Свет его райкири

Теруми Мей не всегда была Мизукаге. Сейчас, в один из тихих зимних дней, Теруми Мей вспоминала годы еще далеко до великой четвертой войны. Тогда Мей была юной куноичи, которой хоть немного, но все же можно было быть женщиной. Ей всегда говорили, что легкомысленность ее погубит. И это оказалось не такой уж ложью, когда на очередном задании ее очаровала еще одна симпатичная мордашка. Возраст такой? Или Мей такой родилась? Острый клинок был в сантиметре от нее, еще немного, и... ее настигло бы прямое попадание в грудь, но… прошла секунда, две, а она все еще инстинктивно закрывала себя руками, при этом держа кунаи. Когда Мей подняла взгляд, перед ее глазами был яркий свет. А звук напоминал пение… тысячи птиц. Когда противник рухнул с характерным звуком на землю, перед ней предстал весьма крепкий юноша, в руке которого все еще сверкали молнии. Он был в тени этого света, а Мей слегка испуганно, но чуть ли не восторженно глядела. Он пристально смотрел в упор, как ее зеленые глаза выражали и страх, и удивление, а полуприкрытые губы говорили о восторге. Эта девушка не была так проста, чтобы умереть так быстро. Он понял это. И, хотя лицо его было закрыто маской, Мей уже была очарована им. И ей искренне жаль будет его убивать, если все-таки он не союзник. Свет исчез, и он больше не был в тени. Шиноби, разворачиваясь, сказал: – Я не видел тебя, ты не видела меня. Он исчез также быстро, как и появился. Точно так же, как вспыхнул его свет. Единственное, что юная Мей тогда запомнила – это его серебристые волосы. Это был свет его райкири. Сейчас она знала точно. Тогда Мей была очарована своим спасителем. Сейчас она узнала его как мужчину. Как же не вспомнить эти события, когда расстояние между ними всего три метра? Какаши прибыл встретить ее в лучших апартаментах, и, как всегда, в своей привычной спокойной манере он уважительно произнес: - С прибытием в Коноху, Мизукаге-сама. Добро пожаловать. Он дежурно улыбнулся и даже любезно протянул ей руку, как настоящий джентльмен. Мей, недолго думая, осторожно взяла его за руку и послушно пошла за ним в зал переговоров. Сейчас даже Мизукаге нравилось просто идти с ним рядом. В эти считанные минуты Мей чувствовала себя женщиной, а не Мизукаге. Тепло его руки, его превосходство роста над ней, его запах… Какаши, пожалуй, был единственным мужчиной, который очаровал ее в маске. Когда привычные скучные бумаги были подписаны, два каге как будто бы вздохнули. Но каждый из них чувствовал, что, наконец, с них спал груз. Хоть и не такой глобальный как, например, война. – Что ж, мирный договор между нами подписан, – объявил Хокаге. – Вы, наверное, теперь хотите отдохнуть в номере, нежели в моей скучной компании. – Нет, совсем не так, – автоматом ответила Мизукаге. – А как насчет прогулки каге? – с некой улыбкой спросила Мей. Какаши привычно хмыкнул. – Совсем не против, тем более с такой Мизукаге. Они, наверное, уже несколько раз обошли Коноху. Но все-таки старались идти по самым тихим местам – не каждый день встретишь правителей двух деревень вместе. Какаши держался спокойным интровертом, а Мей, в свою очередь, также тихо следовала за ним. Сейчас уже начало темнеть, а две фигуры стояли на скале шестого. - Вы слишком молчаливы, - слегка выразив недовольство, сказала Мей, ухмыляясь. Какаши обернулся к ней, неловко, как юноша, теребя волосы рукой, улыбнулся. - Ну что вы, просто я думал, что вам все-таки было интересней посмотреть на деревню. - А я знаю, что вы меня однажды спасли и решили забыть об этом. А теперь я хочу сделать кое-что, и сказать вам то же самое, - твердо смотря в его глаза, уверенно сказала Мей. - И что же? – его голос охрип. - Сними маску, Какаши. - Знаешь ли, я вообще-то шестой Хокаге, Мей, - мягко сказал он. - А я - Мизукаге. И сейчас я просто хочу вернуть тебе долг. Какаши подошел к ней ближе, так, что теперь она чувствовала его дыхание, его прохладный, приятный запах, тепло и силу тела. Он медленно стянул свою маску, а затем пальцами провел по лицу Мей, спускаясь к губам. Ее тело покрылось волной приятных мурашек, а его прикосновение казалось горячим. Какаши медленно прильнул к ее губам, гладя по рыжим волосам. От нее исходил немного терпкий, сладкий запах, а прижиматься к ее телу – было, безусловно, наслаждением. Даже шестой не станет себе врать сейчас. Им обоим совсем не хотелось отстраняться, и поцелуй уже был далеко не нежным… он перерос в страстный, в поцелуй уверенных друг в друге любовников. Но ведь это не может длиться вечно? Они, тяжело дыша, отстранились. Мизукаге покраснела как шестнадцатилетняя девочка: прикрыв веки и приоткрыв губы. А Какаши натянул маску обратно и отвернулся к виду Конохи… - Ты прекрасна, Мей, - хрипло сказал он. Но… пора возвращаться к своему привычному репертуару: своей сдержанности, своему посту. Мей, ухмыльнувшись, поправила волосы и теперь подошла ближе к Хокаге. - Ты единственный мужчина, который очаровал меня еще до того, как я увидела его лицо. Ранним утром делегация из Тумана уже стояла у ворот деревни. Также, естественно, присутствовал и Хокаге. - Ну, удачного пути вам, Мизукаге-сама. - До встречи в скрытом Тумане. Я приглашаю вас, как союзника. Что же, буду ждать, - с улыбкой хищницы, сказала она. Чертова женщина. Оглянувшись на Хокаге, Мей галантно пошла вперед вместе со своими телохранителями. А он смотрел, как она удаляется, изящно виляя бедрами. Какаши уже думал, что можно плюнуть на то, что она Мизукаге и забрать ее к себе. Навсегда, пожалуй. Ведь они оба пережили две великие войны. Он обязательно посетит ее. И как можно скорее. Ибо он показал ей свет своего райкири, а ей нравилось чувствовать себя женщиной рядом с сильным мужчиной. Мизукаге была просто женщиной, а он – очарованным Хокаге.