Ты в моих венах

Когда он исчез, я была опустошена. Он стал для меня больше, чем просто другом за все те годы, и видеть, как он уходит с болью и сожалением — убивало меня. Но тишина, наступившая после, была куда хуже. Незнание — испытание, которое никто не способен вынести. Я звонила, я даже просмотрела все поступившие отчеты о пропавших без вести с того момента, как он просто-напросто сбежал. Он не знает, но я съездила в Малибу на опознание тела. Шесть часов я думала, что он мертв. Конечно, он появился из ниоткуда, в церкви, просто для того, чтобы объяснить, что все это было частью плана, ловушкой для поимки Красного Джона. Я была так зла, что он бросил меня. Но гнев этот длился недолго. После его ухода я стояла в церкви и плакала, благодаря Бога за то, что он жив. Я думала, что боль пройдет после этого. Я ошибалась. Следующий год был самым тяжелым в моей жизни. Я наблюдала за тем, как он ступает на новый уровень одержимости помощницей Красного Джона, которая однажды прошла через постель Джейна, и это было частью его плана. Я провела тот год в попытках догнать его и молилась, чтобы он выжил, чтобы я выжила. Это всё, что я могла сделать. Смотреть и сдерживать слезы до тех пор, пока не наступил бы момент пролить их в одиночестве. Из книги «Тигр, тигр» автор Тереза Лисбон. Этим утром Лисбон проснулась в полной неуверенности. Ей понадобилось время, чтобы обдумать все, что сказала Энни. Сон совсем не шел из-за обрушившихся на нее мыслей. Она бросила все попытки уснуть уже около пяти утра и вместо этого отправилась на длительную пробежку по пляжу. Прохладный соленый ветер бодрил и помогал проветрить голову и оценить ситуацию, в которой она оказалась. Джейн явился прошлой ночью, видимо испугавшись, что она собирается выйти замуж. Он пришел и узнал о Дани. Сейчас у Терезы не было ни малейшего представления о том, что он будет делать дальше. Его страх относительно свадьбы был неожиданным, но понятным. Он не нуждался в любви, скорее всего, ему просто было тяжело видеть ее с кем-то другим. Он мог бы все изменить, если бы только хотел, если бы мог. Как ни крути, лучше для них обоих было бы попытаться придти к миру и согласию, даже врозь. Но финальная точка оказалась куда сложнее из-за существования Дани. Лисбон знала, что Джейн будет сражаться до победного за право увидеть дочь. Он дал это понять прошлой ночью. Но он так же не смог бы позволить себе остаться. Он хотел то, чего не мог себе позволить, и не хотел, чтобы кто-то другой обладал этим. Вся эта ситуация напоминала так любимые Джейном головоломки, только молотком в этот раз было невозможно решить проблему, и Лисбон отправилась домой, чтобы смыть с себя песок, приставший к ногам после пробежки. Затем она высушила и уложила волосы настолько, насколько позволяло время. И, в конце концов, она надела свою обычную рабочую одежду. Ее офисная работа предполагала носить каблуки, но от двенадцатилетней привычки не так просто избавиться. Она спустилась вниз, чтобы убить время за просмотром утренних телешоу, пока, наконец, не услышала копошение в детской. Ее дочь была ранней пташкой, кто бы знал откуда в ней это? Дани прибежала вниз из своей комнаты все еще одетая в свою маленькую голубую ночную сорочку принцессы. — Мамочка! — закричала она, просто радуясь жизни. В этом была вся ее дочь. Спустя мгновенье малышка уже растянулась на полу, включив утренние мультики, в то время как ее мать решила, что этим утром было бы неплохо полакомиться блинчиками. Она успела испечь всего несколько штук, когда все еще сонная Энни, запинаясь, спустилась вниз. Она была еще достаточно юна и воспринимала сон, как нецелесообразную необходимость. — Блинчики? Лисбон кивнула: — Будут готовы через пару минут. — Интересный выбор. Ты так ее отвлекаешь или себя? — Шшш, — шикнула Лисбон. — Она ведь здесь, в гостиной. Энни подошла ближе, в глазах блеснули искорки: — Ты не собираешься сказать ей, что экстрасенс вернулся? — Он не экстрасенс, и нет, я не собираюсь этого делать. — Почему? — Потому, что вскоре он уйдет, и все это закончится. — Он так сказал? Она покачала головой: — Ему и не нужно. Это именно то, что он всегда делал. Энни помолчала немного, прежде чем спросить: — Ты собираешься рассказать Крису? На этот вопрос было не просто ответить. Лисбон замешкалась, прежде чем попыталась как-то уйти от ответа: — Я не думаю, что это его касается. Ему известно лишь то, что отец Дани не был в ее жизни до сих пор, и на данный момент ничего не изменилось. — Уверена? — Почему ты спрашиваешь? — Потому что он создает впечатление человека, который делает то, что хочет, вместо того чтобы пустить все на самотек, — сказала Энни. — Я думаю, ему нужны и ты и Дани. — Ты общалась с ним в течение пяти минут шесть лет назад и пяти секунд прошлой ночью, — напомнила ей Лисбон. — Мне кажется, я знаю его лучше, чем ты. — Да, но я не влюблена в него и не боюсь его в одно и то же время. Это застало Лисбон врасплох: — Прости?! — Пожалуйста, только не отрицай это. Я не слепая, и я прочла твою книгу. Это очевидно. Лисбон не взглянула племяннице в глаза, а лишь снова сосредоточила внимание на блинчиках. — Я любила его, но многое изменилось с того времени. — Нет, это не так, ты все еще любишь его, — заявила девушка, скрестив руки на груди. — И свадьба с Крисом ничего не изменит. — Мой брак с Крисом не имеет никакого отношение к нему, — Лисбон настояла на своем. — И ты не можешь всерьез заявлять, что я должна быть с Джейном. — Ты шутишь? Я думаю, тебе стоило бы уносить ноги от этого сломленного парня, — честно призналась Энни. — Но нравится тебе это или нет, ты зациклилась на Джейне, запуталась в нем, как муха в паутине. Я только не знаю, ты умрешь до того, как он поглотит тебя или уже после. Лисбон поморщила нос от такого сравнения. — Я не запуталась в Джейне. — Я. Не. Запуталась. В. Джейне. — Ерунда. Все, что ты делаешь — думаешь о нем, глядя на все эти чертовы фотографии. — Перестань ругаться... И ты ошибаешься. Я не смотрю на его фото. — Нет, смотришь. — Знаешь, мне не нужны советы в любовных делах от человека, который считает бар отличным местом для знакомства с хорошим парнем. Энни выглядела потрясенной резкими словами тети, впрочем, как и сама Лисбон. Она никогда не говорила с племянницей подобным тоном. Никогда. — Прости, я не это имела в виду. — Боже правый, да у тебя проблемы. — Я просто на нервах… ты же знаешь вся эта свадебная суета и все в этом духе. — Экстрасенс возвращается… — Это никак к нему не относится. — Ладно, а что насчет ДиДжей? Когда ты собираешься сказать, что ее отец в городе? — Я не знаю, но и тебе я не позволю сказать ей хоть что-то. — Она должна знать. Ей всегда хотелось встретиться с ним. Ты помнишь, что случилось на Рождество. Лисбон поморщилась. — Я знаю, — она тяжело вздохнула и покачала головой. — Все это слишком сложно сейчас. Я даже не знаю, что он намерен делать. Все, что я знаю, так это то, что он уже мог покинуть штат. И я не собираюсь давать Дани надежду, чтобы наблюдать за тем, как она рушится. Энни внимательно изучала тетю: — А если он решит остаться? Она снова отвернулась. — Он не сделает этого, — сказала Лисбон решительно, но тут же добавила более мягким тоном: — Он никогда так не поступал. Она повернулась и встретилась взглядом с племянницей: — Завтрак готов, и не говори ни слова о нем. Энни закатила глаза, но решила держать рот на замке, когда Лисбон позвала Дани из другой комнаты. По крайней мере, на данный момент она хранила ее секрет, ведь это было все, о чем Лисбон могла попросить. -------------------------------- Лисбон позвонила Кейт по пути на работу. Так же быстро, как ее подруга ответила на звонок, Лисбон отрезала любую попытку поздороваться. — В мой офис. Сейчас! — Что случилось? — Все по приезду, — объяснила Лисбон. Ей нужен был совет, но это была не та ситуация, о которой ей хотелось бы говорить по телефону. Она отбросила трубку и снова вернула свое внимание на дорогу. Но мысли были далеко — они возвращались к ней и Джейну сидящим на ступенях, после того, как он узнал о существовании своего второго ребенка, к спору со своей племянницей посреди кухни. К прошлому Рождеству… Они с Дани упаковали немного теплой одежды, собираясь провести выходные с ее братьями и их семьями. Все шло хорошо, пока Джеймс, старший, не позвал еще нескольких друзей. Было невозможно не выделить Дани и ее белокурые кудряшки в толпе брюнетов. Один из них сделал бесчувственное замечание, что она, вероятнее всего, удочеренная, чем заставил Дани убежать в слезах, с мыслями о том, что Тереза не ее настоящая мать. Именно в тот момент Лисбон приняла непростое решение рассказать Дани правду о ее появлении. Тогда, сидя в гостевой комнате дома Джеймса, она достала одну из фотографий, которую надежно хранила вдали от всех вещей дочери, и позволила Дани узнать, как выглядит ее отец. Она лишь частично рассказала малышке историю, сказав о том, что он уехал, что не знал о ней, но они очень сильно любили друг друга. Дани долго разглядывала фотографию, наконец-то поняв, откуда у нее эти белокурые кудряшки и великолепная улыбка. Она захотела оставить снимок себе, и по сей день он находился в ее комнате. Но фото было недостаточно. Дани задала дюжину вопросов о своем отце, повторяя один с завидной настойчивостью: «Почему?» Почему он ушел? Спустя какое-то время после возвращения в Лос-Анджелес, Лисбон посадила дочь в машину и отправилась в Малибу, чтобы Дани смогла познакомиться со свой старшей сестрой. Она сомневалась, было ли у нее право быть там, чувствуя, будто ей необходимо попросить извинений у жены Джейна, но только таким образом ее дочь, наконец, смогла понять истинную правду о том, как оказалась в такой ситуации. Девочка просила рассказать, как все произошло и потребовалось немного больше объяснений, чтобы она смогла понять, как вышло так, что у них с Шарлоттой Джейн один отец, но разные матери. В итоге ее дочь не волновало полное это родство или всего лишь на половину, ведь это была могила ее сестры, и только это имело значение. Малышка поняла, насколько смерть сестры ранила ее отца, возможно, не до конца осознавая, почему именно это было причиной его отсутствия рядом, но этого было достаточно, чтобы у нее возникла связь с ним. Но ничто не сравнится с теми эмоциями, которые испытала Лисбон возвращаясь обратно к машине, когда не увидела в руках дочери ее любимую куклу Сьюзи. Дани смотрела очень серьезно и объяснила: — Под землей страшно. Я хотела, чтобы Сьюзи помогла моей сестре почувствовать себя лучше. Этот наивный жест заставил ее проплакать большую часть обратной дороги. Ей было больно понимать, что Джейн даже не представляет, что этот драгоценный ребенок существует…, но она так боялась, что их воссоединении разрушит ее наивность. Лисбон пришлось прождать еще двадцать минут в офисе, пока Кейт наконец-то не вошла в дверь. На ее блузе красовался бейдж посетителя. — Я была на середине большой главы, поэтому будет куда лучше, если это, черт побери, что-то стоящее. Лисбон встретилась с ней взглядом: — Джейн пришел ко мне вчера ночью, умолял не выходить за Криса и узнал о Дани. Кейт впилась в Терезу взглядом, прежде чем бесцеремонно упасть на стул: — Боже. Мой. — Не то слово. — Черт побери! Как это случилось? Лисбон наблюдала, как нарастает изумление Кейт по ходу ее рассказа о том, что случилось прошлой ночью, включая причину визита Джейна и то, как он заметил фото их дочери, тем самым узнав правду. Кейт напоминала женщину, которая наслаждалась просмотром любимой мыльной оперы. К несчастью, это было не шоу, а реальная жизнь Лисбон. — Ну, надеюсь теперь-то ты понимаешь, что он был не просто проездом здесь, — сказала Кейт с ухмылкой. — Я не знаю, что он собирается делать, — призналась Лисбон. — Я даже не знаю, что мне делать. Все это какой-то огромный кавардак. Было бы куда проще, если бы Джейн просто снова ушел. — Ты действительно думаешь, что он просто так уйдет от своего ребенка? — Он ушел от меня. — Мы обе знаем, что это не одно и то же. Лисбон отвела взгляд, пытаясь скрыть легкий укол ревности, который вызвал данный комментарий. Это было именно то, с чем Лисбон боролось со вчерашнего вечера. Если бы Джейн остался, то это было бы только ради их дочери, а не ради нее. Отчасти ей казалось это несправедливым. — В любом случае, я не уверенна, что Дани ему будет достаточно. Я знаю, он любил меня, вероятно, мог бы полюбить Дани, если не считать проблемой то, что он не может себе позволить иметь то, что хочет. Возможно, он считает, что ей было бы лучше без него. Кейт покачала головой: — Боже, да он действительно не в себе, если верит в это. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он не просто не в себе, он — настоящая катастрофа. — Может, он провел несколько последних лет собирая осколки. — А может, я завтра стану королевой Англии. Телефон зазвонил, высветив номер Джейна. Она никогда не удаляла его из списка контактов, а он никогда не менял свой номер… как, впрочем, и она. — Это Букингемский дворец? — спросила Кейт. — Нет, это он. Глаза Кейт расширились, как только Лисбон ответила на звонок. — Включи громкую связь, — резко прошептала она. Лисбон в ужасе посмотрела на подругу. — Привет, Джейн! — сказала она так ровно, как только могла. — Ты никогда не меняла свой номер телефона, — отметил он. Она практически закатила глаза: — Ты тоже. Они старались не предавать значение тому факту, что оба сохранили свои прежние телефонные номера. Лисбон знала, в чем была ее причина. Она всегда в тайне надеялась, что он снова позвонит. Даже, несмотря на то, что последний раз его имя высвечивалось на экране ее телефона почти два года назад. Джейн тоже решил проигнорировать возникший подтекст в замечании. — Ты знаешь, зачем я позвонил тебе. Могли бы пропустить все эти малоприятные прелиминарии? Я хочу встретиться с дочерью, а ты этого не хочешь. — Я хочу, чтобы ты встретился с ней, — настояла Лисбон. — Я просто хочу быть уверена, что ты не заставишь ее страдать в итоге. — Или ты не хочешь, чтобы я причинил страдания тебе. — Нам обеим, — признала Лисбон. — Но особенно ей. Она еще совсем мала, и не знает ничего о боли. Я не хочу, чтобы она спрашивала меня, почему ее отец ушел. — А как на счет вопроса, почему его не было на протяжении всей ее жизни? — ответил Джейн. — Тот факт, что он не знал ничего об этом, мог бы быть ответом на этот вопрос. — Возможно, — согласилась Лисбон. — Но мог бы ты честно признаться, что все могло бы быть иначе в противном случае? Джейн молчал и Лисбон почувствовала прилив гордости в этом момент: — Вот в этом-то и заключается наша проблема, — сказала она, заметив, что Кейт беззвучно аплодирует. — Все что я мог бы сделать — не имеет сейчас никакого значения, — отметил Джейн. — Мы никогда не узнаем, что бы случилось, узнай я о Даниэле раньше. Единственное, что важно сейчас — это то, что мы будем делать в будущем. Лисбон понимала это, знала, что, вероятно, он был прав. Прошлое осталось позади и, несмотря на то, что он был зол, они уже ничего не могли изменить. Само собой, сейчас он был обеспокоен больше тем, какое место он займет в их жизнях, если он решил, что хочет этого. — Все зависит от тебя, — объяснила она. — И от того, как много ты можешь дать ей. — Нам нужно будет обсудить это. — Я работаю, — быстро ответила она, чувствуя страх от одной только мысли, что ей придется снова впустить в свою жизнь этого мужчину. — Тогда до вечера. — Я не уверенна, все слишком внезапно и я… — До вечера, — настоял Джейн. — Я приду к тебе, и мы серьезно поговорим обо всем этом. Лисбон знала, что у нее нет выхода. Она не могла даже соврать мужчине на другом конце провода и не быть при этом пойманной на лжи. Она должна была сделать все так, как хочет он, хотя бы на этот раз. — Хорошо, увидимся вечером. Тереза повесила трубку и сделала глубокий вдох. Когда она подняла взгляд, то заметила, что Кейт все так же пристально смотрит на нее. — Что? — Так ты собираешься с ним встретиться? — Он хочет поговорить о Дани, — объяснила Лисбон. — И о том, что мы собираемся делать. — Что, например? — Не имею ни малейшего представления. Джейн находился немного в растрепанных чувствах, после разговора с Лисбон, и в этом не было ничего удивительного, учитывая тот ураган эмоций, который окутывал его. Всю ночь он пытался разобраться в том, что произошло, но каждый раз все возвращалось к тому моменту, откуда началось — к малышке, спящей в своей кроватке. Он знал, чего хотел, как впрочем, и всегда. Но как сказала Лисбон, дело было не в том, чего он хотел, а в том, мог ли он это себе позволить. Он мог честно признаться самому себе в том, что ему нужна Тереза. Хотел бы быть с ней, хотел, чтобы они были семьей. Он давно понял это, еще до смерти Красного Джона. После того, как монстра не стало и перед Джейном открылись все двери, он осознал, что одержимость в достижении целей может преследовать тебя, возвращаясь снова и снова. Лисбон обвинила его в том, что он не знает, как жить в мире, в котором больше нет Красного Джона, что, впрочем, не было так далеко от правды. На самом деле, все это больше напоминало желание научиться жить в мире, к которому он больше не принадлежал. До сих пор не принадлежал. Он снова вытащил книгу Терезы, листая страницы, перечитывая главы. Джейн не был полностью уверен в том, что именно искал, пока взгляд его случайно не остановился на нужной строчке. Подвал выглядел пугающе, ничем не хуже, чем в любом фильме ужасов, но ничто так не пугало тогда, как холодное безразличие Джейна и его гнев из-за того, что я слишком рано вмешалась. Я не жалею об этом. И никогда не жалела. Мы спасли жизнь той девушки и, я знаю, где-то в глубине души Джейн тоже испытал облегчение. Но я спасла и жизнь Джейна, это и было причиной того моего поступка. Красный Джон мог прийти и убить его. Я совсем не хотела поймать Красного Джона таким путем. Я просто не могла рисковать жизнями. Ни жизнью той девушки, ни жизнью Джейна. Мне было больно слышать, что ему совершенно плевать на это. Поймать Красного Джона — вот что действительно важно для него. Он готов был отдать все ради мести. И я искренне верила тогда в это, как впрочем, и он сам. Но мы оба ошибались. Я разговаривала с Майей, пытаясь успокоить ее, пока остальные офицеры осматривали место происшествия. По воле случая в совокупности с халатностью, Харди удалось вскочить с носилок и выхватить пистолет. Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Я держала руку на кобуре, но у меня не было ни малейшего шанса достать пистолет до того, как он нажмет на спусковой крючок. Я видела это в его взгляде. Он собирался убить меня. Человек Красного Джона собирался убить меня, и я ничего не могла с этим поделать. Затем я услышала выстрел, но не почувствовала боли, потому что …. Харди не нажал на курок. Я не видела, как Харди упал на землю, не видела его крах и не слышала не чьих криков. Я видела лишь Джейна с ружьем в руках и полным облегчением во взгляде. Я точно так же чувствовала себя в минуты, когда спасала очень важного для меня человека. Затем он отбросил ружье, будто оно обожгло его, и кинулся к Харди в надежде, что в своей предсмертной агонии он все же назовет имя Красного Джона. Но Харди умер с усмешкой на лице, а мы по-прежнему оставались без каких-либо ответов. Было всего несколько вещей, которые мы поняли после той ночи. Красный Джон был намного могущественней, чем мы могли думать. У него было куда больше друзей, чем мы предполагали, и многие из них были служителями закона. У него был нездоровой интерес к Джейну и он получал немыслимое удовольствие играя с ним. Джейн был готов отдать свою жизнь и пожертвовать чем угодно, лишь бы поймать Красного Джона. Он готов был отдать свою жизнь ради этого, но не мог позволить умереть мне. Я никогда не спрашивала его, почему он выстрелил в Харди, и мы никогда не говорили обо всем, что случилось тогда. Это было началом чего-то, что преследует меня и по сей день. Я уверена, что и его тоже. Что же, она была права в этом. Джейн часто задавался вопросом: осознавала ли Лисбон, насколько она была прозрачной даже в своем творчестве. В то время как она, по всей видимости, пыталась замаскировать свои чувства, они были видны как солнце в ясный день. Но она никогда раньше не говорила о том, что же они чувствуют оба на самом деле, будто это было что-то настолько личное, что просто не могло быть выставлено напоказ публике. Но ей и не нужно было этого делать, ведь ее чувства всегда были на поверхности, и их совсем не сложно было увидеть между строк ее книги. Но он не нашел никаких намеков в тексте, никаких подсказок об их дочери. Тереза должно быть тщательно завуалировала их. Теперь ему необходимо было разобраться, понять, как стало возможным то, что у него есть ребенок от женщины, которой он, по его же мнению, не был достоин. Сначала казалось, что Джейн должен держаться подальше от обеих — как от матери, так и от дочери, но дело в том, что он уже не испытывал той боли и не стало того оправдания, которым он искусно прикрывался несколько лет назад. Возможно, время сыграло свою роль в этом. А может, ничтожная жизнь без любимой женщины так повлияла на него. Внезапный сильный стук в дверь несколько удивил Джейна. Он не ждал никого. Разве что Тереза решила, что их разговор должен состояться как можно быстрее. Но нет, она все же пыталась полностью избежать его. Возможно, ее жених оказался куда более ревнивым, чем Джейн предполагал. Но обе догадки были ошибочными. Понадобилось какое-то время, чтобы узнать в гостье Кейт Даггар. Ее фото на развороте книги помогло ему, и он узнал в ней женщину с которой обедала Тереза днем ранее. Подойдя ближе, он мог заметить, что Кейт на несколько дюймов выше Терезы и, несомненно, наглее. Хотя, возможно, она только выглядела так в этот момент, просто потому, что смотрела на него, как питбуль на грабителя. — Мисс Кейт Даггар, — протянул Джейн. — Фото на развороте книги не дает вам возможности остаться неизвестной. — Какого черта ты здесь делаешь? — Мне казалось, что это я должен был задать этот вопрос, — подчеркнул Джейн. — Учитывая то, что мы с Вами лично не знакомы, я немного удивлен, что Вам удалось отследить меня и не пожалеть времени, чтобы приехать сюда собственной персоной. — Я — писатель криминальных новелл, у меня есть немало знакомых в полиции, которые у меня в долгу. Так что отследить тебя не составило большого труда, — спокойно объяснила Кейт. — А теперь ответь на мой вопрос. — Уверен, Вам и так все известно. Я приехал сюда, чтобы увидеть Терезу, а теперь вынужден задержаться, узнав о существовании дочери. Кейт немного замешкалась, но, закинув сумку выше на плечо, ответила: — Прошло четыре года, немного поздновато для того, чтобы взять и вот так появиться в ее жизни. — Не думаю. — Прости? — Я готов утверждать, что никогда в действительности не оставлял ее, — ответил Джейн. — Моя дочь всегда была с ней, и если Вам кажется, что я перестал интересоваться ей и находился не так близко, как должен был быть, то уверяю Вас, Вы ошибаетесь. — Твои пьяные телефонные звонки не считаются. — Наш последний разговор год назад на свадьбе Чо уж точно считается. Кейт ничего не ответила на это, поэтому Джейн решил не упускать возможности и продолжил: — Вы знаете более чем достаточно, чтобы понять тот факт, что между мной и Терезой мало что изменилось. Её глаза вспыхнули: — Тереза выходит замуж через несколько недель! — Это не имеет никакого отношения к тем чувствам, которые она испытывает ко мне. — Ты что, не слышал то, что я только что сказала? — Конечно, я слышал. Но если бы ты была так уверена в том, что Тереза больше не любит меня, ты бы не пришла сюда. Ты бы не переживала о том, что есть риск того, что она снова будет страдать, или я в очередной раз разобью ей сердце, как уже случалась не раз. Кейт взглянула на Джейна: — Ну, по крайней мере, ты это признаешь. Уже неплохо. — Я никогда не делал это намеренно. — Но ты также не сделал ничего, чтобы избежать этого, — заметила Кейт. — Ты вошел в ее жизнь, использовал ее для своей мести, позволил ей влюбиться в тебя, не делая ничего, чтобы прекратить это, а затем порвал в клочья все что сделал, лишь бы достичь своей цели. И когда все кончилось, ты просто ушел, чтобы снова вернуться и разбить ей сердца и… снова уйти. Именно так ты поступил с ней, — она осторожно взглянула на Джейна. — Знаешь, что я обнаружила, когда познакомилась с Терезой? Ничего. Она потеряла все над чем работала, принесла это в жертву ради тебя, а ты просто ушел, оставив ее одну, — Кейт отвела взгляд. — Единственное хорошее, что ты сделал для нее — это Дани. Не разрушай хоть это. Джейн был потрясен ее словами, но по правде говоря, в этом не было ничего нового для него, ничего того, что он не повторял бы себе на протяжении всех этих лет. Он всегда видел, какую боль причиняет ей, всегда знал, что она уходила одна в свою квартиру или какое-то другое темное, безопасное место, чтобы скрыть свои слезы ото всех. И он не был уверен, что сейчас все было иначе. Джейн не был уверен, что он в состоянии больше не причинять ей боль. — Но есть одна важная вещь, — ответил Джейн. — Мой ребенок. У меня снова появилась дочь, и я, как минимум, имею право знать о ее существовании. У меня есть право быть частью ее жизни. — Вовсе нет, если ты снова станешь причиной страданий. На этот раз Джейн воспринял это в штыки: — Какое право ты имеешь вмешиваться во все это? Это — не твоя семья. — Я — то плечо на котором она проплакала шесть часов не в силах больше сдерживаться, — не уступала Кейт. — Но я отец этого ребенка, я тот, кто совершил немало ошибок, но я заслуживаю шанса исправить их. — Не могу с этим согласиться. — Как я уже сказал, это не твое дело, — напомнил ей Джейн. — Это касается меня, Лисбон и нашей дочери, но никак не тебя. Кейт абсолютно не нравилось подобное распределение вещей. — Я уважаю все то, что ты сделала для Лисбон, ты была замечательной подругой для нее на протяжении всех этих лет, но это не дает тебе права принимать какие бы то ни было решения. Она самодовольно посмотрела на Джейна: — А как насчет Криса? Ему есть место в этой истории? Честно признаться, Джейн абсолютно забыл о женихе Лисбон. — Все зависит от Лисбон и от того, чего она хочет. Но, в любом случае, он — не отец Дани. Кейт не могла не поспорить: — Мне кажется, ты недооцениваешь их отношения. Джейн улыбнулся: — Нет, это скорее ты недооцениваешь наши. Она немного побледнела из-за неуверенности, во всяком случае, на этот счет. — Я просто хочу лучшего для Терезы и Дани. Я не думаю, что ты — именно тот вариант. Что ты скажешь на это? — Я не знаю, — признался Джейн. — Но мне необходим шанс выяснить это. ------------------------------- После работы Лисбон посвятила вечер уборке дома, на случай, если Джейн придет и будет корить ее за пыль на полках. Но, на самом деле, она просто пыталась занять себя чем-то, чтобы не сходить с ума от мыслей о предстоящем визите Патрика Джейна и разговоре об их дочери. Она абсолютно не была готова к этому, да и не готовила себя в принципе, после того, как решила, что рассказывать Джейну о существовании Дани нет необходимости. Но теперь он обо всем знает и им необходимо прийти к согласию. Не то, чтобы Лисбон на самом деле считала, что Джейн может стать частью жизни Дани. На данный момент он был смущен и запутан, он хотел быть с ней, но когда пыль уляжется, он решит уйти. Точно так же, как он сделал четыре года назад. И когда это случится, она совсем не хотела бы, чтобы ее малышка испытала ту же боль, что и она тогда. — Знаешь, не думаю, что его будет волновать, поцарапано ли серебро, — сухо сказала Энни. Она сидела на диване переключая каналы, после неудачной попытки помочь зацикленной на уборке тете. — Я делаю это не для того, чтобы довести дом до блеска, а просто, чтобы не сорваться. — Почему? — спросила Энни. — Что в этом такого. Он всего лишь придет, и вы поговорите о твоем ребенке. Ты же этого сама хотела, помнишь? — Это было четыре года назад. Тогда я действительно считала, что для Дани будет лучше, если Джейн примет участие в ее жизни, — напомнила Лисбон племяннице. — Но все меняется. Энни уставилась на Лисбон: — Ты действительно считаешь, что он не должен видеть своего ребенка? — Я не хочу, чтобы он причинил боль Дани. — Что он может сделать? Столкнет ее с лестницы? — Он уйдет! Он разобьет ей сердце! — Ты уверена? Может быть тебе стоит дать ему шанс, — сказала Энни. — После всего, через что он прошел. Ведь он однажды потерял дочь, почему он должен терять еще одну? — Дани — не Шарлотта, — ответила Лисбон и, отведя взгляд в сторону, мягко добавила: — А я не Анджела. Повернувшись, Тереза встретилась с полным грусти и жалости взглядом Энни: — Ты на самом деле думаешь, что это является причиной его ухода? Лисбон снова отвернулась. — Это не важно. Он ушел и не может это исправить. Я не могу доверить ему своего ребенка, только и всего, — она тяжело вздохнула и встретилась взглядом с Энни. — Дани наверху, можешь помочь ей собраться. — Для чего? Хочешь, чтобы я помогла ей одеться для встречи с ним? — Она не встретится с ним. Ты уведешь ее. — Я? — Да, — настойчиво произнесла Лисбон. — Но ведь это вечер пятницы! — И что? — То, что я обычно предпочитаю зависнуть с друзьями постарше четырех лет, предпочтительно с симпатичными особями мужского пола. Лисбон посмотрела на Энни: — У тебя будет еще немало пятничных вечеров. Но так как сейчас ты живешь со мной, я была бы благодарна, если бы ты сделала мне одолжение и провела этот вечер с моей дочерью. Энни все еще была раздражена из-за того, что ее планы на вечер растворились, как дым в ясном небе. — Чем именно я должна занять ее? — Своди ее в кино, поешьте мороженое, прогуляйтесь в парке — мне все равно, главное подальше отсюда, — объяснила Лисбон. — И не приводи ее обратно, пока я не позвоню и не сообщу, что он ушел. — Ты шутишь? Я не просто должна выступить в роли няньки для ДиДжей, так еще и похитить ее? Может мне еще в одеяло ее завернуть и спрятать в машине? — Перестань драматизировать, просто сделай это для меня. Энни вздохнула и поднялась на ноги: — Это просто смешно. Ты ведь понимаешь это? Он ее отец, а не Чарльз Мэнсон*. — Просто уведи Дани. — Хорошо, я ухожу, — сказала Энни и направилась вверх по лестнице, бормоча под нос о скармливании ребенку море сладостей в качестве компенсации. И Лисбон была не против. Она так заботилась об этом четыре года, но готова была закрыть на это глаза на один вечер, только чтобы защитить своего ребенка. Спустя несколько минут, Дани сбежала вниз по лестнице в ее маленьких розовых кроссовках Nike. — Энни сказала, что мы идем гулять! — радостно прокричала девочка. — Да, идете, — сказала Лисбон. — День веселья в компании твоей кузины. — Ура! — Ну, хоть кто-то рад, — заметила Энни, поймав при этом неодобрительный взгляд Лисбон. Несмотря на все ее жалобы, Энни по-настоящему любила эту маленькую «катастрофу», просто ей не нравилось, когда рушили ее планы. К тому же, у нее было свое мнение в отношении личной жизни Лисбон. Особенно это касалось предстоящей свадьбы. — Ну же, ДиДжей, — вступилась Энни. — Устроим небольшой девичник. — А как же мамочка? — Мамочка останется здесь и займется кое-какими делами, — сказала Лисбон Дани. — Это скучные взрослые глупости. Поэтому тебе придется побыть с твоей кузиной. В то время как Дани предпочла бы провести время с мамой, вечер с кузиной обещал быть куда более веселым, чем перспектива сидеть дома в одиночестве. Она сияла от счастья, когда Энни вывела ее из дома и направилась к своей помятой Камри. Лисбон видела, как Энни застегнула все ремни на детском сидении и, встретившись еще раз взглядом с тетей, села на водительское сидение и выехала с парковки. Лисбон вздохнула с облегчением, провожая взглядом отъезжающую машину — теперь Дани будет в безопасности, когда Джейн появится здесь. Она все еще пыталась занять себя хоть чем-то. Тереза поднялась наверх, чтобы переодеться. Она не пыталась впечатлить Джейна, ради всего святого, она ведь была помолвлена. Наконец-то раздался стук в дверь и Лисбон, нервно вздохнув, медленно направилась к двери. _________________________________________________________________ *Чарльз Мэнсон — американский преступник, музыкант, лидер коммуны «Семья», отдельные члены которой в 1969 году совершили ряд жестоких убийств.