«After. Dreadful thing, after»

Мой дорогой Инквизитор, Если ты уже познал все прелести морской болезни, не сгибающихся после длительной езды ног и маршевых песен «Быков», которые уже сами по себе оскорбление музыкальному слуху, то я… вынужден просить у тебя прощения. Разворачивай армию спасения обратно. Последнее письмо произвело такой фурор в рядах моих коллег, что пришлось несколько повременить с отправкой следующего, дабы твой любимый магистр не лишился самого ценного. Головы, разумеется. Как бы мне ни шёл ореол мученика, умирать за идею всё-таки бы не хотелось. Жаль, ведь это многовековая и уважаемая тевинтерская традиция. Тевинтер, хах? По-твоему, это просто гадючье гнездо, но если ты спросишь моё мнение — это очаровательное гадючье гнездо. Не забывай, мне ведь посчастливилось не только родиться в стране, где подлоги и кровопролитие считаются неким видом досуга, но и вырасти в таких нетривиальных условиях. Как бы мне это не нравилось, о правилах этой игры я осведомлён даже слишком хорошо. Стратегия и тактика здесь так же четки и верны, как в шахматах. Неумение же в них играть нигде не карается так неумолимо, как в Магистериуме. Ты был не в восторге от происшествий в Халамширале, так вот местные балы тебе бы понравились ещё меньше. Там убийства происходят в людских за закрытыми дверями, здесь, если ты сумел одолеть соперника в открытую, это скорее показатель силы, нежели безрассудства. Поверь мне, я прекрасно осведомлён о том, что обо мне говорят, о всех своих союзниках и врагах, даже о том, что они будут есть на завтрак и гравировке на их ночных горшках. Строго между нами, маленькие золотые големы — сущая безвкусица. Они так и кричат: «Моя морщинистая задница именно так и относится к нашему историческому достоянию». К счастью, магистерские скачки с их ставками и выведением лучших пород — не весь Тевинтер. Недавно мне выпала редкая возможность прогуляться по старым улочкам Минратоуса… ну, положим, этому подсобили ещё ясная погода и парочка подозрительных личностей перед моим домом. Я решил, что если прогуляюсь немного, они пересмотрят свою концепцию незапланированных визитов. В конце концов, с их стороны это тоже было не очень вежливо. Они могли хотя бы прислать мне весточку, что-то вроде: «Дорогой магистр Павус, не сочли бы вы за труд пятого матриналиса, после захода солнца, оставаться дома в целях упрощения задачи нашим наёмным убийцам. С глубочайшим уважением, магистр такой-то». Но благодаря им я устроил себе обзорную по былой славе своей любимой столицы. Которую прописал бы каждому, входящему в верхнюю палату. Но не как наказание. Нет. Как лекарственное средство от внутренней слепоты. Эти здания, эти величественные каменные гиганты с устремляющимися ввысь пирамидальными шпилями, строились на тысячелетия. Кладка скреплялась кровью тех, кто её возводил. Народы отвоёвывали своё право на независимость, короли гибли и приходили к власти, целые города превращались в пыль. А они до сих пор стоят. На многих из них видны выбоины от кунарийских пушек и требушетов времён Священных Походов. Начищенные мозаичные плиты залов, где вершились судьбы мира, сначала покрылись грязью и пылью, а затем превратились в картели презумпторов и ночлежки для выброшенных на улицы рабов. Обитель, в которой юный Гессариан прожил большую часть своей жизни, стала госпиталем для тех, кто прибывает с моря, кто так или иначе пострадал в войне с кунари, но не имеет денег на лечение в приличном заведении. За красивыми фасадами царит смрад и проказа, но мы не видим всего этого, потому что предпочитаем башни повыше и стены потолще — и, пожалуйста, с видом на море. Видишь, я понимаю это, потому что вырос здесь. Ни одно восстание рабов не принесёт этой стране больше, чем один человек в верхней палате, который знает проблему изнутри. К тому же я не один. Магистр Тилани поддержала меня с каперством, её бархатный голос стал прекрасным подспорьем моим доводам разума, остальных же я не называю по очевидным причинам. И всё же это ошеломительный город. Когда всё закончится, я бы хотел показать тебе Вивацци-Плаза и ту, вторую, с маленькими бронзовыми дракончиками по периметру, которых все приличные люди используют как верховых животных во время ярмарок и казней. Варварство, зато какое родное. Мне даже жаль, что, возможно, я никогда их больше не увижу. Да, ты угадал, Магистериум одобрил мою затею. Он даже выдал мне горстку золота, которого с лихвой хватит для заполнения маленькой ванны. Подозреваю, что это скорее пожелание сгинуть в пути, нежели от большой радости, но предложение я принял. Не мог не принять. Ещё немного — и на меня стали бы охотиться на улицах. Это как с теми «визитёрами». Если господа заседающие «балахоны» немного отдохнут от меня, это пойдёт им только на пользу. Так что скоро я либо войду в историю, либо стану самым богатым мёртвым магистром в Тедасе. Надеюсь, что всё-таки первое. Будет забавно посоревноваться с тобой в количестве легенд… и их интерпретаций. Я имею в виду те, где ты ещё не умер, но твои священные мощи уже покоятся под курганчиком в Долах. Так что не волнуйся, спокойно отправляйся на свой Арлатвен. Расскажи им правду. Пусть даже она будет им не по нраву. Это не твоя вина. Ты был в сотнях миль, спасал мир. Если им не нравится — могут вернуть его обратно. С надеждой на скорейшее возвращение, моё и твоё, Магистр Дориан Павус. И ради Создателя, объясни наконец парнишке, что писать письма — это не привилегия Инквизитора. Ему всего-то надо позаимствовать у Джозефины лист бумаги, чернила и перо… Необязательно даже сообщать ей об этом.