Луч будущего

      Июньское солнце безмятежно восходило, вызолачивая кровли величественного и неприступного замка Камелот, видневшегося на многие мили вокруг. Лёгкие летние ветры без усилий влекли вдоль неба перышки пушистых облаков. Город ещё покоился в объятьях сладкого утреннего сна, готовясь к встрече с новым светлым и радостным днём, наступавшим в легендарном королевстве. Спал король Артур. Спали подданные. Не спали только рыцари, стоявшие всю прошлую ночь на часах.       Дозорные с тревогой наблюдали со сторожевой башни приближение нескольких всадников. Те неслись с востока, от границ с королевством Сенреда. Двое из них, нещадно загоняя лошадей, пытались оторваться от прочих, но преследователи проявляли упорство. Что-то было неуловимо отчаянное в движении этой пары: опытные взоры воинов различили не то стрелы, не то арбалетные болты, пронзившие плечо одного всадника и круп лошади другого, отчего-то едва державшегося в седле. Кодекс чести требовал от рыцарей Камелота оказывать помощь всем нуждающимся в защите. Но кто знает, быть может, эти «нуждающиеся» сами натворили лихих дел? Встревоженные часовые отправились к сэру Леону, капитану личной гвардии короля, и доложили ему об увиденном.       Никогда не терявший напрасно ни мгновения, Леон поднялся в башню. А с восточной стороны уже были слышны воинственные выкрики. Двух раненых воинов (в свете взошедшего солнца ярко засияли их кольчуги) догоняли семь тёмных фигур. Расстояние между ними заметно сократилось. Леону, опытному рыцарю, закалённому во многих сражениях, стало ясно: если не выйти навстречу и не помочь беглецам отбиться, живыми до ворот города они не доберутся. Трудно было судить, что это за люди, стоит ли из-за них рисковать жизнями защитников королевства. Но намерения тех, кто гнался за ними, без сомнений, были дурными, и сэр Леон принял решение – будить Артура. «С чего вдруг?» — поинтересуются иные. Быть может, потому, что таков уж Артур?..       Одним из неоспоримых достоинств капитана была способность излагать коротко и по делу. Недовольное спросонья лицо молодого правителя быстро сменило выражение на сосредоточенное. Артура всегда отличала граничащая с безрассудством храбрость и непревзойдённый воинский талант. Он задал лишь вопрос о количестве и вооружении противника, отдал приказ бить в набат и через пять минут вместе с дюжиной рыцарей, в числе которых были его верные друзья сэр Леон, сэр Гвейн, сэр Элиан и сэр Персиваль, уже покидал цитадель. Элитный отряд выступил навстречу угрозе.       Несмотря на лучи солнца, слепившие глаза коням, маленькое воинство продвигалось очень быстро и вскоре оказалось в самой гуще событий.       — Смотрите! — сэр Элиан, приостанавливая коня, указал правее, в направлении молодой дубовой рощи. — Они отклонили движение к югу, как будто хотят обогнуть город, а не укрыться за его стенами.       Рыцари достигли тёмного соснового перелеска и немного сбавили темп, приспосабливаясь к манёвру и оценивая положение. Очевидно, убегавшим какое-то время назад чудом удалось увеличить разрыв, потому что гонители только-только приближались к ним на расстояние арбалетного выстрела и взводили оружие. Теперь можно было разглядеть их меховые накидки, рогатые шлемы, бородатые свирепые лица, необычных крепких мохноногих лошадей и странные мечи воронёной стали. На скрытый деревьями отряд короля они внимания пока не обратили.       — Что это за дикари? — брезгливо поморщился сэр Персиваль. — Лохматые, как обезьяны.       — Похожи на галлов, — отозвался Артур. — Боюсь, господа, нам придётся слегка затупить клинки об их дубины. И черепа.       — Сир, это необычные обезьяны. У них подмышками арбалеты, и, кажется, какой-то болван научил их спускать болты, — урезонил его Леон.       — Там девушка! – сэр Гвейн охнул, когда увидел, как один из преследуемых, опасно наклонившись вбок, лишился шлема, и из-под него посыпались длинные медно-рыжие кудри. Не дожидаясь приказа, отважный сын лорда Оркнея ринулся в атаку из укрытия, молниеносно разрушил построение противников и почти сразу оказался в их кольце. Однако его выходка спасла, по крайней мере, одного беглеца – того, что был ранен в плечо. Всадницу же Гвейн яростно оборонял, пытаясь не дать нападающим стащить её с перепуганной до смерти лошади.       — Вперёд! — скомандовал Артур, надвигая на глаза забрало и пришпоривая скакуна.       Рыцари вихрем накрыли варваров. Те успели сообразить, что нежданный помощник явился не один, и ответили храбрецам огнём на поражение. Троим досталось сразу же, но расстояние было слишком малым, чтобы дать варварам время для перезарядки арбалетов, и отборная гвардия Камелота обрушилась на растерявшихся разбойников всей своей мощью. Артур раздавал удары, как разгневанный дракон. Сэр Элиан, стремительный и ловкий, первым пробил оборону неприятеля и вырвал из безнадёжного круга Гвейна и его подопечную. Сэр Леон надёжно прикрывал спины разгорячившимся соратникам, оберегая их от случайных, но не менее опасных выпадов врагов. Рыцарей было больше, действовали они слаженно и быстро, победа была близка. Всего через четверть часа сэр Персиваль, славившийся небывалой силой, небрежным движением колена переломил хребет последнего горе-завоевателя.       — Будут знать, как всемером на одного, — удовлетворённо заключил он.       — Почему на одного? На двоих, — поправил сэр Леон.       — Девушка не в счёт, — хмыкнул великан.       А девушка, не без помощи сэра Элиана, наконец, разжала пальцы, коими судорожно вцепилась во время бешеной скачки в гриву взмыленной гнедой кобылы. Казалось, они обе понемногу приходили в себя.       Тем временем Артур озабоченно осматривал трупы поверженных врагов. Его предположение подтверждалось: нападавшие были галлами, кочевниками, разорявшими земли Бретони, что за проливом Ла-Манш на большой земле. Их иногда видели в портовых деревнях. Но что они делают здесь, в Камелоте, так далеко от морского побережья? Настало время вопросов и ответов, поэтому король строго обратился к освобождённым от напасти беглецам.       — Снимите шлем, сударь, назовите своё имя и объясните нам, за что эти люди преследовали вас, — он властно указал мечом на воина, повелевая ему говорить.       Всадник повиновался и здоровой рукой стянул шлем, открывая светлое юное лицо, обрамлённое вьющимися каштановыми волосами. Всем, кто знал сэра Ланселота Озёрного, незнакомец живо напомнил его необъяснимо схожим благородством черт и честностью взора. Но представший перед королём чужеземец был бледнее и моложе покойного рыцаря — не более двадцати двух лет от роду. Доспехи и богатая сбруя его породистого жеребца свидетельствовали о знатном происхождении, однако странным образом молодой человек был безоружен.       — Моё имя Уэйн, лорд Дункхард, а это моя младшая сестра, леди Сандриэль. Мы от всей души благодарим вас за помощь. Вы появились в тот момент, когда надежда уже покидала наши сердца.       — Да вы везунчики, господа Дункхарды, — озорно проговорил Гвейн, довольный исходом боя. Он, как и его друзья, радовался удачному началу дня: возможности размяться не на скучных тренировках, где доставалось либо деревянным манекенам, либо бедняге Мерлину, а в настоящем деле, да ещё на глаза у хорошенькой женщины. Уж в женщинах Гвейн знал толк.       — С трудом верим своему счастью, сэр…       — Сэр Гвейн, лорд Оркнейский, — горделиво представился рыцарь.       — Сэр Гвейн, — учтиво повторил Уэйн.       Рыцари один за другим протягивали юному лорду руки, приветствуя и называя свои имена. Ну а неугомонный Гвейн сделал шутливую попытку галантно добиться поцелуя спасённой Сандриэли, но под тяжёлым взглядом короля вынужден был отступить.       — Итак, лорд Дункхард. Насколько я помню, ваше графство лежит в пределах Сирмейра, королевства Сенреда.       — Да, сударь. Мы были его вассалами. На протяжении нескольких столетий мы верно служили трону, пополняя королевскую казну дарами, а войско — людьми. Но в чёрный час король предал нас. Армия Сирмейра более чем на половину состоит из рабов и пленников. И когда из-за моря пришли полчища варваров, рабы восстали против тирана и присоединились к воинству его врагов. Тогда Сенред трусливо бросил свой народ, кружным путём уплыв на континент. А его солдаты остались умирать. Так галлы дошли и до наших владений. Должен сказать вам, господа, кто-то неплохо снарядил их в этот поход. Никогда прежде не видел такого превосходного оружия у дикарей. Несмотря на то, что я силами малого гарнизона защищал замок до последнего, в конце концов, дело кончилось резнёй. Мы с сестрой, — Уэйн взял девушку за руку, — еле унесли ноги от погони. Единственный путь, суливший избавление, лежал на запад, в Камелот.       Разум Артура был полностью поглощён мыслями о предстоящих нелёгких временах, тогда как сэр Гвейн не сводил глаз с прелестной сирмерийки. Она была похожа на брата, но чрезвычайно бледна и тонка. Кольчуга болталась на девушке, как на палке, а в бордовый плащ её можно было завернуть с головою трижды. Да, ей здорово досталось. Таким, как Сандриэль, не место на войне. Леди Дункхард казалась хрупкой, нежной, ранимой, нуждающейся в защите. Каким образом ей, пусть даже и рядом с братом, удалось уйти от многочисленных врагов, Гвейну оставалось только гадать.       Король внимательно слушал рассказ Уэйна, взвешивая каждое его слово. Прошло не менее минуты, прежде чем он молвил:       — Однако же вы по-прежнему остаётесь подданными Сенреда, врагами Камелота.       — Коль скоро наш король оставляет на произвол судьбы вернейших своих подданных, Дункхарды считают себя свободным от присяги. Ему не нужна наша преданность. Отныне мы не враги вам, а союзники. Это решение принял наш отец за несколько дней до гибели.       — Мы даже не смогли оплакать его, как должно… — леди Сандриэль подала тихий, исполненный печали голос.       Её брат продолжал.       — Именно он завещал нам во что бы то ни стало добраться до Камелота, добиться аудиенции короля и предупредить его о нависшей над Альбионом опасности.       — Как вы думаете, с кем вы сейчас говорите, Уэйн?       — Полагаю, с предводителем гвардии короля. Вы один не назвали своего имени, — в этих словах звучал мягкий упрёк.       Рыцари добродушно посмеялись, сам Артур не удержался от лёгкой улыбки. Сэр Леон великодушно разрешил неловкую ситуацию:       — Лорд Уэйн, леди Сандриэль, вы имели честь беседовать с его величеством Артуром Пендрагоном, королём Камелота.       Серые глаза юноши наполнились благоговейным ужасом: он говорил с правителем как с равным себе! Непростительная оплошность! Но ведь он не знал… Артур не кичится своим саном, и хотя в нём чувствовался признанный лидер, казалось, он являлся таковым по духу, выслуге, негласному уговору, но отнюдь не по праву крови. Сирмериец спешился и преклонил колено перед владыкой.       — Вы превзошли собственную славу, сир. Я лелеял надежду на вашу помощь и защиту, но не мог представить, что вы окажете её даже без просьб, и при том лично. Позвольте в благодарность за спасение служить вам верой и правдой, пока бьётся моё сердце. И если мне когда-нибудь суждено будет освободить отчий дом от захватчиков, да присоединится он к славным землям под гербом династии Пендрагон.       Взгляд короля, наконец, потеплел. Кажется, в лице Уэйна из Дункхарда он обретёт ещё одного преданного душой и телом воина. А если галлы действительно так сильны и опасны, Камелоту потребуются хорошие защитники.       Пока лорды беседовали, леди Сандриэль неестественно выпрямилась в седле, морщась, протянула ладонь в сторону сэра Гвейна и утробно, напевно заговорила на неизвестном никому из присутствующих древнем языке. Рыцарь опешил. Уэйн совершил непонятное движение, призванное остановить сестру, но тут же оцепенел. От кончиков её бледных пальцев взвился пар, а тёмно-серые глаза осветились золотом. Мужчины умолкли не в силах отвести взгляда от рыжеволосой колдуньи, так и не заметив, что один недобитый варвар потихоньку поднялся за спиной у Гвейна и уже замахнулся, чтобы отрубить ничего не подозревавшему рыцарю голову, но вдруг упал, корчась и вопя от боли и ужаса. Облако пара с шипением окутало его. Через пару минут пары рассеялись, крики стихли.       Колдунья тяжело дышала, Гвейн в ужасе отскочил от обезвоженного трупа. В его сознание пробилась мысль: Сандриэль не только не навредила, но оградила его от верной смерти. Строго говоря, Гвейн никогда не считал магию абсолютным злом, но вот Артур…       — Кто вы такие? — голос короля звенел. Он знал ответ. Он так и знал, что в этой истории кроется подвох, неистребимое зло, вечное проклятие его жизни — магия.       Лорд Уэйн открыл было рот, спеша ответить, но сестра жестом предупредила его попытку и заговорила неожиданно твёрдо.       — Ваше величество, я ведьма. В отличие от своего брата, я владею магией с раннего детства. Нам известны законы этой страны. В вашей власти покарать меня за то, кто я есть, за то, что магия отняла у вас родителей и погубила столько ваших подданных. Но прежде чем защищать закон Камелота, защитите сам Камелот. Галлы очень жестоки и не щадят никого. Мы не нужны им даже в качестве рабов. Я видела, как горят поля и леса, как поселения превращаются в руины, как погибают мои земляки, несмотря на усилия брата и на мои заклинания. Мы пришли с миром и не желаем вам зла. Вы ещё успеете казнить меня, сир. Уберегите ваш народ, как я уберегла вашего рыцаря.       Произнеся последние слова почти шёпотом, юная волшебница упала на землю без чувств. Только теперь рыцари увидели, что два болта торчали не из крупа лошади, а из её спины.