The one who saw the future

Иногда непривычные для тебя вещи становились такими… привычными и обыденными, отчего ты задавалась вопросом: «Какого Мерлина, я думала, что это так неправильно? Почему была так глупа?» Сейчас я испытывала то же самое, впервые наслаждаясь чаем, приготовленный профессором Прорицания. Грея озябшие пальцы, которые я чуть не отморозила на прогулки с друзьями, я медленно наблюдала за плавно поднимающим дымом, который пах какими-то благовониями. Кажется, лавандой и чем-то странным и цепким. Этот запах перебивал запах лаванды, но не настолько сильно, чтобы я его не чувствовала. Он был запоминающим… Так же я по-другому посмотрела на помещение, к которому, оказывается, можно привыкнуть. Привыкнуть к разноцветным подушкам, которые издевались над моими глазами, к разной посуде, которая имела свое собственное место в этом месте. А если она стояла не «по фэншую», то профессор всегда негодовала, аккуратно переставляя ее на место. Медленно, но верно это место становилось привычным. — Значит, завтра вы уже уезжаете? — женщина, задумчиво помешивая ложкой чай, взглянула на меня. Я положительно кивнула, снова отхлебывая чая. — Тогда будь аккуратна, пиши мне, если что-то случится. — Хорошо, — проглотив горячую жидкость, я вздохнула. — Но мне кажется, что ничего не изменится. Будет то же самое. — Мы не может знать точно, — не повышая тона, возражает она. Чашка с тихим стуком ставится на стол. — Так что, лучше быть на связи, Диана. Может она и была права, но я почему-то чувствовала, что ничего не произойдет. Не было чувства тревоги или страха. Мне ничего не снилось, кроме комнаты со зверем. Не было бега или боли. Сам оборотень просто спал или иногда завывал, словно, проверяя, рядом ли я. И я даже могла приблизится к нему, но не слишком близко, потому что дрожь, которая проходила по позвоночнику было ужасной. Я привыкла, но до сих пор боялась. Какой парадокс. — Как скажете, профессор, — допив остатки запалом, я встала и взяла пустую сумку, в которой был Саймон, которого я пока не решалась показывать профессору. Кто ее знает, как она отреагирует. — Счастливого Рождества, профессор Трелоне. — И тебе, девочка. Счастливого Рождества, — улыбается она, поправляя свои ужасные очки. — Аккуратней по дороге. На этом она улыбается, а я пожала плечами, медленно начиная спускаться вниз. Веревочная лестница никогда не нравилась мне, но другого входа в этот кабинет не было. Поэтому придется потерпеть. Твердо встав на ноги и услышав хлопок закрывающего люка сверху, я выдохнула и наконец-то вытащила дожидающегося Сэма. Рептилия фыркнула и потрясла головой, сетуя на неприятную ткань в моей сумки и то, что он чуть не задохнулся. — Прости, Сэм, — я погладила его по голове, сажая на привычное место. Кожу на шее приятно обожгло холодом. — Но ты сам напросился, а я не могу показать тебя. Это было правда. Сэма я пыталась не показывать лишний раз профессорам. О нем знали только Снейп с директором и Римус Люпин, и то, это была случайность, которую я не могла предотвратить. — Фух, я не смог ничего услышать оттуда, — змей опять что-то шикнул на своем. — Но кажется, все нормально? — А что может не так? Все было как обычно, — я свернула на лестницу и начала ждать, когда она остановится на нужном мне месте. — Я не очень ей доверяю, поэтому и проверяю, — шипит он. — И вообще, Ди, будь аккуратна с ней. — И что же тебе не дает в ней покоя? — я чуть сбавила темп. Хотелось его выслушать. — Она чужой человек, и думаю, это нормально, что я ей не доверяю, — уклоняется он от прямого ответа. Я усмехаюсь. — Какой ты недоверчивый, дружище, — если не хочет говорит, то ладно. Заставлять не хотелось, потому что было как-то легко. Завтра мы вернемся к Сириусу, через несколько дней Рождество, мы побываем дома у Драко. От этих мыслей улыбка сама по себе появлялась на лице. За все прошедшие месяцы не верилось, что прошла уже половина школьного года. Казалось, что только недавно мы только болтали в поезде и не верили байкам Забини и Нотта. — Какой уж есть, — бурчит он и начинает насвистывать какую-то мелодию. В такой молчаливой обстановки мы доходим до конца лестницы и останавливаемся у второй, которая медленно передвигалась с прохода в коридор, в который на первом курсе нельзя была ходить, и в котором жил милый зверек Хагрида по имени Пушок. Сейчас там ничего не было, а дверь была наглухо заколочена. Об этом мы узнали недавно, когда, ради интереса, заглянули туда. — Мне кажется, или сейчас этот коридор защищен намного лучше, чем два года назад? — делюсь я мыслью с другом. — А ты уверена, что он вообще тогда был защищен? Я сомневаюсь. — После твоих слов, я тоже засомневалась, — фыркнула я, запрыгивая на проезжающую мимо лестницу. Также аккуратно спрыгнув на пол, мы потопали дальше, иногда перекидываясь какими-нибудь фразами или делясь какими-то мыслями. Вообще, такое происходило часто. Мы могли часами сидеть и болтать о чем только можно. Будь то правила по трансфигурации или какой-либо рецепт зелья, который Саймон время от времени мне напоминал. Сам-то он запоминал это очень хорошо, и мне только оставалось удивлять: откуда он мог знать рецепты зелий, которых мы еще не проходили? Когда я задавала ему этот вопрос, то он просто фыркал и говорил, что он живет очень долго и много чего поведал. После таких ответов я всегда зависала, опять же напоминая себе, что моему змею точно уже не год и даже не пять лет. На вопрос: сколько же ему, старикану, лет, он отвечал очень расплывчато. — Я уже как-то подзабыл о таких мелочах, как возраст, — усмехался он. А я только задумчиво смотрела на дорогу, точнее на силуэт, который стоял и разговаривал, кажется, с какой-то картиной. В данный момент в коридоре никого не было, и поэтому статный силуэт человека резко выделялся на фоне горящего факела. По тихому говору невозможно было определить, о чем они разговаривают, но задумчивое покачивание мужчины на картине давало понять, что он пытается что-то объяснить незнакомцу. Приблизившись ближе, я с уверенностью могла сказать, что это была женщина. Высокая и статная, она медленно что-то спрашивала у мужчины. Ее профиль, который теперь можно было полностью разглядеть, был строг. Сжатый губы, нахмуренный брови. Она была чем-то недовольна. — Ди, это… — внезапный голос рептилий вывел меня из раздумье и заставил вздрогнуть, отводя взгляд. Друг приподнялся. — Это она. Я растерянно посмотрела на женщину, а потом на друга. — Кто «Она»? — Та женщина, которая спасла вас в Тайной комнате. — Она.? — взгляд резко перемещается обратно на незнакомку, а я уже мысленно пытаюсь ее вспомнить. Рука по инерции тянется к локтю, на котором когда-то был заметный шрам от клыков Василиска. Внезапная дрожь пробежала по телу, заставляя замереть на одном месте. На мгновение вспоминается та темнота, из-за которой я не видела свою спасительницу. А я ведь так и не поблагодарила ее… Перед глазами предстает фотография этой женщины, где она совсем еще юна. И имя. Такое необычное и иностранное… — Бильяна… — кое-как выговариваю я, все так же смотря на нее. Женщина медленно оборачивается ко мне. — А она совсем другая… Она была не такой, как на той фотографии. И дело было вовсе не во внешности, которая со временем совсем не угасла. А во взгляде, который был несравним с тем, что я видела в газете. Там была веселая девушка, которая сверкая своими глазами, искренне улыбалась всему миру. И мне всегда казалось, что такие люди всегда были хорошими, даже не смотря на возраст, но Бильяна была другой. Холодной и статной — она целенаправленно шла ко мне, держа спину прямо и снимая черный перчатки на ходу. Хотя, после всего, что она пережила — это нормальная реакция на внешний мир. Последний слова заставили меня задуматься. И пока я размышляла над этим, женщина уже успела подойти ко мне. — Вы ученица Хогвартса? — спросила она с явным акцентом. Я удивленно приоткрыла рот, но тут же захлопнула его, вспоминая, что она не англичанка. — Вы понимаете меня? — А, да, да. Извините, — я чуть покраснела, не сразу сообразив, что пялится — не есть хорошо. — Просто, вы удивили меня. Точнее, вы же не учитель, а незнакомцы здесь — большая редкость. Она величественно кивнула. — Да. Мне нужно было встретиться с вашим директором, но его не оказалось на месте, — она медленно осмотрела коридор, чему-то кивая. — И признаться, я заблудилась. — Почему я не удивлен? — на парселтанге произносит Саймон, также затаившись в моих волосах. Женщина удивленно озаряется, что кажется мне странным, но я тут же качаю головой, торопливо поправляя волосы. — Тогда, вам стоит помочь? — с неким страхом спросила я, почему-то боясь, что этого и не понадобится. — Если вам не сложно, мисс Поттер, — обращение заставляет меня громко сглотнуть, а женщину кивнуть. — Думаете, я не узнаю одну из девочек, которая стала сенсацией прошлого года? Я еще не настолько стара. — Я знаю, что это было глупо, но, — отведя взгляд, посмотрела на пустые рамы картин. — Мне нужно было спасти мою одноклассницу. — Всего лишь одноклассницу? — она удивленно приподняла брови, а я кинула на нее быстрый взгляд. Не нравился мне ее тон. — Какой абсурд, лезть в такое опасное место только из-за того, чтобы спасти знакомую. — Сама бы сделала то же самое, — продолжает так же тихо рептилия. Мне было слышно его хорошо, когда он находился почти на уровне ушей, а вот со стороны это, наверно было странно — слышать какой-то посторонний звук. — Я не считаю спасение человека — абсурдом, — выдыхаю я, разворачиваясь. Этот разговор мне не нравился, но это не отменяла того, что я должна поблагодарить ее. — Но спасибо, что вытащили нас тогда. Вы и правда спасли нам жизни. — Поэтому вы должны быть аккуратны, мисс Поттер, — продолжала она. — Ведь, вы и ваш брат — одни из главных пешек в этой истории. Вам нельзя просто так умирать. А вот этого ей не стоило говорить. Напоминание о том, что мы какие-то там «особенный» никогда не нравилось мне. Нас всегда тыкали в этом, говоря об это при каждом удобном случаи. Мы должны были знать то, не должны были забывать это, только потому что мы были этими самыми «Особенными»! — Пожалуйста, не нужно напоминать об этом лишний раз. Мне не нравится это, — выдыхаю я, глотая комок обиды и злости. — Куда вам нужно? Послышался вздох и шелест тяжелого черного платья. Я не хотела смотреть на нее. — К Главным воротам замка, будьте так любезны. Остальное время мы провели в тишине, иногда слыша переговоры картин или призраков, который встречали нас по дороге и, кажется, расступались перед нами. Сейчас все ученики были в своих комнатах и собирали вещи домой, поэтому меня особо не удивило, что мы никого не встретили по дороге. Хотя, вру. Все же рыжие макушки Уизли нельзя называть «никем». Но братья, словно поняв, что лучше не лезть, прошли совсем в другую сторону, противоположной той, которой хотели. Остановившись у последней передвигающей лестницы, я боковым зрением посмотрела на нее. Лицо было таким же строгим из-за нахмуренных бровей, но в этот раз губы не были сжаты. Она просто осматривалась, наверно пытаясь запомнить маршрут. А когда лестница почти остановилась, то она при поддерживая подол платья, осторожно ступила на ступени. — Мы пришли, — выдохнула я и обернулась к новой знакомой. — Дальше вам придется пройти до места, откуда вы сможете аппарировать. Она также медленно кивнула, а я почувствовала в этом движение все то пренебрежение, которое она вкладывала в него. Стало снова неприятно, но я только тяжело вздохнула, наблюдая за тем, как она идет к массивным дверям. — Какая важная особа, — замечаю я, медленно оборачиваясь в сторону гостиной. Нужно еще собрать некоторые вещи, да и спать нужно лечь по раньше. — Больно нужно было ее провожать. — Но ты ее проводила, — вытащил свою мордочку змей. — И даже поблагодарила. — Хотя бы один плюс, — улыбнулась я, спускаясь по лестнице в подземелье. — Но что это были за комментарии в ее сторону? — Да так, — протянул друг, фыркая из-за моих волос. — Ты заметила, как она реагировала на слова? — Если бы я услышала посторонние шипение, то реагировала бы точно так же, — пожимаю я плечами. В ее поведении не было ничего странного, не считая горделивого взгляда и ее слов. Хотя, я, наверно, не имею право судить ее за это. Ее семья погибла по вине Вола-де-Морта, который завербовал ее родного брата и натравил на собственную семью. И который теперь находится на свободе, неизвестно, что делая. Наверно, паршивое чувство. Но это не отнимает того факта, как она пренебреженно говорила о людях. С таким двояким чувством я зашла в гостиную, в которой царила атмосфера настоящего Рождества.

***

Запихнув небольшой рюкзак на высокую полку, я тут же увалилась на нижнюю, тяжело вздыхая. Ребята, медленно шагая, о чем-то болтали в коридоре, пока я нашла свободное купе и заняла его. Щурясь от зимнего солнца, которое впервые вышло за эти дни, я плавно качала ногой, потому что еще не проснулась. Уснуть вчера мне сразу не удалось от болтовни соседок, в которой инициатором стала, кажется, Пэнси. К ней подключилась Дафна и Джей, а я молча слушала их, иногда вставляя свои слова. Как ни странно, но в нашей комнате впервые слышался дружеский хохот, от которого нам чуть не попало, но все обошлось. Итогом стали четыре не выспавшиеся одноклассницы, которых пришлось утром поднимать Саймону и старостам. Первого пришлось отговорить от этой идеи. А он так хотел. — Знаешь, а мне ничего сегодня не снилось, — выдыхаю я, опять прислушиваясь. Друзья что-то задерживались, с кем-то переговариваясь снаружи. — Я не удивлен, вы проболтали почти всю ночь, — лениво протянул Саймон, который прилег покемарить. — Ты просто не успела. — Тогда нужно так частенько болтать по душам, — усмехаюсь я, тут же смотря на отодвигающуюся дверь. Дафна, такая же сонная, еле затащила своей чемоданчик. Кинув на меня задумчивый взгляд, она чему-то кивнула и тут же попыталась затащить свой багаж на верхнюю полку, как тут же чуть не навернулась. Я почти распрощалась жизнью, как брат резко подхватил ее багаж, который мог благополучно убить меня. — Дафн, ты чего? — Гарри обеспокоенно посмотрел на нее. Блондинка отрицательно покачала головой, медленно шагая по направлению ко мне. — Не выспалась, — и села у меня в ногах. И опять тяжело зевнула. — Да вы все что-то не выспались, я посмотрю, — Драко зашел следом, перекидывая свой маленький чемоданчик из руки в руку. А потом перевел хитрый взгляд на меня. — Чем вы занимались всю ночь, девчонки? — Ничем таким извращенным, как ты мог подумать., — пробубнила я, принимая сидячие положение, чтобы подруга могла сесть нормально. — Но кажется зря, потому что хочется умереть. Гринграсс утвердительно кивнула, уже положив свою голову мне на плечо. Стоило и правда поспать, хотя бы несколько часов нам должно хватить. — Так что, не серчайте, если мы отключимся внезапно, — эти слова я сказало уже с зевком, а рядом с ухом послышалось медленное дыхание подруги. Ребята сказали что-то вроде: «Валяйте» или что-то еще, но мое тело, получив мягкое место и идеальную атмосферу для сна, расслабилось, а глаза тут же закрылись. Иногда я различала с одной стороны дыхание Саймона, а с другой Дафны, которая, кажется, иногда о чем-то шептала. Что именно — непонятно, но мне было все равно. Может в этом был виноват короткий сон, но я ничего не увидела. Перед глазами была тьма, которая пролетела, как одно мгновение. Словно, я только закрыла глаза и замерла, как через некоторый момент мне в нос что-то упиралось. Что-то шершавое и вкусно пахнущее. Раздражено нахмурившись, я приоткрыла глаз, смотря на что-то. Пришлось открыть второй глаз тоже. — Проснулась? — это была сама Дафна, которая уже не выглядела как сонная муха. Волосы собраны, а на лице была улыбка. — На, поешь. Мальчики купили кое-какой перекус. В руках у нее был кекс, который она специально тыкала мне в нос. Встав полностью, я скинула зеленый плед и все еще непонятливо оглядывалась. В купе было тихо, а на соседней полке спал брат, уткнувшись лицом в стенку. Почему-то удивлено посмотрев на это, я подняла взгляд на верх, тут же замечая читающего Малфоя, который полу-сидя и закинув одну руку назад, смотрел на меня. Помахав мне, он усмехнулся, а потом опять обратил свой взор в книгу. — Даже так, — сказала я шепотом и опустила ноги вниз. Тут же взяла предложенное угощение и запихнула его в рот. — Дога я фпала? Подруга, не говоря не слова, протянула бутылку с тыквенным соком, отчего я тут же отказалась. Уже третий год в Хогвартсе, а к такому напитку все равно не привыкла. Подруга хмыкнула и протянула уже бутылку с чаем, от чего я улыбнулась, принимая напиток. — Примерно, хм, — она взмахнула палочкой, и в воздухе появились числа. 16:37. — Пять часов. Я встала за час до тебя. — Неплохо, — запивая чаем, выдавила я из себя. — А он давно спит? — кивнула на брата. Подруга пожала плечами, зато Драко, который, по-видимому, услышал вопрос, шепотом, как можно громче сказал: — Часа два, — блондин спустил ноги вниз и посмотрел на друга. — Уснул прям посреди разговора. Повисла секундная тишина, а я отпив еще немного чая, медленно встала, намереваясь выйти и прогуляться. Никогда не делала так, если честно. — Я прогуляюсь, недолго, — замерев на мгновение, я взглядом нашла только просыпающегося Сэма и кивнула Гринграсс. — Я буду рядом, если что. — Ладно, — улыбнулась она, медленно доставая очередную книгу. — Я почитаю пока что. Дверь поддалась легко, а коридор встретил своей полутьмой, освещенной волшебными лампами. За окнами уже расстилался вечер, а в деревеньках, мимо которых мы проезжали, горел свет. Оперевшись на длинную ручку, которая шла вдоль всех окон, я в задумчивости смотрела на свое отражение. Иногда мимо проходили дети с первых-вторых курсов, держа в руках сладости или что-то еще. Старшеклассников видно не было, не считая старост, в одном из которых я узнала рыжего Уизли. Сколько их вообще в семье? — задалась я вопросом, провожая взглядом рыжего парня, который скрылся в одном из купе. — Так, этот парень, близнецы, рыжик Ронни и, кажется, у них есть сестра. Такая же рыжая. Последней мысли я улыбнулась, мысленно считая всех. — Пятеро. Интересно, еще Уизли есть? — Есть, конечно, — зевнув, говорит Саймон, а я с сомнением смотрю на него. — Любителя драконов не забудь, и, кажется, есть еще один, но имени я не знаю. — Итог: семеро, — присвистнула я. — Немало. Мимо пробежали мальчишки с Слизерина, который поступили в этом году. Они о чем-то болтая, иногда хихикали. Один из парнишек, выпрыгнув вперед и хотев, наверно, что-то сказать, нечаянно наступил на свою мантию, и полетел вперед спиной, прямо возле меня. Послышался смех его друзей, а парнишка насупившись, не сразу заметил протянутую мной руку. — Эд, ты чего? — спросил кто-то из его друзей. — Оп. — Ты в порядке? — тихо спросила я, поднимая парнишку. Ростом он был ниже, еле доходил мне до подбородка. — Не сильно ударился? — Нормально я, — хмыкнул он, а потом нахмурился и посмотрел на друзей. — Пойдемте уже. Какой милый мальчик. — Хей, это же Диана Поттер? Ну сестра Гарри Поттера? — уходя, спросил кто-то из них. Я тут же отвернулась. — Да ты везунчик, Эд, тебе помогла сестра героя. — Заткнись. И они скрылись в самом конце коридора, зайдя в свое купе. — Милые детки, — с каким-то наслаждением сказал змей, вновь вытаскивая мордочку. — А этот пацаненок — в особенности. После его слов я только сжала губы, ничего не сказав в ответ. Не хотелось показывать, что выходка мальчика все же задела меня. Но пришлось себя успокаивать тем, что он всего лишь ребенок, который не все до конца понимает, и то, что не всем людям нравится такие слова в их сторону. Пришлось чуть тряхнуть головой, только бы не думать об этом дальше. Простояв еще некоторое время в коридоре, я все же зашла в купе, где друзья о чем-то болтали. Брат уже проснулся, и стоило мне зайти, кивнул. Он все еще зевал, а волосы были в хаотичном беспорядке. Все не надолго умолкли, но друг тут же широко улыбнулся, указывая на мое место. — Ну что, Поттер в юбке на месте, — начал Драко, когда я села рядом с подругой. Пришлось пригрозить ему кулаком за такое прозвище, на что он махнул рукой. — Теперь давайте я вам разъясню правила игры, в которую мы будем играть на вечеринке. Кажется, Рождество обещает быть интересным.

***

Столовая, которая всегда была самым светлом место в доме, теперь всегда встречала своих обитателей серостью и какой-то скукой. Большие окна, которые всегда были открыты, теперь были закрыты тяжелой тканью темно-красных штор, от которых Александра всегда тянуло тошнить. Не любил он такой цвет, хоть это и очень подходило под интерьер, но не мог он привыкнуть к этому. Не было той прошлой свободы и светлости. Длинный стол сегодня был накрыт только на одного. Сестры, на удивление, не было в доме, а домовиха сказала, что пора уже обедать. Но только Авдеев хотел кое-что сделать для начала. — Санки, не торопись исчезать, — останавливает он ее. Существо медленно обернулось. Он помнил эту домовиху, которая всегда гоняла их в детстве и ругала за всякие проказы. Сколько же лет прошло. — Бильяна не говорила, куда она уходит и когда вернется? — Нет, Господин, Госпожа не предупреждала Санки, — она кланяется медленно. Серое платишко с гербом семьи было хорошо выглажено, а воротничок был идеальным. — Тогда, будь добра, сними эти шторы., — улыбается он, уже мысленно представляя, как ему попадет от вредной сестры за такое пожелание. — Они портят аппетит. — Но Госпожа самолично развешивала их, — существо пытается возразить, но тут же встречается с карими глазами, которые просто умоляют. — Санки может открыть все окна в помещение, если вам темно, Господин. Мужчина тяжело выдыхает, совсем как в детстве морщит нос, когда ему что-то не разрешают, но все же кивает. — Хорошо. Остальное время он проводит в тишине, наслаждаясь вкусными приготовлениями той же самой домовихи и смотря в большие окна. Заходящее солнце всегда было видно здесь лучше всего. Как оно плавно уходит в дальнейший путь, освещая остальную часть планеты. Последние лучи, на смотря на зимней период, освещали это помещение, делая его по настоящему волшебным безо всякой магии. Он опять оказался в своем детстве. Разговоры отца и матери, читающий Виктор и кружащая Бильяна, которая красовалась своим очередным новым платьем. И солнце в тот момент было таким же. Лучи не хотели уходить из этого дома, пытаясь удержаться за все, что можно. Мебели, рамы картин, красивые вазы и за силуэты самих хозяев дома. За все, но только бы остаться здесь подольше. За этим вспоминанием он не сразу замечает чашку с крепким чаем перед собой. А так же несущую к нему сестру, которая, кажется, появилась из неоткуда. — Как это понимать? — голос у нее был спокоен, слишком спокоен. Александр напрягся. Что-то опять произошло. — Что именно? — пытается не показывать напряжение. Отхлебывает немного напитка. — Все ты понимаешь, дорогой братец, — шипит она на парселтанге, но мужчина не меняется в лице, потому что и в самом деле не понимает ее. Хотя, кое-какие мысли уже успели прийти на ум, куда именно она ходила. И от этого становится не очень хорошо. — Не поверишь, но нет. Мне, как ты знаешь, не дано было понимать змей, — с неким смехом произносит он, наблюдая за лицом сестры, которое всегда было спокойным, но не сейчас. Глаза сверкали серым молниями, строгая прическа была с боку растрепана, губы были готовы начинать свою тираду. — Тогда, какого черта, та девчонка понимает их? Как так вышло, что твоя внучка понимает змей? — чуть ли не выплевывает она. Руки, крепко держащий край стола, чуть ли не трясутся. — Значит, ты видела ее? — тихо усмехается он. Смеяться уже не хочется. — Знаешь ли, мне даже пришлось когда-то вытаскивать эту девчонку и ее друзей из тайного помещения нашего предка. — Тогда ты видела и Гарри? Хороший парень, не правда? — снова шутит. Палочка со свистом оказывается у его шеи. Он удивленно смотрит в ее лицо. — Прекрати претворятся дураком, которому только бы пошутить и поиграться. Должен был уже наиграться в свои игры, — она опускает оружие, выдыхая. Выдвигает стул и садится на него. И смотрит. Пристально. — Объясни. — А что объяснять? Лили тоже понимала змей, так почему ее дети не могут этого? — Да потому что наша мать позаботилась об этом! — рука ударяет об стол. — Ты и Виктор не понимали их с рождения, так почему твоя дочь и ее дети могут? — Ты что-то знаешь об этом? — тут же хмурится он, наклоняясь ближе. — Что сделала наша мать? Женщина устало качает головой. Не может она долго злиться, слишком долго она жила этим чувством. Тяжелый вздох слетает с губ, а серые глаза, которые минуту назад метали молнию в брата, были спокойны. В них вернулась привычная серьезность. — Я не знаю всего, но то, что мать не слишком любила своих родителей нам было известно всем. — Авдеев-старший кивает, вспоминая тайные разговоры и истерики матери, которые они с отцом пытались не выносить за пределы комнаты. Мать всегда недолюбливала своего отца и старшего брата, которые были просто помешаны на чистоте крови. Бабушка скончалась после рождения младшей сестры Меропы, которая так же исчезла с магглом, жившим с ними по соседству. Отец отказался от нее, как и от Кристы, которая, не выдержав давления отца, также ушла из дома. Потеряла связь с сестрой и всей остальной семьей, она была беженкой из Британии, которая оказалась в Болгарии совсем случайно, благодаря своей хорошей знакомой, которая помогла ей устроится в магическом магазинчике. Там и встретила отца. Эта единственное, что они смогли узнать. — Она хотела избавиться ото всех напоминаниях о семье, только бы не травить себе душу и просто жить без всего этого помешательства. Перед рождением Виктора она провела ритуал избавления на крови и все, кажется, получилось. Не Виктор, не ты не понимали змей, но со мной все пошло не по плану. Она замолчала на какое-то мгновение. Глаза накрыла пелена воспоминаний. — Я не говорила ей, потому что боялась этого, — она вздрагивает, словно, вспоминая что-то неприятно. — И стала боятся этого еще больше, когда нашла ее дневник с заметками и самим описанием ритуала. Я стала его разбирать, пытаясь понять. И нашла один маленький промах, который мог бы послужить большой ошибки, — она оглянулась, а потом вздохнула. — Нужна была кровь двух представителей рода, а не одного. Мать не учла этого. — И поэтому ты родилась с этим… даром? — подтолкнул Александр ее к концу. Она судорожно кивнула. — Но тогда, почему моя дочь… — Наверно, это и есть последствия этой самой ошибки. Все женщины с кровью Авдеевых могут понимать этих змей, — последнее слова она сказала с неким отвращением, а Александр вспомнил, как она боится всех представителей холоднокровных рептилий. — Но есть одно «но», — она отчаянно трясет головой. — Парнишка тоже понимает змей.