***
Самоэкскурсия. Или лень Малфоя, который не хотел проводить экскурсию одноклассникам и придумал эту игру. Вот, что я думала обо всем этом балагане, ходя по коридорам мэнора друга с листочком заданий. Или точнее предметами, которые нужно найти. — Ленивая задница, — фыркала я, пытаясь открыть одну из темных дверей (они все были темные!), но она не поддалась. Так, если не откроется простой Алохоморой, то заходить туда не следует. Тяжело вздохнув, я достала палочку, которая висела на поясе и взмахнула ей, тихо прошептав заклинание. Тихий скрип. — И ничего, — цыкнула я, убирая руку с ручки. — Кто говорит на всех языках мира? — раздался из двери голос, отчего я чуть не вскрикнула. — Ах да, — Драко вскинул руку, привлекая наше внимание. Мы с Гарри переглянулись. — Некоторые двери, чтобы открыть их, задают вопрос, на который вам нужно дать правильный ответ. Но, — он хитро улыбнулся, — загвоздка в том, что чаще всего ваш не найденный предмет прячется совсем в другом месте. Но не стоит забывать, что та же вероятность того, что предмет окажется там, так же высок, как и тот, что его там нет. — Ну загнул, ну загнул, — покачала я головой, разглядывая дверь. — Ответ неверный. — тут же ответила дверь, на что я махнула рукой, мол, «Сама знаю» — Кто говорит на всех языках мира? И тут я и в самом деле задумалась, хмуро уставившись в стену рядом с дверью. Кто может говорить на всех языках? Ну точно умный человек, который закончил Когтевран. Усмехнувшись этой мысли, я перешла на другую. Если подумать логически, то существуют много разных заклинаний на эту тему — это я помню хорошо по урокам Макгонагалл. И если следовать этой логике, то каждый маг, кто обучен этому заклинанию может говорить… — Маг? — неуверенно спросила я, сжимая пальцами палочку. Хоть бы… — Ответ неверный, — моим мечтам не суждено было сбыться. — Кто говорит на всех языках мира? — Мде, — грустно протянула, пытаясь раздумывать дальше. Но тут в голову пришла мысль о том, что ведь можно вообще не разгадывать эту загадку, потому что нужного мне предмета там может и не быть. И все бы было нормально, если бы не это упертость попытаться подумать. Впервые такое. — Говорить на всех языках… — бормотала я про себя. Если маг не подходит, как и магия, то из обычных людей и подавно. Если они не гении, конечно… А ведь это мысль! — Гении?! — с надеждой воскликнула я. Дверь промолчала, наверно, посчитав меня очень глупой. А может я сломала ее своими ответами? Будет очень кстати. — Ответ неверный, — ан нет, все же не молчит. — Ну тогда я не знаю! Черт! — надулась я, еле сдерживаясь, чтобы не пнуть эту чертовку. Все же чужое имущество, отвечать еще придется. — Наверно, поэтому шляпа не отправила меня на факультет умных. Эти слова были сказаны не к спеху, потому что вежливое покашливание позади заставило меня стыдливо прикрыть глаза. Все же эмоции через край — не всегда быть хорошо. Простояв так еще с несколько секунд, я выдохнула, медленно оборачиваясь, чтобы тут же встретится с картиной. Класс. Если честно, я никогда не разговаривала с ними в школе, больше предпочитая их игнорировать. Для меня это было очень странно — человек как бы есть, но его на самом деле нет. Ты не можешь до него дотронуться, ощутить, потому что он всего лишь портрет. Даже наша бабушка Дорея для меня была чем-то этаким, которого я не понимала, не могла принять что ли… — Я, конечно, извиняюсь, милая леди, — точная копия всех Малфоев посмотрел на меня серыми глазами, а я почему-то подумала о том, что все это семейство, словно под копирку. Платиновые блондины с серыми глазами. Никакого разнообразия! — Но кажется у вас проблемы? А не видно? — хотелось сказать что-то в этом духе, но я только вздохнула, положительно кивая головой. — Я не мастер загадок, если говорить по правде, — призналась я, смотря строго перед собой и думая обо всем этом. Могла ли я попросить помощи? Вроде, про помощь от посторонних не было ни слова, так что можно было бы попробовать. — А вы, м-м-м, случайно не знаете ответа? Да, я признавала то, что мухлевала, но выхода все равно не было. Или так, или идти дальше. Хотя, был еще третий выход из ситуации, но он был самым крайним. — Ответ-то я знаю, но мне все же интересны ваши рассуждения, — нашла коса на камень. Все же из меня манипулятор, как из Гарри — балерина. Никакой. И что я делаю на Слизерине?! — Что еще вам пришло на ум? — Вам правду? — он кивнул, улыбаясь в усы. А еще у него была трубка, которую он отложил на письменный стол, чтобы тут же упереться кулаком в подбородок. — Мыслей у меня никаких. Увы и ах! Я пыталась не смотреть на него, потому что я даже отсюда чувствовала его усмешку. Некая нервозность повисла в воздухе, отчего кончики пальцев заледенели. Да и оголенные плечи были не к месту в пустом коридоре. — Ну как же так? Подумайте хорошенько, кто может говорить абсолютно на всех языках? — бросив взгляд на него, я сжала губы. Если бы знала, стояла я бы здесь? Конечно, нет! — Так, а если поставить вопрос так: кто может повторить любой звук в мире, несмотря на его сложность? На последних словах он чуть повысил голос, словно зная, что я не смотрю на него. Его голос повис на мгновение в воздухе, медленно уходя вдоль пустого коридора. Зачем же он так выделил эти слова…? Я замерла, вслушиваясь в шум эхо. Через мгновение стало тихо, а я нахмурилась, кажется, начиная понимать. Знать все языки мира невозможно для человека и даже мага, но для одного явления это могло быть самым простым способом доказать свое существование. Эхо было у всех, и оно могло воспроизвести любой звук. Я полностью повернулась к портрету, хмуро смотря на улыбающегося мужчину. На вид ему можно было дать лет тридцать пять-сорок; его волосы были собраны в низкий короткий хвост, как у Люциуса Малфоя, но я не могла сказать, что они были очень похожи. Да, оба сероглазые блондины, но черты лица были разными. В то время как отец Драко имел острый подбородок, его предок мог похвастаться широкими скулами и высоким морщинистым лбом. Да и телосложением дедок явно превосходил своего потомка, хотя я не могла сказать это с уверенностью, ведь не видела его в полный рост. — Ну? — он заинтересованно сверкнул глазами, чуть поддаваясь вперед. — Я же вижу, что у вас появились какие-то предположение. Смелей! Все мы учимся на своих ошибках. Я не смогла согласиться с ним в этом, но не успела развить эту мысль до конца. — Эхо? — почему-то в этот раз я была уверена. Послышался щелчок и опять этот механический голос «Ответ верный», от которого я только сжала губы, недоверчиво смотря то на открывшуюся дверь, то на мужчина. — Вот и хорошо, а вы расстраивались, — он весело хохотнул, затягивая свою трубку. — Чего же вы стоите? Смелей! — Зачем вам это? — все же было чувство, что это не с проста. Хотя, все можно свалить на мою чертовую шизофрению, которая была моей верной подругой с той поры, как я приняла себя. — Вы что-то хотите? — А чего вы можете мне предложить? — он махнул рукой, словно показывая на свое положение. Ну да, он картина. Он всего лишь часть полотна. Но чертова предосторожность не давала покоя. — Я прожил свою жизнь в достатке, леди, и не о чем не жалею, но находясь здесь почти две сотни лет, я понимаю, что в моей жизни не было такого понятья как «простота». Простая вещь, простые слова, простая помощь, я всегда пытался завысить все это, но недавно я почему-то задумался о том, что и в простоте есть своя необычность. — Например? — Ну, — он отодвинул трубку от губ. — Это сложно сказать сразу. Простая помощь тоже может много чего приносить, например, ваше облегчение и мою радость оттого, что я смог вам помочь. Может, я вам помог в чем-то великом? Кто знает. — Вы ожидаете от этого чего-то великого? — все так же продолжала свою мысль, которая начинал мне не нравится. — В наше время это называется лицемерием. — Полно вам, леди. Я знаю об этом качестве намного больше вас, и увы, не могу сказать, что он тут присутствует. — Он нахмурился, явно задумавшись о чем-то. — В прошлой жизни я только и делал, что лицемерил, но сейчас… Сейчас это совсем не нужно, ведь я уже отжил свое. Просто примите это как добровольную помощь. Я вздохнула. И когда я стала такой нервной и недоверчивой? Где бывалая вежливость ко всем? Теряю хватку, как говорится. Он помог мне, а я нападаю на него. Супер. — Простите, — рука тянется к шее, а я стыдливо опускаю глаза. Дрожь пробегает по телу. — Я никогда бы так… не сказала… просто, вы ведь, ну, м-м-м, просто так помогаете чужому человеку, а я еще так себя веду. — Не доверяете людям? — он приподнимает бровь, смотря на меня. Отрицательно качаю головой. Напряжение до сих пор сковывает все тело. — Нет, дело не в этом, — я не могла сказать, что никому не доверяла. Было много людей, которые заслужили его, но чувство недоверия иногда все же проскальзывало где-то в душе. Я всегда боялась говорить со старшими — наверное это тоже было одной из причин. — Я просто, не знаю даже, как это сказать, мистер… Малфой? Я глупо уставилась на него, на что он улыбнулся, кивая. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чувствую как кровь приливает к щекам. Что за глупость, Ди? Ясень пень, что он Малфой! Дура. — Можно я дам вам совет, леди? — на его лбу появляются складки, когда он хмурится. Я медленно киваю. — Вы неуверенны в себе. Очень сильно, и это может стать вашим пороком. Избавьтесь от этого. — Что вы…? — только и срывается губ. Упрямо сжимаю губы, прикрывая их рукой. Не этого я хотела слышать, точно не этого. Да, я признавала, что во мне присутствовала эта черта, но я никогда не думала, что она заметна так сильно, что незнакомый человек ткнет меня в это. — Просто, — он опять закуривает, пуская дым в картине. Это так нереально, видеть это, — вы очень долго думаете. Ищите другие пути, но не можете решиться на чем остановить свой взгляд. — Искать лучшие пути в чем-то таком, разве это плохо? — Не всегда, иногда лучше довериться внутреннему чувству. Да я только и делаю, что доверяюсь ему. — Вижу, что пока вы не понимаете, но вам лучше запомнить этот разговор, маленькая леди, — усмехается он, кивая на дверь позади меня. — Думаю, вам пора проверить кое-что. — Да, нужно, — не понимая слов, все же выдавливаю я из себя, поворачиваясь спиной к портрету. — Спасибо вам за помощь в задании. — Только ли.? — я не дослушивая его, закрываю дверь за собой. Нет, это все же очень сложно для меня. Все эти разговоры… Почему взрослые всегда пытаются говорить загадками? Всегда что-то утаивают? Ведь, мистер Малфой был не одним таким человеком в моей жизни. Тот же самый Сириус, который вчера говорил о своем брате, тоже говорил загадками, оставляя после себя много вопросов. Я также могла причислить к этому списку того же Саймона, который всегда, как мне казалось, что-то не договаривал. — И зачем все это? — спрашиваю я пустоту, на что она красноречиво молчит. Трясу головой, пытаясь немного прийти в себя и начинаю искать хотя что-то похожие на предмет из списка. И через пяти минут поисков такое находится на подоконнике. Кольцо приветливо мерцает голубым огоньком замысловатого знака, по которому я и должна определить свою вещь в списке. Преподнеся пергамент к предмету, я с очередным удивлением наблюдаю, как голубой знак, словно впитывается в лист, а само кольцо исчезает. И я с гордостью могу сказать, что три найденных мной предмета будут самым большим для меня рекордом, потому что очередную прогулочку я перенесу, как-нибудь на другой поход к Малфоям. Ибо очередной такой разговор заставит меня чувствовать себя еще хуже. С вздохом осматриваю коридор, прикрывая дверь за спиной. Моего собеседника уже нет, что несказанно радует меня, когда я прохожу очередную пустую раму возле единственной (на моей памяти) белоснежной двери. Она на мгновение заставляет меня остановится, задумавшись, почему она единственная в своем роде здесь, но это мысль тут же убегает от меня, когда я замечаю Блейза и Теодора, которые уже машут мне, подзывая к себе. И, увы, я не замечаю пристального взгляда зеленых глаз, которые смотрят на меня с грустью.***
— Почему ты не показалась им? — Марлин появляется внезапно, легко ступая по полю, усыпанным множеством разных цветов. Лили вздрагивает, отводя взгляд от окна в настоящий, пылающий жизнью, мир. Переводит взгляд на подругу, которая садится рядом, кладя свою голову на ее плечо. Поттер только проводит пальцами по светлым волосам, опять смотря на пустой кабинет. Там всегда было чисто и убрано, но так пусто. Много старых вещей, который Нарцисса хранила всем сердцем и не смела выбросить. Слишком близко. Слишком больно. Иногда Лили задумывалась, как они вообще сошлись? Она, Марлин и Нарцисса? Три такие разные девушки, у которых были свои ценности и цели в жизни. Блэк воспитывалась высшим обществом, МакКиннон была противоположна ей, воспитанная магглами и она, Эванс, которая была связана с обеими мирами. Чистокровная, магглорожденная и полукровка. Странное трио, если честно. Но что произошло, то произошло. Они стали близки однажды, когда ехали на шестой курс в Хогвартс. Она новенькая, которая недавно потеряла мать, а они две противоположности, которые пытались поделить ее купе. Марлин и Нарцисса не то, чтобы враждовали, они просто вели холодную войну между собой во всем. Учеба, общение, репутация — обе хотели быть лучшими во всем, назло друг другу. Хотя, тут скорее МакКиннон пыталась ей что-то доказать, а Блэк просто дразнила ее, делая все наилучшим образом. Вражда, превратившаяся в крепкую дружбу. Никогда бы не подумала, что мы с ней сойдемся, — говорила Марлин, когда они подолгу засиживались где-то в библиотеке. Нарцисса на это только закатывала глаза, но Поттер была уверена, что где-то в глубине души подруга была согласна. Лили просто знала это, каждый день анализируя. Такие разные во всем, они были одиноки в своем скрытом одиночестве. Может это и объединило их? — Не знаю, Марлин, — вздыхает она. Ее дети, к которым она не смеет подойти. Ее что-то держало. Было ли то страх или ее глупая нерешимость, рыжая не могла показаться им, как когда-то не смог решится ее родной отец. Теперь она в чем-то понимала его. Не простят. Возненавидят. — Тебе все равно когда-нибудь придется им показаться, — блондинкаа продолжает, смотря куда-то вдаль. — И мне тоже. Всем нам. И тогда будет намного больней. Тук-тук-тук. Сердце стучится быстрее, но она отрицательно качает головой. Нет, пока не время. Она не чувствует, что оно пришло. — Рано, пока рано, — она говорит это с такой горечью, отчего подруга вздрагивает. Убеждает себя, хотя готова кинуться к ним хоть сейчас. — Мне пока достаточно наблюдать за ними. Нет, ей этого никогда не будет достаточно. Ей хочется выбраться из этой клетки и крепко обнять их. Обнять своих детей, которые никогда не знали материнской ласки. Которые росли такими одинокими. Ее сердце просто разрывалось на куски, обливаясь кровью. — Ты никогда не умела врать, Лилс. Никогда, — шепчет она, прикрывая глаза. Здешний закат был таким картонным, что казался слишком фальшивым для глаз. А Марлин никогда не любила фальшь, потому что все в этой картине было наполнено ею. Их фальшивая клетка, которая стягивала их золотой цепью некого бессмертия. И пусть это будет их собственным проклятием до конца. Только их. Чистокровной. Магглорожденной. И полукровки.