«After. Dreadful thing, after»

Я в четырнадцатый раз начинаю это письмо и уже за одно это стоило бы тебя возненавидеть. Предыдущие тринадцать монографий на тему моей жизни после твоего отъезда догорают в камине — сначала Жози писала под мою диктовку, но я не мог заставлять девушку больше краснеть и попросил помочь Варрика… оставшиеся семь я писал сам, три из них забраковала лично тайный канцлер, два вызвали бы международный скандал, смещения в Церкви и призыв демона желания, а последнее оказалось сочинено на каком-то важном договоре, потому что у меня кончилась бумага и я взял из стопки на столе. К которой, как ты знаешь, я не прикасался со времён… давно, в общем. Да, я до сих пор избегаю трона и письменного стола, в этом плане ничего не изменилось. К счастью, Вивьен наконец почтила нас своим отсутствием, так что моя спина перестала быть мишенью для её прожигающих дыры взглядов, а я перестал делать вид, что у меня всего два балкона в Скайхолде. Прежде всего, спешу тебя заверить, Инквизиция не зачахла и не развалилась без тебя. Конечно, в ней стало ровно на одного обворожительного, остроумного и обаятельнейшего мага меньше, но эту невосполнимую потерю я уже как-то пережил с помощью полбутылки Розы Рован и отрезвляющего налёта двух орлесианских бардов. Неоценимый вклад в мою коллекцию ледяных скульптур в подвале. Я бы поставил их в саду, но боюсь, преподобная мать будет не в восторге от моего богохульного вкуса. А вот Морриган бы понравилось… Жаль, что она тоже покинула эти гостеприимные стены. Хотя бы оставила мне… сам знаешь что. Я продолжаю изучать безграничность его путей, хотя ты и утверждал, что это может быть опасно. Утешься мыслью, что дела Инквизиции не позволяют мне проводить там дни и ночи напролёт, хотя время там течёт по-другому, если вообще течёт… Мне кажется, что оно застывает с моим уходом и начинает свой бег с моим появлением. И это не красивая метафора. Но я буду осторожен. Как и обещал. Клан Лавеллан… отчёт пришёл на следующую неделю после победы над Корифеем, но ты должен понять, я не мог тебе сказать… ты бы ведь тогда вообще не уехал. Мой клан уничтожен. Моя ошибка… Я должен был догадаться… Представляешь, после Орлея, после всего, что мы там видели, я всё ещё верю… верил в возвышенную силу дипломатии. Боялся послать войска. Вызвать ещё одну волну народного гнева. Прилагаю к письму отчёт леди Монтилье. Сам пересказывать не решусь. Все эти «с прискорбием» и «трагическим недоразумением» отзываются вяжущим горьким привкусом оскомины. Но представь себе… я… кажется… все эти потери, которые мы несли с самого начала, из-за собственной самонадеянности и противления Церкви, из-за порождений тьмы, венатори, бандитов, демонов, диких зверей, неразумных крестьян и недовольной знати — всё это стало… обыденным. Моё сердце даже не дрогнуло, когда я увидел эту бумагу. Я был шокирован, расстроен, но скорее из-за своей ошибки, нежели из-за гибели всех своих родичей. Лелиана провела расследование и нашла следы причастности викомских дворян… Всё вокруг удобного кресла под задницу, да, Дориан? Прости. Это было грубо. Полагаю, я никогда всё же не был по-настоящему частью своего народа. Такой же пария, как и ты. Единственный оставшийся представитель своего клана, а учитывая, что благодаря тебе, у меня вряд ли получится его возродить… Я скучаю, эмма венан. Ты, конечно, спросишь, иронично приподняв уголок губ: «Уже?» — и снова назовёшь меня излишне сентиментальным, но мне не хватает наших разговоров, твоего голоса, как ты называешь меня «любимый» на тевинтерском… Твой маленький протест… Никакой камин не справится с холодом, воцарившимся в моей спальне. Если на этих словах тебе стало хотя бы немного совестно, я доволен, венан'ара. И прости за некоторую сумбурность. Когда безвестного долийца ставили во главе могущественной организации, никто не задумывался, что он не умеет писать даже собственное имя. И хотя королевский язык оказался гораздо проще, чем я представлял, некоторые предложения до сих пор вызывают у меня ступор. Например, как… А, к демонам и в Тень! Ма ла ар вир са'элгар. Такова наша доля. Ну вот. Теперь меня, скорее всего, обвинят в том, что Инквизиция посылает Империи зашифрованные послания, в которых планирует как минимум государственный переворот. Смотри, не подведи, устрой там за меня парочку восстаний. Лелиана перед отбытием в свой Великий Собор сказала мне поддерживать сложившуюся репутацию, насколько это возможно. В свете того, что половина Тедаса теперь считает меня одержимым предводителем нового Священного похода, а вторая до сих пор придерживается версии Вестника мёртвой человеческой пророчицы, как ты думаешь, о какой из них она говорила в первую очередь? Ну всё, больше не смею отвлекать тебя от изменения мира к лучшему. Постарайся не навлечь на себя слишком много неприятностей, хорошо? Можно я обойдусь без официальной подписи хоть раз? Слова «Инквизитор» и «от всего сердца» не ставятся в одну строчку! — Диамант, Первый и ныне последний из клана Лавеллан Разумеется. Они пишутся в две строчки. — Жозефина