Всё прошло, и это пройдет...

Снова внезапное настроение настроило меня на написание продолжения к этим извращенствам. Прошу обратить внимание на изменение в шапке. Прежде чем читать, советую сначала прослушать композицию Halou - Honeythief, чтобы настроиться на нужную волну. Посвящаю эту главу двум людям: моему Хёну - Alexandra_Kreuz - вдохновения тебе, самый лучший Хён *О* моему Бро - Шихек-хен - снова "Привет". Спасибо за камбэк в мою жизнь. Надеюсь, ты больше не уйдешь. А если и уйдешь... То значит в последний раз ^^ _______________________________________________________________________________ не бечено _______________________________________________________________________________ Огромная жёлтая Луна ярко горела в небе, освещая землю своим ледяным светом. Дорогая тёмно-синяя иномарка неслась по полупустым улицам ночного Сеула, не соблюдая правил дорожного движения. Ни полицейские, ни толпы пьяных подростков не могли остановить машину. Она летела с бешеной скоростью, умудряясь ни во что не врезаться и никого не сбить. Визг тормозов взорвал тишину почти мёртвого, в такой поздний час ночи, квартала. Запах горелой резины повис в воздухе, будоража сознание спящих в своих квартирках людей. Хлопок передней дверцы - из машины выскочил взъерошенный и потрёпанный Чхве с безжизненным телом в руках. Топот ног по бетонным ступенькам и долгая трель дверного звонка слышится за дверью того места, куда приехал Ши. "Ночная гавань" – бордель, в котором можно найти себе пару на ночь, а то и на день, на любой вкус. Здесь есть и молоденькие девочки, почти ещё невинные, но уже такие опытные во многих вещах; и жгучие мальчики, готовые к "труду и обороне" в любой момент - только прикажи им. Спустя секунд десять, дверь открыли двое корейцев: один - длинноволосый с надменным видом, а другой - растрёпанный и сонный с обворожительной улыбкой на пухленьких губках. Даже не взглянув на них, Шивон быстро протолкнулся в проём между ними и, крепко прижимая к себе завернутого в плед Ми, направился внутрь дома. Парни лишь переглянулись и пожали плечами: Чхве был частым и особенно дорогим гостем здесь, поэтому на любые его выходки никто уже не реагировал. Главное - он платит и не бьет своих партнеров на ночь, а остальное не так важно. Шисус с ноги открывал одну за другой двери этого захудалого борделя на окраине корейской столицы, ища взглядом только одного человека. Но, как назло, нужный ему парень был найден только в последней комнате. Худощавый брюнет, полулежа, восседал на мягком кожаном кресле. Темные прядки отросшей почти черной челки, с едва заметным синим мелированием, падали на глаза, закрывая весь обзор на двух шикарных парней, что самозабвенно целовались у его ног. Их губы то соединялись, то разъединялись, языки скользили по раскрасневшейся коже губ, снова исчезая во рту. Шатен и немного пухленький брюнет не спеша ласкали друг друга руками: ладонь парня, что на вид был помладше, скользила под футболкой - по голой спине - более взрослого, а второй, не теряя инициативы, как старший, аккуратно и сладко-медленно водил рукой по члену своего партнёра, заставляя чувствительный орган тереться о жёсткую ткань джинс. Даже когда дверь открылась с громким ударом, они не перестали наслаждаться друг другом. Брюнет из кресла лишь надменно улыбнулся в лицо вконец потерянного Шивона и, опустив руку на чёрную макушку одного из голубков, нежно провел по ней ладонью. - Сонмин, Рёук - идите в вашу комнату. К нам пришли неожиданные гости... - взгляд его опустился на завернутого в толстую ткань китайца, - С подарком... Думаю, вы скоро понадобитесь... Парни нехотя разъединили их губы, посмотрев сначала на своего "хозяина", а потом на "непрошенного посетителя". Многозначительная улыбка растянула их припухшие губы, адресуя движение мыщц друг другу. Они безмолвно поднялись с мягкого ковра, сплетя пальцы в замочек, и направились к дверям. Почти у входа в комнату они остановили ту самую парочку, что встретила Чхве на входе в бордель. Младший, которого звали Рёук, ехидненько улыбнулся в сторону Ши и, отпустив руку своего любимого, остановил обоих. - У начальства важные переговоры, и мы при этом будем лишними ушами. И вообще, КиЧоли, идите совокупляйтесь дальше! - этот милый на вид малый сказал бы много чего ещё, но влажный язык Сонмина, прошедший по чувствительной коже ушной раковины, отвлёк его от всех "ненужных" мыслей в голове. - Не груби старшим, - для приличия бросил в адрес младшего длинноволосый, сверля злобным взглядом спину посетителя. Тем временем МинВукки уже покинули пределы комнаты и сладко целовались за первым углом по коридору. - Ынхёк? - теперь Хи немного обеспокоенно (что вообще ему не свойственно) скользил взглядом по лицу худого брюнета с синим мелированием челки. В ответ Золушка, как его прозвали частые клиенты, получил лишь ухмылку и еле заметное из-за кожанки движение плечами. - Понял, не дурак, - он развернулся и схватил сонного мальчишку за запястье, - Пошли, Кибом, мы кота ещё не покормили. Дверь тихо закрылась, и Ынхек вновь перевел взгляд на Шивона. Тот выглядел ужасно потерянным, испуганным, затравленным... Будто бы он совершил самую ужасную вещь в своей жизни, осознал это и теперь не мог справиться с собственным сердцем, которое корило его за этот проступок. Хек лишь ухмыльнулся на это. За что боролся, на то и напоролся. Чхве был сам виноват в этом, чего уж греха таить. Повернувшись спиной к своему, в какой-то мере, другу, Шивон аккуратно положил тело Мими на большую кровать, что незаметно примостилась за шторой, точно такого же, как и стены, грязно-персикового цвета. Но не успел он, и сделать шага от своей "жертвы", как в его волосы зарылась рука и, грубо ухватив за них, откинула его назад. Потеряв точку опоры, мужчина не удержался на ногах и повалился на пол, больно ударившись об подлокотник кресла. Голова жутко загудела, а перед глазами у Чхве всё поплыло. Он не мог воспринимать мир вокруг нормально и четко: все кружилось, вертелось и сияло звездочками. Он адекватно почувствовал только то, как сильные руки подхватили его подмышки и потащили по теплому ворсу ковра. Понятие ситуации приходило медленно и совсем нехотя в голову Ши. Он чувствовал холодные касания немного грубых, но мягких рук, которые методично раздевали его. И вот, на нем уже вроде нет ничего из одежды кроме галстука, которые так и остался висеть полуразвязанным на его шее. Запястий и щиколоток осторожно коснулась какая-то гладкая лента и, пару раз обернувшись, туго затянулась. Затем пара-тройка мучительных мгновений (или больше?) и корейца сильно ударили по щеке. И эта пощечина, будто ведро холодный воды, прояснило его голову. Глаза Шивона резко распахнулись, и он понял всю обреченность ситуации: он ГОЛЫМ сидел на полу, точнее на ковре, его руки были привязаны к изголовью кровати, а Ынхек сейчас нависал над ним, похабно улыбаясь и медленно расстегивая свою черную рубашку, пуговица за пуговицей. Чхве нервно вздрогнул, когда парень расправился с последней пуговицей и его взору предстал натренированный живот Хекка с рельефными кубиками мышц, проступающими под кожей. - Ты очень жестоко поступил с Мими... - тихо и как-то озлобленно рыкнул брюнет, смотря на привязанного убийцу и расстегивая пуговицы на манжетах, - Жаль, что он не сможет увидеть, как я отомщу за него... - Хекки хохотнул и, наконец, стянул с себя черный хлопчатый кусок ткани и остался топлесс. Ши отвернулся от полуголого бывшего партнера, сжав губы в тонкую полоску. Он не понимал, почему Ынхек это делал. Чжоу Ми для него никто... Никто, в отличие от того, что для него самого значит этот худощавый китаец. "Нет, не значит... А значил." Осознание этой мысли ударило, словно разряд тока и Ши обреченно взглянул на Хека, который понял самого Шивона еще раньше, чем это сделал он сам... В голове сразу стало как-то пусто. Чхве понял, что разрушил всё. Разрушил весь свой мир, мир Чжоу Ми, убил своего дорогого и, наверное, единственного друга - Кюхёна, убил друзей Ми - тех двух китайцев, а теперь что? Он, просто схватив в охапку бессознательное тело своей жертвы, прибежал к единственному человеку, который смог бы ему помочь, как он думал. Так почему же он? Потому что Шиши считал его хуже себя? Да, есть такое. Потому что слишком высокая планка гордости никогда не позволила бы торговать своим, да и чужими телами. Хотя, о чем он? Чхве делал вещи и похуже проституции. Так чем он лучше Ынхека? Да ничем... Вот именно по этому он и пришел к нему. Вот именно по этому он сейчас и лежит под ним, связанный, голый... Как недавно лежал под ним Чжоу Ми. - Какой Вы у нас жестокий, мистер Чхве... - ехидно шепчет Хек, наклонившись к самому уху богатея, - И что мне с тобой сделать, что бы ты понял, какого было нашему бедному китайцу? – рука, едва касаясь, скользит по щеке, а затем большой палец продолжает свой путь по пухлой нижней губе Шивона, сминая ее. Воздух гулко заполняет легкие связанного мужчины, его кадык нервно дергается и взгляд скользит в бок, пытаясь зацепиться хотя бы за плед, в который был закутан долговязый китаец. Ынхек зло шипит и со всего маха ударяет кулаком в солнечное сплетение Чхве, затем вскакивает и с разворота бьет ногой по его челюсти. - Как же ты меня бесишь, тварь… - зло плюет брюнет и, подойдя к кровати, взваливает на плечо, словно Чжоу Ми и ничего не весит, пострадавшего, и направляется к двери. - Хекки… - хрипло шепчет сквозь зубы, от боли, Шивон и нервно бегает глазами по лицу корейца, - Куда ты его несешь? - Потом узнаешь, - лишь на секунду остановившись в дверях, отвечает ему владелец борделя и покидает комнату. В пустом коридоре слышны тихие стоны, эхом разносящиеся по всему помещению, мокрые пошлые шлепки, и глухие удары о стену, медленно набирающие темп. Ынхек идет на звуки, и за первым же поворот он видит Сонмина, изгибающегося под Реуком. Мин стоит спиной к Вукки, нагнувшись и выпятив попку назад, как первоклассная шлюха. Хотя почему как? Он и есть одна из первоклассных шлюх этого борделя на одной из окраин Сеула. Мокрой от пота грудью, с каждым толчком, Минни ударяется об облупленную стену и краска с противным хрустом осыпается мелкими кусочками, падая на старый ковер под ногами парней. Ынхек останавливается прямо напротив них и скользит взглядом по двум телам, что сейчас составляют единое целое. Он дышит нарочито медленно и спокойно, для человека, который наблюдает сейчас половой акт двух прекрасных, будто спустившихся с самого Рая, мужчин. Возможно, эта картинка уже не возбуждает его, но, по его мнению, она настоль прекрасна, что не может не стать произведением искусства, когда-нибудь… Возможно, чуть позже… Удары становятся всё более частыми и Сонмин, уже не сдерживаясь, стонет во весь голос. Влажные шлепки, хриплые стоны, смешиваясь с четкими и быстрыми ударами о стену, отбиваются эхом о голые стены коридора и создают какую-то, синтезированную буквально из пустоты, завораживающую мелодию таинственности и порочности. Чувствуя наступление оргазма, Реук грубо хватает правой рукой старшего за волосы и дергает на себя, пытаясь притянуть того ближе к себе. Мин подчиняется властному движению и, уже через секунду, их губы сплетаются в страстном поцелуе сквозь стоны. Свободной рукой младший размашисто надрачивает Минни, доводя и старшего до состояния блаженства. Натужный вздох сквозь губы, грудная клетка судорожно расширяется, рука Сонмина зарывается в волосы на затылке Реука, он сам весь напрягается в тонких руках Вукки и через несколько мгновений снова расслабляется, выдыхая имя младшего ему в улыбку. Они начинают медленно и сладко целоваться, прижимаясь к друг другу плотнее, в попытке стать совершенно едиными. Кажется, для них не существует ничего вокруг – только они – они и есть мир для друг друга. Хек специально прокашливается, привлекая внимание двух парней к себе. Они нехотя разъединяют поцелуй и устремляют взгляд на своего работодателя. В их глазах горят нежность к друг другу, страсть и желание, а еще маленькая песчинка интереса к Ынхеку. - В моей комнате сейчас лежит Шивон, - улыбнувшись, произносит Хек, - Я не хочу оставлять его одного, пока буду разбираться с этим. – он дергает плечом, на которое он недавно забросил Чжоу Ми, от чего плед колышется и открывает жадному взору заинтересованной парочки худые щиколотки, заляпанные в крови, - Так что вы уж там, развлеките его… - хозяин борделя похабно ухмыляется и поворачивается спиной к паре, - Как следует… А я потом к вам присоединюсь. Пара посмотрев друг на друга, пошленько захихикала и, подхватив с пола вещи, в чем мать родила и с мокрыми следами того, что случилось недавно, направилась в нужную комнату. Тем временем хозяин борделя уже кидал на кровать свободной комнаты безвольное тело Чжоу Ми. Китаец уже пришел в сознание и сейчас, лежа почти в позе эмбриона на красных покрывалах комнаты для интим услуг, смотрел ничего не выражающими глазами на брюнета, который принес его сюда. На бледной коже осунувшегося лица остались выцветшие бардовые пятна крови, будто огонь, сжигающий полупрозрачный дорогой шелк. Тонкие щиколотки, свисающие с края кровати, заляпаны кровью еще больше лица и кажется, будто на них совершенно нет живого места, но это только кажется... Хотя Ынхеку уже от этого становиться дурно и он отходит подальше от тела, лежащего на постели. - Не будь как баба, -бурчит Ынхек, съезжая по стенке, напротив кровати, на пол и зарывается пальцами в свои темные волосы на затылке - Он же не пытался убить тебя, так что... - его слова прерывает тихий всхлип и фигура на кровати вздрагивает всем телом. Хозяин борделя тяжело вздыхает и зарывается в волосы второй рукой. Пальцы обеих ладоней мужчины грубо сжимают собственные пряди и он тихо стонет от безысходности. Ну вот что ему с этим китайцем делать? Отпустить он его не сможет - тот либо убьет себя, либо просто умрет, потому что слишком плохо ему от того, что с ним сделал Шивон. Но Хек же не добросердечная бабушка фея, которая за дарма будем помогать парню, да еще и тому, который чуть не отобрал у него Шивона. Но... Хозяин борделя поднимает глаза и видит, как Ми трясет на кровати и чуть ли не выворачивает наизнанку, потому что китаец снова понимает где он сейчас и вспоминает что с ним сделали до того, как он тут очутился. В голове у брюнета с синими прядями в челке появилась дикая мысль и тут же завладела им. Она казалась самым оптимальным решением в этой ситуации. Ынхек вскакивает с прохладного пола и подходит быстрым шагом к трясущемуся комку на кровати. Опускаясь на колени на покрывало, он грубыми движениями рук выдергивает из вороха ткани безвольное тело рыжего, приподнимая за рваные остатки клетчатой рубашки, и притягивает к себе, глядя в большие лисьи глаза, полные крупных капелек слез. - Ты останешься здесь... - рычит он сквозь стиснутые зубы, потому что другого выхода из этой ситуации он не знает, - Смотри в мои глаза! - он зло встряхивает худого парня за ткань. Приподнимаясь на ноги, Хек снова говорит, когда две пары блестящих глаз снова смотрят на него со странным спокойствием и испугом одновременно, - И будешь здесь, пока я сам тебя не отпущу или пока вся шумиха вокруг вас с Шивоном не утихнет! - прозрачные капли скатываются из уголков, этих странно похожих на лисьи, глаз и китаец в ответ на слова корейца лишь обреченно кивает головой, - На халяву ты здесь тоже кантоваться не будешь. За кров и еду будешь платить телом. Будешь работать здесь, как все мои девушки и парни. И это не обговаривается, если ты хочешь жить. Тело снова безвольно падает на кровать, когда сильные руки владельца борделя выпускают остатки рубашки из пальцев. Хек брезгливо отряхивает тыльные стороны ладоней о брюки и разворачивается к двери. Ему, неожиданно для самого себя, стало противно находиться рядом с этим человеком, чье тело было все синяках и ссадинах, а бардовые капли крови на коже, казалось бы, въелась в нее, словно капли кислоты. Ынхек судорожно сглатывает, пытаясь успокоить своё тело, но не выходит. Прикрывая рот рукой Хек быстрым шагом выходит из комнаты, открывая дверь ударом кулака о дерево. Ему противно. Он бегом направляется в свою комнату, едва не сбивая с ног идущих по коридору ему на встречу Кибома и Хичоля. Парни лишь удивленно переглядываются и решают зайти в ту дверь, из которой выскочил, как ошпаренный, их глава. Хек лишь слышит, как в пустом коридоре приглушенно звучат его шаги и отдаляющийся голос Хи за спиной, который просит Кибома помочь перенести Ми в ванную, для того что бы отмыть от крови. Тошнота снова подступает к горлу мужчины и, он, в очередной раз сглатывая, вбегает в свою комнату.