Инар и Ратх. Истории о...

Находясь на небольшом бамбуковом коврике посреди залитой осенним солнцем комнаты, Инар сменил уже пять асан, дойдя до падмасаны, но даже она не помогла. Желанное расслабление и умиротворение наотрез отказывалось приходить, а настроение едва ли хоть сколько-то улучшилось. Как бы ни пытался он отвлечься от всего земного, наносного и ненужного, мысли о подавленном, унылом Ратхе никак не покидали сознание. Самое ужасное заключалось в том, что Инар догадывался о причине его душевного недуга, но от этих догадок становилось совсем тоскливо, и он гнал их прочь, злясь на себя и на орка, прикрывая недовольством собственные страх и растерянность. Падмасана была призвана способствовать релаксации, но Инар просидел сиднем уже минут пятнадцать, а весь результат заключался в том, что у него затекла левая нога и ужасно захотелось есть. Плюнув на йогу, которая была одним из обязательных пунктов его ежедневного расписания и приносила обычно много радости, Инар поднялся и побрел на кухню. - Ратх, пойдем обедать! – окликнул он, проходя мимо гостиной. Ответом ему был лишь хриплый вздох, но когда из кухни аппетитно запахло жареным мясом и картошкой, орк все же пришел. Махнул рукой обернувшемуся Инару и тяжело опустился на один из стульев. Через открытое окно в квартиру порывами влетал еще по-летнему теплый ветер, принося аромат поздних цветов, перемешанный с привычным тяжелым запахом быстро развивающегося мегаполиса. Слышен был шум проезжающих по шоссе машин, лай собак, детский смех и гул голосов. Жизнь кипела вокруг, как и всегда, но на кухне царила непривычная тишина. - Как дела, здоровяк? – Инар не всегда любил поговорить и даже тяготился порой Ратховой многословностью, но тут просто не мог больше переносить этого траурного молчания. - Нормально, - безразлично ответил орк и, скрестив перед собой руки, положил на них мощный подбородок. Инар отвернулся обратно к плите, рассеянно перевернул кусок жарящегося специально для Ратха мяса, глянул на только недавно повешенное на стене фото. На нем, в обрамлении веселой оранжевой рамки, они трое – он, Ратх и Лира - были сфотографированы недалеко от дома, счастливыми и улыбающимися, как самая настоящая семья. Молодой человек долго смотрел на изображение, на широченную и ужасающую орочью улыбку, его сияющие глаза, и его наконец прорвало. - Знаешь что, Ратх, хватит! – Инар выключил плиту, зло выхватил из шкафа две тарелки и, вмиг оказавшись у стола, шумно приземлил их на отглаженную скатерть. Следом были едва ли не брошены вилки и ложки, а середину стола заняли рассыпавшиеся ворохом салфетки. Ухватив половник, молодой человек безаппеляционно налил им обоим только что разогретого супа и плюхнулся на стул напротив Ратха. - Ешь уже, и нечего делать такую постную мину! За последние дни Инар дошел до крайности и, пожалуй, уже желал открытого конфликта, скандала, но орк лишь молча подчинился его приказанию. Взял ложку и принялся безо всякого аппетита хлебать суп. В окно с очередным порывом ветра влетела маленькая, ростом не больше мизинца, облаченная в полупрозрачное платье фея. Привлеченная запахом съестного, она быстро сориентировалась и фиолетовой молнией метнулась к орочьей тарелке, видимо не в состоянии оценить габариты ее хозяина и принимая его, вновь замершего после пары съеденных ложек, за нечто неживое. Приземлившись и пробежав несколько шагов по столу, фея облокотилась тонкими, как соломинки, руками о край тарелки и перегнулась через него, фривольно выставив на всеобщее обозрение едва прикрытый и без того неплотной тканью зад. Желанная пища оказалась довольно далеко от нее, и фейка все тянулась и тянулась вперед под рассеянными взглядами думавших каждый о своем Инара и Ратха. Тяжело вздохнув, орк все же пошевелился, но лишь для того, чтобы отвесить фейке щелбан по той самой бесстыдно отставленной части тела, от которого малявка кубарем скатилась прямо в самую середину тарелки. - Ратх… - выдохнул Инар, чувствуя, что сдается и не в силах больше держать оборону в их безмолвной и необъявленной войне. Он поднялся, двумя пальцами вытащил возмущенно верещащую и пытающуюся выбраться из зарослей вареной капусты фею, выставил ее на подоконник, чтобы обсохла и, вернувшись, вновь сел за стол. Взял орка за руку, сжал ее в своих ладонях. - Здоровяк… Давай поговорим, а? Это ведь из-за Лиры? С тех пор как она уехала неделю назад, ты сам не свой… Ратх поднял на Инара печальный, полный тоски взгляд, такой, что даже выдержать нелегко. Открыл было рот, да так ничего и не сказал, лишь опять уронил голову. - Ратх, ну ты же знал, с кем встречаешься! – Инару и жалко было, и самому больно. Словно ему ни за что пощечину отвесили. Ведь сразу же было понятно, что он никакого отношения к деторождению не имеет. Если этот вопрос был для Ратха так важен, почему не сказал сразу? Почему позволил их чувствам вспыхнуть с такой силой? - Я не смогу родить тебе ребенка, здоровяк, - Инар качнул головой и собрался было подняться, но до сих пор никак не реагировавший на слова орк внезапно сжал его руку, удерживая на месте. - Я же и не прошу, заюшка, - он поднял глаза, тепло улыбнулся и погладил пальцем ладонь Инара. – Просто знаешь, я… когда Лира гостила у нас, я почувствовал себя частью вашей семьи. И это было так… Я ни с кем больше не хотел детей, Инарушка. Ты один такой. Ты скажи, а ты… ты хотел бы растить со мной детей?.. Ратх вскинул на Инара испытующий взгляд. В нем мешались надежда и страх отказа, а еще в нем горела и пылала любовь. Он ждал ответа. И не просто какого-нибудь общего, размытого. Он ждал настоящего ответа, искреннего. - Конечно, здоровяк, - улыбнулся Инар и сжал в ответ широкую орочью ладонь. – Конечно, я хотел бы. Но это ведь не… - Все возможно, - мягко перебил Ратх, - было бы желание. Знаешь, сколько подкидышей нам приносят? Любой из них может стать нашим... а то и не один. Инар потер лицо руками и усмехнулся, глядя на орка между пальцев. - Ты хоть представляешь, сколько времени и сил нужно, чтобы вырастить хотя бы одного? - Не-а, - честно ответил Ратх. - Зато я знаю, что мы точно справимся. Из тебя выйдет отличная мамочка, зая. - Иди ты! - беззлобно огрызнулся Инар и ударил кулаком в зеленое плечо. - А я буду отличным папой, вот увидишь.