Дружеская взаимопомощь

Первое, что он чувствует, медленно и неуверенно приходя в себя, это боль в затылке. «Слишком медленно», - думает Шерлок и, пытаясь нахмуриться, понимает, что глаза его все еще закрыты. Сморгнув, он щурится, чувствуя, как разум начинает возвращаться к жизни, хотя и слишком неспешно. Лицо Джона в паре дюймов от его собственного (что это значит?) Огорченный тем, как плохо соображает мозг, Шерлок постепенно приходит к выводу, что их накачали снотворным. И что он не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Чувствительность постепенно возвращается, мозги включаются, и через пару минут Шерлок понимает, что снова связан. Его опять похитили, и на этот раз Джона похитили тоже. Они лежат на боку, связанные лицом к лицу, в какой-то маленькой, слабо освещенной комнатушке. «Думай! – Командует себе Шерлок. – Что последнее ты помнишь?» Он вспоминает, как завтракал, в расстроенных чувствах из-за ситуации с Джоном. Как Джон хлопнул дверцей холодильника. Они пили чай, что-то обсуждали, собирались куда-то пойти. (Куда?) Шерлок снова закрывает глаза и напрягает память. Магазин? Точно! Продуктовый. Теско. Как скучно, неудивительно, что он с трудом об этом вспомнил. Они вышли из квартиры. Джон что-то сказал. А дальше – ничего. Должно быть, на них напали на улице, где-то между их домом и супермаркетом. Значит, их специально поджидали, - спланированное нападение. Возможно, их визит в «Глобал Блю» не остался незамеченным. Или это месть за тех двух убитых, что пытались похитить его в первый раз. Чувствительность медленно возвращается в конечности, и Шерлок пытается подвигать руками, проверяя крепость веревки. Очаровательно. Они не просто связаны лицом к лицу. Кто-то специально обвил руки Шерлока вокруг Джона, а руки Джона – вокруг него. Это, определенно, улучшит их с Джоном взаимоотношения, - мрачно думает Шерлок. Кстати о Джоне. Он, похоже, все еще без сознания. - Джон, - Шерлок окликает его тихо, на случай, если за ними наблюдают. Джон не отвечает. - Джон! – На этот раз он зовет его намного громче. – Джон, просыпайся. Давай. Веки Джона вздрагивают и медленно, тяжело начинают подниматься. Шерлок напоминает себе, как долго он сам приходил в себя. А ведь он: 1) обычно просыпается значительно быстрее Джона, 2) имеет куда больше опыта с внутривенными вливаниями, хотя и предпочитает вкалывать себе что бы то ни было самостоятельно. Рот Джона приоткрывается, язык с влажным звуком отлепляется от неба. Он судорожно сглатывает и моргает, похожий сейчас на зверька, внезапно вытащенного из норы на яркий солнечный свет. Шерлок наблюдает за тем, как он просыпается, и по выражению Джонова лица понимает, что тот медленно осознает все то же самое, что уже понял Шерлок: что он был без сознания, что не может пошевелиться, что привязан к Шерлоку. Джон делает первую попытку заговорить, но ничего, кроме бессмысленного набора звуков, выдать не может. Он пробует снова: - Где мы? - Не знаю, - по-прежнему тихо отвечает Шерлок. – Подозреваю, нас похитили. Вероятно, это те же люди, что похищали меня в прошлый раз. Нас накачали снотворным, - добавляет он. Возможно, это излишняя информация, но Джон все еще выглядит так, словно его мозг не пробудился до конца. Джон хмурится. - Почему мы… - Он дергается, словно пытаясь сделать какой-то жест. - Не знаю, - отвечает Шерлок, избегая смотреть ему в глаза. – Возможно, им показалось, что это забавно. - Больные уроды, - бормочет Джон. – Сначала они связывают тебя и распинают голого на стене, теперь творят вот это. Боже! - Точно, - поддакивает Шерлок, чувствуя себя до крайности некомфортно. Джон еще несколько раз моргает и, наконец, окончательно приходит в себя. - Как думаешь, чем нас связали? - Не имею ни малейшего понятия, - признает Шерлок. – Надеюсь, что здесь объявится мой брат. Желательно, чтобы он сделал это раньше похитителей. И – по поводу твоего вопроса - точно утверждать не берусь, но думаю, что это веревка. Джон чертыхается. Он на пробу дергает руками, связанными за спиной Шерлока. - У меня в кармане куртки должен быть нож, если, конечно, его не забрали. Но, похоже, достать его у нас не получится. - Похоже, что нет, - соглашается Шерлок. - А… что, если мы попробуем подергаться в разные стороны? Может быть, один из узлов окажется послабее? – предлагает Джон. Шерлок пожимает плечами – насколько это, в принципе, возможно, учитывая, что лежит он на боку. – Давай попробуем. Они оба с силой дергаются в разные стороны, пытаясь освободить руки, но ничего не выходит. - Это слишком трудно, когда мои руки зажаты под тобой, - жалуется Джон. – Давай я попробую… Вот так! Он переворачивает их обоих так, чтобы оказаться на спине. Теперь руки Шерлока придавлены к полу Джоном, зато на его собственные руки больше ничто не давит. Шерлок разворачивает ладони так, чтобы касаться Джоновой спины. Джон изо всех сил пытается выпростать руки из-под веревки, но ничего не получается. Тяжело дыша, он сдается. – Ебаный ад, - раздраженно говорит он. – Давай, попробуй ты. Может, с твоей стороны не так туго. Они снова переворачиваются, и теперь Шерлок повторяет движения Джона, к сожалению, с тем же результатом. Их связали чересчур крепко. Шерлок пытается подвигать ногами, но достигает лишь того, что трется о Джона всем телом. Веревку это движение нисколько не ослабляет. Остановившись, чтобы перевести дыхание, он вдруг понимает, что лежит на спине, а Джон, устроившись на нем сверху, пристально смотрит на него. И, судя по его лицу, он тоже только что осознал, как двусмысленна их поза. Не в силах пошевелиться, Шерлок таращится на него в ответ. (Если бы Джон захотел, он мог бы поцеловать его. Но Джон, конечно, не захочет). - Ебаный свет, - тяжело вздыхает Джон. – Это… я имею в виду… подумать только! – довольно бессвязно говорит он, но Шерлок понимает, что он имеет в виду. - Согласен, - отзывается он, но слова нисколько не отвлекают от того, что творится с его телом. Оно снова отзывается на близость Джона, и на этот раз положение еще унизительнее. Ладно, по крайней мере, он тут не один такой, - думает Шерлок, чувствуя, что тело Джона откликается тоже. Они связаны лицом к лицу, а это значит, что член Джона упирается Шерлоку в живот, в то время как его собственный находится где-то у Джона под яйцами, вжимаясь в бедро. - Ради всего святого, - со злостью выдыхает Джон. – Как будто им недостаточно было просто накачать нас снотворным, похитить и связать! Обязательно надо было сотворить с нами еще и это! Шерлок слабо улыбается. - Ну, тут они, похоже, остались в дураках, - пробует возразить он, с опозданием понимая, какой жалкой получилась шутка. Лицо Джона немедленно принимает защитное выражение. - Что это должно означать? – Требует ответа он. - Ну, они, наверно, не рассчитывали, что мы… ну, что нам это понравится, - выдавливает из себя Шерлок. Наверное, не следовало ему так говорить – мгновенно помрачневший Джон краснеет от злости. - Говори за себя! – рявкает он. Шерлок сглатывает. - Я это и делаю. Джон внимательно смотрит на него. - Я ничего не могу с этим поделать, ясно? Это просто потому что ты – ты прямо там! Просто физиологическая реакция. С тобой это никак не связано. Это ранит больнее, чем Шерлок мог предположить. Он делает резкий вдох. Больше всего на свете ему бы сейчас хотелось оказаться в другом положении, быть хотя бы в состоянии выпустить Джона из рук и обхватить себя за плечи. Шерлок пытается мысленно отгородиться от всего этого, отворачивает голову в сторону. - Ясно, – говорит он холодно. Но, не справившись с болезненным ощущением в груди, все же добавляет. – Полагаю, то, что произошло в шкафу, тоже никак не связано со мной. Я просто был там. - Мы говорим не об этом, – Джон снова дергается в веревках. – Как глупо! – выдыхает он через несколько минут, бесплодные попытки высвободиться приводят только к тому, что у них обоих встает еще сильнее. – Почему они не могли связать нас как-нибудь по-другому? - Уверен, что их единственной целью было унизить тебя и только тебя, – выплевывает Шерлок. Он крайне зол и расстроен тем, как Джон ко всему этому отнесся. И теперь ему наплевать, даже если их и услышат. – Зачем бы еще они стали это делать? Ведь не для того же, чтобы унизить меня! Конечно, нет, меня-то это вовсе не колышет, с чего бы! - Я просто хочу избавиться от этих ебучих верёвок! – шипит Джон, дергаясь все сильнее. Шерлоку приходится подавить вскрик – движения Джона нисколько не помогают ему унять жар во всем теле. Он переворачивается, снова меняя их местами, и дергается в путах изо всех сил. В процессе его тело слегка съезжает вниз, и теперь их возбужденные члены оказываются прижаты друг к другу – какое счастливое совпадение! Шерлок снова пытается растянуть веревки – что является всего лишь жалкой попыткой замаскировать постыдное и прискорбное отчаянное желание потереться о Джона. Он ничего не может с собой поделать, ощущения потрясающие и то, что приходится скрывать свое желание, только подливает масла в огонь. Он двигается снова и снова, стараясь не пыхтеть прямо Джону в лицо, и каждую секунду ждет, что Джон опять его пошлет, опять скажет что-нибудь обидное. Шерлок даже вздрагивает заранее от этой мысли. Но Джон лишь закрывает глаза и стонет. – О, боже, - мычит он так, словно умирает одновременно от возбуждения и стыда. - Блядь. Губы его сжимаются, и Шерлок решает воспользоваться преимуществом от того, что оказался сверху. – А я всегда считал, что это ты у нас смелый, - с презрением говорит он, все еще глубоко задетый словами Джона. – А ты даже сейчас не можешь признать, какое удовольствие тебе все это доставляет. А ведь я знаю, что тебе нравится. Даже чувствую, насколько сильно. - Господи, заткнись! – стонет Джон и переводит дыхание, глаза его темнеют от неприкрытого желания. Он снова переворачивает их, чтобы оказаться сверху, и это движение доставляет Шерлоку какое-то запредельное удовольствие, посылая волны наслаждения по всей нервной системе. Джон стонет, и Шерлок стонет в ответ. Его член тверже стального стержня, и Джон давит на него, а тела их плотно примотаны друг к другу веревками. Шерлок снова переворачивает их, и на этот раз они упираются в стену комнаты. Всего одно маленькое движение – и они оказываются в идеально удобной позе. – Аааах, - выдыхает Шерлок. - Джон… - Господи, да, вот здесь, - отвечает Джон, рвано выдыхая. Теперь, когда боком они упираются в стену, Шерлок может тереться о Джона еще сильнее, насколько это возможно в их положении. И Джон выгибается ему навстречу и вцепляется руками ему в спину. Одна мысль о том, что он лежит на Джоне и трется об него, почти толкает Шерлока за грань. Он чувствует, как Джон кончает, как все его тело сотрясается в спазмах, видит, как он крепко зажмуривается и прикусывает нижнюю губу. А потом между ними становится тепло и влажно, Шерлока пробивает дрожь, он прикрывает глаза и кончает следом. Сперма толчками выплескивается из его члена – и это так непристойно, постыдно и приятно! Шерлок, примотанный веревками к Джону, только что кончил себе в штаны – но это не важно. Важно то, что под конец Джон сдался и признал, что хочет этого, – пускай даже только в этот конкретный момент. Наверное, когда или если они заговорят об этом, Джон станет все отрицать, а скорее всего, постарается, чтобы этот разговор и вовсе не состоялся. Шерлок открывает глаза и смотрит на Джона. Тот лежит, зажмурившись и отвернув голову. (И все-таки Шерлок все равно хочет его поцеловать. Но не делает этого). Внезапно над головой вспыхивает лампа дневного света, в комнате слышатся размеренные шаги. (Обувь дорогая, вероятнее всего, итальянская). - Это, - раздается сверху голос Майкрофта, - самая нелепая ситуация, из всех, что мне доводилось видеть. (Облегчение). Будет крайне неловко. Шерлок не сомневается, что Майкрофт заметит пятно на его брюках и все еще не опавший член (как и у Джона), но, по крайней мере, он пришел их спасти, хотя и выбрал не самый удачный момент. Наверное, они оба должны испытывать к нему благодарность, но, представляя, как жалко он выглядит, Шерлок не может не скрипеть зубами от злости. Наконец-то они свободны! Майкрофт ловко орудует своим острым ножом, перерезая веревки, и молча приподнимает бровь, заметив состояние их одежды, но хотя бы милосердно воздерживается от комментариев. По крайней мере, до поры до времени. Они поднимаются на ноги и вслед за Майкрофтом выходят вон из здания, оказавшегося заброшенной школой на окраине города. Майкрофт объясняет, что ему пришлось предпринять, чтобы найти их и покончить с торговцами оружием из «Глобал Блю». Отыскать их оказалось не так-то легко, ведь телефон у Шерлока отобрали. - Сколько времени мы там провели? – спрашивает Джон, выйдя из здания. Оказывается, на улице уже темно. Майкрофт смотрит на экран телефона. – Сейчас тринадцать минут восьмого. Говорите, вас похитили по дороге в магазин? По данным системы наблюдения вы вышли из квартиры в десять двадцать одну. Найти вас заняло больше времени, чем я рассчитывал. Приношу свои извинения. Давайте доставим вас домой. Шерлок смотрит, как Джон сует руки в карманы, обходит машину с другой стороны и залезает на заднее сидение. Шерлок уже знает, что сесть он постарается как можно дальше от него. *** Джон молча поднимается по лестнице вслед за Шерлоком. Он понимает, что сейчас последует выяснение отношений, и мысленно готовится к этому. Черт побери, он вовсе этого не хотел, будь оно все проклято! Войдя в квартиру, он прикрывает за собой дверь и, обернувшись, смотрит, как Шерлок стягивает перчатки, напустив на себя ледяной вид и неприступно вздернув плечи и подбородок. Вообще-то Джон умирает с голоду, но в воздухе висит такое напряжение, что, наверно, предложить заказать что-нибудь будет не лучшей идеей. Хотя они с самого утра ничего не ели. Конечно, Шерлок ведь может обходиться без еды черт знает, как долго, и, если сейчас Джон предложит поужинать, тот, конечно, сходу это отвергнет, приняв за отговорку. Что, на самом деле, не совсем верно. Но Джон и в самом деле вовсе не желает принимать участия в разговоре, который, если верить интуиции, Шерлок заведет с минуты на минуту. В самом воздухе это чувствуется – то, как Шерлок раздумывает, заговорить ему или нет. Джону кажется даже, что он может прочитать эти сомнения по его лицу, но все равно пытается увильнуть от разговора. Все дело в том, что говорить об этом уже поздно. Нужно было или сразу все обсудить или не возвращаться к этой теме никогда. Никогда – о, это было бы отлично! Рано или поздно все само бы как-нибудь рассосалось. А теперь не стоит и начинать. Да, он сам первый заварил всю эту кашу, - ну что уж теперь, он совершил ошибку! И обсуждение исправить ее никак не поможет. Джон страшно зол на Шерлока за то, что тот завел этот разговор в тот момент, когда они были привязаны друг к другу, лицом к лицу, находясь в крайне унизительном положении. В самом унизительном за всю его жизнь. Джон знает, что Шерлок его привлекает, всегда это знал, но иметь к кому-то влечение еще не означает этому влечению потакать. Если он не хочет этого – не хочет иметь физических отношений с мужчиной, встречаться с мужчиной, а тем более встречаться с Шерлоком, - значит, он и не должен этого делать. И совершенно несправедливо думать о нем плохо просто из-за того, что он хочет оставить их отношения без изменений. Если не принимать во внимание того, что они уже изменились, верно? Джон знает, что он чудовищно налажал. И сегодня – особенно. Он понимает, чего пытался добиться от него Шерлок. Но их тела просто реагировали на физические импульсы – вот и все. И что такого в том, что все это закончилось обоюдным оргазмом? Едва ли он мог прекратить это усилием воли. В конце концов, Джон замечает, что в комнате слишком тихо, и решается взглянуть на Шерлока. Тот уже скинул пальто на спинку кресла и стоит, уперев руку в бедро и демонстративно не глядя на Джона. - Как я вижу, мы все еще не говорим об этом, - тихо произносит он. И у Джона немедленно встают дыбом волоски на загривке. - Да, думаю, так будет лучше, - отвечает он, отмечая, как напряглись его плечи. - Лучше, - повторяет Шерлок и поднимает на него прищуренные в неверии глаза. – Каким же образом отказ от обсуждения сделает все лучше? Мы так и будем испытывать неловкость до конца нашего общения? Ты, правда, думаешь, что так будет лучше, Джон? Это самая нелепая вещь из всех, что я слышал. - Ладно, послушай, - говорит Джон, заводясь. – Я не хотел ничего обсуждать, потому что был уверен, что так будет лучше для нашей дружбы. Мы не встречаемся. И ни один из нас встречаться не хочет. В первый раз, это было просто… - Просто что? – спрашивает Шерлок, и губы его опасно сжимаются. – Если ты собираешься сказать что-то про жалость… - Я собирался употребить слово «сострадание», - перебивает Джон. - Мы друзья. Лучшие друзья. Я не мог просто… бросить тебя там в таком состоянии… - Ты возбудился, - обрывает его Шерлок. Глаза его гневно прищурены. Он делает шаг вперед, движение выглядит одновременно вызывающим и угрожающим. - Ты хотел этого так же сильно, как и я. И не нужно теперь прикидываться, что сделал это просто из сострадания. - Это и было сострадание… - О, так это сострадание чуть не спалило тебе брюки. – Шерлок краснеет. – А что насчет двух других случаев? Подозреваю, сейчас ты скажешь что-то нелепое о естественной физиологической реакции тела. Как будто, если бы тебя привязали к мешку с морковкой, ты испытал бы то же самое. Но это все равно никак не объясняет инцидент в шкафу – если, конечно, ты не реагируешь подобным образом на любое живое и дышащее существо. - Ты намекаешь, что я шлюха? – вопрошает Джон уже в ярости. - Нет! – кричит в ответ Шерлок. – Я намекаю на нечто совершенно противоположное – на то, что тебя влечет именно ко мне, а не к кому или чему угодно. Я намекаю, что виной всему не особые обстоятельства, как ты, вероятно, предпочитаешь верить, полагая, что я настолько глуп, чтобы повестись на это. В то время как подобное предположение – полный абсурд! - О, значит, я абсурден? – Джон чувствует, как жар приливает к щекам. – Ну, что бы ты там себе ни напридумывал, меня ты в этом смысле не интересуешь. Я не гей! - Я этого и не утверждал, - Шерлок сжимает кулаки, и вид у него от этого становится еще злее. - Когда ты говоришь парню, что его привлекает другой парень, это звучит именно как утверждение, я полагаю, - возражает Джон. – Хотя, конечно, где уж мне что-то понимать… - Ради бога, Джон, дело не в определениях, - протестует Шерлок. – Дело не в стереотипных понятиях об ориентации. Я говорю конкретно о тебе и обо мне. Тебя влечет ко мне. Другим объяснением произошедшего могло бы быть то, что тебя влечет вообще к кому угодно, а это совершенно точно не так. Так что вероятнее всего предположить, что тебя привлекаю именно я. Джон скрежещет зубами от злости. - Шерлок, есть разница, между тем, что желает тело человека, и тем, чего хочет он сам. Вот чего ты не понимаешь. Ладно, хорошо, очевидно по какой-то странной причине физически ты меня привлекаешь, но это не значит, что я увлечен тобой в каком бы то ни было ином смысле. Я не встречаюсь с мужчинами. И никогда не буду! - Я не говорю о мужчинах вообще, - повторяет Шерлок. – Я… - Ладно, давай проясним, - выплевывает Джон сквозь зубы. – Я не заинтересован в отношениях с тобой, конкретно с тобой! В этом смысле ты меня не привлекаешь. Мне это все вообще не нужно! Шерлок резко выдыхает, плечи его опускаются. - А что, если это нужно мне? – неожиданно тихо спрашивает он. - Все равно нет! – со злостью выкрикивает Джон. – Потому что я этого не хочу! Шерлок застывает, кровь отливает от его лица. Затем, не говоря ни слова, он разворачивается и поспешно уходит в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Ну и прекрасно. Джон ненавидит весь этот разговор, от начала до конца. Он бросает пальто на диван и поднимается в свою спальню, чувствуя облечение от того, что все закончилось. Он в ярости. Шерлок не имеет никакого права убеждать его в том, что он чего-то там хочет, что его тело чего-то там желает. Это его личное дело – и больше ничье. Да, он налажал, когда затеял всю эту возню в шкафу, и даже еще раньше, когда мысленно признал, что хочет этого, но все равно все это просто физическая слабость. И его решения она не отменяет. Шерлок еще в первую встречу сказал, что ни в чем подобном не заинтересован, и Джон свой интерес тоже спрятал подальше, на том они и порешили. И раньше, до всей этой неразберихи, у него никогда ничего не было с мужчинами. Это его выбор, его решение. И Шерлок не имеет никакого права все это вытаскивать, выворачивать, ворошить и высмеивать. Не ему судить, гей Джон, натурал или нечто среднее, и решать, кто его привлекает, кто не привлекает, и что все это значит. Решать это имеет право только он сам. Точка. Джон меряет шагами комнату, кипя и булькая от гнева, снова и снова проговаривая про себя одни и те же аргументы. Он снимает джинсы, стаскивает омерзительно выпачканное белье, а затем ложится на кровать и смотрит в потолок. Проходит около часа. Злость постепенно улетучивается. И сквозь алую завесу ярости начинает просачиваться какое-то унизительное ощущение, осознание истинной причины его гнева. Он раскрыт. Вот в чем все дело. Теперь, оставшись наедине с собой, больше не подвергаясь потоку раздражающих наблюдений и выводов, Джон может признаться себе, в чем его истинная проблема. Черт возьми, это должно было остаться в тайне. Никогда не должно было вылезти на свет. Может же человек иметь собственные тайны? Хотя бы парочку секретов? Если он втайне и мечтает о чем-то или о ком-то, то кому от этого плохо? Это же только его дело. Джон вдруг слышит в ушах собственный крик: «Все равно нет! Потому что я этого не хочу!» И с запозданием понимает, что швырнул эти слова в лицо Шерлоку. Черт подери, это ужасно! Шерлок ведь не виноват, что у Джона проблемы с нежелательным физическим влечением. И не виноват в том, что видит Джона насквозь. Он каждого видит насквозь – и это тоже не его вина. Он виноват лишь в том, что не утруждается держать свои раздражающие выводы при себе. Хотя и это не совсем так. Иногда Шерлок способен быть тактичным. Правда, редко, в исключительных случаях. И Джон полагает, что в этом есть и его заслуга. Шерлок. Джон встает с кровати и подходит к окну. На улице темно, месяц висит над Лондоном. Джон вспоминает, как исказилось лицо Шерлока, когда он бросил ему в лицо эти слова, как тот резко развернулся и ушел к себе. В это трудно поверить, но Джону вдруг становится еще хуже. Он всего лишь защищался, слишком занятый своими переживаниями, чтобы задуматься о чувствах Шерлока. Но теперь он не может отрицать, что в тот момент Шерлок, несомненно, выглядел обиженным. Пожалуй, даже глубоко задетым. Вообще-то, неохотно признает Джон, он еще до начала разговора выглядел так, будто ему больно. Неестественно вытянутая спина, окаменевшие плечи – он заранее знал, что этот разговор закончится плохо. И все равно завел его, вероятно, полагая, что им удастся как-то прояснить ситуацию, разложить все по полочкам. Но на счастливое разрешение проблемы он явно не надеялся. И все же все равно затеял разговор, который вышел еще хуже, чем ожидалось. В голове у Джона снова раздается: «В этом смысле ты меня не привлекаешь. Мне это все вообще не нужно!» И тихий почти риторический вопрос Шерлока: «А что, если это нужно мне?» «О господи, - мрачно думает Джон. - Я самый эгоистичный ублюдок на свете». Шерлок просто взял и сказал открыто, что заинтересован в отношениях, что хочет этого, а Джон оттолкнул его, разъяренный мыслью, что Шерлок вообще позволил себе такую дерзость – желать его. Какая неподобающая реакция. Какая жестокая реакция. Должно быть, до сих пор Шерлок никогда и никому не признавался в своих чувствах, не говорил кому-то, что тот привлекает его физически и/или эмоционально (тут Джон до сих пор не уверен). И вот он впервые признался, открылся лучшему другу и, возможно, единственному человеку, которому может доверять, а тот набросился на него в ответ, отстаивая неприкосновенность своей ориентации. Что бы это ни значило. Джон вспоминает слова Шерлока, что дело не в ярлыках, а в них самих, и теперь понимает, что тот имел в виду. Это правда: то, что есть между ними, не имеет никакого отношения к стереотипам. Джон никогда не спал с мужчинами, а с Шерлоком занимался сексом уже трижды. И ему понравилось! «Вот он, момент истины!» - понимает Джон, глядя, как его дыхание замерзает на холодном стекле. Ему очень понравилось! Он каждый день дрочил, вспоминая то, что случилось на фабрике. Он думал об обмотанном веревкой роскошном обнаженном Шерлоковом теле, о том, как блестел его член, и как из него выстрелило, словно из брандспойта. И от этих воспоминаний рот его наполнялся слюной, вне зависимости от того, где он в этот момент находился и чем занимался. А стоило ему вспомнить о губах Шерлока, растянутых вокруг его члена, о том, как он заполнял его рот, как к лицу тут же приливала кровь. Черт, вне всяких сомнений, его тело желает повторения. Но как насчет всего остального? Если они начнут делать это постоянно – что это будет означать? И как отразится на их дружбе? Будут ли они это обсуждать? Кем они станут друг другу – просто соседями по квартире и лучшими друзьями, которые периодически друг другу отсасывают? Или кем-то большим? Станут ли они целоваться, держаться за руки и проводить ночи в одной постели? В голове у Джона вдруг вспыхивает картинка: однажды вечером они с Шерлоком вернутся домой, возможно, после расследования, будут болтать о пустяках и смеяться, а потом Шерлок повернется к нему, протянет руки и вдруг обнимет. Джон вздрагивает. Он смотрит на луну, зависшую между двумя бледными облаками, и представляет себе, как в эту самую минуту Шерлок сидит внизу, в своей комнате, и думает о нем. Наверное, он повторяет про себя задевшие его резкие слова Джона и гадает, остаются ли они все еще друзьями. Что-то больно колет у Джона в сердце, и он вдруг осознает, каким до сих пор был идиотом, не понимая, что на самом деле ему нужно. Ради всего святого, ну конечно же, он этого хочет! Он просто никогда не позволял себе даже помыслить об этом, упрямо утверждая, что убежденный натурал, в уверенности, что с таким человеком, как Шерлок, все равно никогда никаких романтических отношений не сложится. Он ведь всегда считал Шерлока помешанным на работе безумцем – хотя нельзя не признать, что после своего возвращения из мертвых он вел себя на редкость самоотверженно. Снова и снова доказывал Джону, что в мире нет ничего такого, чего бы он для него не сделал. Им столько всего пришлось пережить – возвращение Шерлока из мертвых, женитьба Джона, вся эта заваруха с Мэри, а потом и с Мориарти. И Шерлоку не раз приходилось защищать Джона, даже рискуя жизнью. Святые угодники, да ему даже выстрелили в сердце! И кто? Законная Джонова супруга, ни больше, ни меньше! Но, что бы ни случилось, он всегда поступает так, чтобы безопасности и спокойствию Джона ничто не угрожало. И вот теперь он, наконец, решился признаться, что хочет физической близости с Джоном, хочет отношений с ним. И Джон, содрогаясь от накатившего стыда и ненависти к себе, понимает, что подспудно всегда хотел того же самого. Он солгал, солгал самому себе и – более того - человеку, который неоднократно спасал ему жизнь и, похоже, любит его больше, чем кого бы то ни было на свете. Джон, правда, все еще не уверен, что именно вкладывает Шерлок в понятие «любить», но он знает точно, что просто обязан перестать быть такой задницей и дать ему шанс. Дать шанс им обоим. Нужно сейчас же пойти и извиниться, признаться, что повел себя, как идиот, и на самом деле тоже этого хочет. Что со своей ориентацией он уж как-нибудь разберется. И что он лгал, лгал им обоим, а вот Шерлок был прав. И если только тот попробует простить Джона за то, как мерзко он себя вел, у них, в самом деле, может что-нибудь получиться. Джон отворачивается от окна и направляется к двери, но замирает на полпути: на лестнице слышатся шаги Шерлока. Сердце Джона выпрыгивает в горло. Может быть, Шерлок поднимается к нему, чтобы наорать на него, обозвать идиотом и эгоистичной сволочью, сказать, что он уходит, потому что такой коллега и друг больше ему не нужен? «О, нет, - в отчаянии думает Джон. – Нет, пожалуйста, нет! Я извинюсь. Я все улажу. Чего бы мне это ни стоило!» Он застывает, как вкопанный, уставившись на дверь. Шерлок поднимается на последнюю ступеньку и тихо стучит. - Входи, - говорит Джон. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Шерлок чуть-чуть приоткрывает дверь и просачивается в щелку. Он тоже переоделся – теперь на нем пижамные штаны и старый голубой халат. Закрыв дверь, он сует руки в карманы и говорит, не поднимая глаз на Джона. - Джон, - произносит он беспокойно (или нервозно, Джон не может точно определить). – Я пришел извиниться. Не стоило мне этого говорить. - Все в порядке, - отвечает Джон, чувствуя, как его окатывает волной облегчения. – Правда, все хорошо. Рот Шерлока дергается, он прикусывает нижнюю губу. - Хочешь ты чего-то или не хочешь – совершенно не мое дело. Я понимаю и принимаю это. Раз ты говоришь, что не хочешь, - ладно. Хорошо. Это твое решение. Я не пытался заставить тебя захотеть, я просто подумал… но… я просто… Я хочу, чтобы мы сохранили хотя бы нашу дружбу, для меня это куда важнее, чем то… чего хочу я. Прости меня. – Шерлок, - окликает его Джон, с удивлением понимая, что голос его дрожит. – Перестань. Это я должен просить прощения. На самом деле прав был ты. Я… эээ… ты в самом деле меня привлекаешь. Всегда привлекал, если честно, я просто… я не мог подумать, что я… Шерлок поднимает на него настороженный взгляд. - А ты и не был, - подхватывает Шерлок. – По крайней мере, я никогда так о тебе не думал. Да и как бы я мог? Вокруг тебя всегда крутилось столько женщин… Уголок губ Джона дергается в слабой улыбке. - Пока не появилась Мэри, - говорит он. - Пока не появилась Мэри, - соглашается Шерлок. – А после нее ты, как мне показалось, решил, что вообще ни с кем не хочешь больше отношений. Джон смотрит на Шерлока, стоящего в полутьме, освещенного лишь светом уличного фонаря из окна, и снова думает, как он невероятно, роскошно, удивительно красив. - Мы можем попробовать изменить мое решение, - осторожно предлагает он. Шерлок непонимающе смотрит на него, брови его сдвигаются. - Полагаю, ты имеешь в виду… - Нет, - перебивает Джон. – Я имею в виду тебя и меня. Шерлок бросает на Джона быстрый взгляд, кажется, он в полнейшем шоке. - Что? – переспрашивает он. Кажется, он не верит тому, что услышал, подозревает, что это какая-то жестокая шутка или розыгрыш. - Ты и я, - повторяет Джон. – Вместе. Встречаемся. Имеем отношения. - Шерлок выглядит потрясенным. – Я правда этого хочу, - добавляет Джон. – Я просто был… ну… теперь я все обдумал и понял, что ты был прав, меня к тебе влечет. Честное слово, я хочу этого. Я был полнейшим идиотом, пытаясь все отрицать. Шерлок вскидывает руки в каком-то защитном жесте, и Джон замечает, что его длинные пальцы дрожат. - Но ты не обязан со мной встречаться! Я имею в виду, мы можем просто и дальше… - Не договорив, он скрещивает руки на груди. Этот жест должен, вероятно, означать самоуверенность, на деле же он выглядит, как самозащита. И Джон снова чувствует болезненный укол, понимая, как глубоко ранил Шерлока. Подойдя ближе, он встает прямо перед ним. Шерлок похож сейчас на загнанного в угол зверя. - Прости меня, - хрипло говорит Джон. – Шерлок, прости меня, пожалуйста. Я правда этого хочу. Хочу тебя! И всегда хотел – просто не мог признать, что ты снова оказался прав. Мне было сложно разобраться в себе. Но теперь я, кажется, эээ… вынул голову из жопы и все понял. Поэтому я говорю тебе, что хочу всего этого. С тобой. Шерлок втягивает воздух носом и издает прерывистый вздох. Плечи его приподнимаются, руки обхватывают себя еще крепче. – Ты уверен? – спрашивает он. По лицу Джона расплывается непрошеная улыбка. Ему хочется обнять Шерлока. - Еще как! - отвечает он. Губы Шерлока плотно сжаты, он все еще как будто защищается от чего-то. - Я не знаю, что теперь нужно делать. Джон улыбается еще шире. - Ничего, - отвечает он. – Я знаю. Он опускает руки Шерлоку на плечи – точно, как представлял это в фантазиях. Шерлок все еще стоит, скрестив руки на груди, поэтому Джону приходится потянуться вперед, чтобы поцеловать его. Первый поцелуй выходит совершенно невинным – просто легкое касание губ. Руки Джона прижимаются к локтям Шерлока. Тот не отвечает на поцелуй, хотя и не противится. Но Джон ощущает его отклик, скорее инстинктивный, чем осознанный. Он придвигается ближе и снова целует, а потом целует и в третий раз – и тогда губы Шерлока, наконец, поддаются под его губами. Он опускает руки, и Джон придвигается ближе, опускает ладони ему на талию и снова целует. Шерлок приподнимает руки и осторожно кладет их Джону на локти. Губы Джона приоткрываются, позволяя соприкоснуться языкам, и Шерлок давится воздухом и отшатывается, широко распахнув глаза. - Джон… - он отдергивает ладони так быстро, словно обжегся о кожу Джона. На лице его застывает не то гневное, не то смятенное выражение. – Ты точно уверен, что хочешь? Это все не потому, что… просто ты вовсе не обязан… - он замолкает, не в силах подобрать слова. С секунду Джон просто смотрит на него. Теперь он твердо уверен, что эмоциональная часть отношений Шерлока тоже интересует, потому что сейчас он близок к панике. Если до сих пор ему еще не доводилось целоваться с тем, к кому он что-то чувствует, то понятно, что разница для него… ну, крайне существенна. И он не хочет ввязываться во все это, не будучи уверенным, что Джон отвечает ему взаимностью. (А Джон, помоги ему бог, отвечает. И еще как!) - Да, - абсолютно твердо отвечает он. – Точно. Сто процентов. Я хочу тебя. И совершенно определенно хочу тебя поцеловать. Отчего-то Шерлок все еще не выглядит убежденным, и Джон добавляет немного резко: - Ну же! Я ведь тебе все уже объяснил, верно? Я был мудаком. Врал нам обоим. На самом деле, я очень этого хочу, хочу тебя. Меня так сильно к тебе влечет, что даже страшно. Я точно тебя хочу! Шерлок кивает. – Ладно, - говорит он, подходит ближе и обнимает Джона за талию. И этот их поцелуй с самого начала выходит глубоким и страстным. Когда языки их встречаются, а губы сливаются вместе, Джон коротко удовлетворенно стонет. Он и не думал никогда, что Шерлок может быть таким. (И как он мог считать, что у Шерлока нет сердца, после всего, что тот для него сделал? Теперь совесть его за это замучает!) Джон прижимается к Шерлоку, чувствуя, как член начинает твердеть под пижамными штанами. Они целуются еще несколько долгих минут, а затем Джон слегка отстраняется. - Этого ты хотел? – спрашивает он, срываясь на шепот. Шерлок, кивнув, обвивает рукой его шею. - Но не просто физической близости. Я хотел всего тебя. Всего этого. С тобой. Это звучит так откровенно, так открыто, что Джона на секунду пронзает страх, что он не справится с собственным голосом. Тяжело сглотнув, он несколько раз моргает. - И ты можешь меня получить, - говорит он. И Шерлок тут же набрасывается на него, впивается губами, словно хочет распробовать эти слова на вкус. «Да, - думает Джон, ощущая, как кружится голова. – Да, я определенно этого хочу». Какие бы границы ни сдерживали Шерлока раньше, сейчас все они рухнули. Шерлок явно не намерен сдерживаться, он прижимается к Джону, и тот ощущает растущую под его штанами выпуклость. Руки Джона скользят по голубому шелку халата к заднице Шерлока и слегка ее сжимают. Шерлок прикрывает глаза и тихо стонет. Запустив пальцы одной руки ему в волосы, вторую Джон протискивает между ними и развязывает пояс халата. Вместе они избавляются от халата и обеих футболок. А затем снова целуются, прижимаясь друг к другу, обнаженные по пояс. Джон думает: «О да, я чертовски уверен, что хочу этого. Кого я пытался обмануть? В любом случае, все равно ничего не вышло». А потом его руки добираются до задницы Шерлока, и изо рта вырывается стон. Шерлок выгибается в его руках, пытаясь притиснуться еще ближе, его крупные ладони обхватывают задницу Джона так, как до сих пор не удавалось ни одной женщине. Джон стягивает с Шерлока штаны, позволяя им соскользнуть на пол, а затем снимает свои. Теперь, когда они вновь обнимаются, Джона бросает в дрожь, от особенного интимного ощущения – твердый член Шерлока прижимается к его члену, его теплые бедра, живот и грудь касаются Джона, пока они продолжают целовать, ласкать и поглаживать друг друга. Шерлок подталкивает их к кровати, и они падают на нее. Шерлок втягивает Джона на себя, и они принимаются тереться друг о друга, перекатываясь по кровати. (Когда-то Джон мечтал о том, чтобы Шерлок оказался в его постели, но ни одна из его фантазий не была и вполовину так прекрасна, как реальность). Они стонут, ласкают друг друга, но Джон вдруг понимает, что этого ему недостаточно. Ему хочется сделать Шерлоку хорошо, показать, как сильно он его хочет. Джон снова переворачивает их, устроив Шерлока на спине, и сползает ниже, выцеловывая на груди Шерлока влажную дорожку, облизывая его соски и наслаждаясь звуками, которые тот при этом издает. А затем Джон спускается еще ниже, отстраненно понимая, что все, что он когда-либо втайне мечтал попробовать, теперь к его услугам. И ему не нужно сдерживаться себя, потому что Шерлоку – если судить по звукам, которые он издает, - все очень нравится. Тем не менее, когда Джон приближается к члену Шерлока, тот застывает. - Чт… Что, Джон, ты не должен… Устроившись у него между ног, Джон поднимает глаза. – А что, если я хочу? – спрашивает он мягко. – Тогда можно? - Но ты не… - Джон облизывает головку члена, и Шерлок придушенно всхлипывает. – Дж… - Он вцепляется Джону в волосы руками, всеми десятью пальцами. Джон ухмыляется. – Хватит пререкаться! Мне этого хочется. Шерлок закусывает губы, не высказывая ни одобрения, ни протеста. Яркий розовый румянец разливается по его лицу и шее. - Ну так как? – спрашивает Джон, снова лизнув головку. – Можно? Шерлок стонет, лицо его искажается в каком-то почти болезненном выражении, а затем он кивает. Джон накрывает ртом его член, и Шерлок со вздохом откидывает голову. Джон впускает член в рот так глубоко, как только может, пытаясь воспроизвести ласки, которые нравятся ему самому. Он вдруг с удивлением понимает, что заниматься сексом с мужчиной нравится ему больше, чем с женщиной. Он всегда думал, что никогда не сможет переступить через себя и взять в рот чужой член, но оказывается, что это ему определенно нравится – особенно за то, как на это реагирует Шерлок. Каждая унция его наслаждения бьет точно в центр Джонова возбуждения – оказывается, он обожает наблюдать за тем, как Шерлок извивается и дрожит. В тот раз, на фабрике, кожа Шерлока словно оживала под его руками – и сейчас происходит то же самое, как будто Джон обладает властью над его телом, может заставить его реагировать, как ему угодно. У Шерлока вырывается стон, и член Джона дергается в ответ. Он приподнимается и, придерживая член левой рукой, спрашивает: – Тебе нравится? Шерлок сглатывает и кивает, глядя вниз, на Джона. – Ты – великолепен, - хрипло стонет, и Джон преисполняется самодовольства. - Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, - говорит он и добавляет: – Мне нравится делать это. - А как же ты? – спрашивает Шерлок, быстро прерывисто дыша. - До меня мы еще доберемся, - обещает Джон и возвращается к своему занятию. Шерлок замолкает. Его член стал еще тверже, и на кончике уже появилась капля. Через пару мгновений Джон снова прерывается. – Дотянешься до тумбочки? – спрашивает он. Шерлок ни о чем не спрашивает – то ли он уже вычислил ответ, то ли на все согласен. Он тянется вслепую, просовывает руку в ящик, нашаривает то, о чем просил Джон, и протягивает ему тюбик со смазкой. Рука его дрожит, потому что Джон в это время вылизывает его яички. Шерлок так ни о чем и не спрашивает, хотя Джон открывает тюбик, выдавливает на пальцы щедрое количество смазки и принимается нежно массировать его вход, проникая внутрь кончиком пальца. Шерлок стонет от удовольствия, но Джон все же решает удостовериться. - Все хорошо? – спрашивает он, выпуская член изо рта. Получив жаркое, хотя и безмолвное, согласие, он улыбается. Теперь он может признаться себе, как сильно ему этого хотелось, - заполучить член Шерлока к себе в рот, покрыть поцелуями и ласками все его тело, изнутри и снаружи. Джон уже протолкнул в Шерлока два пальца, но пока не двигает ими, давая тому привыкнуть к ощущениям. А затем Джон начинает двигать пальцами и ртом в едином ритме, одновременно отсасывая Шерлоку, трахая его рукой и отслеживая каждое крошечное изменение его реакций. Бедра Шерлока дрожат, живот напрягается, когда он приподнимается над постелью, сильнее насаживаясь на пальцы Джона. По его телу струится пот, кожа блестит, он весь дрожит от напряжения и удовольствия. – Джон, - выдыхает он. – Пожалуйста… - Да? – почти стонет Джон. У него самого стоит почти до боли, но видеть Шерлока таким… - Чего ты хочешь? - Еще, - говорит Шерлок, и Джон не уверен, приказ это или мольба. Мольба, - все же решает он через секунду, услышав продолжение. – Пожалуйста, боже, не… просто… хочу тебя… внутри… Что ж, довольно определенно. Рот Джона наполняется слюной, а яйца поджимаются. Наверное, если он сейчас спросит, уверен ли Шерлок, тот просто взорвется, поэтому Джон лишь утвердительно хмыкает, устраивается у Шерлока между ног, обильно смазывает себя и приставляет головку члена к его входу. - Скажи, если будет больно, - просит он, и Шерлок кивает, приподнявшись и глядя, как соединяются их тела. Джону хочется этого до дрожи. Он толкается вперед и входит в Шерлока – всего на дюйм. Боже, это так туго, ничего подобного он раньше не испытывал. (Джон не может поверить, что столько лет добровольно отказывался от такого удовольствия). Тело Шерлока застывает. Джон останавливается. - Слишком?.. Шерлок закрывает глаза и делает глубокий вдох. - Продолжай! Даже в постели Шерлок идеален, - думает Джон. Немного сарказма и прикушенная нижняя губа помогают ему не кончить только от того, что головка уже вошла в Шерлока. Джону ужасно хочется сделать все, как надо, и разделить с Шерлоком упоительный оргазм. Он был готов к тому, чтобы забыть о себе и сосредоточиться на Шерлоке, - ведь это их первый осознанный, согласованный и желанный для обоих секс. Но если Шерлоку нужен его член, едва ли Джон вправе отказать ему. Или себе. То, что он сейчас чувствует, - прекраснее всего, что когда-либо происходило с ним в жизни. И если это делает его геем, что ж, пусть так. Джон закрывает глаза и входит еще на дюйм. По телу его проходит дрожь. Он изо всех сил старается не кончить слишком быстро – ради Шерлока. Он готов принять это, готов согласиться с тем, что только что осознал. Если быть с Шерлоком, продолжать делать с ним то, что он сейчас делает, означает быть геем или бисексуалом, или кем угодно еще, он согласен на это. Ему плевать, как это называется. Все, что имеет сейчас значение, - это то, как его член медленно раскрывает тело Шерлока. И то, какое у Шерлока сейчас лицо, - открытое, настороженное, уязвимое, доверчивое, болезненное, пылающее. Если раньше боль лишь слегка покалывала у Джона в сердце, то сейчас она становится в десятки, сотни раз сильнее. Боже, каким же идиотом он был! Будь оно все проклято! Он же любит Шерлока. Всегда любил. Просто не хотел этого видеть. - Двигайся, – выдыхает Шерлок, капля пота стекает по его брови. - Все… - Все хорошо… - тяжело выдыхает Шерлок и вцепляется Джону в плечи. - Давай, Джон, давай. Джон переводит дыхание и быстро толкается бедрами вперед, пока они не оказываются прижаты к заднице Шерлока. Теперь его член погружен в него до основания. Они с Шерлоком соединились, соединились полностью самым интимным способом. И это восхитительно, восхитительно настолько, насколько это вообще возможно. Задыхаясь, Джон встречается взглядом с Шерлоком, и видит в его глазах все то же, что чувствует сам. Эмоции переполняют его. - Иди сюда, - дрожащим голосом зовет он, удерживаясь в шаге от оргазма. Джон притягивает Шерлока почти в сидячее положение, яростно целует и начинает толкаться. Ощущения такие, о которых он и мечтать не мог. Это самый чувственный, самый романтичный секс в его жизни, все так идеально, они спаяны друг с другом так крепко, что удовольствие волной прокатывается по всему его существу – телу, разуму, сердцу. Шерлок теперь его и всегда будет его. И Джон знает, что если когда-нибудь попытается найти предлог, чтобы не быть с Шерлоком, то сам ужаснется его глупости. Шерлок дрожит и задыхается в его руках, его твердый, как сталь, мокрый член упирается Джону в живот. И Джон не может больше произнести ни слова, даже целоваться не может, просто дышит Шерлоку в подбородок и трахает его все сильнее, сильнее, сильнее блядь… А затем ласкает рукой его член – и Шерлок тут же кончает, толкаясь Джону в кулак, вцепляясь руками ему в спину и спрятав лицо у него на шее. Из его рта вырывается что-то среднее между стоном и криком, член дергается и выстреливает. И Джон не может больше сдерживаться, когда в руках у него такой – такой! - Шерлок. Он укладывает его на спину и принимается бешено долбиться в него, шлепая бедрами по бедрам, и оргазм накрывает его буквально через пару секунд, взрывается внутри, как бомба, волной прокатываясь по всему телу, до самых кончиков пальцев. Оргазм такой сильный, что Джон будто бы на мгновение теряет сознание – в голове что-то пульсирует, перед глазами чернеет, а яйца кажутся полностью выжатыми. Придя в себя, Джон обнаруживает, что лежит на Шерлоке, уткнувшись лицом в его левое плечо. От его рта к руке Шерлока тянется ниточка слюны, и это бы смутило его, если бы он способен был сейчас думать о чем-либо еще, кроме потрясающего удовлетворения, которое только что пережил, и Шерлока, который его обнимает. Шерлок. Джон поднимает голову, вытирает рот и плечо Шерлока и пристально смотрит на него. – Все хорошо? – спрашивает он хрипло. (Он что, кричал?) Шерлок кивает, расцепляет руки и ведет ладонями вниз, до задницы Джона, а затем снова вверх, по бокам, пока не запускает пальцы Джону в волосы. Джон целует его, испытывая потрясающее ощущение – впервые в жизни он чувствует себя настолько правильно. Шерлок вопросительно поднимает брови. – Это было хорошо? – спрашивает он. Выдохнув через нос, Джон издает удивленный смешок. - Ты рехнулся? – спрашивает он. - Это было потрясающе. Феноменально. Это перевернуло всю мою жизнь. - О, - кратковременное замешательство Шерлока испаряется. – И как же это перевернуло всю твою жизнь? Джон целует его подбородок, щеки, лоб, нос, приговаривая между поцелуями. – Ну, точно могу сказать лишь одно – я хочу большего. – Подумав, он добавляет: – С этого дня я хочу спать внизу. Или ты спи здесь, со мной. Мне все равно. - Моя кровать больше, - замечает Шерлок. - Тогда внизу, - Джон целует его в губы, но тот с каким-то тихим звуком отстраняется. – Что? - Ты уверен? – спрашивает Шерлок в последний раз. – Я помню все, что ты сказал… но что это значит, в будущем? Я должен знать. Что мне можно делать, а что запрещено. Джон улыбается ему. – Все можно, - говорит он. – Ничего не запрещено. Теперь у тебя есть я, а это значит, что ты можешь делать со мной все, что угодно, любыми возможными способами. Глаза Шерлока вспыхивают. – Ты еще можешь об этом пожалеть, - предупреждает он. - О? – Джон выгибает бровь. – Ты многое для меня приготовил, не так ли? Шерлок пожимает плечами, но на губах его играет улыбка. – Кое-что точно приготовил, - говорит он. - Для начала, нам понадобятся заброшенный склад и моток веревки. Секунду Джон просто смотрит на него. А затем улыбается. – Мне с тобой скучать не придется, верно? - Нет, - самодовольно отвечает Шерлок. – Нам скучать не придется. Конец.