Вернуть утерянное.

Двигаться по покрытым льдом веткам деревьев в горной местности почти не представлялось возможным - при недостаточной концетрации чакры в ступнях ноги то и дело соскальзывали, а при чрезмерном - ветки с треском ломались, скидывая с себя непрошенных "наездников". Глаза сквозь пелену снега отказывались видеть дальше трёх метров вперёд, и даже беспрерывная подача чакры не улучшало положения. Двигаться с каждой минутой становилось всё тяжелее, а пурга, по-видимому, утихомириться в ближайшее время явно не собиралась... Пятые сутки в пути по горной местности в метель, временами (как сейчас) перерастающую в пургу, измотали Копирующего окончательно. Хотелось домой, на диван с любимой книжкой. Он уже давно так не уставал и ещё ни разу в жизни ему не доводилось проходить столь сложный путь. Мужчина с трудом держал глаза открытыми, а места, подходящего для привала, так ни разу и не встретилось. Хатаке уже забыл, когда последний раз спал... Какаши краем глаза взглянул на напарницу - ничего особенного, Сакура как обычно перепрыгивала с ветки на ветку. В её глазах уже не было вчерашней "наигранной" любви и нежности, руки девушки крепко сжимали края походного плаща, который так и норовил распахнуть разошедшийся ветер, а сама Сакура усиленно вглядывалась сквозь пелену снега вдаль. Она явно была выносливее его. За все проведённые в пути дни девушка ни разу не пожаловалась на усталость и скорость сбавляла лишь угадывая желание напарника - это Какаши догадался по её взглядам, изредка проходящимся по его фигуре. А он уже готов был сдаться на милость метели и отдать свою судьбу в руки разбушевавшейся природе. Но Сакура упрямо двигалась вперёд, изредка соскальзывая с ветки или с треском ломая очередной некрепкий сук. И он продолжал за ней идти. Словно тень. Хатаке обречённо вздохнул, куноичи старательно игнорировала его взгляд и, видимо, не собиралась устраивать в ближайшее время привал. А жаль, мужчина как раз сейчас созрел для разговора, точнее, для допроса с пристрастиями - в его голове кишела тысяча вопросов, на которые он самостоятельно не мог найти ответов. Ну а девушка, похоже, не собиралась их ему предоставлять. На исходе пятых суток впереди показалась пропасть - жерло уже давно недействующего вулкана. У самого края обрыва, цепляясь корнями за почву, свисала в пропасть вековая ель, а с правой стороны от дерева стоял самодельный шалаш - эдакий иглу из снега. Он был прочно укреплён ветром, но проход вовнутрь снегом не был засыпан. Сакура взглянула на товарища. Его хмурый взгляд говорил сам за себя. Хатаке давным-давно устал, его спина сутулилась больше обычного, скорость снизилась, а взгляд потерял былую цепкость. Он просто следовал за девушкой. Одним ударом свалив несчастное дерево, Сакура потащила его в иглу. Через пару шагов Хатаке забрал ношу девушки, невзирая на её недовольство. Порубив ствол на щепки Какаши развёл огонь и сел, ожидая возможности задать свой первый вопрос. Сакура не заставила себя долго ждать, удобно расположившись у костра она достала остатки вяленного мяса и один из них протянула напарнику: - Угощайтесь, сенсей, - тихо приговорила куноичи, не поднимая на мужчину взгляда. - Что-то погода у них здесь паршивая... Может, мы зря срезали путь через горы? - Она старалась игнорировать гнетущую атмосферу в помещении. - Зачем ты всё это с собой таскаешь? - напряжённо промычал Какаши, перехватывая запястье протянутой руки. Сейчас ему не хотелось поддерживать светские беседы. Его изнутри пожирал червь по имени "Ревность" и толкал на безумные действия. Погода Хатаке не интересовала совершенно, важнее были возможные ответы на его вопросы. А вопросов в голове у мужчины крутилось очень много, вот только с чего начать разговор Какаши так и не придумал... - О чём Вы? - Харуно испуганно дёрнула рукой, попытавшись освободить её, но Хатаке держал крепко. Копирующий сжал пальцы, не желая выпускать девушку. Сейчас ему нужны были ответы. Хоть один ответ. - Пусти, мне больно, - Сакура резко ударила раскрытой ладонью учителя в грудь, Какаши, не ожидавший нападения, разжал пальцы. Наконец кисть Харуно высвободилась из захвата. Она толкнула не сильно, иначе стена, сделанная всего лишь из снега, не выдержала бы столкновения с мужчиной, благополучно канув в лету. Но и этого удара было достаточно, чтобы разум Какаши прояснился и он почувствовал всю тяжесть своей мимолётной слабости и её последствия - ученица смотрела на него волком. Она, очевидно, не собиралась выслушивать его оправдания. А были ли они у него? Он был виноват. - Сакура, - Какаши опустил голову, как мальчишка виновато шмыгая носом, - прости, - всё ещё не смея поднять взгляд. Он не хотел её обидеть. И уж тем более не хотел причинять боли. - Я не хотел, правда, - он аккуратно поднял и очистил от снега упавший на землю кусок мяса. Его запасы провизии уже закончились и если бы не Сакура, Хатаке пришлось бы уже третьи сутки голодать. Девушка неверящим взглядом следила за движениями мужчины - не мог же быть этот грубый мужчина вчерашним нежным Какаши-сенсеем? Сакура хорошо знала своего учителя, по крайней мере, так считала сама куноичи. Взрослый, рассудительный, надёжный и всегда сдержанный - он никогда не стал бы применять к ней силу, никогда бы её не обидел, но сейчас она не была так уверена в своих суждениях. Отчего Какаши так резко вспылил? С чего ему волноваться по поводу моих личных вещей? И зачем он туда полез? Копирующий ниндзя Конохи никогда не нарушал данного слова. А он обещал... Обещал не трогать... Сакура уставилась изучающим взглядом на ссутулившуюся фигуру напарника: Хатаке сейчас выглядел таким виноватым и несчастным, что сердце девушки дрогнуло. Он действительно жалел. Какаши готов был казнить себя за то, что вспылил и навредил ей. Кстати, о чём он там только что говорил? Ах, да. Рука. Девушка повертела кистью в разные стороны: - Ничего, залечу, - Сакура небрежно повела плечами, словно говоря, что ничего не случилось, а вывихнутая им кисть - всего лишь очередная царапина.. - Вот, возьмите, - девушка протянула Хатаке оставшуюся часть еды. - Вы там, надеюсь, ничего не трогали? - она посмотрела на мужчину умоляющим взглядом. - Я имею в виду вещи из свитка, - с нажимом проговорила, внимательно изучая его реакцию. Какаши побледнел, потом позеленел и, наконец, словно рак покраснев, изрёк: - Когда я вспомнил про обещание, эта штука с цепью уже была в моих руках, - он аккуратно вытащил из рук шокированной Сакуры провиант и отодвинулся подальше, на всякий случай. - Это подарок, - ответила с раздосадованным хмыканьем Сакура. Она была разочарована. Единственный в мире мужчина, которому Сакура верила и доверяла безоговорочно, нарушил своё слово. - Вы обещали... - Прости... Я же тоже человек, а значит, не идеален, - он взъерошил волосы на макушке, запустив туда правую ладонь и виновато улыбнулся, одними глазами, как он умел. - Первый раз видел подобную вещь. Про обещание вспомнил, когда услышал звон ломаемого... - он неожиданно замолк, уставившись на неё испуганным взглядом, - звена цепочки, - добавил уже почти неслышным шёпотом. Сакура обречённо закрыла глаза. Идиот! Тупица! Кретин! Дурак! Какого лешего он полез туда, куда заранее попросили свой нос не совать? Она не будет ему ничего объяснять. Не сейчас. Девушка стиснула зубы, пытаясь не раскричаться, а потом взглянула на напарника. Виноватый вид сенсею очень шёл, так и хотелось прижать его к груди и приласкать. Действительно, одного взгляда на учителя всегда хватало, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки. Вот и сейчас... - На прошлую миссию, впрочем как и на эту, меня потащили прямо с улицы, поймали после девишника по поводу празднования двадцати трёхлетия, даже домой зайти не дали! - его провинившийся вид сделал своей дело - Сакура мгновенно растеряла свой пыл и успокоилась, всё же решив объясниться. Она подбросила ещё дров в огонь, стараясь случайно не потушить его, - подарки так и "пошли" со мной, - она хмыкнула, вспоминая, как в спешке прямо у порога в кабинет Хокаге запечатывала содержимое в свиток, - а выбора у них в общем-то и не было. Так что, ничего того, о чём вы успели подумать, у меня и в мыслях не было, - она весело хмыкнула, увидев как лоб Какаши покраснел и покрылся испариной. Огонь весело затрещал, с новой силой пуская дым по временному убежищу ниндзя. Вдруг в иглу стало душно. Шиноби замерли, уставившись в место в стене, где ещё десять минут назад был проём - дверь. Этого не может быть! Когда Какаши с Сакурой добрались до этого якобы шалаша, проём не был засыпан. Почему они сразу не обратили на эту деталь внимания? Как они могли быть такими невнимательными и рассеянными? Сколько часов здесь шёл снег и не засыпало проём? - Этого просто не могло быть! Шиноби мигом сложили печать рассеивания гендзюцу, с лёгким: "Кай!" - выпуская из груди воздух, и рванули из "убежища" наружу - на улицу. Это не было иллюзией. А значит прямо перед ними там кто-то был. И этот кто-то сейчас был самое большее в пятнадцати минутах ходьбы от их местонахождения. И либо этому человеку в эту минуту требовалась срочная медицинская помощь, либо он был врагом. Хатаке встал на шаг впереди Сакуры, словно защищая её от надвигающейся угрозы, и сложил несколько печатей, пытаясь определить остаточные следы чакры или присутствие живых существ поблизости. Никого. Только он и она - Какаши и Сакура (не считая семейки синичек совсем рядом и парочки куропаток, зарывшихся в снег). Этот кто-то скрыл следы своего пребывания в иглу, а значит он скрывался. От кого именно скрывался беглец Хатаке не было интересно, сейчас ему важно было определить, какую опасность представляет противник непосредственно для Сакуры и самого Какаши. Первое: враг мастерски "замёл" следы своего пребывания в иглу и, возможно, в эту самую секунду мастерски скрывал чакру. А это как минимум ранг не ниже, чем джонины или нукенины. Второе: следов разжигания костра в шалаше они с Сакурой не обнаружили. А это либо означало, что у противника полно сил, чтобы продолжить путь не отдыхая и не согреваясь, либо это значило, что он обнаружил приближение Хатаке и Харуно ещё задолго до подхода к шалашу. Ни одно, ни другое не играло сейчас шиноби на руку. Какаши был истощён и физически, и морально. Постоянное использование чакры на протяжении пяти суток не могло не отразиться на организме шиноби - Хатаке был вымотан абсолютно. Запас его чакры был уже пуст. В случае вступления в сражение с противником, Хатаке не продержался бы и пяти минут. Словно угадав мысли напарника Сакура вздохнула поглубже и выпустила печать Бьякугоу. На лбу ирьенина появился аккуратный рисунок в виде правильного ромба, обрамлённого кунаеподобным чёрным рисунком, а сама девушка тоже последовала примеру напарника, складывая печати распознавательной техники. Благо чакры у девушки всегда было с запасом, это, конечно, благодаря постоянным нравоучениям и изнурительным тренировкам Пятой Хокаге, но не будем об этом сейчас... Сквозь гул ветра практически невозможно было услышать передвижение противника. Усиление слуха с помощью чакры ситуацию не улучшило. Глаза тоже не помогали в обнаружении признаков присутствия врага. Но враг был. Это Сакура чувствовала всем нутром, каждая клеточка её хрупкого с виду тела приготовилась отбивать атаку. Она вся подобралась, приосанилась. Взгляд куноичи стал цепким, выразительным, а руки сжались в кулаки, готовясь сломать немало косточек на вероятном противнике. Лево. Нет, право. Теперь со спины. Сакура не видела противника, она его даже не слышала, но ирьенин прекрасно чувствовала врага, безошибочно определяя его местонахождение. Он двигался быстро. Слишком быстро. Ещё только выпустив печать Сакура поняла: расстояние до врага не меньше пяти или даже шести вёрст. Он уже был на вершине соседней горы. Такое расстояние Сакура с Какаши прошли почти за целые сутки. Она надеялась, что ошиблась, поэтому даже знака не подала напарнику, что обнаружила врага. Надеялась, но всё равно боевое чутьё уже точно определило, что это тот самый шиноби, что был перед ними в шалаше. Тот самый враг. А ещё Сакура надеялась, что этот враг не обратит сейчас на них внимания и продолжит двигаться вперёд, но её мечты вообще редко сбывались, а опасения никогда не были напрасными. Уже через мгновение, как Сакура его обнаружила, противник свернул обратно. Сакура пододвинулась поближе к Какаши. Выглядело это, словно слабая девушка искала покровительства у сильного мужчины. Но Хатаке обманываться не собирался, Харуно была слишком сильна, чтобы просить у него защиты. Девушка протянула к нему руки, собираясь влить в него половину своего запаса чакры. - Пйнь-пйнь-йнь! - раздался пронзительный крик какой-то птицы совсем рядом. Синица, - подумала Сакура, продолжая смотреть влево и не прекращая вливать в Какаши свою чакру. Он попытался противиться, но ученица цепко держала его одной рукой за плечо, а второй продолжала добавлять ему жизненных сил. И это помогло, Хатаке сразу почувствовал себя лучше и через мгновение обнаружил врага в противоположном от кричащей птицы направлении. Вдруг раздался душераздирающий вопль ещё одной птицы совсем рядом. Какаши встал в боевую стойку, собравшись применить Райкири. Но враг ближе не подходил. Через пару секунд раздался не менее пронзительный визг в противоположной стороне. Сакура заскрипела зубами, лишь сильнее сжимая кулаки. Она успела распределить оставшуюся чакру поровну. Теперь осталось ждать, когда враг раскроет себя и пойдёт в атаку. Снова послышался крик птицы, на этот раз гортанный, вымученный, такой звук бывает когда передавливают медленно и жестоко гортань и жертва умирает мучительно корчась от боли. Сакура внимательно следила за передвижением сгустка чакры. По скорости враг не уступал даже Наруто, это могла Сакура сказать с уверенностью. Именно поэтому ни Хатаке, ни Харуно не двигались с места - прикрывать друг другу спины в бою с сильнейшим противником им не впервой. Опять раздался выстраданный крик, на этот раз, кажется, совсем маленького птенчика. Враг ходил кругами, не приближаясь, но и не отдаляясь. И уже совсем близко - казалось, вытяни руку и достанешь - раздался громкий хохот из-за деревьев. Да он издевается! - Я ударю, а ты подхватишь, - Сакура терпением никогда не отличалась. Она сконцентрировала чакру в кулаке, одновременно высчитывая наиболее удачное место для удара. Из-за непрекращающейся пурги видимость до сих пор стояла нулевая, поэтому куноичи нанесла удар прямо себе под ноги. Земля от удара пошла трещинами, поднимая в воздух комья замёрзшего снега, льда и груды окаменевшей вулканической породы. Из-за поднявшихся в воздух камней видимость стала лучше и враг наконец открылся. Бой начался.