Ты в моих венах

«Погоня за монстрами меняет тебя» Джейн сказал это однажды, и я не смогла опровергнуть его слова, но позже я поняла, что она не только меняет тебя и твои взгляды на жизнь, но и забирает многое: чувство собственного достоинства, семью, сердце и твою душу. Я знаю, что потеряла все это во время охоты на Красного Джона, так же, как и Джейн. И я думала, что есть возможность вернуть хоть какую-то часть назад. Даже сейчас я все еще пытаюсь вернуть то, что когда-то было моим… совершенно не представляя, получится ли это у меня. Из книги «Тигр, Тигр» автор Тереза Лисбон. Лисбон стояла на заднем дворике своего дома, плиточная тропинка всего на метр отделяла ее босые ноги от песка. Солнце еще не подобралось к этому участку, и она могла спокойно стоять, не боясь ожогов. Волны разбивались о берег, и Лисбон видела несколько чаек, которые снова и снова ныряли в воду в поисках пищи. В этот ранний час пляж казался пустынным, и только какой-то бегун устало плелся вдоль линии мокрого песка. Лисбон сделала небольшой глоток кофе и позволила утреннему спокойствию окутать ее, наполнить чем-то сродни умиротворению. Это было одной из причин, почему она хотела жить именно здесь — океан должен был стать своего рода успокоительным, и Лисбон мучительно нуждалась в этом. Кроме того, Дани обожала бегать по пляжу когда ей захочется. Энни все еще спала. Если она возвращалась поздно, то с трудом могла подняться раньше полудня. Дани же должна была вскоре проснуться, ведь она была ранней пташкой, как и ее мама. Проснувшись, она захочет завтрак, прежде чем затеять свою обычную беготню по дому — и если Дани застанет мать на улице, то проведет на пляже весь день. Лисбон вздохнула и допила остатки кофе, глубоко вдохнув соленый морской воздух. Часть ее хотела просто наслаждаться этим уединением, ведь вскоре ему должен прийти конец. Крис убеждал Лисбон разрешить ему перевезти часть вещей в ее дом, при этом намекая на то, что неплохо было бы начать поиски места побольше, если, конечно, она не против. Но ей не особо хотелось покидать этот дом. Место, где Дани сделала свои первые шаги, научилась плавать в океане. Но в большей степени потому, что когда-то Лисбон выбрала этот дом в знак нового начала, начала ее новой жизни. Свой личный уголок, который она создала из маленьких кусочков, оставшихся от прежних дней. Здесь все началось с чистого листа, и именно это было ей дорого. Лисбон любила его еще и потому, что здесь ее не мучили воспоминания, куда бы она ни посмотрела. Ничто не напоминало о нем, он ни к чему не прикасался. И именно это место было одним из немногих, где, оглядевшись по сторонам, она чувствовала себя свободной от него. Она еще раз вдохнула морской воздух, прежде чем вернуться в дом, и поставила уже пустую кружку в раковину. Внезапно ей в голову пришла мысль, и вместо того, чтобы подняться наверх, Лисбон направилась в гостиную. Здесь на полке у нее была большая коллекция книг, и Тереза выбрала одну из них — ту, что любила и ненавидела больше всего. Черный переплет с красными буквами и одинокой картинкой на обложке в виде красного смайла. Название соответствовало внешнему виду книги — большими красными буквами было выведено «Тигр, Тигр», и чуть ниже, более мелким шрифтом, шла фраза: «Реальная история расследования и поимки Красного Джона». Ее имя располагалось сразу над смайлом, после имени Кейт. Ее книга, ее слова, ее история — иногда было сложно поверить в то, что она действительно сделала это. Казалось, что прошло, по меньшей мере, целое столетие. Сто лет и тысяча пролитых слез. Лисбон раскрыла книгу, пропустив оглавление и первую часть. В основном она принадлежала Кейт — история жизни Красного Джона и подробный отчет о его жертвах до того момента, как дело попало к Лисбон. Она остановилась на двенадцатой главе, которая называлась «Анджела и Шарлотта Джейн». Тереза читала ее не один раз, но написание этой главы она отдала Кейт — Лисбон чувствовала, что не должна описывать их гибель… словно она была не в праве. Тереза продолжала перелистывать страницы до тех пор, пока не дошла до второй части — ее истории. В списке любимых глав Лисбон была та, где она рассказывала о своей жизни до прихода в КБР. Кейт практически заставила ее написать об этом, видимо для того, чтобы как-то приблизить Лисбон к народу или что-то вроде этого. Следующая глава была первой, которая так легко и просто писалась. Глава семнадцатая: Патрик Джейн. Лисбон свернулась калачиком на диване и смотрела на страницы книги. Она вспомнила, как сидела перед своим ноутбуком, глядя на чистую страницу документа и пытаясь понять, как рассказать о том, с чего началось расследование по Делу Красного Джона. И, в конце концов, она была вынуждена признать, что точкой отсчета стал тот момент, когда Джейн вошел в ее жизнь. «Босс, здесь мужчина, хочет поговорить с вами о деле Красного Джона. Говорит, что его имя Патрик Джейн». Это был не первый раз, когда я услышала имя «Патрик Джейн» — за те шесть месяцев, что моя команда занималась делом Красного Джона, я просмотрела файлы дюжину раз. Но это был первый случай, когда мне выпал шанс познакомиться с самым печально известным человеком из всех, кто был вовлечен в это дело. И, конечно, я не подозревала, какой хаос вот-вот ворвется в мою жизнь. В нашу первую встречу я не заметила того, что бросалось в глаза всем, кто видит его впервые. У него не было той фирменной улыбки на лице; не было той ауры доверия и едва сдерживаемой игривости. Первое, о чем я подумала при встрече с ним, это то, что он был потерян. Он напомнил мне брошенного на улице щенка. Разбитый — так лучше всего можно было бы описать его, полностью уничтоженный. Он пришел взглянуть на материалы дела — не было ничего необычного для члена семьи жертвы в желании помочь расследованию, но он был самым настойчивым из всех. Как назло, у нас появилось новое дело, и у меня не было возможности даже вкратце изложить то немногое, чем я могла с ним поделиться. В самый последний момент я поняла, что он и так это знал, и у него был свой план, как добиться желаемого. После того, как один из моих подчиненных ударил его, мой босс страстно возжелал дать Джейну все, что тот только хотел. Так он впервые попал на место преступления с моей командой, и именно тогда я впервые увидела его в действии. Всего один взгляд на тело, и у него уже была дюжина деталей относительно жертвы, которые мы не собрали бы и за неделю, обивая пороги с опросами. Джейн же сделал все это совсем не напрягаясь, несмотря на то, что его чуть не стошнило рядом с трупом. И именно тогда я поняла, что у него есть дар, объяснения которому я никогда не смогу найти, хотя сам Джейн никогда не называл это так. Для него это было проклятьем, которое управляло его жизнью, и благодаря которому он потерял свою семью. Он крутился под ногами несколько следующих дней в ожидании файлов по делу Красного Джона. И когда наше текущее расследование встало в тупик, я приняла решение, которое, возможно, изменило мою жизнь навсегда. Я попросила его вычислить убийцу, настаивая на том, что он мог бы воспользоваться своим даром во имя благого дела. Я до сих пор не знаю, что именно в моих словах стало решающим и убедило его, но несколько минут спустя я наблюдала, как он вычисляет преступника, используя самодельные карты таро. Не думаю, что он когда-либо догадывался, но именно я намекнула боссу взять Джейна в штат, заметив, что он мог бы стать очень ценным сотрудником Бюро. Бесспорно, во всем этом присутствовала толика сомнения. Я видела, как Джейн смотрит на файлы по Красному Джону, словно наркоман на дозу героина. Но я надеялась, что мне удастся усмирить в нем это, и, возможно, тем временем мы смогли бы посадить за решетку несколько плохих парней. В тот момент я была права и ошибалась одновременно, но я не жалею о своем решении. Правда в том, что Патрик Джейн — это лучшее и худшее, что когда-либо случалось со мной. Я даже не подозревала, какой хаос он может оставлять после себя — ни одна природная катастрофа не сравнится с этим. Мне лично довелось узнать, каким высокомерным, упрямым и помешанным ублюдком он был. Джейн полагал, что цель оправдывает средства, и смотрел на людей, как на марионеток, которых может использовать в своих собственных целях, включая и меня. Ему было плевать на правила или нормы, и он часто использовал различные трюки и уловки, чтобы раскрыть дело. За время нашей совместной работы он успел похоронить человека заживо, инициировать свою смерть, организовать потасовку, сымитировать угрозу взрыва бомбы, заставить меня поверить, что мы умираем от смертельного вируса (за это я ему врезала), и этот список можно продолжать бесконечно. Я побывала в роли его жены, подружки, спонсора и сестры столько раз, что уже сбилась со счета. И в какой-то момент наши отношения стали чем-то большим, чем просто мои попытки контролировать неконтролируемое. Все началось с легкого раздражения, которое вызывал мой несносный коллега, и плавно перешло в настоящую дружбу…. А затем и в нечто гораздо большее. Джейн показал мне такие свои стороны, которые, я думаю, он никогда и никому не раскрывал прежде. Он всегда знал о моих секретах, но не был готов добровольно делиться своими. Наши отношения стали больше чем дружескими, больше чем родственными, это перестало поддаваться какому-либо объяснению. Я не могу подобрать слово, которое смогло бы описать наши чувства друг к другу. Во всяком случае, не одно из тех слов, которыми я могла бы поделиться. Лисбон закрыла книгу, встряхнув головой, чтобы отогнать подступившую волну сентиментальности. Возможно, в тот момент было сказано слишком много, но она не представляла, как еще можно описать то, что произошло между ней и Джейном. Откровенно говоря, книга стала своего рода дневником, возможностью доказать самой себе, что все те воспоминания были реальны, что у нее было осязаемое доказательство всего того, что случилось, и что ей довелось пережить. И несмотря на то, что она была абсолютно сломлена, а ее семья, которую она полюбила больше себя самой, была разрушена… Все произошло на самом деле. Тихий скрип открывающейся двери наверху и топот маленьких ножек вырвал Лисбон из ее мыслей. Она нежно улыбнулась и вернула книгу на полку, прежде чем встать с дивана. Как раз в этот момент ее белокурая кудрявая малышка вбежала в комнату.  — Мамочка! — вскрикнула Дани и бросилась в объятья матери. Лисбон погладила волосы дочери, счастье и покой наполнили ее, как всегда бывало в минуты, когда она была со своей малышкой. Только тогда Тереза не страдала от боли и бесконечных вопросов — рядом с этим чудом, что она произвела на свет, просто не было места для сожалений.  — Итак, солнышко, — мягко сказала Лисбон. — Чем мы займемся сегодня? ____________________________________ Ей понадобилось немного времени, чтобы усадить дочку завтракать. Пока Дани наслаждалась хлопьями с молоком, Лисбон поднялась наверх и вытащила племянницу из постели. Из своевольного подростка Аннабет Лисбон выросла в совершенно непослушную молодую девушку. Энни еле держалась в колледже, появляясь на занятиях, когда ей было угодно, и множество раз оказывалась на испытательном сроке. Ее средний балл никогда не соответствовал потенциалу девушки. Но все же Энни пришлось столкнуться с реальностью — она переехала к тете на время, пока не решит, что делать дальше со своей жизнью. Лисбон была готова ждать, а Энни, в свою очередь, согласилась оказывать ей необходимую помощь. А помощь заключалась в том, чтобы возить Дани в дошкольную гимназию по пути на работу, чтобы Лисбон не опаздывала на свою. Хаос, образовавшийся после поимки Красного Джона, шокировал и эмоционально истощил Лисбон — и ей пришлось сделать шаг назад, чтобы переоценить свою жизнь. На самом деле, через некоторое время после того, как Джейн перестал появляться на работе, Лисбон уволилась из КБР. Именно беременность заставила ее задуматься о том, куда она может пойти и чем может заняться. Вот почему Лисбон решила подключить свои связи в ФБР и узнать, будут ли они заинтересованы в работе с ней. И они были. Незадолго до рождения Даниэлы появилась Кейт, и внезапно у Лисбон образовалась новая цель — ее книга. Тереза взяла небольшой перерыв, прежде чем приступить к новой работе, переехала в Лос-Анджелес и училась балансировать между уходом за ребенком и написанием книги. Каким-то образом ей все же удалось соединить пару предложений вместе и пережить промо-тур, который включал в себя десятки городов, пресс-релизов и публичных выходов в свет на очень известные ток-шоу. Она никогда не мечтала о встрече с Келли Риппа, но это интервью чертовски взволновало ее невестку. После успеха книги издатели настаивали на написании еще одной, но Лисбон хотелось снова стать тем, кем она была на самом деле — копом. Но появление на свет дочери и отсутствие блондинистого наказания под боком ослабили ее любовь к преследованию убийц, и Лисбон переключилась на административную работу. Иногда Тереза напоминала себе Минелли, указывая агентам, что делать, и беседуя с толстосумами, которые вечно хотели одолжений. Она не была дурой и прекрасно понимала, что ее боссы любили престиж ее имени и прошлого. Публичные заявления о том, что расследованием займется женщина, которая поймала Красного Джона, развеивало всякие сомнения, даже если все, что она делала — это лишь подкидывала пару идей и отправляла петиции судьям на ордеры. Но не все было гладко. Ее книга и публичность превратили Лисбон в легкую добычу, сделав ее жизнь прозрачной для других. Каждый, кто прочитал эту историю, знал о детстве Лисбон, о ее работе копом, а затем и агентом. Они были в курсе того, на какие крайности она пошла, чтобы поймать Красного Джона, знали о том, что это расследование превратило Лисбон в мишень для серийного убийцы. Именно так — если читать внимательно, то становится очевидным, что Красный Джон выбрал Лисбон для себя. От этих воспоминаний ей все еще снились кошмары. Психопат, которого она ненавидела, верил в то, что Лисбон захочет быть с ним. Она знала, что это была не любовь, чудовище не было на нее способно. Он всего лишь желал иметь то, чем обладал Джейн. Его одержимость консультантом КБР достигла таких высот, что Красный Джон в буквальном смысле хотел оказаться на его месте, забрав все, что принадлежало Патрику, включая и ее. Оказаться мишенью Красного Джона, как Клариса Старлинг для Ганнибала Лектора было нелегко, но, по крайней мере, ей удалось вырваться, оставаясь в психически уравновешенном состоянии. Часть ее задавалась вопросом, задевало ли Джейна то, что монстр, за которым он гнался, положил на нее глаз. Но она так же понимала, что Джейн никогда не использовал бы это против нее. Он винил исключительно себя за то, что она стала мишенью Красного Джона. Возможно, именно это и держало его на расстоянии — ему казалось правильным нести это бремя на своих плечах. Но от этого ее жизнь не становилась легче, не становилась менее болезненной. Лисбон ехала на работу, когда зазвонил ее телефон, а на дисплее высветилось имя Криса. Она быстро ответила: — Привет, Крис. Я еду на работу. Как дела? — Знаю, не хотел тебя отвлекать, но мне позвонил организатор, спрашивает, что ты хочешь в качестве закуски. Лисбон поморщилась — она даже в глаза не видела предоставленное организатором меню. — Ты же знаешь, что я не привередлива, уверена — что бы ты ни выбрал, это будет здорово. — Моя сестра считает, что лучше всего подойдут краб кейки и маленькие кесадильи. — Звучит замечательно, — сказала Лисбон, вновь возлагая все решения на будущую невестку. Вообще-то это было тем, что она делала постоянно, когда речь шла о свадьбе. Цветами были розы и лилии…или гардении? Лисбон не знала, и на самом деле ей было все равно. Будь у нее такая возможность, она бы даже позволила невестке выбрать свадебное платье, но Кейт самостоятельно затащила подругу в три разных свадебных салона. Как-то раз Крис отметил ее незаинтересованность в свадебной подготовке, но Лисбон сказала, что ее мало волнует само торжество, гораздо больше она ждала замужества. Это было правдой. Ей хотелось покончить со свадьбой как можно быстрее, и больше не думать об этом. После бракосочетания Чо она с головой окунулась в отношения с Крисом. Лисбон не переставала задаваться вопросом, почему же ей так внезапно захотелось оказаться в стабильных отношениях, почему она решила выйти замуж. По мнению Энни, Лисбон просто хотелось, чтобы у ее дочери был отец, но ей самой не нравилась эта причина. Она не объясняла, почему этот странный переворот произошел с ней после свадьбы Чо. Хотя было одно объяснение, но Лисбон не нравилось думать об этом. Джейна больше не было в ее жизни, и ее свадьба не имела к нему никакого отношения. Совершенно никакого. Она поболтала со своим женихом о предстоящем торжестве, и он вновь предложил начать поиски нового жилья, чего-то побольше ее собственного. Это было тем, чего Лисбон пыталась избежать — ей не хотелось переезжать, не сейчас, ведь она так долго искала дом, в котором вновь могла почувствовать себя целостной. После этого она рассеянно слушала то, о чем он говорил, и иногда в его речи проскальзывал южный акцент. Этот акцент был частью его очарования, в комплекте с его замечательными манерами южанина и любовью к хорошей еде. Лисбон испытывала тайную страсть к готовке его матери, и ей пришлось признать, что это было много лучше тех блюд, что она готовила дома и могла бы позволить себе в ресторанах. Ей бы очень хотелось вновь попробовать этой курицы, обжаренной во фритюре, даже если бы это окончательно закупорило ее артерии. Ах, если бы она еще и научилась разделять его одержимость Теннесийским футболом… Прежде чем попрощаться, они договорились встретиться вечером, если получится — он говорил со своими издателями, что могло означать писанину на всю ночь. Лисбон положила трубку и продолжила дорогу на работу в тишине. Крис был хорошим мужчиной, милым и обаятельным, и замечательно относился к ее дочери. Он прекрасно понимал, что Тереза мать Дани и, несмотря на то, что Крис любит девочку, он все же не ее отец. Они думали об удочерении, но оставили эту затею. В конце концов, все бы сложилось так, как оно и было изначально — Дани осталась бы дочерью Лисбон, а у Криса появилась бы падчерица. Лисбон завернула на парковку отделения ФБР в Лос-Анджелесе и зашла внутрь, кивая и улыбаясь коллегам по дороге в свой офис. Стол был завален бумагами и фотографиями — в основном на них была Дани, за исключением одного снимка, на котором была запечатлена вся команда. Этот снимок был сделан восемь лет назад, задолго до всего того хаоса, до списка имен, Лас-Вегаса, задолго до того, как она впервые услышала стихотворение «Тигр, Тигр» — в то время, когда она была так счастлива. Лисбон оглядела свой офис — ее имя на двери, и множество фотографий Дани, улыбающихся ей в ответ. Теперь это было ее жизнью, с хорошими и плохими моментами в ней. И Лисбон снова, шаг за шагом, шла навстречу своему счастью. Ланч с Кейт был практически ежедневным ритуалом, тем, что им обеим очень нравилось делать вместе, особенно сейчас, когда они жили в одном городе. Кейт была единственным другом, который был рядом, и лучшей подружкой, которой у нее не было с подростковых времен. Обычно темы их разговоров вертелись вокруг личной жизни Кейт и предстоящей свадьбы Лисбон. Возможность сидеть где-то в ресторане, сплетничать за салатиком — это заставляло ее чувствовать себя обычным, нормальным человеком. — Пока я не забыла, я должна рассказать тебе кое-что классное! — Что? — спросила Лисбон, прикусив язык. Последняя классная новость, которую ей рассказала Кейт, была о том, что парень из ее тренажерного зала поглядывал на нее. — Точнее, сначала мне надо кое-что у тебя спросить, — хитро сказала Кейт. — Кого бы ты взяла на роль самой себя в фильме? — Ты шутишь? — Я представляю Сандру Буллок, но знаешь, Кейт Бекинсейл тоже смотрелась бы неплохо. Лисбон тряхнула головой: — О чем, черт возьми, ты говоришь? Кейт широко улыбнулась. — Мне звонил издатель, ему поступило очень хорошее предложение по поводу экранизации нашей книги. — Ты смеешься надо мной. — Нет! Представь, как бы это было здорово! — Скорее ужасающе, — сказала Лисбон. — Я не хочу, чтобы моя жизнь превратилась в одну большую Голливудскую фантазию. — Они изменят имена. — Ну да, а то никто не догадается, — саркастически заметила Лисбон. — Это неуместно, в самом деле — от рук Красного Джона погибли люди. Нельзя использовать это для того, чтобы продавать билеты в кино с баснословно дорогим попкорном. Кейт закатила глаза, но она прекрасно понимала, что Лисбон ни за что не пойдет на это: — Ну и ладно, я все равно им сказала, что ты никогда не согласишься. — Тогда зачем все это? — Мне просто хотелось увидеть твое лицо, когда я скажу тебе об этом. Лисбон посмотрела на подругу: — Иногда ты ведешь себя как ребенок, — но она уже улыбалась… Это напомнило ей о временах, когда невинные поддразнивания и подколы были частью ее дня. Кейт засмеялась: — Но все же они очень надеются, что ты напишешь еще одну книгу. Лисбон улыбнулась и тряхнула головой: — Это, конечно, может быть весело, но о чем мне писать? — МакТир? Уолкер? Список обширный. Да у тебя просто золотая жила материалов со времен КБР, почему бы не копнуть немного? Она пожала плечами: — Смысл книги был не в том, чтобы заработать побольше денег или похлопать себя по спине за хорошо выполненную работу. А в том, чтобы расставить все случившееся по местам, — она опустила взгляд на свои руки. — И напомнить себе самой, что все было по-настоящему, после того, как все развалилось на части, и каждый из нас пошел своей дорогой. Мне было необходимо хоть что-то, какое-то доказательство того, что все произошло на самом деле… Что у меня был весь этот опыт и моя семья, моя команда. Теперь Кейт была очень серьезна и осторожно взглянула на подругу: — Ты ведь знаешь, что для этого тебе не нужна была книга. И твоя команда…они не бросили тебя. Они просто двигаются дальше, так же, как и ты. — Грейс, Уэйн и Кимбэлл не бросили меня, — согласилась Лисбон. — Ну, хорошо, трое из четверых, и неужели ты серьезно хочешь поговорить о доказательстве того, что все произошедшее с ним было на самом деле? Дани — самое настоящее тому подтверждение. Лисбон сделала глоток воды, ее щеки немного покраснели от напоминания о том, как ее дочь появилась на свет. — Это было совсем не о Дани. Но не в этом суть. Шрамы от дел МакТира и Уолкера не такие, как от дела Красного Джона, от них я не просыпаюсь по ночам, не чувствую нужды объяснить себе и другим, почему все случилось так, как случилось. Кейт кивнула — она понимала, о чем говорила ее подруга. — Но ты хотя бы взглянешь на мою следующую книгу? Лисбон закатила глаза: — Я не могу исправить грамматику, но могу сказать, хорошая она или нет. — Большего мне и не надо. Они обе рассмеялись, и Кейт перевела тему, рассказывая ей о своей сестре, которая живет в Фениксе, и у которой довольно консервативный образ жизни. Их обеих позабавило то, что сестра Кейт как-то позвонила ей в слезах, рассказывая о том, что у ее сына выпал зуб, и он не успеет вырасти до момента, когда они будут делать рождественские фотографии. Действительно, воистину плачевная ситуация. Лисбон все еще смеялась, когда заметила, как изменилось выражение лица Кейт. — Что такое? — спросила Лисбон, искренне беспокоясь за подругу. — Ты знаешь, где сейчас Джейн? — Конечно, нет. А что? — Потому что… это разве не он? — Что?! — Лисбон резко развернулась на месте и начала искать глазами знакомое лицо. Скорее всего Кейт ошибалась. Джейн не мог быть в Лос-Анджелесе, не мог быть где-то рядом с ней. К тому же, Кейт видела его только на фотографиях, она не могла его узнать. Это должно было быть ошибкой. Но через две секунды она увидела его. Он стоял через улицу, рядом с припаркованной машиной. Она не знала, была ли это его машина или нет, но это точно был не его Ситроен. Джейн смотрел на нее, пялился, если быть точнее. — О Боже, — прошептала Лисбон, не в силах отвести взгляда. — Что он тут делает? — спросила Кейт. — Я… я не знаю, — ответила Лисбон. — Я ничего не слышала о нем со свадьбы Чо, — ее сердце бешено стучало в груди. Что он здесь делает? Почему сейчас? За месяц до ее свадьбы? Было слишком поздно хотеть вернуть ее обратно…слишком, слишком поздно. И неожиданно Джейн направился к ней. — Чеееееееерт, — протянула Кейт. Лисбон могла бы согласиться с описанием ситуации, если бы не чувствовала себя так, словно ее вот-вот хватит сердечный приступ. — Мне нужно идти. Прямо сейчас. — Разве ты не хочешь…? — Нет, — быстро прервала ее Лисбон. — Я не хочу. Я не смогу вынести это еще раз. Не сейчас. Лисбон схватила сумку и поспешила выйти из ресторана, забыв заплатить за свой обед. Что ж, она вернет деньги Кейт позже — в данный момент побег казался более важной задачей. Лисбон не оглянулась, даже не подумала остановиться, пока не оказалась в машине на пути в свой офис в ФБР. Проезжающая рядом машина посигналила ей, и она не могла понять, в чем дело, пока не осознала, как криво вела автомобиль — у нее ужасно тряслись руки. Она завернула на полупустую парковку банка, остановила машину и спрятала голову в ладонях, изо всех сил стараясь успокоиться и просто дышать. О Боже. Что он здесь делает? Просто проходил мимо? Или… или он приехал, чтобы увидеть ее? Лисбон вытерла навернувшиеся слезы и тряхнула головой. Нет, было слишком поздно. Слишком, слишком поздно для любых извинений. Он не может измениться, он ей об этом уже говорил. Это была счастливая случайность. Он бы не был здесь ради нее. Он просто не мог.