Дух Зимы

Дождь закончился. Он омыл грязную землю, но не очистил ее. Он заставил людей поежиться, но не заморозил. Некоторые даже не стали разжигать печь в доме, только расправили тяжелое греющее одеяло на притягивающей к себе кровати и прыгнули в нее, как в оплот уюта. Некоторые прижали к себе вторую подушку, некоторый – самого дорогого человека. В любом случае – всем было тепло. Саске поднял голову вверх и попытался разглядеть, что там – на вершинах этих странных Гор. Как когда-то, будто вечность назад, оттуда к нему в руки мог упасть осколок жизни? И как он мог вырасти, не имея физического тела, сердца и крови? - А у кого-нибудь еще есть дети? Ну, я имею ввиду кроме Зимы и Гор. Наруто останавливается рядом, только смотрит не вверх, а на Саске. - Если даже и есть, я их не встречал. - Это странно. Узумаки чешет в затылке, оглядывается по сторонам. Ночь они переждали в доме-гостинице. Наруто спал, пытался спать. То проваливаясь в сон, то выталкиваясь из него. И просыпаясь, каждый раз, садился на кровати и смотрел, здесь ли Саске. Не пропал ли куда-нибудь, не ушел ли к Горам в одиночку. И каждый раз видел, как Учиха все также лежит на своей кровати, вжавшись лицом в подушку. - Думаешь, получится? - Это единственный шанс сейчас. Если Горы не слушают людей, не слушают Духов Зимы, то… быть может, хотя бы собственного ребенка они услышат. Учиха помнил ее. Огромная каменная птица, что застыла на самой вершине. Единственная, кто осталась со своими... родителями. Хоть они ее об этом и не просили. Она слабо реагировала на чужое присутствие, но все же, иногда медленно открывала каменный глаз, прикрытый тяжелым веком, наблюдала, видела, отвечала. Саске порой проводил рядом с ней целые дни, засыпая снегом, а затем снова раскапывая. И иногда ему казалось, что ей это нравится. Но сейчас говорить с ней будет нынешний Дух Зимы. Всю дорогу до места назначения он нарезал круги впереди, разгоняясь, замедляясь. Оглядываясь, пытаясь приободрить, пытаясь получить ободрение. А затем, напоследок протянув к Саске призрачную руку и быстро взглянув на Наруто, умчался вверх. К единственному шансу достучаться до Гор. - У него все получится, я уверен. Узумаки улыбается, закидывает руки за голову, и даже не морщится, когда на него налетает порыв странного почти зимнего ветра. Конечно, ведь холод ему чужд. Саске не отводит взгляд от далекой вершины и ждет. Молча. Без особой надежды. Но с остатками веры на дне души. Алва тоже когда-то стоял здесь. Кричал. Звал. Просил. Всего лишь ответа. Ему было достаточно одного слова. Но даже этого ему не дали. - Джирайя сказал, вы пишете книгу. Да? Это здорово – дадите почитать, как закончите? - Это тебе нужно спрашивать у Джирайи. - Почему? - Это его книга. Что-то нехорошее сквозит в этом ответе. Наруто хмурится и придвигается ближе. Минуты невидимым дождем ложатся на плечи, у Саске мерзнут ноги и пальцы, он засовывает руки в карманы, но с места не двигается. - А как выглядит ребенок Гор? - Это птица. Огромная каменная пти… Внезапный гул обрывает последнее слово. Саске глубоко вдыхает, во все глаза смотря, как по неподвижной ранее скале проходит дрожь, давая трещину у самого ее основания. Из этой небольшой расщелины веет холодом. Учиха видит, как ее края покрываются льдом – и понимает. Понимает для кого это приглашение. Саске делает шаг вперед, но Наруто резко его останавливает. - Это что вообще такое? Ты же не собираешься этого касаться? Давай лучше я! Мы же не знаем, что оно делает и для чего оно! И вообще – это что, лед там? Лед же холодный, давай лучше я, потому что… - Наруто, ты не сможешь с ними поговорить. Ты человек. Узумаки не нравится все это. Он видит, как Саске подносит ладонь к этой внезапной расщелине – и ему хочется обхватить этого упрямца руками и оттащить подальше. Назад. В безопасность. Он видит, как пальцы Учихи касаются льда и прирастают к нему. Прозрачная корка мигом покрывает ладонь, Саске замирает, смотря в одну точку. А Узумаки подбегает к нему, хватая за свободную руку, пытаясь понять, что происходит. Пытаясь понять, опасно это или нет. Дежавю. - Саске. Саске! Учиха не отвечает, и внутри все обрывается. Наруто держит его за запястье, это большее, на что он сейчас способен. Дух Зимы повисает над ними и ободряюще машет. Все хорошо, все хорошо. Вот только тревога не уходит. Тревога ширится, растет. И заполняет все пространство вокруг вместе с почти зимним колким ветром. *** Это почти как сон. Это почти как невесомость. Это почти как быть… Духом Зимы. Саске не чувствует ничего кроме самого ощущения жизни. Кроме чужого присутствия и чужого голоса в голове. - Мы знаем, что ты хочешь спросить. Мы знаем, что ты хочешь попросить. Мы согласились на этот разговор только ради одного ответа – «нет». Саске открывает рот, пытаясь возразить, но не издает ни звука. В этом мире нет звуков. В этом мире разговор – это передача ощущений. Это такое забытое и такое дорогое чувство, от которого так отвык. Но к которому так легко вернуться. Словно не было всех этих лет, что ты провел среди людей. - Почему нет? Вы не можете этого сделать? - Потому что Зима сама допустила это. Мы не должны помогать плохой матери. - Она не плохая мать. - Мы видели много. Мы слышали много. Ее дети не были счастливы. Она допустила слишком много ошибок. Ее дети умирали из-за нее. - Не вините во всем ее. - Кто виновен? - Не обязательно виновен кто-то один. - Кто еще? - Вы. - Мы? Саске чувствует, как пространство вокруг начинает подрагивать, будто говорящий с тобой начинает смеяться. - И мы. Ее дети. - В чем виновны мы? Мы отдали жизнь. Она нам не нужна. Ей была необходима. Мы сделали добро. Почему ты так говоришь? - Вы не даете нам выбор. - Какой выбор? - Становиться людьми или нет. Повисает тишина. Она затягивает в себя как в болото. Она кружит голову, и Саске внезапно чувствует, что его рука начинает замерзать. - Вам нельзя давать выбор. Вы не знаете из чего выбирать. Вы не знаете, что значит, быть людьми. - Так покажите и дайте выбор. - Ты смешон. Ты наивен. Даже если так – вы не сможете выбрать. Вы будете метаться. Вы будете сомневаться. Вы будете разрываться. Ошибаться. И снова просить о том, чего у вас нет. Лучше решить за вас. - Лучше решать самому. - Вот как. Для тебя это просто? Тогда… Саске чувствует, как что-то касается его плеча. Пространство искажается, делаясь более выпуклым. - Чтобы бы ты выбрал: остаться человеком или стать обратно Духом? - Это пример, это не реальный выбор. - Что если мы сделаем его реальным? Человек или Дух Зимы? Саске кажется, будто ему стало труднее дышать. Будто на него сверху обрушилось небо и давит, душит, царапает звездами. - Видишь? Ты не можешь сразу выбрать. Почему? Саске молчит. В сознании пульсируют и проносятся картины бесконечных белоснежных полей и безграничной свободы. А затем, внезапно, тут же, следом – лица тех людей, что стали непростительно дороги. - Верните Зиме смысл, пусть она вернется. - Она ушла сама. Мы не просили ее плакать. - Верните ей смысл! - Она не заботится даже о том ребенке, что у нее есть сейчас. О чем ты нас просишь? - Об еще одном шансе. - Уже был еще один шанс. После тебя. Но она тогда даже принимать его не хотела. Ведь это ты его поймал. Саске чувствует, как что-то тяжелое тянет его вниз. К земле, к дну этого иллюзорного мира. - Не бойся. Снег вернется, даже если Зима умрет. Даже если Дух Зимы исчезнет. Даже если ты замерзнешь. - Я замерзну? - Не нужно было касаться Духа. Люди от этого гибнут сразу. У тебя же – еще есть время. И выбор, помнишь? Мы не забираем его. Подумай. Но учти – холод останется с тобой в любом случае. Голос в голове двоится. Эхом звучит где-то в груди. Есть в этом что-то важное, скрытое. Учиха только сейчас понимает, что ничего не видит. Что за жестокость, Горы? Что за иллюзия выбора, который в итоге приведет лишь к одному? - Что может заставить вас передумать насчет Зимы? - Наш ответ прежний – «нет». Сейчас - уходи. Тишина обрушивается на сознание будто сильный, но отрывистый удар в область сердца. Горы обрывают разговор. Они могли это сделать в любую секунду. Горы ответили. Но все было напрасно. *** Саске отрывисто, глубоко вдыхает и резким движением выдергивает руку из ледяного плена. Который оказывается не таким прочным, как думалось на первый взгляд. Наруто тут же тянется к нему, встряхивает, закусывая губу в попытке встретиться глазами. - Ну! Ну что? Ну что – все хорошо? Учиха медленно переводит взгляд на Узумаки. Рука дрожит, прокалываемая десятками невидимых холодных иголок. - Ты с ними говорил? Что они ответили? Саске?! - Нет. Они ответили - «нет». Учиха произносит это едва слышно, будто разучился говорить. Будто разучился врать и недоговаривать. - Нет?... Но… Видно, что Узумаки лихорадочно думает, что ответить. - Но это… мы ведь еще попробуем? Мы ведь… мы что-нибудь придумаем! Это просто первая попытка, верно? Наруто тянется к Саске второй рукой, обхватывая его замерзшими пальцы своими. - Там был лед, это холодно? Тебе холодно? Вторая ладонь тоже сползает ниже, обхватывая чужую. Раньше Наруто себе подобного не позволял. Учихе кажется, что раньше он и смотрел как-то по-другому. Внутри такая опустошенность, будто этот недавний разговор отобрал все силы. Хотя по сути он отобрал только одно – надежду. Именно ту, с которой сейчас Дух Зимы смотрит на своего брата. Именно ту, которая грела весь долгий путь сюда. Учиха не знает, что делать. Не знает, что выбрать. Неужели время пришло – и Зима больше не нужна этому миру. Теперь ему нужны города и гостиницы. Книги с легендами, в которых нет ни капли правды. - Саске, не молчи, а! Неужели эти искры жизни – лишние. Они не имеют право на собственный выбор и ошибки. Они были только для того, чтобы скрасить чужое одиночество? Забота ради отдачи? Забота ради удержания? Любовь к другому только ради самого себя? - Ответь мне! Наруто сжимает чужие пальцы изо всех сил, встряхивает стоящего напротив, почти кричит ему прямо в лицо. В этом смысл? В этом приземленность и человечность? Все хотят того, чего не имеют? И снег не важен, потому что никто не видит в нем значимость? Потому что все хотят жить. В комфорте. В тепле. Дома. А если дом – это заснеженное поле, то ты пропал. - Саске! Учиха моргает и, наконец, видит перед собой обеспокоенное лицо Наруто. И чувствует, как его пальцы сжимают собственные ладони. Узумаки подошел так близко, что стоит только опустить голову – и уткнешься в его плечо. Но Саске этого не делает. Даже в мыслях. Вместо этого он подается вперед и целует губы, что только что позвали его. Легким касанием, обессиленным порывом. Чувствуя, как Наруто замирает, но не отталкивает. Саске дарит себе эту вольность. Этот взлет как последний перед пропастью. Высвобождая руки и прижимая их к чужим щекам. Целуя снова и останавливаясь. Смотря в расширенные голубые глаза и отстраняясь. Молчание не тяготит. Больше сказать нечего. Дух Зимы удивленно замирает, клоня голову, наблюдая что-то столь странное и незнакомое. А затем поднимает глаза и смотрит в высокое темное небо. Сейчас не ночь, в нем есть краски, но все же тучи делают его непроглядным. Прекрасные сны для прекрасного мира. Легенды должны уйти и стать лживыми. Вот и конец зимней сказки.