Cassiopeia

      Я сидела рядом с котлом, скрестив ноги по-турецки. По комнате разносился волшебный запах цветов, которые нужно было добавлять в зелье. Я раскраснелась, вспотела, волосы, сложенные в пучок, давно растрепались. Здесь, в Выручай-комнате, мне было по-настоящему хорошо. Находиться в компании своих сокурсников стало невыносимо: все знали, что Тёмный лорд вернулся, и постоянно это обсуждали.       Нарезав сушёных корней, я поднялась, чтобы размять ноги. Здесь, в сидячем положении я провела полсубботы. Конечно, можно было бы тут и ночевать, но Рейчел тогда подозрительно косилась на меня. Не дай Моргана, ещё пустит сплетни.       Я пошла вдоль невысоких полок, как-нибудь заставленных книгами и пробирками. Казалось, что до меня это комнату уже кто-то использовал. Интересно, кто? Многие ли знаю про неё? Наверное, всё же нет.       Зелье начало испускать фиолетовый дым, и я поспешила добавить листок крапивы. Пока что всё по плану, что не могло не радовать.       Я опять уселась на пол и вытащила из кармана дневник отца. Я пыталась сложить все записи воедино, но у меня никак это не получалось: они то обрывались, то опять запутанной чередой заполняли страницы. Почерк у моего отца был красивым, но иногда он слишком мелко писал — а по речи изложения у меня сложилось впечатление, что строчилось всё это в нетрезвом виде.       Я уже хотела захлопнуть ненужную тетрадь, как при свете огня вдруг заметила слабый блеск. Что-то спрятано под обложкой! Взяв со стола серебряный нож, я осторожно начала отсоединять бумагу. Миллиметр за миллиметром мне открывалась небольшая золотая брошь с вкраплениями рубина и изумруда. По краям кто-то умело отделал изделие серебром. Я восхитилась украшением — словно Гриффиндор и Слизерин соединились в этой небольшой вещице.       Спрятав брошь в кармане, я восстановила дневник с помощью «Репаро». Теперь мне ещё больше хотелось узнать имя отца. Но как? Мать и видеть, вероятно, меня не захочет. А слышать вопросы о моём папе она никогда не любила. Не «Империусом» же её заставлять.       Я задумалась. А если и вправду «Империусом»? Что меня остановит-то? Я собираюсь убить человека! Принудить кого-то ответить на пару вопросов легче лёгкого. На секунду я поверила, что у меня всё получится. Что я, наконец, выведаю имя. Но потом, вспомнив свой возраст, поникла: мне нет семнадцати. Министерство тотчас узнает, что я использовала заклинание дома.       Может, попросить Абнера? Но когда? Летом? Слишком поздно. А ещё… предательская мысль посетила меня — вдруг все узнают, что именно я убила Поттера? Мой план может не состояться. И тогда придётся скрываться. Я хотела знать имя уже сейчас. Как, как я смогу покинуть школу незамеченной теперь, когда её территория тщательно охраняется мракоборцами?       Задумавшись, я чуть не пропустила момент, когда в зелье нужно было кидать корни. Оно приобрело чёрный цвет и запах резины. Я добавила оставшиеся компоненты по рецепту, наблюдая за тем, как чёрный окрас стремительно перетекает в белый. Запах резины тоже пропал, казалось, что в котле просто бурлит вода.       Я вздохнула и поднялась. Наверно, надо прогуляться по школе, показать себя кому-то. Слишком подозрительно, что я целый день отсутствую.       Закинув сумку на плечо, я вышла из Выручай-комнаты и открыла дневник отца. Можно и почитать на ходу, пусть думают, что я была в библиотеке. Я открыла страницу наугад и ахнула — весь лист был заляпан кровью. Брезгливо морщась, я прочитала одну-единственную запись: «Они мертвы».       Вдруг стало очень страшно, по спине побежали мурашки. Я захлопнула дневник, и положила его в сумку. Дрожащими руками я обняла сама себя. «Они мертвы». Кто они? И почему всё… всё в крови? Мой отец… убийца?       — Касси, вот ты где!       Я вздрогнула и наконец-то вырвалась из оцепенения. Позади меня стояла Рейчел. Её завитые, похожие на макаронины, светлые волосы обрамляли лицо. Полные губы она накрасила ярко-красной помадой.       — Что с тобой? — спросила Рейчел. Я даже увидела намёк на обеспокоенность. — Ты словно Того-Кого-Нельзя-Называть увидела…       Слава Мерлину, нет. Но скоро могу, о чём, конечно, знать ей не стоит.       — Ничего, так, голова закружилась, — оправдалась я, пряча всё ещё дрожащие руки в карманы. — А ты это откуда идёшь?       — О-о-о, ну, не знаю, говорить ли тебе… — Рейчел хитро посмотрела на меня. Я с готовностью кивнула, понимая, что мне легче выслушивать её истории, чем объяснять, что случилось. — Я была на свидании! С вратарём Хаффлапафа! Он такой весёлый, а ещё где-то достал сливочное пиво, и мы пили его на Астрономической башне, потому что, знаешь, если кто-то увидит, то нам конец…       Я иногда кивала головой, добавляла удивлённое «да что ты», радостное «поздравляю» и восхищённое «круто». Для поддержания разговора с Рейчел этого было вполне достаточно.       Мы доходили до Большого зала, когда я увидела Колина. Он призывно махал мне рукой, но я сделала вид, что не заметила. Не хотелось с ним сейчас говорить, он не Рейчел — сразу догадается, что дело не в плохом самочувствии.       Я взяла со стола яблоко и отвлечённо откусила кусочек. Сладко-кислый сок заполнил мой рот, а в животе заурчало. Я ведь целый день ничего не ела, наблюдая за чёртовым ядом.       — Слушай, — Рейчел вовсю уплетала запечённую курицу, — вы с Колином поссорились?       — Нет, — коротко ответила я, доедая яблоко. — Так что там у вас с вратарём?       Рейчел улыбнулась и продолжила описывать их чудесное свидание.       Я же, подумав, вытащила из сумки пергамент, перо и чернила. Плевать, убийца он или нет. Я хочу знать имя. Хочу знать всё про него.

«Здравствуй, Абнер. Как дела? Ты давно мне не писал, надеюсь, у тебя всё хорошо. Знаешь, скоро каникулы, и мне вдруг… захотелось тебя увидеть. Конечно, ты можешь прийти в Хогсмид, но это совсем другое. Я знаю, что Драко на пасхальные каникулы всегда отправляется домой. Не могла бы и я провести эти дни в Малфой-мэноре?»

      Закончив писать, я аккуратно запечатала письмо и извинилась перед Рейчел, уходя из зала. Пока все обедают, без проблем смогу отправить послание Абнеру. Чувство, что я использую его, не пропадало. Разозлится ли он, узнав настоящую причину моего визита? Ведь на самом деле — притом, что я хотела повидаться со своим другом — тайна отца сейчас интересовала меня намного больше.       Иногда собственная решительность меня пугала.