Альтернативная история большого заговора

Когда четвертая туба заполнилась, насос отключился от обессиленного автобота, который таки ж всхлипнул от облегчения, когда осознал это. Длилось, правда, это облегчение недолго: ровно до поступления следующей порции энергона в измученные магистрали, до нового доклада всех систем об острой нехватке энергии, предупреждении о неизбежном отключении, требовании срочно восполнить потери... Очень скоро он вновь не мог сдерживать крики боли, пусть и не слышал их сам. Хуже боли было другое. Тот факт, что жуткий насос, выпивающий жизнь, был запрограммирован на определённый объём, косвенно показывал, что хозяин каюты ушёл надолго. Для его пленника жизненно важным становился вопрос — как надолго? Недавно опустошённый приёмный бак и всего половина объёма топливного — означает, что он сможет восстановить не более четверти номинального объёма магистрального энергона. В сумме с тем, что судорожными толчками перекачивает сейчас его захлебывающийся насос, это всё равно меньше половины. Во-первых, очень больно. Во-вторых, недолго. Мираж попытался посчитать, сколько точно, с учётом того, что вырабатывается магистральный энергон медленно, а в энергосберегающий режим уйти не позволяет кольцо, но сбился. Впрочем, даже приблизительный расчёт показывал, что не позже, чем к утру Квает Спэйс добьётся своего и получит очень послушного ручного автобота. Готового на всё ради капли топлива. Надо сохранить немножко сил, чтобы оказать сопротивление ненавистному именованию. Ещё хотя бы один разочек, но надо. И гнать мысли вроде «а если утром он не придёт?». Лучше всего это делать, заняв процессор чем-нибудь. Например, продолжить составление плана обучения. Понадобится, если он таки ж сумеет огрызнуться на очередную попытку назвать его Бэлем. Но не мог же Квает Спэйс действительно оставить его умирать? Или то было прощание? Не думать об этом! Иначе Голди точно с ума сойдёт. Учебный план. Есть задача, над ней работать, остальные мысли в стек и указатель потерять. Когда содержимое топливного бака полностью перекочевало в магистрали, и обжигающая боль во всех системах сменилась тянущим нытьём полупустых шлангов, стало всё труднее сосредоточиться на работе и не поглядывать на часы — утро уже, неужели Квает Спэйс так и не придёт проведать свою давно уже не мятежную игрушку? А... заправить? Последний джоор Миражу казалось, что он слышит какие-то голоса, а совсем недавно он понял, что это был его собственный голос. К нему начал возвращаться слух! Быстрая проверка показала, что остальные системы по-прежнему готовы отзываться только болью на попытку обращения к ним. А ещё — что без видеокарты сонар не способен преобразовать свой сигнал в визуальную модель, тот так и остаётся набором данных о направлении и дальности преграды и только. Хотя и это могло бы стать большим подспорьем при перемещении... если бы Мираж вдруг оказался свободен. И способен на это самое перемещение: не держи его сейчас захваты кольца, он бы даже стоять самостоятельно не смог бы, не то что идти куда-то. Наконец свершилось — он заметил знакомую сигнатуру по ту сторону двери. Квает Спэйс пришёл, он уже на пороге, он всё-таки вернулся, он не забыл про своего пленника! Вспышка неистовой радости сменилась недоумением — чего он ждёт, почему тянет, не входит... удаляется?! Куда, зачем? Может, охранник окликнул, сейчас они поговорят, разберутся, и его господин наконец к нему придёт? Коснётся, заговорит — ведь Мираж уже может его услышать, да! — даст, наконец, хоть немного энергона. Пусть, наверное, опять из шланга заправит, это неважно, лишь бы не бросал опять одного... Всей искрой пленник рванулся вслед удаляющейся сигнатуре, но чуда не случилось, Квает Спэйс ушёл окончательно. Сначала Мираж не верил, что это насовсем. Потом надеялся, что это просто очередной этап наказания (не надо! я уже всё осознал!) и скоро Квает Спэйс вернётся, пусть даже только чтобы пытать его дальше, лишь бы он вернулся... Миражу было отчаянно необходимо его присутствие. Услышав собственный хриплый вой, полный глухой тоски, пленник усилием воли замолк. Он обязан держаться. Ради Голди. В прошлый раз он изо всех сил не думал о ней, чтобы не дёргать лишний раз искровую связь, надеясь таким образом защитить любимую, но, как выяснилось, не помогло. Значит, теперь будет думать, но только в хорошем ключе, стараясь ободрить, а о неминуемом близком деактиве думать не бу... не будет, я сказал! Очередная краткая перезагрузка принесла с собой ещё и сбой таймера, иначе как объяснить, что куда-то пропало больше джоора. Примитивная проверка... нет, кольцо исправно выкидывает автобота в онлайн сразу, едва тот попытается отключиться от реальности и несомых ею страданий. Миражу показалось, что он что-то ещё упускает, но критически низкий уровень энергона не давал думать какую-либо мысль дольше одного клика за раз.* Ещё искру снова тянуло не то болью, не то какой-то неясной тоской по чему-то утраченному. Как бы он хотел сейчас поддержать соузницу! Попросить не переживать за него, он справится, честно, прогнётся под Квает Спэйса как только он пожелает, пусть бы он поскорее пришёл, коснулся, Мираж с удовольствием ткнулся бы шлемом в его ладонь, признавая власть, наслаждаясь тесным контактом... Хуже всего было то, что работа над учебным планом была завершена, и отвлекаться от наблюдения за медленно тающим остаточком полоски уровня энергона стало нечем. Схлопывание магистралей и полная блокировка не то что были не за горами, а уже практически на пороге. Гонщик всё-таки попытался активировать связь, типа, доложить о завершении работы над учебным планом. Или поинтересоваться, как дела у его господина. Или... неважно, как именно напомнить о себе, всё равно это не получилось — передатчик в отличие от слуха восстанавливаться не спешил. Восстановится ли вообще когда-нибудь? И зрение... По всему выходило, что калекой ему оставаться до конца актива. Очень-очень близкого конца... Снова оборвав полный тоски вой, автобот выругал себя — помни о Голди! Мало ей, что его боль эхом прилетает, он ещё и ужасом её мучить собрался?! Придумал новую работу. Стал продумывать, как бы можно было устроить новое общество, в котором победители и побеждённые смогли бы жить вместе, отстраивая заново свой мир, забыв о распрях и занимаясь совместным трудом. Реалистичную картину, включающую непримиримых партизан одной стороны, упивающихся победой и ошибочно думающих, что она несёт вседозволенность мехов с другой стороны, не желающих смириться с потерями и жаждущих отмщения мехов с обеих сторон... Ещё бы Квает Спэйс скорее пришёл. Мысленный образ мелкого мучителя ассоциировался больше не с болью и страхом, что терзали сейчас Миража, а с тем заботливо-нежным касанием перед уходом, с надеждой на топливо и жизнь, когда он вернётся. Распятый пленник ждал возвращения своего хозяина как спасения, жаждал его, мечтал о нём...