Hold the door

      Скотт думает, что Стайлз сошел с ума. Стайлз вполне согласен с этим определением. Он фактически заперт в клетке, раздавлен, будто какая-то жалкая мошка. Единственный свет, который он видит впереди – призрачная надежда, что удастся вернуть Дерека.       Определенно, он сумасшедший, раз слушает Питера. В здравом уме, наверное, он не пошел бы на это. Быть может, Скотт тоже немного двинулся, раз согласился на подобную авантюру.       Стайлз никогда не курил. Нет, он пробовал, но с оборотнями это – непозволительная роскошь, у них слишком чуткий нюх. Может, Стайлз бы и забил на это, но он встречался с Дереком, а тот бы не вынес вонючего запаха дрянного табака. Сейчас Дерека рядом нет.       Стайлз сидит на подоконнике собственной комнаты и, надсадно кашляя, «насыщает» легкие табачным дымом. Наверное, это крайняя степень отчаянья.       Где ты? Я брожу в пустом мире, в котором нет тебя.       Где ты? Я искал следы, но не мог найти ответа...       На каждой улице, в каждом городе я ищу тебя, но я знаю, что тебя нет. Тебя нигде нет.       Они прорабатывают план. Тайно, чтобы никто не вмешался... Но как можно скрывать что-то от стаи?       Отец приходит первым. Просто заходит к ним, приносит чашки с чаем или чем-то не менее горячим, отрывает от бумаг и за уши (даже альфы не побоялся) тащит их есть. Первое время мальчишки сопротивляются, но потом все-таки сдаются. Шериф не пытается узнать, чем они занимаются, просто оказывает наибольшую моральную поддержку.       Лиам появляется следующим. Он сначала пытает осторожненько вынюхивать почти в прямом смысле этого слова, а потом так же аккуратно навязывает свое общество. Трепыхание «рыбок» завершается на третий день, и вот уже бета так же шустро роется в бумагах и огребает от шерифа за несоблюдение расписания.       Когда старший Стилински отправляется на дежурство, его место занимает Мелисса. Не сказать, что она – более строгий надзиратель, но питаются они гораздо лучше. А еще она выгоняет их на улицу проветриваться. И Стайлз, пожалуй, рад этому.       +++       — Поцелуй меня, — просит Стайлз, положив подбородок Дереку на грудь.       — А не многого ты хочешь? — вопреки своим словам оборотень большим пальцем ласкает щеку парня, а потом осторожно притягивает его к себе за подбородок и нежно целует.       — Нет, пока не многого, — шепчет Стилински, снова касается желанных губ своими.       — Пока? — брови насмешливо изгибаются.       Стайлз скользит поцелуями вдоль линии подбородка, по шее, в то время как ладонь уверенно спускается к паху Дерека. Тот чуть прикусывает губу, но ничего не делает, продолжая лежать абсолютно спокойно. Стайлз прикусывает кожу над ключицами, потом зализывает чуть покрасневшее место языком. Это не обязательно – у Хейла слишком хорошая регенерация – но парню нравится, это некий обряд.       — Пожалуй, я готов поменять свое мнение, — голос Дерека на пару тонов ниже, чем был раньше. Пальцы Стайлза скользят по члену, и мужчина резко выдыхает. — Иди ко мне...       +++       Когда стая оказывается у Стайлза в полном составе, он даже не замечает. Как-то машинально кивает Кире, машинально делает бутерброды себе и Лидии, машинально относит какао Пэрришу.       Заметно разряжает обстановку приехавший прямо из Франции Айзек. Стайлз не знает, кто ему сообщил, да и не собирается это выяснять. Он просто искренне рад старому приятелю, который к тому же подносит информацию, выясненную у французских оборотней. Особенно Стайлз допытывается о Чистилище. В целом, данные Айзека совпадают с данными Питера. И сложно понять, расстраивает это Стайлза или, наоборот, воодушевляет.       Он сдерживает обещание: относит Хейлу книги. Список, естественно, был всеми тщательно проверен, даже Дитона подключали. Но ничего такого подозрительного не обнаружили, и оборотень получил свою толику счастья.       Счастье. Сейчас для Стайлза оно потеряно, утрачено, забыто. Он не хочет вспоминать, но воспоминания дурной волной накатывают снова и снова, с каждым разом все больше возрастая и приближая шторм. Дикий ветер отчаяния носится по душе, подгоняя эти волны, а грозовые тяжелые тучи не дают сосредоточиться на проблеме. Чувства. От них все проклятье. На них зиждутся все горести и боли.       Стайлз болен. Серьезно болен. Разбитой любовью, которая, похоже, тоже готова утащить его вместе с собой в могилу. Иначе, чем самоубийством, этот план не назовешь. Быть может, он и не умрет в прямом смысле этого слова, но...       — Что ты знаешь о Чистилище?       — Кажется, это что-то из Библии... Нет, это у Данте. Место между Раем и Адом, — напрягаясь, вспоминает Стайлз. — При чем тут Чистилище?       — А при том... Понимаешь, когда такие существа, как мы, умирают...       — Ты же сейчас не только оборотней имел в виду? — хмурясь, перебивает Стайлз.       — Нет. Вендиго. Всякие другие монстры... слушай, сейчас не до Бестиария! — немного злится Питер. Стайлз успокаивающе поднимает руки.       — Продолжай.       — Так вот. Они не попадают в Рай или Ад. Они попадают в Чистилище, и там остаются.       Стайлз полон решимости. Он готов на все. Совсем на все. В нем мало чего осталось от прежнего Стайлза. Скотта это пугает, но он хочет помочь другу и сделать все, что в его силах, чтобы если не вернуть, то хотя бы приблизить друга к тому, каким он был. А для этого нужен Дерек.

≤¤≥

Несколько месяцев назад       Он приходит в себя в каком-то странном месте. Первые секунды ему кажется, что это – обыкновенный лес, но потом он прислушивается к себе... и понимает, что ничего не чувствует. Ни шороха травы, ни дуновения ветра. Вокруг неестественная тишина. И все такое серое.       Он поднимается и, крадучись, двигается вперед, прислушиваясь. Внезапно раздавшийся звук журчания воды действует пугающе.       В ручье отражается усталое лицо, все в крови и грязи. Он умывается, чувствуя себя немного лучше. Странно, он не испытывает чувства голода, хотя ел, должно быть, сутки назад. Сзади раздается хруст ветки, и мужчина резко оборачивается, выпуская когти. На его лице отражается растерянность, и он медленно опускает руки.       — Дерек?