Какой бы горькой правда ни была, она лучше неопределённости
В этот день было особенно солнечно. Пловдив был интересным городом со своим шармом, который когда-то покорил не одно сердце. Небольшие улочки, древние площади, горные местности, которых с годами стало меньше, и огни ночного города. Здесь было уютней, чем в Софии, потому что Пловдив являлся культурной столицей Болгарии, куда стремилась вся молодежь. Тодорову тоже тянуло сюда. Но в данный момент совсем по другой причине, которую ей приходилась ждать уже второй час в местном кафе. Ее терпение медленно, но верно подходило к концу и она уже хотела идти в местный архив, чтобы найти то, что ей было нужно самой, как ее причина появилась на пороге кафе, звякнув мелодичными колокольчиками над дверью. Митков прошелся по небольшому залу взглядом, отрицательно покачал головой уже выходящей к нему на встречу официантки и целенаправленно направился в сторону места, где сидела брюнетка. — Напомни, почему я это делаю? — задает вопрос шатен, бросая на столик кафе небольшую папку с информацией. Демира холодно улыбается, Ян же бессильно опускается на место напротив нее. И снова они напротив друг друга. Мира осмотрела парня, отмечая его некоторую хаотичность, которая была очень редка для него. Внешний вид Яна не был ужасным, но его явно что-то заставляло нервничать. Таким его Тодорова видела только на выпускном экзамене, когда ему предстояло пройти знаменитую полосу препятствий Могилёва, который являлся деканом ее Ветви и по совместительству новым директором Дурмстранга. Все выпускники седьмого курса проходили ее по окончанию основного обучения, но Тодорову это обошло стороной, потому что она являлась Чемпионом Турнира. И пусть она не выиграла эту игру, но она заняла почетное второе место, которое было подобно пустоте. Она чуть не убила невиновную Делакур в том самом Лабиринте. Им крайне повезло, что учителя направились на поиски француженки сразу после того, как она подала знак и смогли остановить Миру, которая находилась под Империо. Брюнетка не хотела думать об этом промежутке ее жизни. Не сейчас. — Ты делаешь это потому что дал обет Поттер, — ехидно напоминает она ему, на что дурмстранец тяжелым взглядом окидывает ее. — А я ведь говорила, что твоя помощь мне нахрен не сдалась. Но нет, ты решил сглупить. Прям как тогда. Они оба понимали, какое именно тогда имеет ввиду девушка. Черные глаза впиваются в голубые, а пухлые губы растягиваются в ядовитой улыбке. Ян с некоторым разочарованием понимает, что когда-то эти самые глаза смотрели на него с восхищением, а губы сладко целовали его. Пусть он это вслух никогда не признает, но ему иногда так хотелось вернуться в то время. — С каких пор ты помогаешь этой девчонке? Неужели, подбираешь невесту для брата? — парень отбрасывает ненужные мысли и откидывается на спинку стула, снова возвращая свое характерное отношение. Ведь так проще. Тодорове режет слух данный вопрос, отчего она презрительно кривит губы. Голубой взгляд парня становится вопросительным. Девушка проглатывает странное наваждение, которое на короткое мгновение заставило ее забыть о близких отношениях между Ди и Эдом. — Не думаю, что они смогут ужиться вместе, — хмыкает брюнетка. — Я слишком хорошо знаю Эда. Ему нужен более… простой человек. Эдвард был головоломным и имел дело со слишком сложными вещами. Ему определенно нужен был такой человек, который мог дать ему отдых для его всегда анализирующего мозга. — Ха! — не сдерживается шатен, заинтересовано поглядывая на нее. — Простой человек для синестета, вроде Эдварда Тодорова? Нет, — Ян чуть приблизился к ней через столик, — он слишком похож на тебя. Ему нужна загадка, которую он будет разгадывать каждый раз, и Поттер, как я понял, именно такая. Ты и половины понятия не имеешь, насколько она не простая, — улыбается черноглазая, вспоминая зеленые глаза лисицы. — Не твоего ума дела, Ян, — длинные пальцы ловко притянули к себе папку, которую она тут же начала пролистывать, попутно комментируя. — Что тут у нас? Ага, архивные записи пловдивской области, а именно общины Хисаря. Не то, не то, — следующие несколько листов она пролистывает мимо, пока не останавливается на одном. — Старосел. Что у нас на него есть? Население, администрация, скучно! Неужели на это село есть только такие общие сведения? Парень не отвечает, одним своим взглядом давая понять, что он сделал, что от него требовалось — нашел информацию. Девушка сканирует его с несколько секунд, а потом возвращает свое внимание в бумаги. Территориальные разделения, административное управление, имена этой самой администрации и сроки их правления — это было не то, что нужно было ей. Ей нужна была хоть какая-та зацепка того, что Авдеевы жили в тех местах. По ее мнению, волшебники не могли жить поколениями на одном месте и не оставить хоть какой-то информации о себе. Каждый оставлял следы. Хоть какие-то. На глаза попались вырезки некоторых газет, в которых упоминалось данное село, но ничего, кроме найденных в нескольких километров от села святилищ не привлекло девушку. Обычное место, которое никак не контактировало с волшебниками. — Скажи честно — эта вся информация, которую ты смог раздобыть из архивов Министерства? — черные глаза снова поднимаются и впиваются в лицо парня. Ян с несколько секунд задумчиво осматривает девушку, а потом отрицательно качает головой. — И что же? Митков вздыхает, а метка на руке начинает жечь. — Кирил сказал, что на одном из материалов стояла пометка «Секретно», — сквозь зубы проговаривает шатен. — Он не смог до нее добраться, потому что отец не позволил. Голубые глаза закрылись, а по белым полосам на руках прошелся огонь. Демира нахмурилась, взглядом отмечая то, как Митков неосознанно схватился за предплечье. — Ты врешь, тем самым делая только хуже себе, — констатирует как факт брюнетка, с некоторой тревожностью сжимая губы. — И зная проворного Полякова, я не за что не поверю в то, что его смог остановить отец. На это был не способен даже Каркаров с Могилёвым, не то, что Поляков-старший. Что вы обнаружили в том материале? Она достаточно провела в компании Миткова, чтобы понять, какими были эти парни. Гордые, независимые, упрямые — главные качества всех дурмстранцев, которые не перенял на себе только Поляков. Нет, Кирил был человеком другого склада ума — хитрый и проворный, который, если не мог добиться что-то силой — шел путем лести и коварства. Не зря Эд отмечал его серо-синюю энергию, которая была приятна глазу, но при этом имела пугающей оттенок маренго. Очень подходило Кирилу. — На самом деле обычные смерти двух неволшебников, — сознался он, чувствуя, как огненные нити ослабевают. — Что очень странно для магического архива, не находишь? — Немаги? — Тодорова хмурится, пытаясь дать объяснение этому. — Может они были магглорожденными, которые не справились со свей магией? — Нет, в графе черным по белому было написано, что дети были немагами, — качает головой дурмстранец. — Их тела нашли спустя несколько лет после убийства всей семьи Авдеевых, но вот что удивительно, — он замолкает, подбирая слова. — Один погиб от остановки сердца, у другого были обнаружены ожоги по всему телу. — Остановка сердца у ребенка? — не верит дурмстранка, на что парень качает головой. — Что за дьявол? Сколько им было? — Тринадцать и пятнадцать — явно не тот возраст, — хмыкает голубоглазый. — Тела были найдены в роще, которая раньше отделяла дом Авдеевых от остального села, поэтому в отчетах был подведен итого того, что дети лазили в заброшенный дом волшебников и их что-то напугало до смерти. Тодорова снова посмотрела на бумаги и со странной интонацией спросила: — И люди оставили все просто так? — Дом оказался пуст, ни последней из Авдеевых, никого там не оказалось, — подвел итоги он. — Дело закрыли, но при этом поставили пометку «Секретно». Не понятно зачем. — Власть всегда скрывает что-то непонятное от обычных горожан, — Мира вздохнула и подняла взгляд. Ее очень напрягала эта история, как бы не аукнулось ей это позже. — Это все? — Да, больше ничего, — вздохнул Митков, откидываясь на стуле назад и сканируя девушку взглядом. — Зачем вам с Поттер понадобилась информация о пропавшем роде Авдеевых? Это ведь бессмысленно. — Во всем есть смысл, — коротко бросает девушка, всем своим видом давая понять, что не будет отвечать на вопрос парня. — Я заберу документы. Кротко и лаконично. Ян кривится от холода ее слов, но когда девушка встает с места, чтобы собрать вещи и покинуть его компанию, его что-то дергает схватить ее за ускользающую руку и получить в ответ такой грозный взгляд, который, если бы имел силу, точно сжег его на месте. Они с несколько секунд смотрят друг на друга, пока Тодорова не начинает выдергивать свою руку, а Митков не сжимает ее крепче. — Тебе лучше отпустить меня, пока я тебя не прокляла, — предупреждает его Мира, взглядом проходясь по своим пальцам, на одном из которых находилось ее магическое кольцо. Митков знал, что она выбрала своими главным артефактом именно кольцо. Простой ободок золота, который со стороны ладони имел плоский камень аметиста. Только она могла носить так кольца. Как же это по-тодоровски. — Почему ты решила помогать ей? Это не в стиле Тодоровых, — отпустив ее руку, задался вопросом шатен. — Ты и твой брат так за нее… держитесь. Я не могу понять, почему. — Потому что слишком глуп для этого? — предполагает Тодорова, задвигая стул. — С этим я согласна. Он не обращает внимание на ее оскорбления, продолжая сканировать брюнетку. Но не могли Тодоровы действовать против своих интересов или же из жалости. Им нужна была выгода, но в чем заключалась выгода отношений с Поттерами? Они были английскими магами, и если информация, нарытая на них была достоверной, то точнее они были полукровками с магглорожденной матерью и чистокровным отцом. В чем тогда был смысл? Авдеевы были связаны как-то с Поттерами, но как именно? Мира ушла, а Ян прикрыл глаза. Ему не стоило лезть, чтобы не утонуть в этом болоте больше.***
Тетя Петунья приняла ее за маму в тот день. А она видела смерть тети Петуньи в будущем. Рыжеволосая девушка откинула голову на стоящую позади стену и вздохнула. На часах в гостиной Блэка показывало четыре утра 12 июля, а она снова не спала и тусовалась на кухне крестного. Ее домовик, который был приставлен ей с первого дня в этом доме, услышав ее скитания по дому тут же появился перед ней и предложил помочь. Поттер отказалась, единственное, попросила сделать кофе и не тревожить ее. Тилли очень удивился, но донимать не стал. Через минут десять возле девушки появилась кружка с горячем напитком и никого больше до семи часов точно. Только она, чашка кофе и летняя ночь в небольшом дворе дома. И пусть на входных лесенках было прохладно, Ди в одних пижамных штанах было все равно. Ее бесконечные мысли не давали ей замерзнуть, заставляя проматывать в голове недавние разговоры с разными людьми. Блэком, Гарри, миссис Уизли, Тонкс, Даддли, тетей Петуньей. Их голоса звенели в ее голове, она проматывала их по десятки раз, стараясь уловить скрытую суть, но в конце концов ей этого не удавалось и она отбрасывала эту затею на неопределенное время. Голова шла кругом от миллиона мыслей в голове, а видения становились непрекращающимся. Девушка не помнила такого, чтобы у нее не было перекура от них. Каждую ночь ей снилось, либо что-то из старых картин, либо же какие-то мелкие новые картинки, которые стирались стоило ей только вернуться в реальность. Она чувствовала их привкус на губах, но с каждой новой минутой они стирались из ее головы. Диане казалось, что она сошла с ума окончательно. Прям как тетя, когда приняла ее за Лили. Зеленый взгляд остекленел и она снова вернулась в палату в тот день. Ее видение, пустой взгляд тети и то, как она реагирует на появление племянницы. Диана никогда не видела, чтобы тетя смотрела на нее так… узнаваемо. И в какое-то момент в голове девочки промелькнула мысль, что не все потеряно, как с тонких губ Петунии Дурсль сорвалось хриплое «Лили», которое разрушило все. Позже врачи ей сказали, что у тети Петунии обнаружили отклонение в воспоминаниях или же другими словами «Правдивая ложь». Защитная реакция мозга на событий прошлой недели: чтобы не травмировать нервную систему тети окончательно, ее мозг затмил ее воспоминания о потере мужа тем, что ее сестра никогда не умирала. А схожесть Дианы с матерью дало молниеносный толчок: мозг адаптировался и направил по другому пути. Итог: Диане пришлось играть роль своей матери, чтобы не напомнить тетке о смерти мужа. Что для Дианы было больше всего удивительно: тетя помнила Даддли и Вернона, но также ее воспоминания были связанны с семьей Поттер. Пусть и расплывчато. — Для нее Лили никогда не умирала и не оставляла на попечение несносную девчонку, — проговаривает самой себе рыжая, всматриваясь в дорожку, которая вела к дому. Возле крыльца был небольшой фонарь, который освещал путь до дома, поэтому девушка, в случае чего, могла заранее увидеть того, кто приближался к ней. — Но почему тогда Сириус сказал о том, что она хочет отказаться от ребенка? Что за чертовщина? Девушка замерла, снова и снова переваривая данный вопрос. Но так и не найдя на него ответа, она встала с места и зашла в гостиную, чтобы взглянуть на время. 6:50. Сириус должен был уже встать. Топот босых ног послышался в доме снова. Коридор, мимо кухни, гостинная, лестница, которая вела в спальни наверх, но девушке пришлось остановится, потому что Блэк оказывается перед ее носом так, словно ждал ее прихода все это время. Умытый и одетый, он охает от того, что рыжая врезается в него, в то время как Поттер тыкает пальцем в его грудь и произносит решительное: — Ты соврал мне, Бродяга! — мужчина с несколько секунд рассматривает девушку перед собой, а потом хмурится, переваривая ее слова. Еще несколько секунд проходят в напряжной тишине, пока крестный не нарушает ее. — И тебе доброе утро, лисица, — брюнет чуть отодвигает девочку и продолжает свой путь до кухни. Поттер следует за ним. — И в чем же я тебе соврал? О, кофе! Он мне просто необходим! Слизеринка останавливается в проходе кухни, хмуро вглядываясь в Бродягу, который опирается на стол и прихлебывает напиток. Ее руки скрещены на груди, в то время как брови мужчины приподняты. Со стороны очень забавная картина. — Ты сказал, что Петунья желала отказаться от ребенка, но она даже не помнила о смерти собственного мужа и вообще думала, что я — наша мать! — девушка сглотнула и сделала шаг в комнату. Перед глазами пронеслось секундная картинка кровавой ванны. — Она ведь даже не знает, что беременна, да? Блэк оторвался от кружки и мрачно отвел взгляд. Девушка не опустила взгляда, пытаясь отыскать в его чертах лица признаки лжи. — Она знает о том, что носит ребенка, — наконец выдавил он из себя, возвращая синий взгляд к девушки. Диана растерянно захлопала глазами. — Если она и правда приняла тебя за Лили, то она думает, что ты еще не знаешь. Пусть так и остается, Ди. Это сложно объяснить, но так будет лучше. — Лучше что? — повысила голос слизеринка, отчего бывший гриффиндорец прикрыл глаза на секунду. — Лучше если она избавиться от этого ребенка, а потом пережет себе вены в ванной? Это по-твоему лучше?! Мужчина пораженно замер, в то время, как девушка сглотнула, чувствуя нарастающую панику внутри. — Ди… Девушка покачала головой, прерывая крестного. Нужно было объяснить свои слова, но как? Мозг в последние время был слишком в активной фазе, что в такой серьезный момент отказался предоставлять ей моментальное объяснение. Сириус не знал об ее проблеме, не знала, через что ей приходилось проходить каждую ночь, а если бы знал… То вряд ли мог бы ей помочь. Не сейчас. Не в данный момент. Девушка прошла мимо него и опустилась на стул, в то время как Блэк внимательно наблюдал за ней. За ее хромой походкой, дерганью плеч и усталому взгляду, которой она направила в пол. Ее спина приняла скрюченный вид, отчего острота открытых ключиц увеличилась. Сириус отставил кружку в сторону и аккуратно присел на корточки, стараясь перехватить взгляд крестницы, которая спустя некоторое время начала тереть большим пальцем круг в ладони другой руки. Задумчивая фаза. Именно так он назвал данное состояние двойняшек Поттеров. Гарри тоже выполнял такие действия, когда о чем-то думал или пытался быстро что-то придумать. В такие моменты они уходили далеко в себя, что могли забыть об окружающем мире, если рядом не было кого-то близкого. В первую секунду у Блэка даже возникла мысль позвать Кикимора, чтобы тот позвал Гарри, но слова Дианы остановили его. Что-то происходило с Дианой, он давно отмечал это, но никогда мог понять до конца. Гарри молчал, как партизан, а колдомедики, которых он вызывал в прошлом году, когда у Ди начали панические атаки во сне, ничего не смогли у нее обнаружить. Но проблема была. И сейчас у него была возможность ее узнать. — Диана, почему ты решила, что Петунья сделает так? — тихо спросил он, с корточек переходя на колени. Возраст уже не позволял ему так долго напрягать ноги, да и работа мракоборцем не улучшала ситуацию. Девушка сжала губы, опасливо поглядывая на него. Она боялась и в то же время, словно хотела отпустить все это. Но ведь ей придется когда-нибудь рассказать ему об этом. Просто она планировала сделать это чуть позже, чтобы иметь запасной план, если тетка не придет в себя до нужного момента. Но случай был упущен. Она проболталась об этом раньше. Может это было и к лучшему? Чтобы сказало ее подсознание на это решение? Определенно было бы недовольно. Большой палец прекратил вырисовывать круги, а зеленый взгляд нашел синий напротив. И было что-то в этот момент необычное, отчего девушка чуть не задохнулась, стоило ей только приоткрыть губы.***
Ее рассказ мог в корне изменить показания на заседании, если бы она рассказала об этом намного раньше. Именно так сказал Сириус, когда они оказались в центре Лондона спустя два часа после их разговора дома. Утренний воздух был колючим, а туман зыбким. Девушка поежилась в одной кожанке, быстрым шагом следуя за крестным, который должен был привести ее на место. Блэк всю дорогу был молчалив, единственное, перед самым выходом поговорил о чем-то наверху с Гарри, который должен был остаться дома. Диане было некомфортно от осознания того, что ей придется быть в незнакомом месте без брата, но в то же время она понимала, что нахождения обоих Поттеров в одном месте было бы опасным действием. Опасным, либо для них сами, либо для общества. Девушка усмехнулась, а потом дернула плечами. Нужно было завести разговор, а то она медленно начинала сходить с ума. — Почему ты решил добираться до Министерства маггловским способом? — немного рассеяно спросила девушка, когда они слезли с громкого мотоцикла Бродяги и хозяин транспорта трансформировал шлемы в непримечательные кепки с британским флагом, которые можно было купить в любом туристическом магазинчике. — Я даже не знала, что у тебя есть мотоцикл. Нужна была отвлекающая тема для них обоих. Сириус покачал головой, отключая мотор и пряча ключи в карман джинс: — В молодости всегда мечтал о нем и в шестнадцать наконец исполнил мечту — купил этого железного монстра. Потом стала не до него, но сегодня меня что-то дернуло вытащить его снова. — Удивительно, что он, как новенький, — усмехается рыжая, осматривая транспорт. Блэк фыркает, прикусывая губу и смотря на девушку: — Я хороший владелец. Тишина. Блэк продолжает смотреть на девушку, которая спустя несколько секунду поднимает брови в немом вопросе, потому что такое поведение мужчины становится для нее странным. — Что? — девушка сильней прячет руки в небольшие карманы кожанки, пальцами сжимая наполовину опустошенную пачку сигарет, которую одолжила у кузена. — Закурить не дашь? — усмехается брюнет, на что рыжая выпучивает глаза, еще сильней сжимая пачку. — Видел, как у тебя выпирает пачка, когда ты натягивала шлем. Все нормально, если это просто табак без каких-либо веществ. — Это не косяки, — сразу же предупреждает девушка, вытягивая помятую пачку и протягивая крестному. — Ты не будешь меня даже ругать за курение? Мужчина сжимает губами сигарету и поджигает ее зажигалкой. — Ты куришь, чтобы успокоить нервы или для чего? Тебе это помогает? — задает он с выдохом вопрос, внимательно наблюдая за ее лицом. Слизеринка повторяет за ним: встает рядом с ним и чуть опирается на мотоцикл. Прохладный ветер проходится под курткой и лижет голые щиколотки, которые не были прикрыты носками. Честное слово, она не знала, как нужно было одеваться на собственное заседание. Волшебники имели свое представление о моде, отдавая предпочтение мантиям с разноцветными узорами. Но девушка выросла в мире без волшебства и могла судить только по маггловской моде: на такие мероприятия нужно было одевать что-то строгое и классическое. И этого у нее, конечно же, было мало. Поэтому приняв все черное, как олицетворение классики, слизеринка натянула на себя черные джоггеры и такого же цвета футболку, а кожанкой прикрыла татуированную руку. — Никогда не считала крутым курение, но оно определенно помогает отвлечься, когда ты не спишь ночами напролет, — признается рыжая, наблюдая за тем, как люди проходят мимо переулка, в котором они остановились. Будничные дни в Лондоне всегда казались ей тусклыми, хотя она понимала, что такие они не только здесь. — Иронично то, что в начале четвертого курса я была категорична насчет этого, а потом я впервые опьянела и попробовала протрезветь с помощью курения. — Получилось? — Не знаю, — пожимает она плечами, вспоминая прошлое Рождество. — Может мне помог протрезветь свежий воздух, либо же курение. Либо же присутствие одной девушки рядом. Блэк тихо усмехнулся, зажимая между пальцами тлеющий окурок. Девушка повернулась к его профилю, не спрашивая ни о чем. Ни о том, что ее ожидает за дверями Министерства, ни о прошлом родителей. Странным образом ей было впервые за несколько дней спокойно. Вот так: сидеть с Сириусом и вдыхать запах дыма ее сигарет. Возможно все дело было в том, что теперь Блэк имел представление о том, с чем имеет дело Ди, потому что такое спокойствие она ощущала только в кругу тех людей, которые знали об этом. Гарри, Дафна, Драко. Тодорова. В некоторые моменты даже со Снейпом, которого она в мгновения даже начинала понимать. Спокойно… Как же она скучала по этому чувству по ночам. Девушка с силой впилась пальцами в правое предплечье, чтобы заставиться себя сконцентрироваться. Нельзя расслабляться. Ее ждет один из важнейших боев в ее жизни. — А если они не поверят в то, что я не виновата? — тень сомнения проскользнула в ее голосе, который дрогнул на последнем слове. — У меня ведь даже нет никаких доказательств или же свидетелей. Только мои воспоминания. И те чуть измененные. — Ты и есть самое главное доказательство своей невиновности, — задумчиво произносит мужчина, докуривая сигарету до фильтра. Слизеринка непонимающе приподнимает рыжие брови. — Заседанию нужно твое живое присутствие, а тебе нужно железное терпение, чтобы выдержать их давление. Настаивай на своем до последнего, а мы с Дамблдором решим все остальное. — Но если я сдамся и с дуру разрешу им проверить свои воспоминания? — сглатывает девушка, на что крестный кривится и бросает окурок на дорогу. Ему не нравится эта идея, в то время, как у Поттер медленно, но верно зарождается новый план, если первый не сработает. План Б, который включал вмешательство Снейпа, потому что по иронии только бы ему Диана доверила свое сознание, даже если бы это не понравилось последнему. — Тогда я не позавидую положению Министерства, которому придется стать врагом древнейшего рода Блэк, — мужчина кривит губы, думая о чем-то своем. Рыжая сжимает губы, чувствуя странное порхание в животе. — Они не посмеют тронуть тех, кто является частью семьи. Либо же пожалеют о том, что сделают. Я все сказал. Нам пора. Брюнет отталкивается от мотоцикла и ровной походкой идет к неприметной красной будке, которая являлась официальным проходом в Магическое Министерство. Диана нервно вздыхает, на мгновение прикрывая глаза, чтобы навсегда запечатлеть в своей памяти это мгновение. Момент, когда она видела Сириуса истинным Блэком.***
Это было чертовски выматывающим день, конца которого Диана Поттер ждала с нетерпением. — Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что нападение неопределенных личностей 31 июля 1995 года — не рассматривается нами сегодня! — сказал Фадж, отчего Поттер чуть не взвыла от тупости высказывания. — Мы собрались, чтобы установить, нарушила ли Диана Поттер Указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних! Дело было намного более запутанным, чем она предполагала. Точнее Министерство его так спутало между с собой, что по итогу они имели то, что имели. Главам магов в данный момент было все равно на нападение предполагаемых Пожирателей, которых видели все выжившие в том разрушающим здании (сыграла чертовое пренебрежение к обычным людям, на жизни которых большинству чистокровных снобов было плевать). Нет, перед ними стояла задача более «мирового» масштаба: их чертова секретность, которую нарушила пятнадцатилетняя девушка в попытках самообороны. Если бы Диане Поттер когда-нибудь рассказали эту историю, то она бы рассмеялась от абсурдности ситуации. — Совершенно верно, — отозвался Дамблдор, явно довольный, — но вопрос о присутствии этих неопределенных личностей имеет прямое отношение к делу. В статье седьмой Указа говорится, что в исключительных обстоятельствах применение волшебства допускается. Под понятие исключительных обстоятельств подпадают, в частности, ситуации, когда волшебник сталкивается с прямой угрозой либо жизни применяющего волшебство лица, либо жизни других присутствующих волшебников, волшебниц или магглов… — Мы очень хороши знакомы с седьмой статьей, спасибо! — крикнул Фадж. Зеленые глаза нашли стоящий чуть впереди силуэт Блэка. Директор стоял впереди нее, словно защищая от нападения диких падальщиков, которые по одному только приказу были готовы вцепиться в ее глаза и выклевать их. И им было плевать, что их жертва была еще жива и боролась за свою свободу всеми возможными способами. — Конечно знакомы, — учтиво сказал Дамблдор. — И тогда мы все должны согласиться с тем, что использование Дианой Поттер в тот момент заклинаний сполна оправдывается исключительными обстоятельствами, о которых идет речь на данном заседании. — Если там и правда были Пожиратели, в чем я непременно сомневаюсь! — со злым сарказмом произносит Фадж, что непременно отдает в мозгу слизеринки, заставляя ее сделать то, что она делает с секундным наслаждением. — Они были, — громко произносит она, заставляя все заседание переглянуться между собой. Боковым взглядом она видит отрицательное покачивание от крестного, но она настолько наэлектризована в данный момент, что ей не терпится избавится от всей злобы и обиды внутри. А еще ей хочется поскорей вернуться домой и забыться сном. Ей еще никогда так сильно не хотелось этого. — То, что вы игнорируете проблему — еще не значит, что ее нет, министр. — Диана… — шепчет одними губами Блэк, на что она только качает головой. Она высказала правду и ничего уже не поделать. Корнелиус приоткрыл рот, быстро пытаясь проанализировать ее слова. Бледные руки сжались на подлокотниках стула. Как же она устала от игр этих взрослых. — Он не вернулся, понятно! — выплевывает министр, чуть ли не краснея от вскрика. — Это всего лишь глупые выдумки вашего брата! — Но факт остается фактом — нападение произошло, — почти подытожил директор, взглядом обведя всех присутствующих. Некоторые члены Визенгамота некомфортно поежились, в то время как другие нахмурились. — Диана Поттер использовала магию на глазах магглов только в целях самообороны. Законом это не запрещено, министр. — Законы можно и поменять! — свирепо заявил Фадж, отчего девушка только и успела прикусить себе язык, чтобы не послать его на три красивые буквы. Нет, этого ей даже директор, который сражался за нее в данный момент, не простит. Ей оставалось негодовать внутри, придумывая все новые и новые пытки, которые она могла бы применить по отношению к Фаджу. — Конечно, — кивнул Дамблдор. — И поэтому суд начал разбирать такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним, полным составом. Создается впечатление, что вы, Корнелиус, меняете законы на каждом шагу. Зеленый взгляд снова вернулся к силуэту крестного, который почти незаметно кивнул. Девушка выдохнула, отмечая сигнал Блэка. Они были почти у финиша, последнее слово оставалось за судьями, которые глупо переглядывались между собой, когда мадам Боунс (одна из немногочисленных, которая правда пыталась разузнать правду) начала голосование. Ее бедный мозг, который не спал нормально последний год точно, не успел полностью пересчитать количество рук, поднятые за ее невиновность. — Кто за то, чтобы признать подсудимую виновной? Слизеринка хмыкнула, отмечая руки министра и той кудрявой волшебницы, которая, в отличии от Боунс, старалась загнать Диану во время ее допроса. Она явна была его человеком, которая поддерживала политику этого старика. Ну что же, к списку врагов Поттеров добавилось минимум два человека из министерства. Если бы их родители были живы, они бы были уже седыми к их тридцатипятилетию. Последняя мысль заставила девушку тихо улыбнуться, тем самым удачно попадая под вердикт недовольного Фаджа. Она была оправдана по всем пунктам. Сириус, когда они были уже за пределами судебного зала, крепко ее обнял и с выдохом вынес логичный вердикт: — Они просто так этого не оставят. Рыжая, которая устало уткнулась в его плечо, пробурчала что-то нечленораздельное.