Мой номер 13

      Я с головой окунулся в омут своих безумных чувств. Такой лёгкости и окрыленности я не чувствовал никогда. Ни одни отношения мне не приносили столько трепета и счастья. Каждый день, приходя в школу раньше Максима, я терпеливо дожидался его возле входа и, приобнявшись за плечи, мы на радостной ноте заходили внутрь. Его улыбка заставляла улыбаться и меня. А голубыми, как небо в ясный день, глазами можно было наслаждаться вечно. Моё желание, хотя бы немного коснуться его, переходило все границы. Лёгкие касания на людях, страстные поцелуи, скрытые от лишних глаз, и упорные, полные желания взгляды. Он, к моему удивлению, совсем мне сопротивлялся. Каждому своему необдуманному действию, я находили такой же неожиданный ответ. Я не задумывался о том, как на нас реагировали люди или что они могли подумать. Эта тяга к нему притупила все мои остальные чувства, и я вовсе стал беспечным. И моя невнимательность привела к тому, что смогло ловко ускользнуть от моих глаз. — Алекс… — парень махнул головой в сторону парты.       Ровным, красивым почерком крупными буквами было выведено «Гомики». А рядом, по обеим бокам парты, располагались наши небольшие фотографии с Максом. Фото были сделаны в тот день, когда я хотел, чтобы Максим признался мне. Сашка знал об этом, но я понимал, что он точно не опустился бы до этого. Но быть в чем-либо уверенным на все сто в тот момент было неуместно. Тогда меня мало волновало то, что против меня могла ополчиться вся школа, а вот за Максима переживать стоило. На него незамедлительно накинулся весь класс. И даже те, кто по сути мог хотя бы смириться с происходящим. Но даже близкое окружение перестало замечать его и воспринимать, как нормального человека. Я мог только представлять какого ему было. Как его прежняя жизнь в одно мгновение перестала существовать, а на смену пришла новая, далеко не радужная. Вся несправедливость жизни отразилась именно в тот момент. Предрассудки людей даже в наше время могут искалечить человеку жизнь и заставить со всей злобой и ненавистью продемонстрировать свой оскал. А ведь это было всего лишь проявления самых прекрасных чувств на свете между людьми. Но наша принадлежность к одному полу повернула ситуацию на сто восемьдесят градусов и беспощадно отозвалась в глазах окружающих непониманием и лютой ненавистью. Я знал, что мои мысли и чувства ничуть не изменятся, но по поводу Максима уверенности никакой не было. Вся его злость и обида практически мгновенно кипятком выплеснулась на меня. Понять его было можно, ведь от части, большей части, в этом была моя вина. — Тогда какого черта ты со мной постоянно носишься?! Хочется потрахаться? Найди себе кого-нибудь другого! Я умываю руки!       Я намеренно втянул его в это, даже не задумываясь о том, что смогу так сильно привязаться к нему. Остановиться я уже не мог. Все зашло дальше установленных границ. Границ, которые я сам же создал, но перед которыми не смог во время притормозить. Не мог и не хотел, ведь все моё существо было подвластно ему. И хорошо, что он тогда этого не осознавал. Все что я смог сделать для него, это прояснить свои и так понятные чувства. Но сказать об это вот так лично, отчаянно глядя в его бездонные глаза, никогда не получалось. — Хочешь знать, почему я с тобой вожусь? — я безжалостно прижимал его всем своим телом к прохладной стене. — Идиот! Вожусь я с тобой, потому что хочу. А хочу я этого, потому что люблю тебя! И мне не обязательно спать с тобой, чтобы понять это!       Моя вспыльчивость, которая всегда была скрыта от глаз других, вытолкнула из меня застрявшие в горле слова. Долгое время они находились там, но смелости мне никогда не хватало. Его взгляд был таким, словно моё признание удивило его, но так не должно было быть. Странно было думать, что он даже догадаться не мог об этом. Глупый мальчишка. Не видеть очевидного, надо было постараться. Взгляд у него был странный, но не отстранённый, нет. Я чувствовал, что он принял меня и мою любовь. Я был уверен, что его чувства не уступают моим, но сказать об этом прямо ему было сложно. Я не стал давить на него. Зачем? Ведь для всего наступает своё время.       Я пытался оградить Максима от сплетен за спиной и укоризненных взглядов, избежать которые было трудно. Но на время путь в школу я ему закрыл. Всего несколько дней понадобилось мне, чтобы хоть немного уладить неприятную ситуацию с фотографиями и разузнать о главном зачинщике. Долго выбивать информацию мне не пришлось, её с большим удовольствием и победной улыбкой на подносе преподнес мне виновник того торжества. Сашка был там и пристально наблюдал за нами. Ему было недостаточно слышать все из микрофона телефона, и он захотел поприсутствовать лично, поэтому проследил за нами. На память он решил сделать несколько снимков, которые в итоге передал Кристине. Её способностей хватило лишь на то, чтобы распечатать готовые фото и подкинуть их в класс, сопровождая характерной надписью. Очень глупо было с её стороны. Ведь я не единожды её предупреждал, но воспринимать мои угрозы всерьёз она не стала. Применять к ней силу я совершенно не хотел, но устроить импровизированную сцену с имитацией опасности я все же мог. После уроков я незаметно провёл её к дому, но в подъезде я смог словить девчонку и прижать к стенке. — Ты правда думала, что я не узнаю, кто это сделал? — я развернул её лицом к стенке и крепко сжал её руки за спиной, стараясь не причинять девушке боль. — Какого черта?! Ты?! Что ты тут делаешь? Отпусти! — голос девушки был громким, а сопротивление активным. — Кричать не советую и дергаться тоже, — я шипел угрозы прямо ей в затылок. — Значит так, слушай меня внимательно. Я уже предупреждал тебя и не один раз. Все твои попытки испортить мне и Максиму жизнь не давали, не дают и не дадут результат. И за следующую попытку сунуть свой прекрасный носик в чужие дела, ты ответишь лично мне. Но думаю твоё желание остаться здоровой, красивой и невредимой пресечёт все твои глупые мысли. Ты поняла то, что я тебе сейчас сказал? Дрожь всего её тела я смог почувствовать не сразу, но она определённо была и небезосновательно, ведь играл я очень убедительно. — Я поняла, — прерывисто прошептала девушка. — Я ничего не сделаю больше, только, пожалуйста, отпусти.       Все что мне тогда было нужно — всего лишь запугать её, и у меня вышло. Поэтому разглагольствовать попусту я не стал. Я сказал, все что было нужно, и искренне надеялся, что подобный разговор больше не повторится.       В школе меня старались обходить стороной даже те, кто яро ненавидел. Почему-то осмелиться и объяснить свою точку зрения по этому поводу никто не спешил. Все, как один, знали, что трогать меня было небезопасно. Я долгое время старался не замечать глупой болтовни о наших с Максом отношениях, так как тогда это было не подтверждено реальными фактами, и я пропускал все мимо ушей. Только когда всем все стало известно, закрывать глаза даже на малейшее поползновение в сторону наших отношений я не мог. Сесть на шею люди всегда успеют, а сбросить их оттуда не так уж и просто.       С новым появлением Максима в школе ситуация не менялась. Он был под пристальным взглядом каждого из школьников. Я старался занимать его посторонними делами, чтобы отвлечь от окружающей среды, которая начинала угнетать все больше. Близкие друзья отделились и старались с ним не контактировать. Под моё понимание настоящих друзей они перестали подходить после того, как отказались от верного друга, которое долгое время был рядом. Только Вика понимала нашу ситуацию и старалась не отстраняться, как сделали другие.       За всеми этими событиями я забылся и поневоле списал со счетов Женю, который продолжал выполнять задания Саши, беспричинно увлекаясь этой игрой, до которой, по-сути, уже никому не было дела. Только для Жени это был своеобразный заработок, который он немедля тратил на очередную дозу. У него выходило как неожиданно пропадать, так и неожиданно появляться, предпринимая новые попытки завладеть моим одноклассником. — Что тут происходит? — я зашёл в туалет, где увидел взъерошенного Максима, который стоял неподалёку от Жени. Судя по виду, между ними определенно что-то происходило. — Я бы не меньше тебя хотел это знать.       Я не задумываясь вытащил Максима из туалета, а каких-либо действий относительно Жени предпринимать не стал. Моя уверенность в том, что мой соперник в курсе моих реальных чувств к Максу была неопровержимая. И любое моё слово или неправильное действие могло послужить толчком для непоправимой ошибки. Ведь никто не настаивал на том, чтобы Женя держал язык за зубами.       Я чувствовал себя загнанным в угол и не был уверен в том, что все будет идти гладко. Слишком много людей знало правду, и я не был застрахован о того, что в любой момент она может выбиться наружу. Тогда мне пришлось бы по полной отвечать за свой поступок. И вряд ли Макс поверил бы в то, что мои чувства к нему абсолютно реальны. Но я упорно верил в то, что надежда действительно умирает последней.       Несмотря на все свои страхи и волнения, я продолжал быть рядом с ним. Везде и повсюду следовал за ним. Поддерживал как мог и старался стать ему единственной опорой. Я пытался избавить его от комплексов, которые преследовали не только его, но и меня. Старался оградить его сон от кошмаров, которые доставляли неудобства ему долгое время. Те ночи, которые мы проводили вместе, были бессонными для меня. Он всегда так сладко улыбался, лёжа на боку лицом ко мне. А я, понимая, что он так близко, не мог найти в себе сил заснуть. Я мог смотреть на него всю ночь, ни на секунды не смыкая глаз, и думать о том, что заставило меня так сродниться с ним. Что нашлось в нем такого, что не я мог разглядеть в бесконечном множестве девушек, которые были рядом со мной. Но найти конкретный ответ я не мог, да и это было не так важно. Самое главное, что он не отталкивал меня и позволял находиться рядом. Только за всей этой спокойной и умиротворенной обстановкой, я не смог разглядеть на горизонте приближающуюся к нам бурю, которая беспощадно разрушала все на своем пути.