Ну, в общем, так оно и есть – я зашёл слишком далеко. Можно и дальше, но и того достаточно, что есть.
Смотрю на Грэя
другими глазами.
Всё началось с зависти. Все завидуют. Все Вивиди, все те, кто знают Вивиди. И я завидовал. Думал раньше, что кое-что никогда не произойдёт поблизости со мной, не говоря уже об изменениях во мне самом. Смотрю на Грэя, выступающего рядом со мной на сцене,
другими глазами.
Да все знают, что он красив, особенно по меркам андеграунда. Кто-то переборщил, залив его эту красоту мне в глазоньки? Или что?
Смотрю на Грэя, беззаботно обсуждающего за кофейком с Локо их новую песню,
другими глазами, и эта его беззаботность кажется даже красивее, чем он сам.
Захожу в студию, но по-идиотски замираю на пороге. Так и представляются мигающие красными огоньками мои собственные уши. Интересно, это так? Всего лишь увидел Грэя. Даже зная, что он тут будет, удивился. А теперь не хочу проходить, садиться рядом с ним и делать что-то. Не хочу. Именно сегодня вижу отливающую жёлтым цветом освещения кожу Грэя, сосредоточенность за работой, ощущаю эту свою
перемену взгляда и желаю только блевануть от хрени этой, достала.
Не хочу.
Усиленно передвигаю ногами, приближаясь к Грэю, крайне неохотно придвигаю стул. Грэй меня не видит пока, а мой вовсю меняющийся взгляд пользуется случаем, скашиваясь на него.
И чего меня так заклинило на Грэе? Раньше меня это не беспокоило.
- Мне осталось немного, - говорит Грэй.
А я не отвечаю. Взгляд уже вперился в лакированный стол, а пальцы всё заламывают друг друга. Старшего напрягает моё молчание, поэтому он спрашивает:
- Что-то произошло?
Я не так молчалив обычно, поэтому Грэй не переносит сейчас моего тяжкого молчания. Я пока ещё на той стадии, когда нежелание находиться с ним рядом слишком велико, чтоб ещё и заговаривать. По-детски с моей стороны, но ведь я младший, что изначально даёт мне право иногда поиграть в детство. Знаю, что так считаю только я. Тем не менее, меня это мало волнует.
- Эй. – Стук компьютерных клавиш прекращается. – Какого хрена?
Вообще-то эта несовместимость характера с внешностью только лучше. Она меня волнует. Сейчас. И всегда. Грэй – очень привлекательный. Самый.
Только вот капают на нервы его вопросы. Возмущает, что он не может понять. Прочитать по атмосфере вокруг. Впитать знание обонянием.
Когда Грэй зовёт в очередной раз, моё терпение с треском ломается, после чего хватаю ладонью его за шею. Даже знать не хочу, зачем, да и хватает меня только на то, чтобы вблизи рассматривать его лицо. Я его хорошо знаю, но это впервые – впитывание каждой черты лица, в которой весь он, Грэй. Кстати, он не удивлён, как могло бы быть, отчего резко начинает пахнуть фальшью.
Это выводит меня из себя, после чего взгляд бросается на губы Грэя.
А потом я прихожу в себя. Возвращается понимание – где, когда, с кем, в каких условиях. Поэтому я отпускаю Грэя, встаю и ухожу. Не сбегаю. Иду проветриться, не понимая, что творю.
***
Некоторое время развлекаюсь, играя в детство. Вредничаю, кривляюсь и ною. Локо смеётся, Зайонти смеётся, Эло смеётся, а Грэй хмурит своё красивое личико. Сцена в студии кажется мне приколом: слишком уж нервозным я тогда был, неустойчивым к внешней среде, ещё и, возможно, уставшим. Но если это вправду прикол, то крайне неудачный. Он принёс неудобство в отношениях с Грэем, из-за этого появился дискомфорт в командной работе.
Думаю, я бы забыл о том случае. Через некоторое время мне надоело, я разговариваю с Грэем как раньше.
Но не я, так он.
На этот раз в студии сижу я. Перестал следить за часами, поэтому поражаюсь, когда после фееричного появления пьяного Грэя смотрю на циферблат и вижу часовую стрелку между цифрами «два» и «три».
Не знаю, чему больше удивиться: тому, что засиделся за работой, или пьяному Грэю, которого я не видел пьяным… Долго. Не вспомню сейчас, когда такое было в последний раз.
Пока раздумываю обо всём этом, всё происходит слишком быстро.
Грэй позади меня. Я устало запрокидываю голову, глядя на него вверх ногами. Ожидание того, что он может сказать, кратковременно. Старший внезапно опускается ниже. С моей головы слетает кепка, Грэй хватает меня за голову и вцепляется в мою шею губами. Резко помутневший разум уже предвкушает засос прямо на кадыке, когда Грэй поднимается по шее выше. Мой рот открыт, а шея болит от неудобного положения. Наверное, нелепо. Грэй больно цепляется зубами за мою нижнюю губу. Приятного мало, поэтому нервно выдыхаю ему в подбородок.
Он исчезает так быстро, что мозг упрямо думает, что в студии полтергейст побывал.
***
Губа оказывается прокушенной, засос на кадыке вовсю красуется, поэтому этим жарким летом я в бандане на шее. Грэй рассказывает Локо идеи для очередной новой песни, мимоходом упомянув вчерашнюю попойку, которая вдохновила сильнее любой красивой девушки.
Грэй даже если и помнит, то не скажет. Прокушенная губа болит, а обиды нет, как нет и перемены взгляда. Только удивление – какие потусторонние силы заставили липнуть его к такому непривлекательному человеку? По сравнению с ним, в первую очередь.
Шея чешется от банданы. Кажется, я забыл её постирать. Прокушенная губа довольно сильно саднит. Поднимаю взгляд на Грэя, он ловит его. Улыбается. Честно, вряд ли помнит.
Неважно. Как началось, так и, слава богу, закончилось.
Улыбаюсь. Свободно заговариваю. Забываю о
другом взгляде.
