Алладином буду я!

Акаину доволен. Улыбается довольно безумно, если взглянуть беспристрастно. - Наконец-то! Наконец-то в моих руках достаточно сил, чтобы уничтожить Свод! Чтобы низвергнуть его жителей! Он упивается Силой, Черной Магией Акромарии и Черным Эфиром, что струится вокруг него, багрово поблескивая. Он сломал и предал сам себя, чтобы добиться власти над Эфиром: очернить его и подчинить. Сакадзуки слышит тихий смешок и тут же поворачивается на него. - Ты?! – Акаину тут же атакует. Черное Причастие тяжелым покрывалом падает на ребенка, но девочка недоуменно пожимает плечами и усмехается. Сакадзуки вскидывает руки вверх, приводя весь свой Эфир в действие. - Проклятая Ведьма! Девочка склоняет голову набок. - На каком пути ты потерял свою душу, Сакадзуки? Зачем ты жаждешь власти там, где ее нет? - Свод! Мне нужна ваша сила! Девочка усмехается. - Наша сила? – ее серые, пепельные глаза внимательно смотрят на Акаину. – Вместе с ней ты получишь и нашу слабость, и наше бремя. Сможешь ли ты его понести? Сакадзуки зарычал. - А-а… - усмехается Королева Свода. – Не нужно тебе бремя? Только силы жаждешь? Она смеется, и Сакадзуки отступает на шаг, от ее зеркального смеха изменяются даже стены. - Так не выйдет, - строго сказала она, успокоившись. – Не важно, чего хочешь ты. Сила решает за себя, а не ты за Силу. В этом смысл Первооснов. И если они говорят тебе нести бремя, то ты его несешь. Если его нести ты не в силах, то Сила раздавит тебя. - Посмотрим, - ядовито сказал Акаину. - А мне казалось я доходчиво изъясняюсь, - улыбнулась Вейзе. – Ладно. Приходи в Свод. Как убила твоего предка, так убью и тебя. И навсегда заключу твою душу в Зеркалах. Ты получишь Силу, которую жаждешь, только никогда не сможешь ее использовать. - Посмотрим! – уверенно сказал Сакадзуки. – Ты не представляешь, что я для тебя приготовил! Вейзе тяжело глянула на Акаину. - Удиви меня. И если выйдет, я отдам тебе Свод. Отдам всю свою силу. И тогда… Я наконец-то стану свободной. Пожалуй, я даже не против, чтобы ты победил. 1. Корабль прыгал по волнам, поймав самый обычный, не магический ветер в свои паруса. Зоро и Мононоске уверенно управлялись с шебекой, а Санджи что-то химичил на кухне. Им повезло – угнанный корабль был готов к отправлению, из команды был только один молодой мужчина, который как только понял, что произошло, прыгнул в воду и был таков. Ророноа в глубине души не верил, что это был человек. Водный Народ скорее всего. Странно видеть его в Иззарге, но здесь, практически на экваторе, вполне нормально. Возможно, эта рыбка поплыла домой. К вечеру Зоро понял, что был прав, - это был Водный. Рыбка плыла за ними следом. Наверняка лелеяла мечту об убийстве похитителей корабля, но Санджи приказал чуть замедлить ход. - Поднимайся! – крикнул маг, глядя вниз, в светлые воды. – Ты же не можешь вечно следовать за нами! Парень из Водного Народа уверенно, но осторожно поднялся, глядя в голубые глаза Санджи. - Джинбей, - выдохнул он, пока маг, да и Зоро тоже, с любопытством разглядывали молодого парня, может, чуть немного старше их. Так казалось на вид, сколько на самом деле лет этому существу, можно было только гадать. У него были смешные брови, смешнее, чем у Санджи, хотя Зоро никогда бы не признался, что обожает целовать его завитушки. У него были акульи зубки – каждый был острее любой иглы. Один глаз пересекал свежий шрам, а на груди была татуировка, похожая на Красное Солнце. Его кожа в тени была обычного цвета, но на солнце, а сейчас Джинбей купался в нем, становилась голубой. - Санджи Асиями. А это глупое Маримо – Ророноа Зоро! Джинбей, который сидел на корточках на перилах корабля, вежливо кивнул. - Что вы будете со мной делать? – спокойно и с достоинством поинтересовался Водный. - Я так понимаю, ты не можешь далеко удаляться от корабля? – поинтересовался Санджи. - Верно, водный. Ты как никто другой понимаешь меня, - с уважением сообщил Джинбей. Зоро понял, что со своей ревностью ему придется что-то делать. Ревновать к каждой мачте глупо, а Санджи теперь не его собственность. - Для начала я тебя хорошенько накормлю. Ничего, что рыбой? - Чего. - Мясо есть, но придется подождать, - вежливо улыбнулся Санджи. - Самое простое подойдет. Я не гурман, - улыбнулся Джинбей, проводя рукой с когтями по груди, оставляя следы на татуировке. - Ты – раб, - вдруг уверенно сказал Зоро. – Тебя продали в рабство капитану этой шебеки. Ты обязан служить ему. Может, тебе доверили охранять корабль. Или что-то такое, во всяком случае уйти далеко ты не вправе. Этот знак… - Знак вечного рабства, - ухмыльнулся Джинбей. – Зришь в корень, Ророноа, человек, привыкший властвовать. Может, ты – Принц? - Бывший, - вернул ухмылку Зоро, но Джинбея внезапно передернуло. - Вот оно что… В твоей душе дремлет дьявольская сила. Она глядит через твой левый глаз, и если ты не научишься ее контролировать, то погубишь тех, кто тебе дорог. - Что же это за сила? – складывая руки на груди, холодно осведомился Зоро. Джинбей медленно бледнел. - Сила Первого Короля Акромарии – Ремии. Сила Пути. Ророноа с трудом сохранил невозмутимость. Он знал историю Акромарии. Знал это имя. Но никогда оно не заставляло душу сжиматься с тоской и странным желанием: - Я его увижу? Как можно увидеть того, кто правил два тысячелетия назад? Того, кто вместе со своим Алладином и Магом создал Свод? Разве что в Своде. Но это казалось помесью безумия с шизофренией. Джинбей вскинул подбородок. - Так я и знал. Ты помнишь его. Значит… Пришло время. - Что за время? – недовольно буркнул Зоро. - Когда Стражи Свода – Снежный и Огненный Драконы сойдутся в битве за право открыть Свод… Когда Властители Свода передадут власть тому, кто будет ее алкать… И тогда… Каким будет новый мир решать будут новые Короли. От этих слов передергивало. Зоро прекрасно понимал, что именно Акаину пытался в прошлый раз открыть Свод. Все это закончилось геноцидом. Войной, от которой мир еще не оправился. До сих пор в мире жила Тьма, что выпустил Сакадзуки. До сих пор ненависть мутила горячие головы молодых парней и магов, призывая мстить за погибшие семьи. - Идите есть, олухи Царя Небесного! – прокричал Санджи с кухни. Любой повар рад, когда его стряпню поглощают с видимым удовольствием, Санджи не был исключением. Что Джинбей, что Зоро, что Мононоске резво набросились на еду, подчищая тарелки и в один голос заорали: - Добавки! Добавка, к счастью, была, ибо Санджи имел четкое представление об аппетитах принца и не думал, что Водный ест меньше. Что же до Дракона – то тут было очевидно. На обращения тоже затрачивалась сила, ее надо было восполнять, и еда была самым простым средством. Санджи сел на стул, переворачивая его так, чтобы спинка оказалась между ног. Уложив руки сверху, он уставился на Джинбея. - И как снять эту дурацкую магическую метку? - Никак, - буркнул Джинбей. – Только если убить мага, что ее поставил. - И кто ее поставил? – поинтересовался Санджи - Эй! – Зоро явно считал, что у них есть дела поважнее, чем освобождать всяких там рабов. - Бог, - холодно сказал Джинбей. Зоро криво усмехнулся. - А вот это уже интересно. - Совсем не интересно, - нахмурился Водный. – Мы перед ним бессильны. Джинбей ударил кулаком по столу, и по центру побежала ощутимая трещина. Водный был силен, но говорил о собственной слабости. - Наши девушки и женщины… Наши дети и старики… Все в заложниках у этого Бога, - Джинбей выплюнул это слово как ругательство. – Все наши мужчины, кто имел неосторожность сопротивляться – либо мертвы, либо стали его рабами, которых он продал тем, кто мог позволить себе купить. Лицо Водного исказила ненависть, смешанная с яростью. - Он живет на Воздушном Острове, и нам не так-то легко достать его, но Сила его легко достигает Глубин, заставляя подчиняться! Джинбей сжал руку в кулак. - У него на острове живут обычные люди? - Да. Кто-то сопротивляется, кто-то подчиняется. Но сопротивление для них так же опасно, как и для нас. Глаза Зоро сверкнули. - Какой интересный враг. Санджи усмехнулся. - Почему бы нет. Раз мы возвращаемся в Степи Фандарра водным путем, то почему бы не решить проблемку или две? – Санджи выглядел довольным, но Зоро уловил мощное скрытое темное чувство. Это из-за того, что Джинбей – раб, и Санджи это бесит, как бесит в целом работорговля? - Не кипятись, Водным Маг, - посоветовал Джинбей. Но Санджи лишь улыбнулся. - Нет существа, имеющего права носить в этом мире бирку “Бог”. Ибо даже в Своде нет Богов, - холодно сказал Асиями. – И любой, кто осмелится стать Богом, должен быть уничтожен ради равновесия Мира. Джинбей выпрямился. - Откуда ты знаешь Писание Вейзе? Асиями усмехнулся, потом глянул на Зоро, но все-таки ответил: - Мы немного родственники. Хоть и дальние. - Мне стоило догадаться. Глаза твои – Зеркало. – Джинбей снова уставился в тарелку и принялся жевать. Зоро лишь вздохнул. Глаза Санджи – зеркало, что с того? Ророноа мягко улыбнулся. С этого момента начиналась его жизнь. Его свобода. Зоро коснулся руки Санджи, и тот удивленно глянул на него. Я буду с тобой рядом, - сказал Ророноа про себя, сжимая тонкие и сильные пальцы. Голубые глаза пристально на него смотрели, а потом уверенно кивнули. Я тоже, - услышал кристальный голос в своей голове Зоро. В отличие от большинства людей, которым довелось испытать подобное, Ророноа совсем не испугался. Он только нежно улыбнулся, жалея, что сейчас здесь есть третий лишний. Джинбей как будто бы все сам понял. Резко поднявшись, он схватил Мононоске за шкирку. - Мы пойдем поплаваем, - сообщил Водный. – До прибытия в Шандию еще есть время. Как только они вышли, Зоро утянул Санджи к себе на колени. - Неймется, что ли? – усмехнулся повар, вынимая сигарету изо рта, и дотянулся до пепельницы, туша ее. Зоро только оскалился, терпко целуя его шею, оставляя на ней засосы. Руки его уже скользнули под одеяние, стаскивая штаны. Санджи тихо застонал. Зоро не слишком любил долгие прелюдии, его взрывной характер за маской спокойствия давал о себе знать в сексе слишком горячим темпераментом, поэтому в следующую секунду Санджи уже оказался спиной на столе, изображая главное блюдо. Судя по глазам Зоро и его языку, что облизал губы, именно об этом Ророноа и думал. Санджи уперся в его плечи, зная, что сейчас будет. Ророноа привык брать. Скорее всего, он даже не представлял, что может быть иначе. Но надо отдать должное, он замирает и ждет, пока Санджи ослабляет хватку на плечах и медленно толкается. Блондин знает, что вполне во вкусе Зоро войти сразу на всю длину и навалиться сверху, продолжая сильные движения, но этот тип научился сдерживаться ради него. Поэтому сейчас, чувствуя, что Санджи его крепко сжал и не пускает дальше, Ророноа склоняется к его губам, целуя его усмешку. - Никак не привыкнешь? - Можно подумать мы каждый день по пять раз этим занимались! – Санджи медленно расслабляется под поцелуями Принца, обнимает его плечи и, наконец, целует в ответ. Зоро казалось, что у него поплыли круги перед глазами, томный жаркий и страстный поцелуй сносил ему крышу, заставлял желание обладать и подчинять вспыхивать с неукротимой силой. Санджи его! Только его! Эта мысль заставляла сильно войти в блондина, краем уха услышав стон боли, почувствовать, как его снова крепко сжали, тяжело дыша на ухо. - Чертов садист… - прошептал Санджи, облизывая ухо Зоро с тремя сережками. - Прости, - хрипло говорит Ророноа. – С тобой очень трудно сдерживаться. Его руки плотно сжимали принимающий зад, и взгляд Зоро был затуманен от возбуждения. Ророноа нравится это ощущение, когда этот гордый и непокорный человек под ним, когда он полностью зависит от него, когда он беспомощен, и если Принц захочет его унизить или сделать больно, то он волен это сделать. Но Зоро смотрит в голубые глаза, которые нежно улыбаются ему. Санджи прикусил губу. - Двигайся, я потерплю, а то ощущение, что ты сейчас взорвешься, - усмехается блондин. Зоро жарко целует его и плавно толкается, сминая слабое сопротивление и страх боли. Беспомощность рождает доверие. Ророноа это уже запомнил и не собирался повторять ошибок. Санджи вскидывает подбородок, наслаждаясь короткими движениями, задевающими внутри таинственную точку, от которой по всему телу проходят короткие, но страстные разряды возбуждения. Зоро проводит языком по кадыку блондина, очень серьезно глядя на него. Сделать своим можно и иначе. Например, доставив наслаждение. По кухне разносятся тихие стоны, Санджи разводит бедра в стороны и уводит их чуть на себя, отчего Зоро автоматически входит глубже, не успевая проконтролировать силу. Стон боли пополам с наслаждением заставляет блондина выгибаться, но он просит: - Не надо… Зоро кивает, входя чуть плавнее, с удовольствием наблюдая за Санджи. Рука Ророноа тянется к возбужденному и сочащемуся смазкой члену. Остались последние штрихи. Дать им обоим кончить. А потом они займутся вплотную всякими зарвавшимися Богами. 2. Монки Д. Луффи относился к тому типу людей, которые не могут пройти мимо человека, оказавшегося в беде. А уж мимо русалки, оказавшейся в беде, Луффи пройти не мог. Монки вообще любил все, что выходило за рамки привычного и приближалось к понятию Легенда. Сам не понимая, что о нем уже их слагают. Нами тянула его за рукав, говоря о том, что надо спешить. Но Монки был высокого мнения о Трафальгаре. Он был уверен, что Ло бы не простил ему, если бы Луффи прошел мимо. Русалка плакала, повторяя только одно имя: - Хаттян… Хаттян… - Тебя так зовут? – поинтересовался Луффи, улыбаясь. Икнув, она тут же прыгнула в воду, но не успела коснуться поверхности воды, как песок вернул ее обратно на камень. В этот момент Луффи перестал улыбаться. По амулету Крокодайла пошла трещина, а сам он почернел, будто тот, кто наделял его силой, – мертв. Монки сжал амулет в кулаке, прикусывая губу. Почему он не мог разорваться на части? - Ты владеешь силой Хозяина, - удивилась русалка. – Кто ты? - Повелитель Джиннов Иззарги. Монки Д. Луффи, - представился Луффи, и Нами сжала его плечо, не понимая, но чувствуя, что с другом что-то происходит. - Ясно. Меня зовут Кейми, - девушка прижала руку к груди, сжимая ее в кулак. – И у меня к тебе будет просьба, Повелитель Джиннов. - Я слушаю, - уверенно сказал Луффи. - Не считай меня идиоткой, но… Я попрошу тебя убить Бога. Кейми вздрогнула, потому что лицо Монки стало очень серьезным. - И освободить твоего друга? - Нет… Если ты убьешь Бога, все мы станем свободны. Прости… Я прошу о слишком многом. Луффи поднялся на ноги, ибо присел перед русалкой на корточки. - Хорошо. Богам в этом мире не бывать, так ведь, Робин? – Нико усмехнулась в ответ. - Верно, Алладин. Монки не был им, но Робин звала его так, было ли это причудой, быть может она видела будущее или просто иронизировала, кто знает? - Еще нет, но я им стану, - привычно и уверенно ответил Луффи, поправляя соломенную шляпу. - Амулет, - попросила Робин, и Монки со вздохом протянул ей игрушку Крокодайла. Нико провела по нему рукой, снова наделяя силой Песка. - Это был хороший амулет. Я должна тебе сказать, что смерть Хозяина не всегда означает смерть человека, - Робин ухмыльнулась. – Я почувствовала, как умер мой брат-Хозяин, но не почувствовала смерти человека, которыми мы все являемся в глубине своей сути. Луффи широко улыбнулся. - Что ж. Одним Путем меньше. Жди меня, Ло, мне тут приспичило решить одну проблему!