Альтернативная история большого заговора

Отказ — могло ли быть иначе? Великий предводитель победившей фракции никогда не позволял заботиться о себе больше, чем требовалось для ремонта повреждений, полученных в боях, и то без блокировки нейросети. Этот яркий поведенческий пример напомнил Квает Спэйсу о теме, которая заботила его разум, пожалуй, больше других, пугала своей неизбежностью — и поэтому он собирался её обсудить с создателем при первой возможности. — Понял, принял, как всегда постараюсь оправдать твои ожидания, — подтвердил получение задания маленький гром. — Вопрос по моей армаде не информационно-исторического толка, а этического, из него же вытекает другой. Первое: мне стало известно, что Пульсар был зажжён лидером ЧА, я появился гораздо позже, ты отдал мне его ведомых и сделал его моим четвёртым. Получается, я отнял у него всё! Не вписывается это как-то в законы нового общества. Второе: благодаря экспериментам с игрушкой я видел, что происходит с мехом, искра которого подвергается мягкому воздействию: он растекается в розовые сопли. Мой всесильный создатель, как тебе удалось избежать этого состояния, зажигая меня? Громогласный хохот был ему ответом. Чуть утихнув, он снова набрал веселья и громкости, и лишь четверть брийма спустя лидер десептиконов сумел вернуть себе дар речи. — Избежать? — переспросил он, всё ещё посмеиваясь. — Розовые сопли? Я был юникроновым жаром! И во всём мире не было никого прекрасней моей Фейри в этот миг, с ней вместе мы полыхали ярче Всеискры! Избежать? Хех! Новый приступ смеха был слабее прошлого, зато окончился ухватыванием нависавшего за спиной любознательного отпрыска и перекидыванием его через плечо вперёд, на колени к создателю. Огромная ладонь потрепала его по шлему, а потом придавила, словно придавая веса последовавшим словам. — Это был лучший момент в моём активе. Была б моя воля, я бы повторял это каждую ночь. Реакция Олмайти на, казалось бы, серьёзный вопрос застала маленького грома врасплох. Он некоторое время удивлённо взирал на угорающего над ним Мегатрона, затем, всё же получив объяснение, смутился, понимая, что в своих размышлениях не учёл переменную личных особенностей, а оказавшись вдруг сидящим на коленях у создателя как малый спарк — был окончательно сконфужен и выбит из колеи. Однако сильный и пафосный образ слияния, красноречиво обрисованный всесильным вожаком десептиконов, смягчил опасения маловорнового лидера ЧА, и дал надежду на столь же достойный исход его инициаций. Ему осталось выяснить лишь некоторые подробности. — Перестань! Я не мелкий уже! — сквозь денты беззлобно прошипел Квает Спэйс, пытаясь сползти с колен создателя. Его воображение тут же в мельчайших подробностях обрисовало картину, как бы отреагировали окружающие, увидев его в таком положении. — Всё, всё понял, ты не мучился, я рад! Семь метров чистой сикерской гордости всё же вывернулись из желанных, но совершенно невозможных при его статусе покровительственных объятий создателя. Впрочем, перед тем как задать следующий вопрос, Квает Спэйс опасливо отошёл на пару шагов назад, наивно полагая, что это спасет его от повторного захватывания, если повелитель того пожелает. — Значит, у всех кибертронцев реакция на слияние искр разная? А как узнать, какая будет у меня? Это как-то через ТНХ передаётся, от альтформы зависит? Я не хочу розовые сопли как у Миража, мне такой вариант совсем не подходит, он мне противопоказан по праву лидера линка. У меня же ведомые! Мне как у тебя нужно! Примерно тут всемогущий повелитель целого народа и вспомнил, почему именно постарался максимально свалить обучение спарка на подручных. Наиболее терпеливых и выдержанных подручных. Уперевшись шлемом в ладонь, он подумал, что отдельным подручным воспитателям не худо бы устроить разнос за недолжное качество обучения вверенного им спарка — ибо тот в своей научно-исследовательской деятельности не видел разницы между слиянием искр и «мягкими воздействиями на искру», что бы он под этим ни подразумевал. Втык Шоквейву завтра, а сегодня всё приходится делать самому. — А с чего ты взял, что твой Мираж при слиянии растекается розовыми соплями? — вкрадчиво спросил он, убрав ладонь от лица. И уточнил для особо пытливых, но не умеющих систематизировать исследователей: — Что именно ты с ним делал, отчего он растекался, как ты выразился, розовыми соплями? Поразмыслив полклика и поняв, что вербальный способ передачи информации будет не самым эффективным, чёрный как глубины вселенной сикерлинг протянул создателю запястье, раскрыв инфоразъем. Приняв подключение, он передал более-менее систематизированный отчёт о проведённых манипуляциях. Как Квает Спэйс и заявлял изначально, предметом изысканий была реакция пленника на стимуляцию камеры искры. Наиболее яркие реакции, приводящие к потере самоконтроля и значительному снижению когнитивной функции и координации движений, подопытный выдавал в двух случаях — грубом воздействии, приводившем к сильному болевому синдрому, и максимально мягком, вызывающем смешанные и противоречивые, но в целом приятные ощущения и следующую за ними эйфорическую выгрузку. Именно второе состояние было признано маленьким громом неприемлемым для демонстрации собственным ведомым, так как порочило светлый лидерский образ. Теперь Квает Спэйс с нетерпением ожидал резюме старшего и мудрейшего. — Во-первых, из представленных материалов совершенно непонятно, как твоим колёсным ощущается слияние изнутри и как при этом он выглядит извне. Хотя последнее как раз Белый Лидер мог предположить с немалой точностью — выглядел тот наверняка как намертво зафиксированный в упоре лёжа бессознательный корпус, из груди которого вырывается нестерпимо яркий свет. Жёлтого спектра, если верить кадрам из отчёта Квает Спэйса. Ровно так же наверняка выглядел он сам и будет выглядеть его отпрыск, разве что силуэт корпуса иной, да спектр света. — То, что ты делал со своей игрушкой, не имеет никакого отношения к слиянию, — одним небрежным жестом обесценил он всё «исследование». — Во-вторых, это твоя задача добиться такого отношения подчинённых, чтобы даже обнаружив тебя однажды вдребезги разбитым, они не допустили и мысли о слабости, мятеже и прочем таком, что тебя беспокоит. Ну и главное: твоя игрушка дурит тебе мозги, давит на жалость, а ты ведёшься. Слишком ярко реагирует, переигрывает. При том, что ты описываешь, ощущения раз в десять слабее, чем он показывает. Квает Спэйс внимательно выслушал резюме создателя, кивнул подтверждая, что ответы приняты, но не стал более углубляться в тему. Сам он точно знал, что его гордый колёсный не склонен драматизировать в визуальной демонстрации переживаемых ощущений, поэтому ложные выводы, сделанные Мегатроном ввиду отсутствия полной информации о пленнике, отмёл как несостоятельные. Тем не менее главные его опасения были развенчаны, ценный совет получен, за что маленький гром был искренне благодарен повелителю нового мира. Пришло время напомнить создателю про другой, более сложный этический вопрос, тревожащий не только разум, но и искру юного вожака вожаков. — Благодарю за разъяснения, создатель, а теперь давай вернемся к Сто Первому, чьё место в ЧА я отжал, появившись на свет. — Ха. А меня зажигали, чтобы я руду добывал, и чего? Если какой-то новоактивированный спарк может у него всё отнять одним своим появлением на свет, значит, он этого не заслуживает. Да, я имею определенные планы на тебя и на всю вашу Чёрную Армаду и делаю всё, чтобы вы этим планам соответствовали и летели нужным мне курсом. Чёрная Армада мне нужна, и она у меня будет. А вот кто будет при этом её лидером, вопрос важный, но второстепенный. Удержишь ЧА в своих манипуляторах — владей по праву, не удержишь — найду ей лидера лучше, а тебе иное применение. — Понимаю, что наше мнение не учитывается, однако Пульсар сейчас в менее выгодном положении. Ты дал мне шанс проявить себя, и я этим шансом воспользовался, у моего оппонента такого шанса не было, хотя он считался лучшим юнитом тренировочного лагеря. Мегатрон хмыкнул. — Ну так развивать потенциал талантливого офицера твоя прямая обязанность как командира части. Если видишь, что кто-то под твоим началом способен на большее, проверь это, выучи его, найди ему лучшее применение, согласуй с командованием... Сейчас вы с Пульсаром находитесь там, куда мы вас поставили, а правильно ли мы это сделали, будете судить когда повзрослеете. — Закономерный вопрос: когда это «повзрослеете» случится? Я весь актив слышу что мелкий. Думал, трансформируюсь, что-то изменится, но нет, всё по-прежнему. — Когда скинешь меня, конечно же! — хохотнул лидер десептиконов, но потом посерьёзнел: — Когда будешь иметь своё мнение, а не спарковские хочухи, когда будешь иметь решительность отстаивать это мнение даже перед лицом моего гнева, когда, наконец, сумеешь это сделать! Голос его громыхал, алые линзы сверкали, мощная аура мятежа и свободы властно захватывала волю, звала за собой... Ох, если таково его вдохновение, то гнев его видеть сейчас точно не хотелось даже направленным на кого-то другого. — То есть никогда! — ответ чёрного сикерлинга прозвучал резко. Шутка Мегатрона, произнесённая с таким восхитительным пафосом и завораживающей аурой силы, больно задела чувства маленького грома, который даже мысли о противопоставлении себя повелителю не допускал, и дело тут было вовсе не в страхе, его Квает Спэйс умел усмирять, подчинять себе, как и гнев, а в искренней спаркской любви и привязанности к тому, кто зажёг его искру. — Пусть так, переживу. Кстати, наши с Пульсаром бодалки закончатся, как только все дела с прошлым рейдом ЧА решатся. Так что останусь ли я лидером ЧА или разочарую тебя, станет понятно в ближайшее время. Сделав небольшую паузу, обозначая смену темы, он спросил. — Почему вы с дани не вместе? Почему она прилетает так редко? Ты же сам сказал, что хочешь её присутствия рядом. Разве она не должна исполнять твою волю? Нежелание Квает Спэйса даже думать о том, чтобы превзойти создателя, огорчило последнего, но пока тот решил списать это на юность. Спаркам положено быть послушными, как спарклингам — бунтовать. И, хотя слова о «бодалках» с Пульсаром насторожили лидера десептиконов, сначала он ответил на вопрос отпрыска, сочтя это более важным сейчас. — Она твоя дани, а не моя игрушка. Солдат у меня хватает, прихлебателей тоже. Тех, кто готов что угодно сделать, стоит лишь мне пожелать. Но кто из них был бы достоин дать жизнь моему наследнику? Разве не должен мой партнёр быть равным мне? — Значит, отсутствие дани в нашей жизни проявление её свободной воли, верно? Тогда получается, что мы ей если не безразличны совсем, то малоинтересны. Это довольно странно, учитывая основу ваших отношений. Он не сводил с создателя горящей пытливым любопытством оптики: случайно всплывшая тема взаимоотношений повелителя и Фейри давно интересовала маленького грома, но до этого дня ни разу не была им озвучена. — Она же Скиталец! Вольная как солнечный ветер, прилетает когда захочет, улетает, когда захочет. Да, она примчится, если я позову — как и я на её зов — но мы оба этим не злоупотребляем, уважая чужую свободу. Её народ не любит кибертронцев, и ей тяжко было бы жить среди нас. Чёрный как глубины космоса сикерлинг саркастически усмехнулся: — А разве во вселенной остался хоть один народ, относящийся к нам иначе? Старая власть знатно постаралась, разжигая к нам всеобщую ненависть, — Квает Спэйс замолк на пару кликов, задумавшись. — Но мы же ещё сможем это исправить? — он посмотрел на создателя взглядом, полным вдохновляющей надежды, но потом резво вернулся к прежней теме: — А почему именно Фейри? На Кибертроне других фем с крыльями к тому времени не осталось? На триста сикеров ЧА хватило, а на меня нет? — Вот тут не надо. Мы тоже немало потрудились над ухудшением репутации — кто захочет связываться с расой, ведущей войну на протяжении жизней многих поколений. Но к Скитальцам это не относится, они просто презирают слабаков, и это и есть ответ на твой вопрос. Много ты знаешь крылатых фемок, способных потягаться со мной на равных? Так что ты выкован, а остальные сикеры Проекта собраны. Спорить с создателем Квает Спэйс не стал, понимая, что затея заведомо проигрышная. Однако, сам не без оснований считал, что вина за стоворновую войну, разрушившую Кибертрон, целиком лежит на правительстве старого мира, своим бездарным управлением её спровоцировавшим. — Мехов таких я тоже не знаю, — справедливо заметил маленький гром, отвечая на вопрос Мегатрона, хотя тот был скорее риторическим. — Впрочем, погоди, был вроде один, в нашем изоляторе сейчас валяется, — улыбка сама растеклась по его узким губам: осознание безоговорочной победы их фракции над противником грело искру маловорнового лидера ЧА. — Собран, выкован, разве есть принципиальная разница, ну кроме бонуса наличия создателя? — Для некоторых разница есть, — отмахнулся Оллмайти, явно себя к таковым не относя, — и при необходимости ты сможешь использовать и этот аргумент. А можешь использовать другие, вроде тех, которыми тебя одарила дани, способная при желании раскатать меня. — Дак в чём эта разница заключается? — голодным скраплетом прицепился к недосказанной создателем информации въедливый сикерлинг. Пожалуй, неуёмное любопытство, доставшееся ему от Фейри, было его силой и опасной слабостью одновременно. — Разницу функционалисты придумали, как ещё один повод возвышать одних и принижать других. Может, там ещё какие-то нюансы есть, на ремонтном столе, тогда про них Голди Руф лучше знает. Я в практическом применении меха разного происхождения разницы не заметил. — Понял, принял, спасибо, — завесив себе напоминалку изучить тему различий глубже, Квает Спэйс перешёл к следующему пункту, упомянутому Мегатроном. — И ещё, создатель, по поводу «доводов». Те, что достались мне от дани, я неплохо уже освоил, а где тот главный, который должен был перейти от тебя — где моя пушка? Он продемонстрировал пустой правый манипулятор, на котором не было ни единого намёка на желанную убийственную мощь, принадлежащую Мегатрону. Конечно, тон принца нового мира был щедро оттенён шутливой интонацией, но повелитель явственно ощутил его серьёзность в искровых полях своего создания. — А с чего бы навесному оборудованию передаваться по наследству? — удивился тот. — Скажи спасибо Шоквейву, что гусеницы с камнедробилкой не проклюнулись! — Навесное!? — удивился, и одновременно обрадовался Квает Спэйс. — Значит, оно у тебя не само отросло, и его повторить можно! Мне надо! — тут же сделал выводы в свою пользу маленький гром, который очень хотел поскорее стать большим. — Тебе его Шоквейв сделал? Хук? Нокаут? Кого прижать, чтобы у меня была такая? — новая хотелка была быстро сформирована, а затем с неистовой скоростью и мощью, достойной движков Омега Суприма, стартовала на поиски идей для своего воплощения. — Себя прижать, — отрезал Олмайти, поняв, что иначе поток вопросов не закончится. — К платформе. И до утра не отпускать. Всё, офф давай, поздно уже. Сильнейший мех новой империи поднялся из кресла одним слитным движением и только хорошо знающий создателя Квает Спэйс мог заметить, что было оно чуть медленнее обычного. Традиционно сдержанное приглашение в клубок было с благодарностью принято и не требовало дополнительных пояснений. Выкрашенный в "убийцу света" сикерлинг послушно проследовал во второй отсек каюты, где обоих ждал уют и возможность на время ночного цикла скрыться от всех окружающих их мирских забот. Не дожидаясь разрешения, он привычно вытащил из слотов хранения, расположенных под платформой, всё большое и мягкое, что нашлось, и вдруг наткнулся на изолетик, пропитанный хорошо знакомым ему терпким ароматом полироли бывшего главкома ВВС. Держа его в манипуляторе, маленький гром развернулся к создателю и вопросительно приподнял надлинзовую, невольно копируя привычку самого повелителя. — Серьезно? Старскрим? Это значит, что мне нельзя его убивать, чтобы не причинить вред тебе? Верно? Как кстати мне сейчас попалась эта вещь! — он отпустил изолетик, позволив тому упасть обратно в ящик. — А то я уже планы по отмщению строю. Самые коварные, достойные его гениальности. — Мне ничего не может причинить вред! — недовольно рыкнул Мегатрон, но продолжил уже спокойнее. — Мсти сколько пожелаешь и сумеешь, но убью его я сам, когда сочту нужным. И даже тебе я не советую переходить мне в этом дорогу. В его исполнении даже предупреждение звучало угрозой. Впрочем, сообразительный спарк знал, когда не стоит провоцировать сурового создателя, и стоял с видом настолько образцово послушным, что привычная вспышка погасла не начавшись. — Как скажешь, — покладисто отозвался Квает Спэйс, заваливаясь в податливую мягкость чужой платформы растопыренными крыльями вниз и блаженно раскидывая манипуляторы в стороны. — Ты его любишь? — задумчиво рассматривая свое искаженное отражение в серости отполированных потолочных пластин, спросил он. — С кем ещё из верхушки ты инициирован? Саундвейв? Они твой линк? Вместо ответа маленький гром был сграбастан в охапку завалившимся рядом повелителем, переложен как было удобно хозяину платформы (бережно при этом уложившему зажатые фиксаторами крылья) и придавлен могучим манипулятором. Тем самым, дополнительно утяжелённым вожделенной термоядерной пушкой. — Я сказал «офф» — значит, офф. Одновременно создатель, намереваясь подключиться к младшему, пальцем отодвинул заглушку инфоразъёма, сунул провод... Не то чтобы отпрыск собирался протестовать, но его согласия даже не потребовали. Тем же способом было организовано ещё одно подключение, и ещё... Похоже, планировалась не только лекция, но и глубокое сканирование. Прикинувшись безвольной кучкой металла, Квает Спэйс позволил повелителю возюкать себя по мягкой поверхности платформы как тот захочет. Противодействовать манипуляциям создателя ему даже на ум не пришло. Оказавшись перевернутым и совершенно собственнически прижатым, он прикинул, что сам любимую смертоносную игрушку создателя поднять бы не смог, по крайней мере одним манипулятором точно. Многочисленные подключения к основным разъёмам он покорно принял: пожалуй, Мегатрон был единственным мехом во вселенной, с которым у Квает Спэйса никогда не возникало конфликта на этой почве. Впуская в себя кабели Мегатрона, он совершенно не чувствовал себя уязвлённым или подавленным, хоть и находился в состоянии абсолютной подчинённости. Впрочем, защищаться ему тут было не от кого; напротив — с ним рядом находился тот, кто способен был укрыть от любой беды. Маленький гром погасил оптику, прикрыл оптозатворы и окончательно расслабился, ожидая получения новой дозы информации. Новая доза оказалась предсказуемо связанной с недавним разговором. «Я хочу его как ещё никого не хотел. Я заставлю его подчиниться или убью. Ты ведь испытывал подобную страсть, верно? Тогда должен понять меня.» О, да. Мегатрон понимал. Он тоже некогда кое-кого хотел как никого. Подчинить, обломать, заставить опустить эту наглую оптику или вырвать её с корнем! Забить ему в глотку все те резкие и ядовитые слова, которыми так и сочился вокодер горячего сикера, заставить его кричать от страсти, от восторга, кричать под ним, чтобы растекался расплавленной лужицей в пожаре страсти Мегатрона. Стереть с этих красивых губ презрительный изгиб — и он пытался, раз за разом! О, как он пытался. Разбивал эти губы в хлам своим грубым кулачищем, заставлял их открыться до упора, принимая огромный коннектор. Всё зря. Едва была вправлена вывихнутая челюсть, едва хоть немного срастался разбитый металл, ехидный пронзительный голос опять преследовал лидера тогда ещё только начинающейся революции. Где был тот переломный момент, когда Мегатрон непозволительно увлёкся? В погоне за внешними проявлениями покорности не заметил истинного последователя. Занятый борьбой с противным голосом, резкими словами и кривящимися губами, сломил дух гордого Тирана Небес, самую его суть. Непоправимо искалечил его психику, растоптал личность... Его гениальный процессор больше не стремился к научным открытиям, только козням. Старскрим по-прежнему не мог жить без Мегатрона, не мог не ориентироваться во всём на него, но теперь он стал одержим идеей отомстить. Превзойти. Свергнуть. Доказать ущербность любого начинания Мегатрона. Когда надо было остановиться? Возможно, тогда, когда сочащиеся ядом реплики оставались пустым звуком, а делом Старскрим всегда поддерживал Мегатрона? Когда за язвительным сарказмом скрывалась по-настоящему важная критика. Когда днём аэрокомандер разносил планы Мегатрона в пух и прах, а ночами сам лез на его платформу и выделывал там чего ни в одном холо не увидишь, и кричал, кричал его имя с той самой страстью, какую от него ждали, открывал искру, отдавался весь... И по-прежнему отказывался принять коды подчинения, а с утра опять говорил какую-нибудь гадость, за что снова бывал бит. Сколько раз был переломан этот обманчиво хрупкий корпус, сколько раз огромные серые манипуляторы бережно собирали этот же корпус по частям, прикрывали ладонью от яркого света пострадавшую оптику... Когда в жизнь уже немолодого и куда более опытного в управлении сборищем отщепенцев Мегатрона вошла (была им похищена!) совсем тогда юная Фэйри, он хоть и взял её силой (иного Скитальцы всё равно не понимают), хотя удерживал против воли у себя, пока она не подарила ему спарка, но отпустил сразу после того. Нельзя запирать истинно свободный дух в клетке, какой бы золотой та ни была. А главное — регулярно овладевая её корпусом и искрой, он никогда не требовал большего, не пытался её подчинить абсолютно, сломить. И сейчас пожинал плоды: их встречи становились всё чаще, а трепала она его при них всё меньше. И бурный коннект после долгой разлуки происходил до драки, а не после. Последние пару встреч он больше не чувствовал в её ударах былой обжигающей ненависти, казалось, она дерётся уже по привычке, соблюдая ритуал. Скоро можно будет попробовать пригласить её в гости, наверное. Благодаря его сдержанности Фэйри не стала сломленной психопаткой, как некогда Старскрим; лидер десептиконов умел признавать свои ошибки и не совершать одну дважды. «Не повторяй моей ошибки, спарк...» К моменту окончания экскурса в историю и глубины страсти создатель уже считал из открытого сознания своего отпрыска, чем вызван был его вопрос, какие на самом деле чувства тот испытывает к своей «игрушке», наивно прикрывая их типично десептиконской грубостью, как он её понимал. Не собираясь изменять своим принципам и без просьбы вмешиваться в процесс, Мегатрон, однако просмотрел всё относящееся к делу. Что Квает Спэйс уже сделал для приручения, как он это называл, своей игрушки, что планировал, как приручаемый реагировал... Да если бы Старскрим когда-нибудь был столь же покладист как сейчас Мираж — он бы на манипуляторах его носил! Возможно, ошибкой лидера десептиконов было то, что обламывая Старскрима, он действовал мягче собственного юного отпрыска, каждый раз надеясь, что теперь-то Старскриму хватило, и дальше он дошлифует себя сам. С этой точки зрения политика Квает Спэйса, всего со второй попытки врубившего форсаж и не намеренного снижать обороты до победного конца, выглядела более правильной. А возможно, прямо сейчас Квает Спэйс излишней жестокостью доламывал последний бастион психики автобота, собственными манипуляторами создавая себе второго Старскрима. Узнаем через пятнадцать ротаций. План отпрыска по выстраиванию иерархии в линке и Чёрной Армаде через серию ритуальных поединков по новым правилам выглядел наивным и многообещающим одновременно. Слишком сложной и новаторской была вся схема организации ЧА, не было для них проверенных готовых решений и, отдав ЧА Квает Спэйсу, Мегатрон теперь не имел права вмешиваться, пока тот не облажается совсем уж критично. Идёт к тому или нет, опять же, пока не видно. Скорее, вроде, нет. «Пойдёшь сражаться с Пульсаром — мне сообщи. Задачу в симуляторе сам вам поставлю.» Кто кого одолеет в стычке Пульсара и Скайтинта, он, похоже, вообще не сомневался.