Альтернативная история большого заговора

Пока Квает Спэйс выполнял ключевую фазу операции, его ведомые были предоставлены самим себе. Выдавая белоснежному грому приказ, лидер позаботился о том, чтобы она не напрягалась. Он придумал ей работу вида ради, чтобы ослабленная после серьёзных ранений и по сути бесполезная пока ведомая чувствовала себя нужной ведущему и линку. Акустика сразу раскусила его милосердные намерения и с благодарностью приняла заботу о себе. Куб, выданный ей маленьким громом, опустел, оставляя на её соблазнительных объёмных губках неоново-голубой след. Она эротично облизнулась, впрочем, её броская красота, балансирующая на грани с вульгарностью, не позволяла сделать это иначе. Каждый миллиметр её прелестного корпуса, изящная манера движений, очаровательная мимика, ласкающий слух голос принуждали к любованию, восхищению и неистовому желанию обладать ею. Юная фемм-фаталь, идеальная спутница сильнейшего из лидеров нового поколения, страстно желанная всеми, но доступная лишь одному. Акустика схлопнула куб только с третьей попытки: дрожащие от слабости манипуляторы отказывались выполнять даже самые простейшие действия. По старой привычке она попыталась добросить до утилизатора остатки оболочки, но, промахнувшись, попала в распятого на пыточном кольце пленника. — Прости, Мираж, — испытывая досадную неловкость, извинилась крылатая нимфетка, на мгновение спрятавшись с головой под пухлый фиолетовый изолетик. И, вновь являя свой прекрасный лик автоботу, пояснила: — Меткий взгляд, косые манипуляторы. Пленник не был волен даже в выборе, в какую сторону смотреть, не то что увернуться. Впрочем, в предоставленной ему стороне была красивая фемма. Вся израненная. Уже починенная, но всё равно искра сжималась на неё смотреть. ~ Буду считать это попыткой вернуть мне часть энергона, — с шуткой принял извинения колёсный. Сейчас он снова пользовался личным каналом, в чате все молчали, настороженно ожидая результатов похода Квает Спэйса к высшему командованию. Напряжение и скука — худшее сочетание. Будь ты хоть трижды мастером выжидания, это всё равно изматывает нейросеть. К тому же теперь, когда выданное обезболивающее сняло наиболее яркую часть неприятных ощущений, на передний план вышли те, что доселе скрывались в тени. Во-первых, ему было холодно. Страшно, выматывающе холодно, до самой искры холодно. Меню настроек режима обогрева корпуса вызывалось без проблем, но все попытки раскочегарить топку посильнее натыкались на остоквинтевшее уже сообщение об ошибке: «Недостаточный уровень энергона. Оборудование работает в энергосберегающем режиме. Чтобы перейти в другой режим, пополните запас энергона.» И счётчик ещё выскакивал, сколько актива остаётся при текущих остатках в баке и магистралях... Чуть меньше неприятностей доставлял топливный насос, вынужденный сейчас работать в экстремальном режиме, перекачивая энергон по полкапельки за оборот, поэтому делавший это с непредусмотренной конструкцией частотой. Пока справлялся, а когда начнёт сбоить — то Адаптусу ведомо. Пока он только противно ныл, а Мираж верил, что позаботившаяся о защите нейроствола Голди учла и такую вероятность, проектируя его корпус. Хорошо хоть, от слабости он не страдал — захваты пыточной рамы надёжно удерживали его так, что ему даже голову самому держать не приходилось. Хотя вот подвижности головы как раз не хватало. Попросить, что ли, Квает Спэйса освободить её? Вряд ли: пользой для дела это аргументировать не получится. Акустика чувствовала себя отвратительно, и в этом они с Миражем были схожи. Она долго устраивалась на платформе, стараясь найти оптимальное положение, и всё ещё злилась на автоботов, столь бестактно испортивших её корпус, на котором, казалось, не осталось ни единого целого места. Наконец, создав вокруг себя полный хаос из всего множества мягких уютностей, что набросал на платформу заботливый лидер линка, она устроилась и снова завела разговор. — Как ты думаешь, Мираж, за что командующий Старскрим так обошелся с нами? — тон феммы был пропитан печальным разочарованием. ~ Правильный вопрос — половина ответа, леди. В данном случае следует спросить не «за какие грехи?», а «по какой причине?» или даже «с какой целью?». Полагаю, основной причиной была ревность. Цель, соответственно, скомпрометировать Чёрную Армаду, показав её несостоятельность. Чтобы проект был закрыт, чтобы не было конкурирующего элитного подразделения. Считайте это признанием, леди: сам аэрокоммандер счёл вас серьёзными противниками. — Но ведь это не логично! Мираж, наши успехи во многом его заслуга. Он большую часть ЧА сам на крыло ставил, — речь юной фем-фаталь звучала эмоционально, она не хотела принимать факт измены своего любимого мастера. — Он бы с нами так по своей воле не поступил. Была какая-то сверхпричина, которая нам пока не известна. Акустика села, обняв острые колени манипуляторами: ментальные терзания и возбужденная наводками нейросеть не давали ей отлежаться спокойно. — Я зла на него, беспредельно зла, но именно командующий Старскрим был со мной в момент первой трансформации. Он успокаивал меня. Энергон с крыльев вытирал. В первый полёт выводил. Он учил нас! Почти всё, что мы умеем делать в атмосфере, показал нам Старскрим. ~ Чужой шлем — потёмки, леди, — дипломатично отозвался автобот. Сложная дилемма. Старскрима он ненавидел. И как представителя командования противника и по личным мотивам. И мнения о нём, как о личности, был невысокого, считая того двуличной сволочью и истериком. Но говорить так фемме, для которой упомянутый сикер был наставником, кумиром, да ещё тем, кто провёл через первую трансформацию, было нельзя. ~ Я всего лишь разведчик. Моё дело добыть и доставить информацию, а анализировали её процессоры помощнее моего. Так что мои предположения о мотивах вашего аэрокоммандера запросто могут быть ошибочными. В данный момент моё основное предположение базируется на том, что когда в дело вступают эмоции, логика молчит. Это верно для всех форм, но особенно — для летучих, как более... порывистых и эмоциональных. Акустика кивнула, принимая такое объяснение к рассмотрению. Глубокие искровые переживания не мешали ей с интересом разглядывать обнажённого колёсного меха, мысленно соглашаясь с мнением Квает Спэйса на его счёт. Эталонное строение корпуса, закованная в золотую клетку искра цвета солнца и на удивление красивый, хоть и лишенный выраженной смазливости, фейсплейт поистине заслуживали наречения Бэль. Даже оставленные когтями глубокие борозды не портили его, а скорее придавали мужественности облику. — Мираж, я всё же тебя прикрою, ладно? Ты привлекательный мех, даром что колёсный, а я в выгрузку хочу до деактива. Белоснежный гром вылезла из под горы термоизолетиков. Вставала с платформы, прихватив один из них, затем, с трудом держа равновесие, направилась к пыточному кольцу. Обезэнергоненному гонщику едва хватало силы воли не смотреть жадным взглядом на пухлый — такой очевидно тёплый и большой — изолетик, а тут Акустика, похоже, решила его добить. ~ Я-то не возражаю, леди, но разве вас лидер потом не накажет за своеволие? Он вполне ясно озвучил свое желание, — проклиная себя, попытался убедить фемму не нарываться Мираж. Прямого приказа ему Квает Спэйс не давал — по очевидным причинам: сам пленник точно не смог бы прикрыться — так что формально нарушения б не было. А вот Акустике недавно подобную просьбу отклонили причём в категоричной форме. Но протестовать хоть капельку решительнее он был не в силах, за что тоже презирал себя. Тринадцатая ненадолго замолчала, обдумывая до обидного логичное предостережение автобота. Злить лидера она не хотела, но и оставлять раздражающе милого колёсного голым тоже была не готова. — Не беспокойся об этом, я знаю как правильно просить прощения. Добравшись до колёсного меха, будоражащего её богатую фантазию своей откровенной обнажённостью, Акустика позволила себе ещё клик поразглядывать его внутренние механизмы. Она отогнала от себя волны навязчивого возбуждения, переключив внимание на его сложное, но вместе с тем гармоничное внутреннее устройство. — Прошу прошения за нескромное любопытство. Я настолько детально кибертронцев твоего вида вживую не видела. Согласись, было бы преступно отказаться от такой возможности. Но я смущена, честное ЧА-шное, — обворожительно улыбнувшись, юная фем-фаталь подняла голову, демонстрируя Миражу нагревшийся металл милых щёчек. Пленник тоже испытывал неловкость. Не от рассматривания, ибо не видел пока намерения лезть в его системы манипуляторами, а снова вынужденным положением корпуса — так он выглядел высокомерно-отстранённо, что никоим образом не входило в его планы. Фемма заботливо закутала вражеского разведчика в нагретый её же корпусом изолетик. — Тебе холодно, да? Я знаю это состояние. Сочувствую. Тот, не сдержавшись, заурчал довольно двигателем, когда его коснулся тёплый материал, и на короткое время бастионы его самоконтроля рухнули полностью. ~ Очень, леди. Благодарю. Простите. Все эти нежные прикосновения и разговоры о выгрузке... он, конечно, железный, но живой же! ~ Я сейчас не способен выгрузить и турболиса, — последняя попытка уберечь её от глупостей была уже откровенно жалкой. Заверение пленника в неспособности доставить ей удовольствие рассмешило крылатую фемму. Рассмешило до слез и сгибания пополам. — Ай-яй, автобот, — фемма продолжала заразительно смеяться, хотя очень хотела остановиться. — Див...див...ерсия против меня тебе уд...алась... фух... нанёс удар не касаясь. Совладав с собой, первый капитан офицерского линка выпрямилась и объяснила. — Мираж, сикеры ЧА не насилуют военнопленных, — фемма стала очень серьёзной, беспечная дурашливость вмиг растворилась в холодной сдержанности. — У нас строгий устав и мы не нарушаем Тайрестского соглашения. С недопустимым запаздыванием аристократ понял, по насколько тонкому льду он ступает. Дано: фемма, которая страдает от недоинтерфейса настолько, что уже прямо говорит об этом первому встречному. И которая при этом предназначена одному конкретному меху, и остальным её трогать нельзя совсем. И которая демонстрирует признаки заинтересованности одним пленным автоботом. Задача: сохранить её невинность и свою верность избраннице и актив. Дополнительные условия: оный автобот обездвижен в положении полной доступности всех систем, обнажён и принадлежит к эксклюзивной сборке в соответствии с эстетическими идеалами сикерфем. И Акустику нельзя обижать. Вопрос: как отказать фемме, не обидев? Он мысленно застонал, осознав, насколько только что усложнил и без того почти невыполнимую задачу, позволив позаботиться о себе. Усилием воли он заставил свой двигатель плавно снизить и постепенно заглушить мурчание. Акустике урчание мотора колёсного меха нравилось. Ровный вибрирующий звук обещал приятные ощущения, успокаивал. Он отдалённо напоминал начальный аккорд курлыканя крылатых альтформ, но в остальном значительно отличался от многослойной, переливающейся, ультразвуковой волны, которая, напротив, тонизировала нейросеть. — Теперь я понимаю выражение заурчать до оффлайна, — доброжелательно прокомментировала белоснежный гром. — Мне ещё не урчали. Это прекрасно. Поурчишь мне, когда я вернусь на платформу? Пожалуйста. Акустика в предвкушении согласия прикусила краешек соблазнительной нижней губки. Сейчас её не тронутый ярким декоративным лаком ротик выглядел совершенно невинно. Светлое матовое серебро на фоне белой лицевой представляло собой нежность, возведенную в абсолютную степень. ~ Как леди пожелает, — иных вариантов ответа здесь не предполагалось. Главная надежда его базировалась на её незнании колёсных обычаев — обычно так урчат для кого-то, тесно прижавшись, обняв, передавая вибрацию прямо в корпус. И так урчать для неё на платформе он не собирался и под страхом отрывания шлема! Всё-таки нельзя в таком состоянии заниматься чем-то, требующим ясного процессора. Если одну задачу — расследование — он ещё как-то тянул, то на остальное мощностей не хватало совсем. Вот зачем он сказал эту фразу про турболиса?! Слава Праймусу, что она истолковала её не как сравнение её со звероконом или намёк-приглашение! Да ещё романтический ореол мученика... Если бы не плотные захваты, он бы точно побился шлемом о стойку. Заметив, что почти не контролирует свои мятущиеся энергополя, Мираж сначала было устыдился, но потом решил так и оставить, не сворачивать их совсем плотно. Пусть она регистрирует его страх. Пусть сочтёт его трусом и потеряет интерес. Про диверсию он не совсем понял, но решил не переспрашивать — от греха. А вот что касалось фактической части пришлось уточнить, хоть и снова ступал на тонкий лёд. ~ Я не военнопленный, леди Акустика, я личный пленник Квает Спэйса. Это, в числе прочего, означает, что на меня не распространяются никакие конвенции и соглашения, а действует лишь одно правило — прихоть самого Квает Спэйса и только она. Он снова умолк. Любая инициатива с его стороны сейчас повышала опасность, а попытки увести разговор в сторону при нынешнем уровне его процессорной деятельности только ухудшат ситуацию. Что он только что опять и сделал, кстати... ~ Как думаете, делу по нашему расследованию дадут ход? Ну как? В этот раз он достаточно безопасно сменил тему? Чувствуя страх, наполняющий рваные поля лишённого возможности защищаться пленника, первый капитан офицерского линка отступила назад. — Меня бояться не нужно, Мираж. Я тебя не трону. Она сделала паузу, размышляя о возможных причинах столь сурового наказания. Её лидер не имел предрасположенности к жестокости. Напротив, он, в отличие от своего создателя, старался по возможности избегать её. — Мираж, я готова крылья сбросить, если ты не заслужил этого испытания. Квает Спэйс прибегает к пыткам только в случае, когда договориться по-хорошему не получается. Я знаю, кто ты... — Знаешь! Поэтому отойди от автобота, Тринадцатая!