Ничто человеческое ему не чуждо

      Тьма. Теплая, беззвучная, даже приятная, если подумать - во тьме нет боли, нет страха и вообще каких-либо поводов для переживания, но, как не прискорбно, счастья и радости во тьме тоже нет. Тьма подобна Нирване, о которой мечтают вдохновенные буддисты - отринув все эмоции и душевные порывы ты молчаливо и без всяких эмоций сверху смотришь на мир, паря во Вселенском Эфире среди сонма богов, одновременно блаженствуя так, как никогда при жизни, столь-же сильно мучаясь и не испытывая при этом вообще ничего. Но вот, спокойствию приходит конец, сознание медленно, словно переливаемое из одного сосуда в другой сгущенное молоко, возвращается в мир людских радостей и горестей, из которого на время, оставив израненное тело, ушла душа дабы просто отдохнуть. - Кха-кха, гд-де я, что с-случилось? -, процедил просыпающийся Серж сквозь сжатые зубы, которые секунду назад сомкнулись от неожиданно накатившей боли, уснувшей в тот момент, когда сознание подростка провалилось во тьму, и в момент пробуждения Сержа проснувшейся. Лежал он на мягком диване, который стоял в небольшой комнате с персикового цвета шторами на больших окнах. Комната явно принадлежала отаку - все стены были от пола до потолка завешаны плакатами с героями аниме, очень качественными рисунками, которые были явно созданы самим хозяином комнаты - это угадывалось по не до конца стертым линиям простого карандаша и легкой помятости листов ватмана, на которые и были нанесены рисунки рукотворных плакатов. В дальнем углу на письменном столике, заваленном карандашами, фломастерами, маркерами и кисточками, стоял ноутбук, на полу в полуметре от столика примостился сканер, на приколоченных к стене полках стояли журналы манга и, что удивительно, классическая литература - сборники Пушкина, Лермонтова, Есенина, " Братья Карамазовы ", " Портрет Дориана Грея " и даже все тома " Войны и Мира ". Это Серж заметил мельком, сконцентрировав подернутый кровавой пеленой взгляд на владелице комнаты. - Тихо, тихо... Не надо говорить, не трать силы... -, с трудом сдерживая слезы, сдавленным шепотом произнесла Алиса, которой удалось-таки дотащить Сержа до своего дома и которая теперь обрабатывала раны очень серьезно пострадавшего в драке парня. - Алиса... Ты? Мы где? А-а-а... -, задал он вопрос и тут-же облегченно выдохнул, вспомнив ответ, ведь Алиса сказала, что отнесет Сержа к себе, до того, как он окончательно провалился в беспамятство. - Тише, перестань... -, все так-же с трудом ответила ему Алиса, которая в этот момент куском бинта, щедро смоченным медицинским спиртом, дезинфицировала рану Сержа, которая без должного ухода могла спровоцировать заражение крови - тут к гадалке не ходи. - Ах-х -, простонал Серж, когда проспиртованный бинт коснулся его раны. Процедура дезинфекции страшной раны на груди и обработки какой-то неопределенной дрянью синяков и ссадин на теле парня длилась порядка часа, за это время Серж чуть снова не вырубился, каждое прикосновение Алисы причиняло ему жуткую боль, он с трудом сдерживался, чтобы не закричать - не хотел еще сильнее пугать свою спасительницу. - Фух-х-х... -, устало выдохнула закончившая с обработкой ран Сержа и даже наложившая ему на ребра тугую повязку - несколько пар были явно сломаны, а острый скол одного из ребер даже проткнул кожу парня и высовывался наружу жутким напоминанием о драке, Алиса. - Как так вообще? Что случилось? Кто тебя мог побить? Били, скоты, явно на убой, знаем мы такое дело. Уроды! -, глотая слезы, но уже более уверенным и сдержанным тоном говорила Алиса, обращаясь скорее к себе, чем к Сержу, который, будучи не в силах что-либо сказать или как-либо пошевелиться, просто пялился в потолок. Наконец, минут десять спустя, собравшись с силами, Серж сказал - Огромное тебе спасибо, Алис. Без тебя-бы не выжил. -, говоря это, он улыбнулся смотревшей на него с материнской нежностью девушке. - Сам посуди - кем-бы я была, бросив тебя там? А не найти тебя я не могла - я-же обещала! -, воскликнула девушка и расплакалась, очевидно, припомнив случай двухлетней давности, когда она, в порыве дружеской расположенности, заявила смотревшему на нее круглыми глазами восьмикласснику-Сержу - Никогда тебя не оставлю, ты-же совсем без меня пропадешь, нельзя тебе без меня! -, эта фраза была услышана одной из прочих одноклассниц Сержа - болтливой дурочкой по имени Настя, что немедленно растрезвонила, мол " Алиска-то в Сержа влюбилась! ", за что, неделю спустя, получила по шее от не обремененной необходимостью соблюдать в отношении девочек этикет, Алисы. Сам Серж воспринял это заявление странной подруги, как шутку, но практика показала, что он ошибался. - Ладно, не плачь, живой-же я, даже здоровый почти - твоими, заметь, стараниями... -, попытался успокоить девушку окончательно пришедший в себя Серж, сверхживучий организм которого уже начал потихоньку восстанавливать поврежденные ткани, спасибо повязке, незаметно для Алисы. Она, может, и порадовалась-бы тому, что Сержу становится лучше с каждой секундой, но никакая радость не могла ей помешать заподозрить в друге гуля, тогда их дружба пошла-бы к чертям собачьим и девушка вызвала-бы подкрепленную японскими следователями по гулям полицию, которая скрутит парня и сию-же секунду приведет в исполнение смертный приговор, или отвезет его в особую тюрьму для гулей, где над ним будут ставить опыты, проверяя на почти неубиваемом организме Сержа новые лекарства и новое оружие. Это совсем не улыбалось подростку, поэтому ему было выгодно не подавать виду и по-прежнему разыгрывать полумертвого. - Д-да замолчи, дурак! Как я могу не плакать, когда моего друга чуть не убили! Ты же у-умереть мог, чудак! -, пуще прежнего разревелась Алиса, остановить которую было теперь невозможно, пока сама все слезы не выплачет. Чтобы хоть как-то облегчить ее страдания, Серж положил свою широкую ладонь на ее по-девичьи миниатюрную руку и слегка сжал.       Так прошло еще полчаса, Алиса, наконец, проплакалась и, во всеуслышание отругав себя за глупость, принесла Сержу воды - Кстати, -, задал подросток вопрос, который уже минут десять-пятнадцать не давал ему покоя, - а где твои родители, Алис? - В гости с утра уехали, я отказалась, как знала -, улыбнулась девушка, на покрасневшем от слез лице которой улыбка эта выглядела жутко натянуто. - Вот-же совпадение. Еще раз огромное тебе спасибо! -, ответил успевший почти полностью самовосстановиться, благо, поел только вчера, Серж. - Слушай, не торчать-же мне у тебя до приезда твоих родителей - не поймут. Может, пойду я? -, неуверенно спросил подросток. - Никуда ты не пойдешь! Ты ранен и вообще выглядишь, как сброшенное с десятого этажа пианино. -, попыталась Алиса разрядить обстановку. Но ее бархатный голосок, предотвративший за 16 лет ее жизни без малого пару сотен драк и заставивший в голос рассмеяться не меньше дружеских компаний, в этот раз подвел девушку - виной тому был ужасный стресс, который она испытала, увидев в покрасневшем от крови сугробе своего друга. - Прости, но я должен. -, заявил, неуклюже поднимаясь с дивана, на котором все это время провалялся, Серж. Алиса кинулась к нему, пытаясь удержать, но тренированные мышцы, рост и укрепление которых дополнительно стимулировала уникальная физиология гулей, выдержали напор хрупкой девушки и Серж, пошатываясь, встал на ноги - Никуда ты не пойдешь, дурак! Не пущу-у-у! -, снова заплакала Алиса, которую происходящее привело в состояние, которое у боксеров называется грогги. - Я не позволю. Я ведь, идиот, люблю... тебя! -, с трудом осознавая, что говорит, прошептала сквозь слезы Алиса. Сержа-же, опешившего не меньше девушки, словно само Провидение за язык потянуло и он, заключив Алису в объятия, прошептал ей на ухо, - Я тебя тоже... Но, пойми, я должен идти. -, и пошел к выходу, сняв с вешалки свою куртку и опуская закатанную Алисой до самых плеч футболку. Оглушенная словами Сержа девушка не пыталась ему препятствовать, подумать-только - Серж, которого она тайно полюбила с самого момента их знакомства, скрывая за поведением сангвиника жуткую неловкость, что испытывала всякий раз глядя на парня, ответил ей взаимностью! Это было последней каплей, и без того расшатанные нервы просто не выдержали чрезмерной нагрузки, и Алиса, в чем была, рухнула на тот самый диван, мгновенно уснув.