Дух Зимы

Женщина знала, что замерзает. Ее красные волосы, разметавшиеся по спине, покрылись снегом будто преждевременной сединой. Ее муж ушел всего на пару шагов вперед, влекомый призрачной надеждой, принявшей очертания жилого, теплого, спасительного дома. Он ушел, и его мгновенно отрезала от семьи непроглядная снежная пелена. Зима никого не щадит. Зима никого не слушает. Зиму никто не любит. Женщина прижала в груди своего трехлетнего сына, стараясь отдать ему все то тепло, что ей удалось сохранить. Она укрывала его собой, укрывала от жестокого ветра, еле переставляя ноги. Шаг, еще один, еще. Быть может, до спасения рукой подать. Где же он, тот теплый дом, где то крыльцо, что вы сумели разглядеть сквозь колючие, ледяные волны белого снега? Где же она, рука мужа, что вытащит из этой беспросветной безнадежности? Женщина пытается позвать на помощь, выпуская изо рта облако пара и сдавленный хрип. Голос больше не слушается ее. Как и все тело. Зима стремительна. Зима крадет у пустыни миражи и заворачивает их в ледяные одежды. Да, верно, тот дом был всего лишь миражом. И муж ушел, обманутый, но тоже пытающийся обмануть свою судьбу в ответ. Ноги не держат. Женщина падает на холодную белоснежную перину, подлетают вверх потревоженные спрессованные снежинки, и их тотчас податливый ветер уносит к небу, а затем снова точным и слишком разумным движением вбивает в землю. Женщина прижимает к себе ребенка, что есть силы дышит на его красные щечки. Малыш уже не плачет, его трясет от холода, эта зима убивает и его. - Пожалуйста... Еле слышный шепот в этом гуле льда и снега. - Пожалуйста, не забирай его... Усталые, бледные руки прижимают к груди драгоценную жизнь. Полосы красных волос - как отблеск, отголосок минувшей осени. - Пожалуйста, спаси его... Ты слышишь, Зима... Ветер стихает, но холоду он больше не нужен. Тот и сам уже тонкими нитями проникает под кожу, тяжелит ресницы и путает сознание. - Слышишь... пожалуйста... спаси его, и возможно... возможно... он будет тебя любить... Женщина замолкает. В последний раз дрогнули пальцы в отчаянной попытке согреть замерзающего ребенка. Мир молчит, скорбно в вечернем свете сереют снега. Широкая, необъятная, вздыбленная недавним жестоким ветром земля. Зима тоже молчит, припадая на одно колено перед ребенком, все еще дышащим в руках обездвиженной матери. Смотрит внимательно, неотрывно, а затем тонкими прозрачными руками тянется к малышу и легонько проводит холодным бледным пальцем по его щеке. Зима никого не щадит. Зима никого не слушает. Зиму никто не любит. Но сегодня под этим небом эти незыблемые слова разбились на тысячу ледяных осколков. И без страха растаять упали на ладонь женщины с красными волосами, чтобы скатиться по наклонной, очерчивая ее линию жизни, в маленькую ладошку, сжимающуюся в кулачок. И чтобы вот там - растаять.