На самом деле, жизнь проста, но мы настойчиво ее усложняем.
Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро — замерзло. Все школьники с нетерпением ждали каникул и не могли больше думать ни о чем другом. Мы были не исключением. Сириус написал Гарри, что он будет ждать на вокзале, и также он звал меня в гости. Я с радостью согласилась, потому что и Драко, и Дафна тоже уезжают. А там может встретимся. Уже в поезде, отправляясь на каникулы, мы решили, что спросим у взрослых о нашем Фламеле. Вернее, мы с Гарри спросим у Сириуса, а Драко и Дафна — у родителей. Попрощавшись с друзьями на платформе, мы пошли искать крестного. Найдя его, а, вернее, когда он нашел нас и сгреб в охапку, мы трансгрессировали. Мы были в той же гостиной, которая за несколько месяцев не изменилась. Сириус позвал кого-то, затем присел на диван и стал нас расспрашивать о всем, что произошло в школе. Я хотела было открыть рот, как раздался звук, похожий на хлопушку. Перед нами оказалось нечто: маленький уродливый ребенок в ночнушке с большими ушами и длинным носом. Он кряхтя поклонился нам и скрипучим голосом спросил: — Что желаете, хозяин? — крестный брезгливо посмотрел на него и кивнул на наши с братом сундуки. — Отнеси чемоданы в спальни и приберись в одной из комнат на четвертом этаже. «Нечто» посмотрело на меня так, что мне показалось, что он готов плюнуть мне в лицо. Но он только взял багаж и с хлопком исчез. С минуты смотря на то место, где «оно» исчезло, я повернулась к Сириусу. — Это Кикимер, наш домовик. — Ответил мужчина и улыбнулся. Только после этого меня отпустило. Проговорив еще час, крестный отправил нас в свои комнаты, дабы немного отдохнуть, а затем спуститься к ужину. Проводив меня к моей спальне, Гарри ободряюще похлопал меня по плечу и удалился. Открыв дубовую дверь, я улыбнулась. Это было довольно светлое, просторное помещение с большим окном и темно-бордовыми шторами. Персиковые стены, на которых висело несколько картин с некоторыми странными абстракциями, выполнены в черно-красной схеме, понятной только автору. Рядом с окном — письменный стол и мягкое бордовое кресло. Напротив стола весит довольно большое зеркало и стоит комод. Напротив двери, в дальнем углу, стояла довольно большая кровать, накрытая красным покрывалом. Мне показалось, что до этого здесь кто-то жил. И судя по всему, жила здесь девушка. Усмехнувшись своим мыслям, я плюхнулась на кровать. Сундук уже стоял здесь. Встав с мягкой кроватки и быстро приняв душ и переодевшись, я по привычке захватила бурчащую рептилию, и направилась на поиски интересного. Осторожно ступая по паркету, я осматривала стены коридора. На них висели портреты разных людей. Люди также шевелились и вели разговоры. Кто-то откровенно спал, а другие смотрели на меня, явно не понимая, что тут делает незнакомка. Засмотревшись на один из портретов, на котором изображена красивая дама, читающая какую-то книгу, я не сразу услышала покашливание. Повернувшись в сторону источника шума, я увидела красивую женщину. Ее черные большие глаза с недоверием разглядывали мое лицо. — Кто ты, дитя? — еле подрагивающим голосом спросила она. — Диана Поттер, мэм. Тут же послышалось аханье, и незнакомка схватилась за сердце. Я с любопытством взглянула на надпись, находившуюся на золотой раме: «Дорея Блэк». Выходит, что изображенная на полотне женщина, приходится мне бабушкой? Подняв на нее взгляд, я заметила, что она улыбается мне. Улыбается такой теплой улыбкой… Поднеся руку к шее, я коснулась подвески, которую отдал мне Сириус. «Значит так выглядит наша бабушка!» — Ну, здравствуй, внученька! Знаешь, ты выросла с нашей последней встречи. И как я вижу, уже учишься в Хогвартсе, — она с любопытством взглянула на украшение. — Да… Так вот в кого Гарри такой красавец, — решила я для себя, а Дорея только грустно улыбнулась. — Мне всегда казалась, что Джеймс был копией Карлуса, а вот ты — точная копия Лили. Ничего от Джима. Я уже хотела задать еще один вопрос на счет родителей, но не успела. Вздрогнув, я обернулась к домовику, на что он кряхтя снова поклонился и спросил меня: — Маленькая Гостья потерялась? — тем же скрипучим голосом спросил он. — Да, проводи меня, пожалуйста, в комнату Гарри. — Придумала я отговорку. Он медленно кивнул и направился в противоположную сторону. — До свидания, бабушка. — И быстро кивнув ей, я поспешила за Кикимером. Пройдя еще несколько коридоров, мы оказались около двери. Постучав, домовик произнес: — Молодой Хозяин, тут Кикимер привел Маленькую Гостью. — За дверью послышались быстрые шаги и брат, отворив дверь, быстро схватив меня за руку и затащил вовнутрь. Я удивленно взглянула на брюнета, на что в ответ он лишь пожал плечами и ответил: — Я недолюбливаю его, как и он меня! Усмехнувшись, я принялась рассматривать его комнату: просторное помещение с таким же большим окном и темно-зелеными шторами. На стенах, что покрашены в теплый тон, висели разные плакаты сборной по кввидичу и несколько колдографий. Большая кровать, застеленная черным покрывалом, также был письменный стол, на котором стояла клетка Букли, и еще два кресла с большим шкафом. Подойдя к стене с колдографиями поближе, я начала их рассматривать. Вот наши родители, которые машут нам. А вот брат с Малфоем и Дафной посередине, а на другой, он уже с Сириусом и красивой шатенкой. Между крестным и незнакомкой видны общие черты. — Это Андромеда Тонкс, моя крестная и кузина Сириуса. — Значит вот почему они похожи. — Тогда, это и моя крестная тоже? — неуверенно спросила я. — Не думаю. Просто мама так решила, а отец не хотел ей перечить. — Но кто же тогда моя крестная? — с непониманием интересовалась я. — Я правда не знаю, Ди. — Он присел на кровать. — Гарри, здесь есть библиотека? — вспомнила я и тоже плюхнулась на кровать брата. — Конечно. Но зачем?.. Ох, точно! Надо будет посмотреть и там. — Тут же вспомнил он, а Саймон зашипел смеясь, и проговорил: — Вы так и не поняли, кто такой Николас Фламель? — Он по очереди осмотрел нас и продолжил. — Это алхимик, который создал философский камень! Философский камень? Не тот ли это алхимик, что помог Дамблдору? Спустившись через десять минут вниз, я попыталась выкинуть все мысли о Фламеле, в попытке насладиться ужином. После десерта Сириус пригласил нас к себе в кабинет. И эти часы мне запомнились, как одни из лучших в жизни. Вместе с Сириусом мы просидели это время у него в кабинете, у камина, и рассматривали большой школьный альбом. Крестный старался рассказать нам все, что Мародеры, (как они раньше себя называли), успели совершить во времена своей молодости. Множество историй и еще большее количество фотографий сплелись для меня в сплошную череду ярких картинок, сменяющихся как в старой киноленте. Но все хорошее имеет традицию заканчиваться. И нас с братом отправили спать. На следующий день после завтрака, мы с братом засели в большой библиотеке Блэков. Проходя между стеллажами с книгами, я все искала информацию. И спустя около двух часов, искомое — нашлось. В книге «Биографии величайших алхимиков», автором которой является Кассиопея Блэк. Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня! Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделенного удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир. На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан. Но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю — выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фламель, отметивший в прошлом году свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернеллой Боже, сколько ему лет? Шестьсот шестьдесят шесть? Ох. Посмотрев на брата, я заметила в его глазах понимание. — Конечно, Ди! Вспомни, тебе попалась карточка с Дамблдором, а на обороте было написано, что Дамблдор прославился победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, а также работами по алхимии, проведенными совместно с его партнером Николасом Фламелем! Я же говорила, что слышала его имя! — Должно быть, собака охраняет философский камень! Я не сомневаюсь, что он попросил об этом Дамблдора, потому что они друзья и еще потому что Фламель знает, что кто-то охотится за его камнем. Вот почему он хотел, чтобы камень забрали из «Гринготтса» — Но кому он нужен? — задал вопрос брат. — Это может быть кто угодно! — выкрикнула я, а про себя задумалась. Камень, который все превращает в золото и гарантирует тебе бессмертие — может быть где только возможно! Черт, почему Саймона нет рядом, когда он так сильно нужен? Оставив эту книгу на столе, мы с Гарри принялись убирать остальные тома. И когда мне оставалось убрать одну книгу, то я нашла чью-то фотографию. Да, именно фотографию! На ней была изображена красивая девушка восемнадцати лет с белокурыми волосами, голубыми глазами и озорной улыбкой. — Смотри! — я показала брату снимок, а он с удивлением рассматривал красавицу. — Это же одна из лучших подруг мамы! Помнишь, вчера, когда Сириус нам показывал снимки, то она была там. Ее имя… Марлин? Да, точно, Марлин МакКиннон. Она и ее семья были убиты Пожирателями смерти. Убиты… А на снимке она такая счастливая. Наверное, это ее последняя фотография. Положив снимок на место, мы пошли на обед. Весело болтая, мы с крестным и Гарри обсуждали кввидич и все, что с ним связано. В конце, он объявил, что завтра вечером мы поедем в поместье Гринграссов, и посмотрев на меня хитрым взглядом, добавил, что мне нужно платье. «Вот, черт! Он, все-таки запомнил, что я не очень-то и люблю платья. Юбка еще ничего, но вот, в платье я чувствую себя некомфортно» Тяжело вздохнув, я согласилась сходить завтра по магазинам. Встала я на следующее утро, как ни странно, легко. Умывшись и причесав запутанные локоны, я переоделась. Внизу уже был Сириус и Гарри. Увидев мой вопросительный взгляд, последний просто сказал, что ему будет скучно, а так он хотя бы посмеется над мной, когда я буду примерять одежду. Я уже хотела дать ему затрещину, но, увы, не успела. Меня снова завертело, как в мясорубке, и через несколько секунд мы оказались в «Дырявом котле» (как потом мне объяснили). — Сириус, Гарри! — тут же появился перед нами лысеющий старик с оставшимися рыжими и проседью волос мужчина, с широкой улыбкой на бледных губах. Он взглянул на меня и растерявшись, пробормотал: — Не может быть. Лили? — Привет, Том. Познакомься, это Диана Поттер, моя крестница. — Диана Поттер, очень рад с вами познакомиться. Я — бармен Том, — он быстро сообразил и пожал мне руку. — Скажу вам, милая леди, вы точная копия вашей матери. А вот Гарри — копия Джеймса Поттера. — Прости, Том, но мы очень спешим. — Поторопил нас Сириус, и мы прошли на задний двор. Подойдя к стене из красных кирпичей, он достал свою палочку и произнес: — Запоминай, Диана, — бросил он и начал считать кирпичи. — Три — вверх, два — в сторону. Отойдите! Шагнув назад, я с любопытством смотрела за процессом. Кирпич сначала задрожал, потом задергался, в середине появилась маленький просвет, который стремительно дорос до арки, а за аркой тянулась известная нам улица. Пройдя арку, мы не спеша шли по Косому переулку, и оказались около небольшого двухэтажного здания «Твилфитт и Таттинг». Там нас обслужила молодая волшебница, а мужской пол, который притащил меня сюда, довольные сели на диван. Меня же потащили наряжать. Ох, если бы я знала как это ужасно, то я бы никогда не согласилась. Одни были слишком тяжелые, другие не подходили по фигуре, а третьи не нравились мне. Зато эти гады веселились, когда на меня одевали очередное платье и выводили на показ. После многочисленных поисков, я была готова сорваться и взять что попало, но девушка принесла очень милое глазу платье. Оно было мне по колено и красного цвета. Спокойно выдохнув, мы купили его, а потом пошли искать обувь. И это заняло еще около двадцати минут. Через некоторое время у меня в руках была коробка, внутри которой были бежевые босоножки. Вернувшись домой, я первым делом упала на кровать. — Все. Я больше никогда не буду ходить с ними по магазинам. В шесть часов мы были у Гринграссов. Здесь было много людей: половина учеников со Слизерина и их родители, некоторые с Когтеврана, и еще много незнакомых для меня людей. Встретили нас хозяева — миссис Гринграсс была высокой блондинкой с зелеными глазами и аристократическими чертами лица, а мистер Гринграсс — шатен плотного телосложения, а глаза —цвета молочного шоколада. Поздоровавшись с ними, крестный представил меня им. Получив добрую улыбку от женщины и любопытный взгляд от хозяина, мы с Гарри пошли искать друзей. Как никак, почти три дня не виделись. Увидев две знакомых светлых макушки, мы поспешили к ним. Рядом с ребятами также стояли Блейз Забини, Теодор Нотт и незнакомая нам девочка. Первым нас заметил Забини. — Еще прибыли! Привет, Гарри, Ди. — После его слов все обернулись на нас, и я ощутила нелегкий вес Гринграсс на себе. — Тихо, тихо, Дафна, а то сейчас вы шлепнетесь на пол, и тогда я точно умру от смеха. — Пошутил Блейз над подругой, а Гринграсс просто показала ему язык и обняла уже брата. — Познакомься, Астория, это моя подруга Диана, Диана, это моя младшая сестренка Астория, — представила Дафна незнакомую девочку. — Очень приятно, Астория. Зови меня просто Ди. — Я мягко сжала ручку малышки, из-за чего девочка смутилась. Первый час мы с ребятами разговаривали обо всем на свете. А потом, схватив Малфоя и Гринграсс за локоть, мы отвели их на балкон и рассказали о найденной информации и наших догадках по поводу философского камня. Спустя десять минут, мы договорились, что по приезде в Хогвартс, мы с братом допросим Хагрида. Остаток вечера прошел в безудержных плясках, играх по всему поместью (Дафна показывала нам лазейки, секретные проходы), показывали фокусы Астории. А в двенадцать часов мы втроем с нетрезвым крестным отправились домой. Отдав Сириуса на попечение домовикам, мы разошлись по комнатам. И переодевшись, я уснула. Снова это зеркало? Я нахожусь в том же заброшенном классе, и не одна. Со мной был Гарри. Он сидел на полу перед зеркалом и глядел в него не отрываясь. «Интересно, что он может в нем видеть?» Подойдя ближе, я коснулась плеча брата. Вздрогнув, он повернулся и посмотрев сквозь меня, отвернулся обратно. То есть, он чувствует, но не видит? Что это за магия? Заглянув еще раз в зеркало, я отшатнулась. Там было лицо. Страшное лицо. Оно было мертвенно-белым; вместо ноздрей — узкие щели как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые. Оно что-то шептало, а потом повернулось ко мне, кажется, лицом? Присмотревшись получше, я ахнула… Резко поднявшись в холодном поту от странного сна, и не зная, который час, я осмотрелась, но никого не заметила. Сердце все еще бешено колотилось, а во рту пересохло. Встав с кровати, я пошла в ванную. Подойдя к крану, я взглянула на свое отражение: запутанные рыжие волосы, зрачки в глазах то увеличиваются, то уменьшаются, засохшие губы. Открыв кран, я замерла. При чем здесь Профессор Квиррелл? И что за чудовище у него на затылке? И, черт возьми, почему Гарри не увидел меня? Психанув, я со всей злости ударила по стене. Боль привела меня в чувство. — Ох, черт! Больно как, — зажав кулак другой рукой, я зажмурилась от боли. Мне срочно нужен лед. — Тилли! Спустя секунду передо мной стоял домовик с большими карими глазами. Увидев, как я корчусь от боли, он запричитал: — Маленькая Хозяйка, что с вами? Тилли услышал зов Хозяйки, и вот, Тилли здесь. — Принеси… пожалуйста, лед. Хлопок и минутная тишина. Это минута была мучительной, и вот спасительный звук. Взяв мешочек со льдом, я приложила его к больной руке. — Маленькая Хозяйка, Тилли не понимает, что произошло. Вас обидели? — спросил он писклявым голосом. — Нет, Тилли. Просто споткнулась в темноте и упала. — Не буду же я ему говорить, что мне снится всякая дурь. — И думаю, Хозяину Сириусу не нужно говорить. — Знаю я их привычки. Как что, так сразу хозяину говорить. — Тилли не скажет, Тилли хороший эльф. — Можешь идти. Но запомни, никому не слова. Понял? — Тилли понял! — и хороший эльф исчез. Постояв с больной рукой практически десять минут, я пошла в комнату. Спать уже не хотелось, и надев на пижаму халат, я пошла в библиотеку. Может, что-нибудь почитаю. Зайдя в большое помещение, я подошла к стеллажу, и выбрав книгу под названием «Анимаг», я села за стол. Анимагия — искусство превращения в животное. Волшебник, умеющий превращать себя (своё тело) в животное — Анимаг. Умение превращаться в животное не является врожденным, а развивается по мере занятий, направленных на изучение этого вида магии. Для превращения не обязательно применение волшебной палочки. Умение является сложным и опасным. Из-за сложности его изучения в двадцатом веке было всего семь официальных анимагов. Вид животного, в которое способен превращаться анимаг, называется анимагической формой. Для каждого анимага возможна только одна анимагическая форма. По всей видимости, она определяется личностными качествами волшебника в период обучения анимагии. Анимагическая форма носит те же самые физические дефекты, что и у оригинального тела волшебника. Например, если у волшебника на теле есть шрам, он будет присутствовать и на его анимагической форме. То же относится и к очкам — в анимагической форме очки отображаются как характерные отметины вокруг глаз. Одежда анимага теряется во время превращения, и восстанавливается после его возвращения в человеческое тело. Где находится одежда во время существования анимага в теле животного, неизвестно. Часто (но не всегда) бывает, что у одного и того же волшебника анимагическая форма и Патронус совпадают (то есть являются одним и тем же животным), в таком случае у этих животных одинаковые особенности внешности, одинаковые особые приметы. Существует заклинание, с помощью которого возможно обратное превращение в человека с помощью других лиц. Порой это превращение осуществляется помимо воли самого анимага. Заклинание безопасно для обычных животных. При действии этого заклинания видна бело-голубая вспышка, анимаг в облике животного зависает в воздухе, падает на землю; вторая вспышка, затем происходит обратное превращение, как будто в замедленной съёмке. Одновременно с сохранением человеческого мышления анимаг получает способность общаться с обычными животными. Это ясно из необходимости нормального существования в анимагической форме, но степень владения такой способностью неизвестна… Интересно, а какое у меня было бы животное? Задумавшись, я не заметила, сколько времени прошло. Может, час или два? Но когда я очнулась, то за окном было светло. Положив книгу на место, я быстрым шагом пошла в комнату, по дороге здороваясь с портретами. Спустившись вниз, я заметила стонущего от головной боли Сириуса и сонного Гарри. — Мда, картина маслом. — Прошипел Саймон. — Верно, — и сев за стол, я принялась за завтрак. Завтракая в тишине, мы услышали хлопок (ага, а Сириус еще скривился от боли). Это был Кикимер. Отдав крестному письмо, домовик удалился. А мужчина еле открыв послания, застонал. Удивленно посмотрев на него, мы пожали с братом плечами и продолжили завтрак. — Даже в Рождество не могут дать отдохнуть, — сказал спустя минуту крестный и посмотрел на нас. — Вам, возможно, придется остаться в доме одним. — А что произошло? — интересовался Гарри. — Мне завтра нужно уехать. Грюм вызывает. Говорит, дело важное. Вы справитесь без меня? — Может, ты нас в Хогвартс отправишь? Думаю, что нам одним тут скучно будет, — предложил брат, а я кивнула в знак согласия. И правда, что мы тут будем делать? Сириус задумался и нехотя кивнул. — Ладно, я согласен. А теперь, все идем открывать подарки! — он хлопнул в ладоши и скривился, а мы с Гарри рассмеялись и побежали в большую гостиную, где стояла красивая ель.***
Вечером, Сириус вызвал «Ночного рыцаря», дабы добраться до школы. Было видно, что ему очень жаль, что так произошло. И чтобы успокоить его, я обняла его, как и Гарри. Хоть я провела с ним мало времени, но было чувство, что вот, моя семья: Гарри, Сириус, Драко и Дафна. Я поняла, что означает фраза: «За своих в огонь и в воду». К концу поездки я пришла к выводу, что водитель — психованный старикан, получающий наслаждение от крутых виражей и резких остановок. До школы мы шли вдвоем, потому что Сириусу нужно собрать вещи в дорогу. Из Слизерина на каникулы никого не осталось, поэтому гостиная была в нашем распоряжении. — Диана! — в гостиную забежал взволнованный брат, держащий мантию-невидимку, которая осталась ему от папы. — Гарри, ты от Филча с его кошарой убегал? — усмехнулась я и отложила книжку про анимагию. — Я видел их! — Я забеспокоилась. — Кого ты видел? — Родителей, — не может быть. — Я прятался от мисс Норрис и забрел в какой-то заброшенный класс, а там это зеркало и… и… и там была ты. Он всхлипнул, а я усадила его на диван, обняв. — Ты не понимаешь… они там были… как настоящие… и ты тоже. Вы мне улыбались. Так тепло… — несколько соленых капель упало на ковер. — Я понимаю, Гарри. Я тоже находила это зеркало, но видела только маму. И знаешь, мне очень понравилось смотреть и улыбаться ей. Но поклянись мне Гарри, что больше туда ты не пойдешь? — Почему Ди- — Поклянись! — я потрясла его. — Потому что это опасно. Это зеркало будет затягивать и сводить тебя с ума. Пожалуйста, поклянись. — Клянусь. Клянусь, что больше никогда не подойду к этому зеркалу, — дрожащим голосом произнес брат, а я крепко обняла его в ответ. Зеркало Еиналеж — магическое зеркало. Свое название зеркало получило благодаря свойству показывать самые сокровенные желания человека (если читать название зеркала задом наперед, то получится слово «Желание»). Многие волшебники, наблюдая за своим отражением в зеркале Еиналеж, теряли связь с реальным миром и забывались в мечтах… Вспомнив эти строчки, я еще крепче обняла Гарри. Не хочу, чтобы он терял связь с миром. Не хочу, чтобы он забывался в мечтах. Пусть это зеркало будет проклято! Просидев так около двадцати минут, мы уснули на диване. Завтра прибудут остальные, и нам стоит выспаться. Тем временем, когда все уснули, в заброшенном классе уголок злополучного зеркала треснул. А стоящий рядом старик в очках—половинках, тяжело вздохнув, произнес: — Все-таки, это она.