Влюбиться за три недели

Так и не сомкнув глаз, я полежал от силы 20 минут, потом поднялся и решил выйти подышать воздухом на балкон. На тумбочке по привычке лежала пачка сигарет, а рядом с ней переполненная пепельница. Вспомнив тонкие пальчики, освобождающие мои руки от сигареты, я решил, что сегодня попробую не курить. Нащупав телефон, лежащий в кармане джинсов, я достал его. Входящих сообщений было больше шестидесяти. Вот Мин ИнСу неугомонная. Чтобы избавиться от весящих оповещений, я стал по очереди открывать сообщения, не слишком вчитываясь в текст, но готов поспорить, что фраза «Пак-мудак» промелькнула раз десять за последние три СМС. «Я знаю, что ты всё читаешь!» Вот уж не угадала, самоуверенная какая. «Неужели так сложно ответить мне, говнюк?!» Она ещё и обзывается, ничего от леди нет. Сама-то не лучше. «Если я снова пойду гулять одна, ты придёшь за мной…как раньше, Чанёль?» Должен признать, что по привычке моя нога дёрнулась в сторону двери, а сердце начало биться чуть-чуть быстрей. Но это всего лишь привычка, Мин ИнСу. Снова эта девушка заставляет меня курить. «А если я приду к тебе, ты впустишь меня?» Я бы сделал это, если бы видел в этом смысл. «Мне холодно без тебя, где твоя большая куртка?» На улице действительно не жарко, ветер пробирает до костей. Я постоянно спрашивал, не замёрзла ли она, так и появилась эта привычка, беспокоиться о температуре тела другого человека. Лето это или зима — ИнСу всегда мёрзнет. Похоже, будет дождь. Мин ИнСу, тебе нужно было взять зонт, дурочка. «Я скучаю по тебе, правда» Нет, не скучаешь. Ты обманываешь меня, и себя ты тоже обманываешь. «Если ты не ответишь мне сейчас, то я сделаю с собой что-то» Я был бы спокоен, если бы после этого следовала ещё сотня таких, но это было последнее сообщение. Нет, она слишком труслива, чтобы хотя бы попытаться, да и я ей не так дорог, для таких выходок. Хотя, уровень трусливости прямо пропорционален уровню глупости. Даже если я абсолютно уверен в том, что максимум, что ей сейчас грозит — это простуда, не могу перестать волноваться. Потому что я не знаю чего от неё ожидать. Мне всегда казалось, что я знаю её как облупленную, и каждый раз она выкидывала что-то, что заставляло меня вернуть свои слова обратно. Что я за дурак такой?! Бегаю за ней как умалишённый. Что она хорошего для меня сделала? Я даже не уверен, что она помнит дату моего рождения. Хотя, чтобы забыть что-то, нужно это для начала знать. Как же легко ей удаётся манипулировать мной. Но возвращаться домой было поздно, потому что её сгорбленную спину я узнаю всегда. — Чанёль? — она таки сильно удивилась, это заметно. Значит, думала, что я не приду. — Ты всё-таки пришёл. Я знала, — выпрямив спину и нацепив на себя привычную маску стервы с высокомерным взглядом, она сделала шаг вперёд, но, видимо, сегодняшняя маска оказалось слишком хрупкой, и при малейшей вибрации быстро треснула. Похоже, что для ИнСу её слёзы были так же внезапны, как и для меня. — Чёрт, — пробормотала она, вытирая слезинки тыльной стороной руки и кутаясь в толстовку. За всё время наших с ней «отношений» я видел, как она плачет всего три раза: первый, когда разводились её родители; второй — тогда у подъезда; третий — сейчас. Не сказал бы, что ИнСу такая сильная, что позволяет себе плакать так редко, просто она гордая и упрямая, а это разные вещи. Гордость не позволяет ей давать слабину при других людях, поэтому я уверен в том, что, находясь в одиночестве, ИнСу часто плачет. — А я смотрю, у тебя таки были сомнения, раз оделась потеплей. Помнится, ты хотела поговорить, — стараясь делать как можно более незаинтересованный вид, я стоял в паре метров от ИнСу. Подходить ближе я не хотел, потому что не был уверен, что не сорвусь и как всегда не начну успокаивать её, спокойно принимая всё, что она сгоряча наговорит мне. — Вроде того. Как давно, Пак Чанёль, я не нравлюсь тебе? Мне кажется, я должна знать, — она успокоилась и снова приняла уверенный вид. — А я тебе? Хотя нет, у меня другой вопрос: нравился ли я тебе вообще? Мне кажется, я должен знать. — Как давно ты стал такой стервой? — Раньше, чем ты думаешь. Как давно ты стала такой сентиментальной? — Ты не был таким. — Тебе-то откуда знать? — Да, наверное, неоткуда. Я, правда, была ужасной девушкой. — Сеанс самокритики можно было провести и без меня, — ИнСу не нашлось, что ответить, понимала, что сказать, в принципе, нечего. — Тебе, наверное, не совсем понятно, почему я позвала тебя? — выдавив из себя еле заметную улыбку и поспешно опустив голову, ИнСу старалась как можно реже и тише всхлипывать и дотрагиваться до своего носа. — Как и тебе то, почему я пришёл. Я надеялся, что раз уж мы заведём с тобой разговор, мы скажем друг другу всё, что нужно было сказать раньше, поэтому я пришёл. Наши с тобой отношения давно стали похожи на сценарий дешёвой дорамы. Я изо всех сил пытался что-то исправить, не задумываться об этом, мол, наверное, такой период бывает у всех. Но и от тебя я ждал хоть какой-то деятельности, или, может, ты думала, что я опять должен всё сам расхлёбывать? Хмх… Со временем я пытался хоть как-то подавить эту преданность к тебе, в то время как тебя это не беспокоило. Как же, чёрт возьми, так получилось, что мы не смогли заметить, что что-то не так… Я думал, что заметь мы это «что-то» немного раньше, можно было бы это наладить. Я постоянно предпринимал какие-то жалкие попытки спасти наши отношения, и когда перестал, всё встало на свои места. ИнСу, ты мне дорога, но я не могу всё всегда делать сам… — Хочешь поговорить на чистоту? Ладно. Я не знаю, почему так отчаянно цепляюсь за тебя, Чанёль. Наверное, я просто боюсь, что никому, кроме тебя, я не нужна. И это, скорее всего, именно так. Если ты когда-нибудь думал, что я не люблю тебя, то тебе должно быть стыдно, Пак Чанёль… Честно, я прекрасно знаю, что ты сейчас уйдёшь; я знаю, что мне уже никогда не обнять тебя так, как раньше. Но, даже зная всё это, не могу отпустить тебя. Я даже не могу быть уверена, что сердце будет биться, если ты уйдёшь, и, кажется, совсем замёрзну, если ты не будешь меня обнимать. И пока я сидела здесь в одиночестве, думала, что, может, нам стоит остаться друзьями, ну или как там делают пары, когда расстаются? Но сейчас эта идея кажется мне самой ужасной и глупой из всего, о чём я вообще когда-то думала. Потому что я не хочу дружить с тобой, Чанёль. Мне нечего было больше сказать, как и ИнСу, поэтому я всё-таки позволил себе подойти к ней и накинуть на дрожащие плечи свою большую куртку. Не убирая рук, я поднял голову вверх. На лоб уже падали первые прохладные капли дождя, а воздух вокруг стал таким тяжёлым, что не хотелось пускать его в свои лёгкие, потому что и без него там слишком тесно. — Дождь начался, так что не задерживайся тут. ИнСу ушла первой, вернув мне мою куртку обратно. Я даже рад, что так получилось, теперь мне не придётся волноваться о том, сколько времени она простоит под дождём. Я шёл домой так медленно, как мог, обдумывая и вспоминая весь разговор от начала до конца. И почему-то только сейчас он показался мне совсем глупым и бессмысленным. Всё, что мы сделали, это наговорили друг другу глупостей, особенно я. Пытались что-то исправить, а получилось ещё хуже. Я был зол и рассказал ИнСу ту правду, которую сам ненавижу — все мои попытки были впустую, а я всё ещё люблю её. Как бы я не пытался это отрицать, но я люблю её, и даже то, что я говорил окружающим об отсутствии каких-либо тёплых чувств к этой девушке — сплошная ложь и самовнушение, попытка сделать себе не так больно ну или хотя бы сделать вид, что это так. Но сейчас это всё не имеет смысла. Наверное, со стороны вся эта ситуация выглядит ещё более абсурдно, чем есть на самом деле, но даже если ИнСу говорит, что чувствует ко мне тоже, что и я к ней, едва ли это так. Был момент, когда я встретил ТиАн, тогда мне показалось, что она действительно нравится мне, с ней было легко и весело. Это как глоток свежего воздуха, перед тем как снова вернутся в комнату без окон. Кёнсу попросил меня не давать пустых надежд и я не буду этого делать, потому что я не подхожу ТиАн, сколько бы раз она меня не лечила и не слушала мои проблемы. Всё из-за одной негодяйки, которая не сделала для меня почти ничего, но заставила влюбиться. ***POV ТиАн*** Кёнсу и БоРа как-то уж совсем погрузились в свои дела и не хотели посвящать меня в них, потому- то я и сказала им, что-либо они уходят, либо мы разговариваем втроём. Ну, они и ушли, что обидело меня ещё больше. Я не спала почти всю ночь, так что решила сделать это сейчас, но кто-то очень бессовестный уже как 5 минут шумит на улице, нажимая на сигнал в машине и издавая громкий, раздражающий и мешающий мне заснуть, звук. Обмотавшись одеялом с ног до головы, я одернула штору и открыла окно. В комнату сразу зашёл влажный холодный воздух, а на подоконнике моментально появились капли дождя. Я уже собиралась обматерить всё, на чём свет стоит, а в особенности этого наглого засранца, которому дома не сидится в такую нелетную погоду, и пусть с десятого этажа он меня вряд ли расслышит, зато мне станет в разы легче. Я бы правда сделала это, но мордашка того самого засранца показалась мне слишком знакомой, да и машина рядом с ним тоже. — Ну наконец-то!!! — изо всех сил кричал Бэк, поправляя промокшую кепку на голове. — Может, спустишься? Заинтересованная таким внезапным приходом Бэкхёна, да и чтобы не заставлять ждать его под дождём ещё дольше, я, накинув поверх пижамной кофты тёплую толстовку и перед самым выходом прихватив ещё одну, сбежала по ступенькам вниз. — Ты что, совсем дурачок? Дождь же идёт, а ты в одной футболке! И вообще, что это было? Нормальные люди пользуются телефонами в таких случаях. — Я бы сделал это как нормальный человек, если бы у меня был твой номер, а раз его нет, то мне ничего больше не оставалось. Лучше зацени мою машину, у моей малышки теперь есть крыша, целый день вчера возился!!! — с гордостью рассказывал Бэк, не обращая внимания на дождь, уже успевший стать ливнем. — Ну и какой с неё толк, если ты всё равно сейчас мокрый?! — А вот это, между прочим, уже твоя вина! Выражение лица парня было настолько смешным, что я не стала больше спорить, а просто накинула на его голову кофту и завязала рукава бантиком. — Вряд ли ты сможешь промокнуть ещё больше, но я-то смогу, так что давай сядем в машину. Аккуратно прикрыв дверцу машины, Бэк снял кофту и кепку, за тем взъерошил мокрые волосы, покрывая меня с ног до головы каплями. Стуча пальцами по рулю, Бэкхён кусал губы, будто не знал с чего ему начать разговор. — Так…что тебя привело, друг мой? — наклонившись, чтобы разглядеть его, я увидела непривычно грустное выражение лица. — Ничего особенного, просто сегодня у меня очень плохое настроение. У меня был выбор: пойти напиться одному, пойти напиться с друзьями, что ещё хуже, чем первый вариант, пойти гулять одному, что выглядело бы ещё более жалко, чем если бы я пил один, я мог бы пойти гулять с друзьями, но думаю, что закончилось бы это не лучше, чем первые две версии, ещё я мог прийти к тебе. Что я, собственно, и сделал, — закончив говорить, Бэкхён повернул голову в мою сторону, не переставая барабанить пальцами. Казалось, Бэк думает, что я могу сейчас просто открыть дверь и уйти, поэтому он так нервничает. — Ох, и что же тебя так огорчило? — Сейчас как будто осень, скажи? Ловко уходя от темы, Бён долго говорил про погоду, про то, как сильно он не любит осень, потому что когда-то в детстве, когда шёл сильный дождь, его собака сорвалась с поводка и убежала, оставив бедного девятилетнего Бэкки плакать одного. Тогда он долго её искал, но так и не нашёл. Похоже, он всё ещё верит, что Джесси вернётся, когда осенью снова будут лить дожди. — Знаешь, — продолжал парень, — в школе я был совсем не популярным, надо мной частенько подшучивали, заставляли делать вещи, которые я ненавижу. Это ещё одна причина, почему я ненавижу осень — начало учёбы. Я настолько не хотел идти в школу, что у меня начинались истерики. Как-то раз моя мать хотела отвести меня к детскому психологу, представляешь, как всё было плохо? Тогда я понял, что пора что-то менять, потому что разговаривать с какой-то тёткой, пытающейся залезть ко мне в голову, не было никакого желания. Я решил покрасить волосы в более светлый цвет, да и вообще привести себя в порядок. Как думаешь, это помогло? Хах, нет, конечно же… И тогда Чанёль рассказал мне про какой-то клуб, где он подрабатывает по ночам, и мне было уже настолько всё равно, где и как прогуливать школу, что я стал появляться там всё чаще и чаще. Представь, мне 16 лет, а я практически прописался в этом прокуренном клубе и каждую ночь имею девиц на два-три года старше меня… Звучит смешно и грустно одновременно. — А я в это время только впервые поцеловалась. — И с кем же ты целовалась? — с интересом спросил Бэк, отвлёкшись от воспоминаний из детства. — Эй, я же не спрашиваю тебя, с кем ты спал! Это нечестно. — Даже если спросишь, я не отвечу, потому что не помню. Но первый поцелуй должны помнить все, даже я. Тогда я начну, чтобы всё было честно, — игриво улыбнувшись, Бэк закрыл глаза. — Это было в том же клубе, я только пришёл туда, был вечер. Она была вокалисткой в группе, где играл Чанёль. Ей понравились мои светлые волосы, а мне понравилась она. Кажется, она была старше меня почти на целый год и выше на пару сантиметров. Но воспоминание не из самых приятных, потому что, как оказалось потом, у неё был парень. В итоге, меня в очередной раз побили, но это был неплохой опыт, я же тоже неплохо навалял тому козлу. — У тебя всё как-то поинтереснее произошло, чем у меня. Это было очередное лето в Корее и очередной способ отметить мой приезд с Кёнсу и БоРа. По-моему, это был первый раз, когда я попробовала алкоголь. Да, точно-первый. В общем, мы стояли на лестничной клетке, а дедушке захотелось выбросить мусор в одиннадцать часов вечера. Так и полетел мой ухажёр по лестнице вместе с мусором, кстати. И больше мы не виделись. — Суровый у тебя дед, — усмехнувшись, сказал Бэк. — Похоже, твоё плохое настроение потихоньку испаряется? — Да, похоже на то, — снова улыбнувшись как можно шире, парень протёр стекло от капель дождя. — Может, покатаемся тогда? — Ладно. Попросив меня пристегнуться, Бэкхён завёл машину и двинулся с места, сбивая капли дождя по пути. Ехали мы молча, пока вдалеке не увидела знакомую худощавую фигуру, опустившую голову и, кажется, совсем наплевавшую на проливной дождь. Он нёс в руках куртку, даже не думая накинуть её себе на голову или на плечи и пойти побыстрее. Бэк заметил перемену в моём поведении, он увидел Чанёля, но не стал останавливаться. — Пак Чан сейчас не в том состоянии, чтобы кататься с нами, — говорил Бэкхён, отвечая на мой немой вопрос. — Произошло что-то серьёзное? — Скорее всего, просто Мин ИнСу снова треплет ему нервы. Он всегда такой, когда ссорится с ней. Наверняка, когда придёт домой, будет играть на гитаре всю ночь, так что ты не злись слишком сильно из-за шума. — Бэкки, скажи мне, а Чанёль сильно любил ИнСу? — Да, очень сильно. Она, пожалуй, единственное, что делает его слабым и зависимым от неё настолько, что всё, что он может делать, это перебирать струны и уверять себя в том, что всё в порядке. Бэк говорил ещё что-то, только я его уже почти не слушала. Мне хватило и самого начала. Будет неправильно сказать, что после нашего поцелуя я не мечтала и не фантазировала про наш с ним хэппи энд, но сейчас всё это просто лопнуло у меня внутри, как шарик с краской, забрызгав все внутренности. Наблюдая через боковое зеркало за удаляющимся силуэтом Чанёля, я понимала, что примерно так он сейчас уходит и от меня, а я ничего не могу с этим сделать, не могу, потому что Мин ИнСу и Чанёля связывает что-то намного крепче того, что, как мне казалось, связывало меня и его. — Не плач, ТиАн. Не думаю, что у тебя это серьёзно. Тихо припарковавшись у уже знакомого магазинчика, Бэк спокойно вытирал мои слёзы, как бы сильно я не старалась сделать это сама и спрятать от него лицо, потом откармливал шоколадками и привёз домой. — Целовать тебя не буду, а то мало ли твой дедушка снова решит выбросить мусор, — стоя у входа в квартиру, Бэкхён легонько приобнял меня за плечи, попрощался и ушёл. Сегодня я вряд ли смогу заснуть, так что, подкрепившись кофе, я залезла под одеяло, включила самый сопливый фильм, который помнила, чтобы хоть как-то оправдать свои опухшие глаза и синяки под ними перед дедушкой.