпирающие ключицы и маленькая ямочка между ними, - Чхве облизал свои резко пересохшие губы и проглотил ком вожделения, решаясь продолжить. - Часто вздымающаяся, наверняка, от сбитого дыхания и учащенного сердцебиения, грудь, с маленькими бисеринками-сосками, к которым так и хочется прижаться губами и ласкать их языком, - Чхве зло мотнул головой, убирая от своего взгляда ни в чем не виноватую челку, что мещала наблюдать за его милым и таким чудесным Ми. - Подтянутый живот, который говорит о том, что ты проводишь много времени в спортзале. А если провести по нему пальцами, - что сейчас как раз и сделал младший, - то можно почувствовать под чувствительной и довольно тонкой кожей мышцы, работающие в твоем организме... Опустив взгляд ниже, Шивон всё же ненадолго остановился, наблюдая за вставшей плотью старшего, на головке которой уже виднелись капли природной смазки. - Длинные-длинные, тонкие и от этого еще более идеальные, для меня, ноги... На которые не только хотелось смотреть, но еще хотелось их расцеловать. Каждый дюйм, каждый миллиметр, каждую клеточку твоей кожи и твоей жизни... - слегка царапнув ногтем внутреннюю часть бедра китайца, что бы он не забывал, кто тут хозяин, Лошадка закинул одну из ног Ми к себе на плечо и губами пробежался от самых яичек к кончикам пальцев и напедикюренным ноготочкам... - Ты просто не представляешь себе на сколько ты сейчас прекрасен и сексуален в таком виде, - а христианин всё продолжал нашептывать комплименты, смешивая с каким-то несвойственными ему словами желания и поцелуями-укусами тонкой кожи. Приглушенный голос Чхве звучал, казалось бы, даже внутри тела Мими. Отдавался эхом в каждой клеточке, будоража ее волнами возбуждения. Но это ведь только тело. А душа? Душа медленно, сантиметр за сантиметром, отмирала, заставляя разрастаться дыру в груди всё больше и больше. Казалось, душа сейчас утонет в ней, но Ми пытался держаться... Пытался из последних сил... Поддерживая своим плечом ногу китайца, рукой Ши начал заново надрачивать его член и параллельно искать второй своей рукой пистолет, где-то оставленный им в порыве страсти. Но пистолет так и не нашелся. Нехотя, Чжоу Ми всё сильнее выгибался под мужчиной. Его тело подчинялось этим настойчивым и нежным ласкам, хотя внутри всё разрывалось от боли. В голове сейчас, кроме комка смешанных мыслей, билось только одно: "Предал. Предал. Предал. Я его предал." Вверх-вниз, вверх-вниз. Чуть-чуть сжал головку, коготком провел по ней, собирая на подушечку пальца сперму, затем по все длине - до самого основания, поигрался с яичками, теребя морщинистую кожу, и снова вернуться к члену, чтобы снова повторить свой алгоритм движений. Ми хватило ненадолго. Он еще сильнее, на сколько позволяли наручники, которые впились с новой силой в уже и так израненные запястья, выгнулся в пояснице. Из уголков закрытых в отвращении к самому себе глаз катились крупные слезы. Рот был приоткрыт, и из самого горла в тишину полупустой комнаты вырвался громкий, словно гром, выдох экстаза, смешанный с горечью предательства. Шивон подался чуть вперед, пытаясь коснуться губами губ своего любимого китайца, но его взгляд упал на глаза, которые тот открыл. За стеклянной корочкой, что опутала красивые, когда-то выразительные и светящиеся вечной добротой и заботой, глаза поселилась пустота и... отчаянье... Вот что Шиши увидел в них в тот момент. И это совсем не понравилось ему... Не в эту сломанную куклу он влюблялся. Не это неспособное сейчас ни на что, кроме слез, тело он хотел любить и дарить свою теплоту и нежность... Он сломал его. Он раздавил его... От этой мысли сердце мужчины сжалось в тугой комок и, кажется, даже пропустило пару ударов. Но возбуждение накатило новой волной от понимания того, что сейчас весь Чжоу Ми - весь-весь в его власти. Только вот сердце тихо шептало, что душу он убил. Но Ши сейчас об этом и не думал... Желание отключило всё внутри него. Одним рывком, притянув к себе назад Ми, Чхве с остервенением сдавил бедра китайца и пристроился между его ног. Как и левую конечность Мими, кореец закинул правую на второе плечо и, держа их одной рукой, второй он пристроил уже сочившуюся каплями спермы головку к анусу мужчины. Мягко надавил и одним толчком бедер вошел в него на всю длину. Бывший друг под ним выгнулся вновь и открыл рот в немом вскрике. Его член снова стоял, но глаза не изменились: всё та же пустота застыла в них, словно лед, покрытый легким снежком боли и отчаянья. Пытаясь хоть как-то избавиться от чувства вины и ненависти к самому себе, он закрыл глаза и подчинился желаниям тела. А чего сейчас хотело его тело? Оно хотело Мими. Жестоко. Больно. До крови. Прямо здесь и сейчас. Что и было исполнено. Шивон, придерживая одной рукой за талию, грубо вдалбливался в выгибающееся тело всё сильнее и сильнее, с каждым разом стараясь проникнуть еще глубже и ударить членом по простате с еще большей силой. Мими тихо стонал и смотрел широко раскрытыми глазами в потолок, а слезы всё продолжали катиться по его бледным щекам. Толчок за толчком, толчок за толчком приближали Шивона к разрядке. Запах насилия и секса всё больше распространялся по мертвой в тишине комнате, вместе с пошлыми шлепками двух тел друг о друга, сбитым дыханием и стонами двоих мужчин. А где-то за окном уже зарождался новый день... Волны экстаза всё больше и больше окутывали корейца, как и безучастного к процессу китайца. Ши, с очередным толчком внутри хёна, грубо поцеловал последнего, кусая нижнюю губу, а так же проворно и яростно играя внутри рта с языком гэгэ. Свободной рукой он обхватил его член и стал надрачивать, ускоряя движения вместе с движением своих бедер. Толчок, рука скользнула вверх-вниз, еще один толчок, рука снова скользнула вверх-вниз, еще толчок - и тело под Шивоном выгнулось, прижимаясь плотнее к нему и излилось в его руку обильной струей семени, пачкая живота обоих. Мышцы горячего и узкого канала сжались в оргазменных судорогах вокруг достоинства корейца, и это стало последней каплей. Еще толчок и еще, и Шиши кончил следом за хёном, последний раз грубо и глубоко входя в него на всю длину и сжимая в сильных руках бедра старшего. Затем последовала яркая вспышка экстаза, Чхве громко застонал во весь голос и повалился на как будто безжизненное тело Чжоу Ми. Он кончил во внутрь, он кончил в своего хена... Осознание своей ошибки и огромная волна боли нахлынули на корейца следом за тем, как исчезло чувство блаженства. В груди что-то предательски, еще сильнее, чем прежде, кольнуло и он, выйдя из тела бывшего друга, взглянул на него. Тихий ужас заставил его раскрыть глаза еще больше, чем это возможно для азиата и вскочить на ноги. Перед ним лежал Мими. Его солнышко Ми, которое, что бы не случилось, улыбался. Его милый Чжоу Ми, который так задорно и заразительно ярко смеялся. Мими, который был не его парнем... А парнем Кюхена. Чувство злости и ненависти к самому себе затопили все мысли и почти пустую голову Чхве Шивона. Как будто ото сна проснулся. Мужчина засуетился, пытаясь не впасть в истерику. Недалеко от них лежали холодные тела Генри и Хангена. Чжоу Ми был прикован к батарее наручниками, рядом с ним бесхозно лежал пистолет самого Ши. На китайца смотреть было страшно: кровь не переставала течь из ранок на запястьях и шее, на груди и животе ярко выделялись красные метки Шиши - засосы, на бедрах остались синеющие следы от пальцев младшего - точно останутся синяки. Руки китайца были всё еще прикованы к батарее, голова повернута в бок и немигающий взгляд был направлен в стенку, алые припухшие от поцелуев и укусов губы, кровь, смешанная со слезами, была по всей шее и груди; сама грудь едва заметно вздымалась и, если не приглядываться, могло показаться, что Мими не жив уже... На животе старшего застывали густые капли спермы, ноги были разведены в разные стороны, и из тугого кольца мышц медленно капало бело семя. Шивон отчаянно замотал головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать от себя эту иллюзию. Это просто не мог быть Мими. Он не мог сделать такое с его драгоценным Чжоу Ми. Быстро рванув к своим вещам, он стал ошалело искать ключи от наручников. Перерыв всю одежду, он наконец-то нашел маленький кусок железа. На ватных ногах подойдя к китайцу, он опустился перед ним на колени. Ключ в замочной скважине, два поворота, и всё - оковы сняты, с гулким стуком падая на пол. Руки старшего, будто больше не привязанные к нитям, безжизненно рухнули: одна на грудь, а вторая вдоль тела. Шиши продолжал глядеть на мужчину неверящим взглядом. Он не мог этого сделать... Просто не мог... Ведь это его счастье, его улыбка, его жизнь... Он не мог с ним так поступить. Но всё указывало на то, что это сделал именно он. Медленно, тело совершенно отказывалось слушаться мужчину, он протянул ладошку к лицу Мими и скользнул указательным пальцем по влажной дорожке, смахивая маленькую серебряную с гладкой бледной кожи. - Прости... - слово, словно хрусталь, разбилось на мириады осколков, а затем погрязло в тишине...