Сердце Его Величества

Высокие горы, покрытые снегом, надежно уберегали от ветров, окольцовывая равнину. Они продвигались по ней уже третий день. Лошади утопали в снегу, а белый волк, бегущий то впереди, то рядом с гнедой кобылой, в седле которой сидел закутанный в множество одеяний омега, старался не задерживаться на одном месте надолго — ему снег доходил почти до шеи. Тропы не были протоптаны, они, казалось, являлись первыми путниками, пересекающими равнину, после выпадения снега. Из-за отсутствия завываний ветра морозная тишина казалась звенящей, нарушаемая только скрипом снега и фырканьем лошадей. Усталость постепенно накрывала не только животных, но и самих путников, замерзших, голодных и утомленных дальней дорогой, казавшейся еще более длинной из-за глубоких сугробов. Даже Френсис, проживший большую часть своей жизни на Севере, совершенно околел, но упрямо качал головой на предложения о кратковременной остановке или привале. — Нам нужно добраться до места как можно быстрее, — говорил он, поправляя меховой воротник камзола, купленного совсем недавно у одного из местных торговцев за тройную цену. Но не деньги были важны для них в создавшемся положении. Их путь продолжался уже второй месяц. До Северных лесов, разросшихся далеко за пределами Королевства, они добрались еще десяток дней назад, но маг, которого они искали, по слухам переместился глубже в северные земли и осел в лесах Нотинг-Визердрэй, находившихся за множественными кольцами гор между Королевством и землями захватчика Вараона Третьего, провозгласившего себя королем многие годы назад, но так и не признанного народом истинным правителем. В его землях постоянно вспыхивали восстания, они были кровопролитны и опасны, потому Френсис и Калеб решили обогнуть их, обойдя горный массив стороной, чтобы не попасть в ненужные сейчас конфликты и сражения. — Вы устали, — Калеб придержал своего коня и оглянулся. — И лошади устали. — Мы не можем всякий раз останавливаться из-за усталости, — проговорил Френсис, но все же натянул поводья, приостанавливая лошадь. Морган, убежавший вперед, повернул морду к ним и, потоптавшись в снегу, медленно стал возвращаться обратно, застывая подле лошади Френсиса. — Вскоре начнет темнеть. Нам нужно развести костер и обустроить ночлег, — Калеб в этот раз был непреклонен. — В темноте это будет сделать затруднительнее. Не спорьте, Френсис. Омега тяжело вздохнул, наблюдая, как выдохнутое им облачко пара рассеивается в воздухе, и все же кивнул, соглашаясь. В словах Калеба наблюдалась львиная доля истины. На днях они обустраивали ночлег в темноте, когда Френсис наотрез отказался останавливаться до того, пока ночь не опустилась на землю окончательно. А утром выяснилось, что они ночевали на старом кладбище рогатого скота. Френсис не был слабонервным, но ему стало не по себе, когда пришло осознание, что он спал на чьих-то костях. Место для ночлега они выбрали быстро: внутри одной из гор обнаружилась небольшая пещера, где они могли поместиться все, и, пусть было тесно, вероятность, что кто-нибудь замерзнет, понижалась. Френсис разводил костер, а Калеб пытался прикрыть чем-то вход в пещеру, чтобы холодный воздух попадал внутрь как можно меньше. Морган сначала крутился между ними, явно желая помочь, но, не найдя возможности это сделать, присел рядом с Френсисом, положив морду ему на колени. Омега опустил на него взгляд и, улыбнувшись, привычно погладил его и слабо потеребил загривок. — Скоро все закончится, — пообещал он. Морган с тихим фырканьем подлез к нему под ладонь, выпрашивая еще немного ласки, тем самым вызывая улыбку у Френсиса. Он все больше удивлялся, как Морган, тот самый великий и справедливый правитель Его Величество Морган, вел себя, находясь в обличии волка. И отчего-то казалось, что в своей преданности супругу и проявлении чувств он в этом обличии позволяет себе гораздо больше. Ночью в пещере были слышны отголоски порывов ветра с другой стороны горы, в которой они прятались. Френсис вслушивался в них, пряча лицо в волчьей шерсти — они уже привыкли спать рядом друг с другом. И теплее, и, казалось, безопаснее. Френсис чувствовал себя увереннее, ощущая теплое дыхание Моргана и чувствуя, как мерно он дышит под его руками. Потому что с каждым днем его уверенность в успешном исходе их похода таяла, как тает весной снег, сходя с гор лавинами. Надежда на то, что тот маг, о котором говорил Густав, действительно им поможет, терялась в морозном воздухе и заснеженных лесах. Поведение Моргана все больше напоминало волчье. Иногда Френсису казалось, что он не видел в его глазах проблеска человеческой разумности. Преданность, его чувства и желание защищать с каждым разом становились все более животными. Френсис боялся заговорить на эту тему с Калебом, боялся, что их разговор услышит Морган. Боялся озвучить вслух свои домыслы, потому что тогда они могут подтвердиться. Особенно, если Калеб согласится с ними. Утро застало из врасплох свистом стрел и возгласами снаружи. Френсис подскочил моментально, недоуменно глядя, как возле входа с мечом наготове застыл Калеб, а рядом с ним, скалясь и внимательно прислушиваясь к звукам, едва заметно рычал Морган. — Что… Френсис не успел задать вопрос, как Калеб обернулся к нему и прижал палец к губам, давая понять, чтобы он не шумел. — Дикари, — прошептал он. — Но не по нашу душу. Френсис скинул с себя теплое одеяло, в которое кутался ночью, и тихо подкрался ко входу, завешанному плотным пологом. В щель между пологом и каменистой стеной пещеры ничего было не разглядеть: из-за роста Френсис не мог увидеть то, что видел Калеб. Но звуки битвы приближались. Дикари сражались, судя по всему, не только с помощью луков и стрел, но и копьями, потому что звон металла слышался попеременно со стуком деревянных палок друг о друга. — Здесь же нет никаких поселений в округе, — тихо проговорил изумленный Френсис. Они долго изучали карту, прежде чем выбрать маршрут. — Мы далеко от земель Вараона. — Возможно, эти дикари не с его земель. А селения дикарей не всегда помещают на карты. Или это кочевники, — объяснил Калеб и внезапно резко схватил Френсиса за плечи, рывком отодвигая его от входа и прижимая к стене. Через мгновение, пропоров полог, внутрь пещеры влетела стрела, со звоном ударившись о камень и упав на промерзший пол. Если бы Калеб не отодвинул Френсиса, то стрела прямым ходом попала бы в него. Омега судорожно сглотнул и выдохнул. Морган предупреждающе зарычал в сторону врагов, подходя ближе к Френсису. Он явно жалел, что не может сделать для него больше, чем в состоянии сделать сейчас. — Я выйду наружу, — сказал Калеб. — Нужно посмотреть, что там творится, и разобраться в ситуации. Френсис быстро покачал головой, вцепившись в край рукава Калеба: — И без того понятно, что там происходит! Если мы покажем нос отсюда, мы можем быть невольно втянуты в битву. У нас нет на это времени! — Если мы будет сидеть тут, то нас могут ранить. Полог не защитит от стрел, он слишком тонкий, — не согласился Калеб, крепче сжимая в озябших ладонях меч. Френсису пришлось отпустить его, но он все еще считал, что идея не самая удачная. У них была возможность просто переждать битву здесь, не ввязываться ни во что, но, глянув на Моргана, омега понял, что тот поддерживает Калеба, устраиваясь на охранный пост возле входа. Френсис достал небольшой кинжал, который носил за поясом. Он не умел вести бой, но любое оружие давало надежду, что он сможет себя защитить в случае нападения. Калеб вынырнул из пещеры бесшумно и замер, прячась за большим камнем, заваленным еще и снегом. Он был в темной одежде, его легко могли приметить и принять за врага, потому он не хотел показываться на глаза раньше времени. Сражавшихся людей было немного — около двух десятков. Они действительно бились копьями и короткими мечами, больше похожими на кинжалы, чем на те, которыми привык сражаться Калеб. Лучники находились немного поодаль, выпуская попеременно стрелы. Калеб нахмурился — что-то во всем этом было не так. Азарт боя… он бы чувствовался. Не было ненависти, не было той атмосферы и запаха крови, которые чувствовались во время сражений. Это вызывало подозрения и некоторые догадки, не успевшие преобразоваться в голове во что-то действительно весомое и ясное, как Калеб почувствовал, что ему под лопатку уперлось лезвие меча. — Ты кто такой? — он не успел отреагировать, как его руки тут же заломили, а холодная сталь теперь чувствовалась на горле. — Я вам не враг! — быстро проговорил он, стараясь разглядеть противника. — Я просто путник. Направляюсь в леса Нотинг-Визердрэй. — Или шпион Вараона? Ну-ка, пошли, — Калеба подтолкнули и заставили пройти несколько шагов вперед, выходя из-за своего убежища. — Эй! Харен, посмотри кого я обнаружил! Он наблюдал за нами! Бой мгновенно остановился. Все сложили оружие, и Калеб ощутил на себе настороженные взгляды. Вперед выступил плечистый альфа с густой темной бородой, в которой запутались снежинки — Калеб только сейчас понял, что вновь пошел снег. — Как твое имя? — спросил альфа, рассматривая его. — Ты не похож на людей с наших краев. — Я и не с ваших краев, — Калеб дернул руками, чтобы освободиться. Тот, кто его схватил, поддался и выпустил, но зато в спину Калеба вновь уперлось лезвие кинжала. — Скажите вашему человеку убрать оружие. Я не желаю вам зла. Харен обвел его оценивающим взглядом, после глянул на человека за спиной Калеба и кивнул, хотя сам держал ладонь на рукояти своего оружия, в любой момент готовый отразить атаку. — Мое имя Калеб. Я пришел с южных земель. Мы с моими спутниками направляемся в леса Нотинг-Визердрэй. Мы специально выбрали эту дорогу, чтобы не ступать на земли Вараона. И совсем не ожидали увидеть тут кого-то. — Где же твои спутники? — спросил Харен, он все еще смотрел на него подозрительно, не ослабляя ни на секунду хватку на рукояти. — Вы обещаете, что не причините зла ни мне, ни им? — уточнил Калеб, желая хоть как-то себя успокоить, потому что, даже если Харен пообещает, то он всегда это обещание сможет нарушить. А скрывать местонахождение Моргана и Френсиса еще более неосторожно — им должны поверить, а это значило, что нужно открыться. — Если вы не причините зла нам, — ответил Харен. — Где твои спутники? — В той пещере, — махнул рукой Калеб. — Арадор, сходи, — кивнул Харен. Калеб обернулся к тому, кто привел его сюда, и с удивлением заметил, что это вовсе не такой же, как Харен, широкоплечий и грузный альфа, а вполне себе низкорослый, пусть и крепко сбитый омега с розовыми щеками и блестящими глазами, угрюмо сейчас смотрящими на него. — Арадор, сходи и приведи сюда его спутников, — повторил с легким нажимом Харен. Арадор почти неслышно что-то буркнул себе под нос и направился в сторону пещеры, а Калеб вновь развернулся к Харену: — Это была тренировка, я правильно понимаю? — спросил он. Харен нахмурил густые брови и неохотно кивнул. — Вы готовитесь к сражению с людьми Вараона? — Это не твоего ума дело, — отрезал Харен. — Если ты не лжешь, то мы отпустим вас и дадим уйти в дальнейший путь, хотя я не понимаю, какого черта вы забыли в Нотинг-Визердрэй. Калеб промолчал, вновь разворачиваясь к пещере, когда услышал громкий вскрик и рычание. Он ринулся с места, чтобы проверить, что могло случиться, и шокировано уставился на развернувшуюся перед глазами картину: Морган в явной попытке защитить Френсиса от не слишком церемонящегося Арадора вцепился зубами в руку омеги, прокусывая ее до крови — красные густые капли падали на снег. Харен, тоже поспевший на крик, вытянул из ножен меч — у него он был длинный, с широким клинком, совсем не таким, какими сражались в тренировочном бою остальные. — Постойте, — Калеб повернулся к нему в попытке успокоить, — Послушайте, это случайность! Мы действительно не желаем вам зла. Просто Морган — это волк — очень чутко реагирует на прикосновения к Френсису. Даже если его касается омега. Харен, казалось, не слышал его. Он обернулся к своим людям и кивнул им: — Связать их, на волка намордник. Пойдете с нами, — обратился он уже к Калебу. — Даже если вы не служите Вараону, вы все равно опасны для моих людей. Калеб разочарованно выдохнул и даже с толикой обвинения глянул на Моргана, который сейчас вел бой с несколькими альфами, пытавшимися его связать и перетянуть пасть веревкой. Френсис, по началу сопротивлявшийся, тоже оказался скован путами. Их с Калебом вели поодаль друг от друга, а в самом конце тянули за веревку сопротивляющегося Моргана, потому им не удалось и перекинуться парой слов, сдаваясь воле судьбы.