Пламя Эсхатона

      Кейган сидел около мусорного бака и с грустью глядел на прохожих. Иногда кто-то смотрел на него с интересом, кто-то с отвращением, но большинство людей не обращали на него никакого внимания. Какая-то девочка посмотрела него и произнесла: – Мама, смотри какой красивый! «Я? Красивый?»       На что мать, ведущая девочку за руку, ответила: – Фу! Ты что? Он же грязный и лохматый!       И увела ребёнка прочь. На сказанное матерью, он согласился. Грязный, никому не нужный оборванец.       Он потянул носом воздух. «Скоро будет дождь. Надо найти укрытие. Гадкий, холодный, мокрый город. Под стать мне, да? Но я бы с удовольствием сменил место на более тёплое и сухое. Как мой дом.»       Кейган не помнил как давно он один, сколько точно ему лет, но главное, что он помнил своё имя, фамилию и свою семью. Он часто вспоминал о доме. Хотя чаще ему приходилось думать о том, где и как раздобыть еду, и где ночевать. Например, сейчас. Его желудок протяжно напомнил ему, что он ещё ничего сегодня не ел.       Снова голодать, в надежде на то, что сможет поесть завтра? Просить милостыню? Или идти воровать? После стольких лет бродяжничества, Кей уже давно перестал считать воровство грехом. «Что ж, стоит попытать счастья».       Кейган встал, потянулся и, подгоняемый завываниями в животе, направился по улице в поисках чего-нибудь съестного. Повернув за угол, он учуял запах свежего хлеба. «Выпечка? Хотелось бы мяса, но выбирать не приходится. Будем надеяться, что я смогу достать хотя бы это».       Вот он уже около булочной. Пекарь как раз поставил большой противень с хлебом остывать на подоконник. «Какая удача! Я был бы счастлив, если бы это был кусок сочного мяса. Тогда бы я был сыт неделю».       Он осторожно подкрался к окну булочной, в ловком и тихом прыжке схватил одну из тёплых буханок и, не оглядываясь, бросился прочь.       Вернувшись в подворотню к старому баку, на котором ранее сидел, Кей с жадностью съел больше половины буханки и запил дождевой водой, скопившейся в проржавевшей миске, стоявшей под водосточной трубой. Его желудок ощутимо наполнился, отдаваясь лёгкой болью из-за частых голодовок. Он ощупал свои рёбра и вдохнул. «Сколько я ещё так протяну? О такой ли жизни я мечтал? »       Остаток булки он завернул в небольшой кусок мешковины, который нашел в одном из пакетов у мусорки, предварительно отряхнув его. Свой ценный свёрток, Кей решил спрятать в треснувшем камне стены.       Начинался дождь. Первые капли уже упали на нос и спину. Он отправился искать укрытие.       Он караулил у входа один из подъездов восьмиэтажного жилого дома, чтобы прошмыгнуть внутрь, когда кто-нибудь будет входить или выходить. И вот скоро к подъезду быстрым шагом приблизилась женщина, открыла железную дверь ключом и зашла внутрь.       Кейган бросился к двери и задержал её плечом. Дождавшись пока женщина поднимется выше, он тихо вздохнул и тоже зашел, стараясь не шуметь. Он не хотел, чтобы его заметили, так как его бы выгнали наружу, как это бывало обычно.       Юноша слегка отряхнулся и пошёл вверх по лестнице. Забравшись на широкий подоконник на одном из этажей, он стал уныло смотреть в окно. Дождь мерно барабанил по стёклам и Кейган задремал.       Иногда ему снился дом, его родная деревня, где он знал каждого. Иногда кошмары. Потому Кей был рад, когда ему ничего не снилось. Самым частым кошмаром был тот ужасный день, в который он потерял всё.       Он проснулся ночью от криков и беготни жителей деревни. Пахло страхом, кровью и палёной шерстью. Было много ужасных запахов. В его комнату забежала сестра, Ная, и сказала, что родители велели бежать. – А как же они? – крикнул тогда маленький испуганный Кейган. – Они придут потом, а сейчас идём, – она схватила его за руку и потащила к выходу.       Когда они вышли на улицу, он остолбенел. Посреди двора шло сражение. Люди в багряных капюшонах нападали на членов его семьи, били их и связывали. Ная потащила его к воротам, попутно отбиваясь и уворачиваясь от врагов. Кей заметил своих родителей посреди этой неразберихи и хотел ринуться к ним, но Ная взяла его на руки и ускорилась. – Мама! Папа! – Детка…, – обернулась его мать на крик, и в тот час была повалена на землю неприятелем. Его отец пронзил человека в капюшоне копьём. Родители продолжили сражаться.       Ная выбралась из ворот, но за ними уже бежало несколько людей. Она опустила Кея на землю и потянула его за собой. – Так быстрее, – крикнула она ему. Но мальчик так не считал. Ему тяжело было поспевать за сестрой. – Я больше не могу! Я хочу к маме с папой! Кто эти люди? – плакал малыш. – Я не знаю, Кей, я не знаю. Но надо убегать.       Они отчетливо слышали, как их преследуют. Ная остановилась, осмотрелась, и вскоре нашла небольшую нору под деревом. – Залезай! Быстро!       Кейган послушался. – А ты почему не лезешь? – Тут мало места. Нас обоих найдут. Слушай, сиди тихо, хорошо? Будто играешь в прятки. – Не уходи…, – малыш смекнул в чём дело и схватил сестру за рукав. – Я уведу их подальше и приду за тобой. Только ни звука. – Обещаешь? – Обещаю. – Клянёшься?       Ная горько улыбнулась и, вырвав руку, побежала прочь. Он только хотел было крикнуть ей вслед, но зажал рот руками, так как услышал шаги преследователей и вжался вглубь норы. Их речь была ему незнакома, но по их выкрикам на общем языке он понял, что они увидели Наю и побежали за ней.       Кейган долго и тихо сидел в норе весь в напряжении, под ужасные крики, доносящиеся из деревни. Он закрыл руками уши, зажмурился и плакал. Он старался успокоить себя мыслью, что скоро Ная вернётся и отведёт его обратно домой. Звуки постепенно стихали, и он обессиленный, стал засыпать.       Проснувшись, он испугался и не понял где находится. Он тихонько размял затёкшие конечности, но выглядывать наружу не решился. Вскоре послышались другие звуки и запахло другими запахами, но он снова побоялся выходить. Он думал лишь о том, что ему нужно прятаться пока Ная его не найдёт.       Но Ная не вернулась. Ни в этот день, ни в следующий. Он больше никогда её не видел. Когда больше никто не проходил мимо этого места, он осторожно вышел из норы и отправился как можно дальше от своей деревни. С тех пор он скитается один. И этот кошмар преследует его.       Но сегодня ночью ему приснился другой сон.       Кейган шёл по дороге, между серых безликих прохожих. Кто-то изредка толкал его то в плечи, то в бок, но парень не обращал на это внимание, он медленно шёл куда-то вперёд. Посмотрев наверх, он увидел, что небо заволокло чёрными тучами, стало очень темно, начался ливень. Сначала он не обращал на дождь никакого внимания, но он усилился до такой степени, что парень промочил ноги. Посмотрев на них, Кейган с удивлением обнаружил, что его ноги покрыты грязно-голубой шерстью. Он ужаснулся и огляделся. Казалось, что никто из людей этого не заметил. Бросив взгляд на руки, он запаниковал ещё больше от вида острых когтей и той же шерсти на тыльной стороне рук. Шевельнув ушами и хвостом, он понял, что не может контролировать превращение.       Но люди не замечали его. Они шли, словно по заданной траектории, и ничто не могло заставить их свернуть с пути. А тем временем вода прибывала, и была Кейгану уже по колено. А люди всё шли и шли, без зонтов, без эмоций и лиц, и парню казалось, что он становится ниже них. Приглядевшись внимательно, он понял, что тонет только он сам, а люди идут по воде, будто по неглубоким лужам.       Кейгану стало сложно дышать, вода была уже по пояс. Он отчаянно продвигался вперёд, стараясь ухватиться за людей, искал глазами хоть какую-нибудь опору, дерево, столб. Он стал звать на помощь. Но всё было тщетно.       Когда вода была по шею, он пытался плыть. Он захотел ухватиться за ногу прохожего, в надежде выплыть, но его рука, ставшая уже лапой, прошла сквозь человека. «Что за? Это тени, призраки? Что происходит?»       Пытаясь переварить происходящее, Кейган ненадолго повис в воде. Лучшим решением, которое пришло в его голову, была попытка лечь на спину и плыть так. Но этот манёвр ему не удался, и он опять стал неумело барахтаться в воде. Он почти не умел плавать, хотя учился и видел как это делали другие. Он всегда боялся мест, где не мог достать ногами до дна. Еле стараясь удержаться в воде, он пытался нащупать дно, и не найдя такового, запаниковал сильнее и начал тонуть.       Толща воды невыносимо давила и сжимала его лёгкие. Последним, что он увидел, было большое зеркало, в котором отражался зверь.       Кейган проснулся, отодвинул щеку от холодного стекла и поёжился.       Ужасные сны, которые сбивали его с толку и заставляли его не забывать о своих страхах и тем, кем он является на самом деле. Они выматывали его. Кейган чихнул и потёр нос. «Не хватало ещё и простудиться. Нужно возвращаться. Хорошо, что никто не выгнал меня»       Он бесшумно спрыгнул с подоконника и направился к выходу. Он нажал на кнопку, открыл дверь и беспрепятственно покинул подъезд. Кейган вернулся к своему мусорному баку, достал из тайника оставшийся хлеб и съел его. Затем парень потянулся, размял все конечности и решил немного прогуляться, надеясь раздобыть что-нибудь более питательное из еды и найти тёплое место для ночлега.       Выйдя на улицу около дороги, он потянул носом воздух. «Скоро снова будет дождь. Осень здесь такая, да. Дожди чаще листопада»       Он шёл по улицам, заглядывал в окна магазинов и принюхивался к мусорным бакам. Около различных кафе и ресторанов можно было найти что-то ещё съедобное. Вспомнив об одном заведении с личной стоянкой для мусора, он поспешил именно туда. Кейгану пришлось перейти дорогу там, где не было ни светофоров, ни пешеходного перехода, хорошо, что машин было немного. Он не любит дороги. Он прибавил шагу, так как дождь уже начался, и холодные капли врезались в его плечи, заставляя содрогаться до мурашек. Быстрым шагом он двигался мимо автобусной остановки, когда почувствовал на себе чей-то любопытный взгляд. Девушка с ярким красно-жёлтым зонтом изучала его взглядом, а затем пошла в его сторону. Подойдя и укрыв Кейгана зонтом, она обратилась к нему: — Наверно, скверно бродить одному под дождём. Тебе одиноко?