Да здравствует школа!

Ямамото Такеши нервно постучал в дверь: ровно в два-сорок три секретарша Дечимо сообщила Дождю Вонголы, что босс вернулся в резиденцию и ждет его к трем в своем кабинете. И мечник всей своей душой искренне надеялся, что переговоры в Испании прошли успешно и без малейшей заминки — иначе плохое настроение переживать придется ему. Не услышав привычного вежливого «войдите» Такеши выдохнул: до назначенного времени оставалось совсем немного — от силы минут пять. Босса не было. Ямамото неуверенно переминался с ноги на ногу. Что, если босс в плохом расположении духа? Атрибут дождя знал, чем это грозило, и Хаято, которому сейчас пришивали искусственную мочку уха, пожалуй, тоже знал. Озлобленный и утомленный долгой бессонницей и неудачными переговорами с семьей Ораккье, босс в слепую палил из пистолета, и если прислуге было незазорно прятаться в коридорных нишах и под дубовыми столами, то хранителям надо было стоять всегда подле. Подле Тсуны — теперь Савады Тсунаёши. Ямамото доставалось меньше всего. Может, из-за успокаивающего характера атрибута Дождя или невинной улыбки, навечно заквартировавшейся на его, чуть продолговатом, шрамированном лице. Но об этом знали, и потому квази плохие новости приносил именно он. Где-то в глубине души он чувствовал гордость быть черной вороной. Бывший бейсболист невольно поежился, когда где-то внизу раздался животный вопль. Мысленно чертыхнувшись, Такеши в очередной раз проклял Рафаэля, измывавшегося над жертвами, и архитектора, придумавшего так глупо расположить кабинет прямо над камерой пыток, и не важно, что между ними пролегало три этажа и едва ли не тонна звукоизоляционной фанеры — крики жертв эхом разлетались по набитыми портретами коридорам. Никто не понял, когда Савада стал… Таким… Легкомысленным и жестоким. Нельзя подобрать подходящего описания, толком не разобравшись в человеке. Нет, сначала это всех забавляло: Реборн, наконец гордившийся своим учеником, тихо усмехался и листал тонкую книженцию с возможными будущими учениками. Он считал себя учителем с большой буквы. Тимотео, все еще уверенного в принципах наследника, по-старчески гордо радовала переменам в наследнике. Хибари, все так же снисходительно называвшего босса «млекопитающим». Самый страшный из хранителей первым толкал Тсунаёши в кровавую бойню и едва ли не облизывался. Но мысль, что солнечный мальчишка так кардинально изменился, незаметно подвисла в воздухе. «Теневой мир», не сильно влезавший в нюансы личности до «коронации», просто принял это за должное. Друзья, знавшие, что наивный «ангелочек» Десятый босс Вонголы десять лет назад мог испугаться вшивой болонки, пожимали плечами и старались держать спину прямо. Действительно, «ангелочек» почти не изменился внешне. Все, начиная с улыбки и заканчивая мягкой походкой, было пропитано необычайным благодатством. Утонченностью. Религиозным спокойствием. Такеши невольно вспомнил одну из фресок Санти и усмехнулся. Точно такой. Дурит всех и не краснеет. В коридоре послышались равномерные, неспешные шаги. Шаги, которые невозможно не узнать — потому что подбитая металлом подошва в случае чего била больно по лицу и ребрам. Шаги, заслышав которые вся мафия послушно липла к стеночке и покорно склоняла голову. Ямомото перевел дыхание — босс был спокоен и, кажется, чем-то доволен. Открыв Саваде дверь, Такеши вошел следом. — Отчет о преследовании группировки Кальдо, доложить? — мужчина слегка улыбнулся. Уж чего-чего, а хорошую мину при плохой игре он делать умел. — Докладывай, — Тсунаёши слегка кивнул и положил голову на тонкие пальцы, усыпанные кольцами, — надеюсь, это хорошие новости? Бывший бейсболист поежился под испытывающим взглядом босса, виновато отвел глаза. Артемида, неужели и ты глядела так на своих посланников? — Да, более чем, — Такеши еще раз чертыхнулся, только теперь от звенящей тишины, наполнившей кабинет, — мы отследили передвижение Кальдо прямо до… — Ямамото сглотнул, — до Намимори. Савада слегка приподнял брови. — Намимори? — Да. Порывшись в ящике стола Дечимо аккуратно выудил небольшой конверт. Тонкие пальцы аккуратно развернули дорогую плотную бумагу, на которой яркими красными буквами красовался ровный текст. Усмехнувшись своим мыслям он кивнул подчиненному. — Ты сейчас же заказываешь пять билетов до Токио на четырнадцатое июня, от туда поезд до Намимори. Хибари скажи проверить список приглашенных и их активность за последние пять лет. Не думаю, что он держит эту информацию далеко… Мукуро с Гокудерой должены отправиться сиюминутно, пусть разведают обстановку, — он протянул приглашение хранителю, — и закажи себе менее вычурный костюм. Ты всегда, как на похороны. — Да, босс. Но… Может, стоит на личном транспорте? — Такеши неуверенно почесал затылок. — Нет, много геморроя. «Эрэдзиру»? — Взяли очередной кредит в «Ханно гинко». Точную сумму доложат вечером, но выглядит как жест отчаяния. — Хорошо, можешь идти. Ямомото медленно вышел, беззвучно закрыв за собой дверь. Если не считать заспанного Рафаэля — длинного француза, с которым мечник столкнулся в коридоре, день обещал быть вполне ничего. Дойдя до первого поворота, Дождь все же обернулся: к Рафаэлю он испытывал лишь чистую черную. Этот выскочка появился и как будто пытался заменить всех Хранителей сразу. Что-то надо? Он уже здесь? Кого-то надо? Уже тащит. Такеши даже как-то не скрывал свою ревность, смотря в глаза Тсунаёши, пока тот хвалил француза. Дечимо улыбался и метал смешинки взглядом. На спине Рафаэля висела какая-то железка, слегка напоминающая массивные ножницы для обрезания веток. Такеши прищурился: этот идиот даже свою пальцеотрывалку почистил, прежде чем зайти в кабинет.

***

— Дон? — Рафаэль, проходи, я тебя ждал. Сухо кивнув, француз недовольно покосился на распущенные волосы Тсуны: несмотря на свою грязноватую профессию, этот человек был до кончиков ногтей приверженцем порядка. — Босс, позвольте, — мужчина взглянул на медно-рыжие локоны Дечимо. — Конечно, — Савада рутинно улыбнулся. Кто еще, кроме этого отбитого пацана будет плясать вокруг и бесить его Хранителй? Правильно, все остальные предпочтут писаться в штаны, а не клоунадить. — У Вас есть сомнения насчет встречи? — Рафаэль вытащил тонкий гребень из нагрудного кормана. В случае чего он этим гребнем глаза выколет, но потом обязательно помоет с хлоркой. — Безусловно, — Савада ехидно ухмыльнулся, — встреча Кальдо с поставщиком состоится в том же месте и в то же время, что и встреча моих дорогих одноклассников. Это не совпадение… Да, кстати твои документы мне тут занесли с утра, — Тсунаеши указал на серую папку, лежавшую на столе, — теперь ты — Рафаэль Фауст Сакрэ. — Святой? — свежеиспеченный гражданин Италии саркастично хмыкнул, его тонкие, мозолистые пальцы привычными движениями заплетали косу в четыре пряди. Он любил симметрию. — Я открыл учебник на случайной странице, — хотя многие в резиденции заранее выуяили что-то на японском, зная о происхождении босса, да и не требовалось от него совсем уж идеальных знаний, он все равно продолжал спускаться в безду итальянского. Надо будет опустить зарвавшихся идиотов из Альянса — опустит красиво. Фауст кивнул и аккуратным движением завязал длинную косу. — Приказы? — Да, выбей из дочери Д’Артэкторо все, что сможешь. Ее мать гражданская, но пригрози каким-нибудь взрывом газа. Это должно подействовать, — Савада сказал это без стеснения, заранее зная, что ни под каким предлогом Рафаэль не оспорит его приказа. Был добрый Рёхэй, была Докуро, которая помнется и со слезами пойдет выполнять, но этот? Удобно иметь психопата под крылышком. — Что с младшей? — Ко мне на тет-а-тет. — Когда? Савада заглянул в небольшую книжечку. — В шесть. — Слушаюсь.

***

Рёхэй был эстримально не согласен с решением босса. Нет, кому-кому, а ему уж точно не терпелось повстречать своих одноклассников - наивные воспоминания о беспроблемном детстве и мордобоях по правилам грели душу, но там ведь будет его сестра. Нет, они, конечно, виделись от силы пару раз в месяц - и ему правда было с этого сполна, ведь обстановка всегда была слишком накаленной для родственников. Сасагава вылетела замуж, как только ей стукнуло восемнадцать, но не прошло и двух несчастных лет, как ее муж спелся с семнадцатилетней девочкой-припевочкой и свистнул в Корею, оставив пару миллионов долга своей ненаглядной. Долг этот, конечно же, выплатил Тсунаёши, еще помня о своей школьной симпатии. Киоко порывалась присоединиться к Вонголе, воспоминания о будущем тянули ее на приключения, она мечтала о возобновлении отношений с Тсуной… Но боссу тогда было не до романов — Кальдо наступали на пятки, а Рёхэй категорически восприпятствовал девушке, не желая видеть свою сестру в рядах мафии. Хранитель Солнца под этим самым солнцем уже привычно разбивал чужие лица и вытирал кровавое лицо о рукав черного пиджака. Через год, когда девушке исполнилось двадцать один, она, едва закончив экономический, вышла замуж за своего одногруппника. Все шло хорошо: собственная компания, прилежный офис, смышленые работники. Казалось, девушка осела и успокоилась. Но что-то нарыла, что-то по привычке сказала, и через год под давлением якудза компания обанкротилась, потеряв на бирже больше трехсот шестидесяти миллионов йен. Неподъемная сумма даже для зажиточной семьи. Ради своей сестренки Рёхэй и был готов выплатить долг, но Савада пообещал съесть его сердце и выцедить всю кровь, если тот еще раз захочет сделает такую глупость. Солнце подчинилось. Теперь же горе-родственника отправляли в противоположную от Японии сторону — в Португалию. Если бы он только одноклассников не встретил, так теперь придется в срочном порядке учить португальский - местные шайки были супер консервативными. Нет, со знанием испанского, итальянского и объедками французских предлогов это, конечно, экстримально легче сделать… Но две недели…! Сасагава уверенно постучался в кабинет главы семейства и немедленно вошел, не дождавшись приглашения. Потом будет отдуваться — сейчас надо действовать, пока местный воздух не высосал весь энтузиазм. Тсунаёши слегка прикрыл микрофон классической телефонной трубки, но, увидев вошедшего, пожелал собеседнику чего-то приятного и отключился. — Нана на седьмом небе, — улыбнулся Савада и с укором взглянул на Рехэя, от чего последний вздрогнул, — что же может быть важнее, да, старший брат? — Ничего, Тсунаёши, — мужчина дернулся. Несмотря на сохранившееся фамильярное обращение, про себя Солнце называл босса исключительно боссом. Хотелось бы иначе, но каждый раз сердце подозрительно дергалось от фамильярности. — Тогда~ почему же ты ворвался в мой кабинет? — растягивание слов доставляло Саваде сладкое садистское удовольствие, но со своими друзьями это было не интересно. Все же, они пережили моменты, когда из-за заикания он три слова произносил минуту. На встрече Альянса? Пожалуйста, пусть грызут ногти и ждут окончания предложения. — Я хочу лететь в Намимори, - Рёхэй посмотрел из-под лобья, но увидел лишь скучающее лицо босса, - миссию в Португалии я выполню до назначенного срока. — А не жирно будет? Рехэй замер в ожидании. Савада слегка прикрыл глаза, рассматривая своего хранителя через густую решетку ресниц. Белобрысый мужчина стоял в середине комнаты, ровно по стойке, со слегка приподнятой головой, смотря на Тсунаёши с вызовом и одновременно куда-то мимо. Честно, Дечимо уже соскучился по хоть чьему-то прямому взгляду - Рафаэль и тот смотрел то в пол, то на потолок, то на его волосы. Припереться что-ли к Занзасу? Десятый хмыкнул. Солнце не мог разглядеть опасения и сочувствия, промелькнувшего далеко в бездне его карамельных глаз. — Хорошо, но только в этот раз, — неожиданно босс улыбнулся. Умиротворяюще? Нет. Зловеще, — завтра же летишь в Фаро. — Завтра?! Но язы… — Я звоню? Рехэй вздохнул. — Да. — Можешь идти. Сасагава поклонился и удалился из комнаты. Предстоял дли~инный день несчастной зубрежки. И кофе. И глазных капель.